СЕНТИМЕНТАЛЬНАЯ СКАЗКА
Начало http://www.proza.ru/2013/02/17/1900
К вечеру сад «Эльдорадо» был полон нарядной публики. Хозяину пришлось выставить дополнительные столы у сцены, а тем, кому не досталось места за столами, поставили садовые скамейки и лавки, наспех сколоченные из необструганных досок. Лавки застелили покрывалами.
Инга в алом платье стояла в тени старых акаций, не понимая, куда пропал Пиросмани. Он принес ей платье, пообещал скоро вернуться и исчез. Его отсутствие беспокоило Ингу. А вдруг скотоубивец нажаловался в полицию, и Нико арестовали? Она вертела головой, высматривая Пиросмани среди многочисленной публики, но не находила его. Настроение падало с каждой минутой. Неужели она права? И что теперь делать? Куда бежать? Надо же выручать. Для себя Инга решила, что если через час Нико не появится, она пойдет к владельцу «Эльдорадо» господину Титичеву и будет просить его о помощи. И откажется петь до тех пор, пока Нико не отпустят.
Трио музыкантов, уже знакомое Инге, сыграло лирическую мелодию, давая публике возможность разместиться и приготовиться к концерту. Музыканты выдержали паузу, зрители замолчали, и на просторной поляне установилась тишина. Все с интересом ждали обещанного поединка между признанной звездой Тифлиса и звездой восходящей.
Маргарита появилась на сцене как всегда неожиданно. Зрители встретили ее овациями. Рыжие кудри француженки и короткая юбочка, как обычно, принесли ей горячие симпатии. В этот раз она блистала, как никогда. Для поединка она выбрала веселые песни. И зрители прониклись ее весельем, ей подпевали, хлопали в ладоши, подбадривали криками. После каждой песни владелец скотобоен выходил на сцену и бросал к ногам Маргариты букет белых роз. Надо отдать ему должное, он старался, как мог, завоевать сердце ветреной певицы. Маргарита благосклонно улыбалась. Рыжие кудри венчала золотая диадема. Сияла в свете фонарей диадема. Сиял Дато Мандиашвили, пощипывал стильные усики. Разбитая губа была тщательно запудрена и почти не бросалась в глаза. Уверенный в победе Маргариты, Дато громко заказал шампанского. Зрители увлеченно аплодировали.
Для Маргариты и Дато хозяин приготовил маленький столик у сцены, рассчитанный только на двоих. Причем для Маргариты откуда-то принесли кресло, более похожее на трон. Влюбленный Дато и тут постарался. После выступления, когда овации стихли, и Маргарита переоделась в золотистое шелковое платье, он торжественно проводил свою королеву к столу и усадил на трон. Мальчики из обслуги собрали со сцены розы и сложили их к ногам Маргариты. Соперница явно торжествовала победу. К столику, где сидели Дато и Маргарита, подходили зрители, целовали актрисе ручки, выражая свое восхищение.
К Инге подбежал глазастый мальчик в длинном фартуке, прислуживавший за столами, и заинтересованно таращась, сказал, что хозяин просит мадемуазель на сцену.
Инга заколебалась. Но время, которое она сама отвела себе на ожидание, еще не вышло. Хорошо, она споет. Она споет, и отправится искать Нико.
Инга вскинула голову и походкой, подсмотренной у фотомоделей, двинулась к сцене. Ее появление встретили шушуканьем и редкими аплодисментами. Инга заметила, как засмеялся довольный Дато и что-то прошептал улыбающейся Маргарите. Наверняка радуется прохладному приему публики. Но Инге сейчас было не до интригующего Дато. Она улыбнулась знакомым музыкантам и поднялась на сцену. Все взоры устремились на нее.
И тут в разных концах большой поляны, где расположились зрители, раздался оскорбительный свист, хулиганские выкрики, в Ингу полетели сырые яйца, гнилая морковь. Они попадали на землю, не долетая сцены. Несколько женщин взвизгнули испуганно, кто-то рассмеялся, потом еще и еще. Одно из яиц угодило в столик, за которым сидели Дато и Маргарита. Она испуганно вскочила, вытирая лицо, отряхивая платье. Дато вместо того, чтобы разорвать наглеца на части, растерянно озирался и пытался успокоить шумевшую Маргариту. Не обращая внимания на кавалера, Маргарита разразилась руганью, потрясая кулачками. А Дато только ежился, подергивал плечами, как будто яйцо угодило ему за шиворот.
Как всегда в критической ситуации, Инга мгновенно собралась, сосредоточилась, схватывая суть происходящего. По тому, как вел себя владелец скотобоен, она догадалась, что это он нанял клакеров. Не удалось подкупить Нико, решил сорвать ее выступление другим способом. Но что-то не срослось. Кажется, незадачливый кавалер Маргариты угодил в яму, которую копал для Инги. Так обычно и бывает.
