Ох, девочки, как это приятно, когда большой, сильный мужчина оказывается в твоей власти. Преданно, по телячьи смотрит в глаза, готов исполнить любой твой каприз. Беспрестанно шепчет комплименты. Дарит цветы и другие подарки. Мужчина, полностью попавший под твою власть, окончательно потерявший голову от твоих чар, с уважением и священным трепетом называет тебя колдуньей! Да, милые девочки, это приятно, когда любимый называет тебя колдуньей! Гораздо хуже, если он назовёт тебя ведьмой. Вроде бы одно и то же, а смысл разный. Простите, милые, я немного отвлеклась. Итак, в нашем роду тоже были колдуньи и ведьмы, причём, в самом прямом смысле.
Моя бабушка Настя в полной мере обладала необычным даром. Она никогда не афишировала этого, но «шила в мешке не утаишь», тем более в деревне. Сначала она помогала лечить больную скотину. Потом и людей. Останавливала кровь, лечила ревматизм, помогала от ломоты в суставах, от укусов змей. А ещё гадала на бобах, предсказывая судьбу, отваживала от пьянства мужиков, в общем, много чего могла. Вот однажды и я случайно стала свидетельницей её умения.
Раньше в нашей деревне никто не запирал дверей. Уходя из дома, просто ставили палку поперёк – значит, дома никого нет. То–ли люди были честные, то-ли воровать было нечего. Хотя если кто захочет, тот найдет, что стащить. И нашелся один. У нашей соседки украл золотое обручальное кольцо; толстое, из червонного золота, доставшееся ей по наследству от матери. Хранила она его за иконой, как в самом надежном, по мнению деревенских баб, месте. Женщина тихая, безотказная, вдова, она не раз выручала народ, включая и местных пьяниц, деньгами. Те бывало, подойдут к ней: «Дай, мол, Полюшка, до зарплаты три рубля». «Ладно,- говорит,- возьмите у меня в доме на столе под клеёнкой лежат». Вот какая добрая была!
Но нашёлся ведь сукин сын! Единственную дорогую для неё вещь украл. Прибежала она к бабушке. Глаза заплаканные, руки трясутся, слова сбивчивые. Насилу бабушка поняла, что случилось. И говорит ей:
-Ты, Поля, не печалься раньше времени, помогу я твоему горю. А ты вот что: ступай сейчас домой быстрее, да слови мышь, и живую мне её принеси. Только уговор: никому ни слова.
Полинушка побежала домой ловить мышь, а бабушка ушла в светёлку за травками. Я, воспользовавшись моментом, быстро залезла на печку, задёрнула занавеску и затаилась. Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать прибежала запыхавшаяся соседка. Бабушка уже приготовила какую-то смесь из сухих трав и пепла.
-Вот что, Полинька, ты, поди, сядь там, в углу и сиди тихо-тихо, не мешай мне.
Затем она пошевелила кочергой угли в печи. Достала принесённую тётей Полей мышь из банки и, держа её за хвост, трижды окунула в воду, а затем обсыпала приготовленной смесью. Шепча что-то, она круговыми движениями стала раскачивать мышь над углями.
Из моей детской памяти стёрлись слова колдовства, но жалостный писк несчастного животного до сих пор стоит в ушах.
Когда ритуал достиг кульминации и бедная мышь, кружа над раскалёнными углями, пищала особенно надрывно и громко, я не выдержала и пошевелилась. Бабушка отдёрнула занавеску и обнаружила меня. Она очень огорчилась, ведь она думала, что я спокойно сплю в дальней комнате.
Засунув мышь опять в банку, она стащила меня с печки и, поддав под зад, прогнала спать. Наутро я не обнаружила ничего, что напоминало бы о вчерашнем. Ни останков несчастной мыши, ни кучек пепла с травой, ни самих углей в печи. Всё сияло чистотой.
...Прошло три дня. Я беззаботно играла на крыльце, когда ко мне подошел Егорыч: пожилой, угрюмый мужик.
-Бабка дома? – спросил он скрипучим голосом.
-Дома.
-А ну-ка кликни её.
Я вбежала в дом.
-Бабушка, там к тебе Егорыч пришел, тебя зовёт!
-А что же он сам не зайдёт?
-Не знаю я, какой-то он не такой, как-будто хворый!
- Ну ладно, поглядим!
И бабуля, кряхтя, стала спускаться по ступенькам. Дождавшись, когда она выйдет, я быстро юркнула за ней, спряталась за дверью и навострила уши.
-Вот, возьми, – сказал Егорыч, что-то передавая бабушке. – Отдай Полине Васильевне. Да ты это, того, давай сними заклятье. Третью ночь заснуть не могу, маюсь!
Бабушка развернула тряпицу: в ней лежало Полюшкино кольцо.
-А что сам, Егорыч, не отдашь?
-Да так, как-то. Ты, бабка, ей про меня не сказывай, - Егорыч замялся. - Скажи, мол, подбросили кольцо. Да сними порчу или как там... Силы моей уже больше нету. Ну, снимешь? Али как?
-Да ты, Егорыч, не переживай, ступай себе с богом, да в другой раз не балуй!
Полина была счастлива. В благодарность она натаскала бабушке банок с вареньем.
А деревня продолжала жить по своим законам.