Дай же, дай познать Себя!

Иоанн Блаженный
(Из книги "Церковь любви")


..Какая мировая скорбь в Твоих очах!
Разве может исполнить человек свое назначение, так и не познав Отца любви? Православная иерархия в ежедневных желтых рясах поет о «сиротах Твоих». Католики льют «тандрес»*, дешевую кухонную сладкую водичку. Протестанты и не догадываются. Мир предается извращенной похоти.

   Дай же, дай познать Себя, Отец любви! Откройся, чтобы сирота обратился!
Миллионы считают, что обращены. Куда и во что? Пробуди их от гнетущего гипнотического рокового сна, чтобы ни один не называл себя больше сиротой. Обрати их вторым обращением. Запечатай лукавые рексмундистские** конторы, да скажут: «У них нет любви. В великом обольщении прозябают».

Миллионы считают себя верующими и обращенными – обойденные одинокие сироты, брошенные, завшивевшие грязные бродячие овцы. Неухоженная паства, замороченный пастух. О, доколе миру лежать во тьме? Доколе царить князю тьмы?
 
   О Тот, Который сказал: «пока свет с вами, оставайтесь сынами света»! Приди же и умножи воинство истинных сынов и дочерей Твоих! Сладчайший Агнче вышней любви, говори!
Разве возможен внутренний мессианистический мир без Твоей путеводительной десницы? Разве не великой любви ищет 15-летний юноша, спрятавшийся от деспотических родителей в каталонском лагере гомосексуалистов, или женщина, в 40 и в 50 остающаяся одинокой? Она плетет свои нити, веря что однажды станет счастливой. Но разве может творение обрести подлинное счастье без Тебя, Отец чистейшей любви?

Откройся же! Претворись, претвори. Разве не Ты сотворил вечное Небо и Морскую державу? Разве не к Твоим престолам устремляются птицы небесные? Разве не Ты возжигал свечи в легких утопленников, покоящихся на дне соловецкого Святоозера? Разве не музыка вышней любви звучит в Царстве очищенных и просветленных? Разве не ради любви посылаешь Ты миллионы душ в сей мир тьмы, помазуя их таинственными маслами Брачного союза и научая светить несмотря ни на что? Разве не Ты восклицал устами Иоанна, возлюбленного ученика: «блажен победитель увенчанный»? Разве не звучит многомиллионная симфония внутренних голосов: «Сладчайший Боже, Сладчайший Боже, Сладчайший Боже, благодать умножи»?
Разве может душа моя как-либо иначе обрести покой, если не Лонах Твоих?

 «Я победил князя мира, – сказал голгофский пресуществляющийся Христос. – Отче любви! Прими Меня в брачночертожные Свои покои, в объятия любви, во Святейшее Святых святое». Князь мира – кто этот величайший из преступников, кладбищенская тень? Разве достоин он внимания человека обоживаемого?
Изнемогла душа моя и жаждет, жаждет в пустыне гласом вопиющего: Отче, приди и напои. Разве препятствие для Твоей Чаши одиночество пустынножителя, пронизывающие ветры, запертые врата, вой ночных хищников, лупоглазые рептилии знойных пустынь?

   Ты один Царь мой. Тебе поклоняюсь как своему Отцу: Бог любви, Отец чистейшей девственной любви, Светоч божественного Света, Кто зажигает восковые свечи и лепит бессмертные тела. Человек – Твое творение.
Брачночертожные частицы ожили. Я жажду Твоих горячих брачных объятий, жажду Твоих огненных слов, Твоих пятидесятнических огненных языков, жажду нескончаемых объяснений в любви и божественных ласк. Сладчайший мой, ничто больше не занимает меня. Нет у меня никаких интересов. Ничто не может больше утолить мой голод.
 

   Многое познал я, через много прошел испытаний. О колючую проволоку искололся в кровь. Затекли глаза мои от тоски и свирепого ужаса. Отверг я бесчестие родовых программ, их цепенящие вихри. В ночном внутреннем моем промозгло и круглосуточно мрачно.

О, возжги свечу в центре ночной Барселоны. Среди неоновых фейерверков полуночного Сан-Франциско, среди заснеженной (-30) далекой Москвы зажги рождественскую негасимую свечу. Что это? Купина неопалимая, свеча негасимая. Серафим Умиленный, теплотою Святого Духа согретый при 60-градусном сибирском морозе, исполняет свой Консоламентум***, торжественный обряд обрядов. В духовных огненных телах спускается на дно Святоозера. При -150 вставляет свечу в замороженную мумию, в страшную мертвую куклу – и на глазах оживает сладчайшее существо.

   Разве не сила Твоей любви поднимает со дна морского, из страны векового цепенящего сна, из ледовитого земного ада? Разве не силой Твоей любви горят негаснущие свечи и Купина в ночи мира путеводительствует избранный народ, как во времена исхода евреев из Египта?
   Ослепло внутренняя мое, и маленький зверинец пришел в запустение. Не терзают больше страсти. Только Ты можешь возжечь теперь свечу, чтобы не угасла никогда.
Не дай же ей потухнуть. Отсырели спички… Но какие газовые плиты, какое электричество страстей! В преображенном внутреннем зажглось маленькое пламя. Это негасимая свеча Твоей любви. Ей суждено светить во тьме.

Я счастлив, я блажен. Никто не сможет угасить ее. Ни инквизиторский огонь, ни дьявольские страхи, ни родовые фатальные программы, ни помыслы, ни сам дьявол, искусительный князь мира сего – никто и ничто.
Свети же, безусловная свеча вышней любви! Свети во внутреннем мраке. Свети, озирая свою пустыню...



* - Тандрес (от фр. tendresse) - "нежный" Христос.
** - от rex mundi (латин.), князь мира сего.
*** - утешение, в данном случае как таинство средневековых катар.