Инга растерялась только на мгновение. Чего-чего, а за год пения в третьесортном московском кабаке, где пьяная кабацкая публика не отличалась хорошими манерами и воспитанностью, она научилась разруливать и не такие конфликты, и могла за себя постоять. Поэтому Инга быстро пришла в себя. Ну, уж дудки! Сейчас она покажет этим зарвавшимся предкам, что такое боевая московская девчонка двадцать первого века. Ничего, что она родилась в Прибалтике, зато жизни ее научила Москва. А она, матушка, как известно, слезам не верит.
Положив руки на бедра, будто она была безусловной хозяйкой этого вечера, Инга гуляющей походкой подошла к самому краю сцены, остановилась напротив столика, где сидел растерянный Дато и шипела Маргарита, вложила пальцы в рот и несколько раз оглушительно свистнула. Зеваки захохотали и подхватили ее свист, радуясь неожиданному развлечению.
Инга приподняла подол платья, показав разошедшейся публике стройные ножки в туфельках на шпильках, лихо отстучала чечетку и двинулась вдоль сцены, выстукивая каблучками яростную дробь. Молча! Вот так дроботушками она прошла по кругу всю сцену, остановилась в центре, развернулась боком, и снова над поляной разлетелась пулеметная очередь ее каблучков.
Публика по достоинству оценила мужество девушки. Смех и свист стихли, все напряженно смотрели на сцену, зачарованные мельканием ножек и барабанной дробью каблучков. Минутная пауза, и зрители восторженно завопили, отчаянно хлопая в ладоши. Клакеры, нанятые кидать в Ингу яйца, ретировались.
Но тут за спинами зрителей послышался шум, возгласы удивления. На дорожке сада, ведущей к сцене, показались четыре арбы, наполненные доверху цветами. Пышными охапками лежали иранская сирень, гроздья акации. Те зрители, кто стоял, расступились. Те, кто сидел, привстали, чтобы лучше видеть. За погонщиками шел Нико в сопровождении двух городовых. Увидев его, Инга спрыгнула со сцены. Каблучки, не выдержав чечетки и прыжка, разлетелись в стороны. Инга сбросила туфельки и босиком бросилась навстречу Нико.
Она остановилась в нескольких шагах от него, счастливо улыбаясь.
- Ты пришел! - повторяла она. – Ты пришел! Ты пришел! Я знала, что ты придешь!
Она перевела взгляд на арбы с цветами, и улыбка медленно сползла с ее лица. Не удержавшись, она обернулась на Маргариту, и снова посмотрела на Нико.
- Ты все-таки купил ей цветы? Молодец! Ты все сделал правильно. Как в песне! Легенды должны жить. Я горжусь тобой, Нико!
Инга подошла к арбе и тихо провела ладонью по влажным сиреневым гроздьям.
- Какая красота! А я все же спою для тебя, Нико. Только для тебя. Сегодня у тебя необычный день, Нико! Сегодня удивительный день. Твой день, Нико!
Она повернулась и медленно пошла между зрителями, мимо оживившейся Маргариты, мимо музыкантов, мимо своих туфелек без каблучков, валявшихся у сцены. Музыканты пытались ей что-то сказать, но она махнула рукой и поднялась на сцену. Она стояла и молчала. И постепенно на поляне, где до этого шумели и волновались несколько сотен зрителей, установилась тишина. Зрители почувствовали, что между этой странной девушкой и любимцем города Нико происходит что-то, чему пока еще не было названия. И отзывчивые сердца горожан охватило волнение.
И только Маргарита ничего не почувствовала и не поняла. Она видела, что поклонник, которому она дала отставку, привез гору цветов. Значит, хочет ее вернуть. Завоевать! Она ведь тоже слышала песню про художника в саду Муштаид. И вот оно! Свершилось! Упустить такой случай Маргарита не могла. Ничего, пусть Дато поволнуется и поревнует. Тем более он сегодня так провинился. Но она и его заставит заплатить за испорченное платье. А сейчас пусть весь Тифлис видит, как ее, Маргариту, любят.
Маргарита, улыбаясь, пошла к Нико, покачивая бедрами. Золотой шелк искрился и переливался. Она была очень хороша в этот миг. Маргарита, не скрывая радости, протянула Пиросмани руку для поцелуя и оглядела публику: все ли видят ее триумф, ее торжество?
- Нико! – в голосе Маргариты радостное удивление. – Какие чудные цветы! Ты – прелесть, Нико!
- Чшш! – проговорил Нико, приложив палец к губам. – Давай послушаем песню.
Маргарита недовольно обернулась, не понимая, какие могут быть песни, когда она тут, рядом. Разве можно сравнить ее, королеву сцены, и эту нахальную девицу? Нико совсем потерял разум, недаром про него говорят, что он не в себе.
Печальная Инга смотрела со сцены на Нико и Маргариту. Ну, вот ты и добилась своего. Все получилось так, как ты хотела. Они снова вместе. Почему же так больно? Почему же так горько? А собственно, чего ты хотела? Ты появилась в его жизни ниоткуда и исчезнешь в никуда. Все правильно! Телефон спрятан в сарайчике Нико. И теперь ее ничто уже не держит в старом Тифлисе. Пока не сдохли батарейки, надо возвращаться в свою жизнь. А она все пытается примерить на себя жизнь чужую.
Инга распахнула руки, словно хотела обнять всех, кто собрался в этот вечер на берегу Куры, и Нико опять поразился этому ее жесту, такому трогательному и волнующему. Инга запела без музыки. Она даже и не пела вовсе поначалу, а просто проговаривала слова песни тихим, чуть дрожащим голосом, словно разговаривала только с ним, с Нико.
В золотой стране воспоминаний,
На цветных дорогах сновидений,
Не меня ты ждёшь, мой Пиросмани,
От любви с ума сошедший гений.
Все взоры устремились на Нико, а он медленно пошел к сцене, позабыв про Маргариту. Сейчас он видел и слышал только ее. Смешную Птичку. Вот она вылетает из-за угла Кирочной, такая яркая, такая необычная. Вот они заключают союз борьбы за любовь. Вот она поет про миллион алых роз, и сердце его тает как снег под весенним солнцем, вот они сидят под акацией, пьют вино и слушают звезды, вот они целуются на берегу Куры под удивленным взглядом старого рыбака. Как же он жил без нее до сих пор?
Голос Инги набирал силу, и горькая страдающая интонация разрывала сердца зрителей.
Я не родились с тобой в Тбилиси,
И не я тебе всех в мире ближе.
Любишь ты какую-то актрису
Родом из какого-то Парижа.
Теперь уже Маргарита почувствовала на себе взгляды публики. Она переминалась одна у повозок с цветами, не зная, что делать. Вернуться к Дато или ждать Нико. Нет, надо дождаться Нико, пусть подарит ей все эти цветы, а потом она с триумфом вернется к Дато.
Нико подошел к сцене и остановился, сложив руки на груди. Он увидел грустные глаза Смешной Птички, и сердце его дрогнуло от нежности. Неужели она и впрямь поверила, что он привез цветы для Маргариты?
Инга опустила руки, и они обессилено повисли, как сломанные крылья. Страсть и горечь звучали в ее голосе. И всех, кто в этот вечер собрался в саду «Эльдорадо», охватило странное чувство. И необычная мелодия, и не очень понятные слова, и непривычная манера исполнения – все казалось восторженным тифлисцам чудом. Даже самые равнодушные и непонятливые почувствовали, что на их глазах происходит объяснение в любви и прощание, и сердца зрителей наполнились грустью.
Нико, Нико, Нико Пиросмаани…
Если б ты меня когда-то встретил.
Я б ждала тебя в ночном тумане,
Я бы пела песни нашим детям
Нико, Нико, Нико, если б знал ты,
Как порой до слёз, до боли жалко,
Что не мой портрет нарисовал ты,
А портрет заезжей парижанки.
Не была актрисою великой
Дочь далёкой и капризной Сены.
Если бы не ты, безумный Нико,
Про неё давно забыли все мы.
Нико, Нико, Нико Пиросмани…
Стал бы наш роман с тобой балладой.
Жаль, что время встало между нами
Непреодолимою преградой.
Нико, Нико, Нико Пиросмани…
Если б ты меня когда-то встретил,
Я б ждала тебя в ночном тумане,
Я бы пела песни нашим детям.
Нико, Нико, Нико Пиросмани…
Инга замолчала. Стало так тихо, что казалось, собравшиеся даже дышать перестали. И в этой оглушительной тишине Нико сделал знак погонщикам. Подхватив охапки цветов, они потащили их к сцене. «Посторонись!» - пробурчал самый старый, обходя Маргариту. Гроздья акации и сирени устилали пол у ног Инги. И вот уже Нико несет охапку сирени и бросает к ее ногам. И смеется, и снова приносит охапку сирени, и рассыпает ее у сцены. Кто-то из зрителей бросается помогать погонщикам. Вот уже цветами засыпана вся сцена, и вся поляна вокруг сцены . Подъехала еще одна арба, наполненная только розами. Восторженный гул голосов прокатился по поляне. Алые и белые розы ложатся на сирень и акацию. Вот уже и колени Инги утопают в цветах. Она стоит, не смея двинуться с места, улыбаясь растерянной счастливой улыбкой, и не сводит глаз с Нико. Зрители подходят к Пиросмани, пожимают руки, хлопают по плечам. И никто не обращает внимания на Маргариту. Кажется, что ее золотое платье поблекло, и уже не сияет, как раньше нестерпимым победным блеском. Утирая злые слезы, Маргарита уходит из сада, но кому она теперь интересна!
- Нико, - смеется Инга, - помоги мне выбраться из цветочного плена. Я не могу, я же босиком!
- Конечно, дорогая! Но, пожалуйста, порадуй мое сердце, спой мне и моим друзьям песню про художника.
Зрители поддержали просьбу Нико аплодисментами, но они быстро затихли, когда к сцене подошли городовые.
- Остановитесь, господа! – один из городовых поднял руку, призывая собравшихся к молчанию. – господин Пиросманашвили, вам надлежит следовать за нами.
Окончание http://www.proza.ru/2013/03/03/1875
ПЕСНЯ "УКРАДЕННОЕ СЕРДЦЕ ПИРОСМАНИ" http://www.youtube.com/watch?v=B4vAarR2BBE