Так куда же направлялся Игорь?
Перед нами еще одно издание. «Киевская Русь и русские княжества в XII – XIII вв.» Б.А. Рыбаков. Изд. «Наука»: Москва 1982. Карты, кстати, были приведены из него. Имеется географический план, начертанный автором книги на основе анализа множества отрывочных данных из самых разных древних источников, к примеру - Ибн-Русте (около 903г.) говорил: «А что касается русов, то они – на острове, вокруг него – озеро. Остров, на котором они живут пространством три дня пути; там чащобы и заросли; остров нездоровый,
Академик Рыбаков приходит к выводу, что под «Островом Русов» следует понимать дельту Дуная. На стр. 318 имеется весьма любопытная статья: «О русах, приезжающих из России на моноксилах в Константинополь». Назван и автор – византийский император Константин Багрянородный или лето-писец из его окружения. Небольшая выдержка:
«Зимний и суровый образ жизни этих самых Русов таков. Когда наступает ноябрь месяц, князья их тотчас выходят со всеми Руссами из Киева и отправляются в полюдье, т.е. круговой объезд и имен-но в славянские земли: Вервианов, Другувитов, Криветиинов, Севериев и остальных славян, платящих дань Руссам. Прокармливаясь там в течение целой зимы, они в апреле месяце, когда растает лед на реке Днепре, снова возвращаются в Киев. Затем забирают свои однодревки… снаряжаются и от-правляются в Византию… Однодревки, приходящие в Константинополь из Внешней Руси, идут из Невогарды, в котором сидел Святослав, сын русского князя Игоря, а также из крепости Милиниски, из Телюцы, Чернигоги и из Вышеграда. Все они спускаются по реке Днепру и собираются в Киевской крепости называемой «Самватас». Данники их, славяне, называемые Кривитеинами и Ленсанинами, и прочие славяне рубят однодревки в своих городах в зимнюю пору и, обделав их, с открытием вре-мени, когда лед растает, вводят в ближние озера. Затем, так как они впадают в реку Днепр, то оттуда они и сами входят в ту же реку, приходят в Киев, вытаскивают лодки на берег для оснаст-ки и продают руссам. Русы, покупая лишь самые колоды, расснащивают старые однодревки, берут из них весла, уключины и прочие снасти и оснащают новые…»
Прочитав отрывок с описанием этого самого «полюдья», дилетанту нетрудно представить следую-щую картину. - После весеннего паводка, по Днепру и его притокам в Киев стекаются на изготовлен-ных собственноручно долбленых лодках (смотри главу Лодочники в книге В.Белова «Лад»), русские люди со всех концов Руси, привозят излишки произведенного продукта и самых разных изделий. Ко-торые в течение всей зимы собирались и свозились из прилегающих земель к своеобразным перева-лочным пунктам-градам, и рядом с которыми постепенно вырастут в будущем настоящие города. Весь товар, вместе с лодками продается либо отдается при гарантии возвращения долга киевским купцам, которые берутся переправить его в Византию, а сами сплавщики быстрее спешат домой – еще ведь длится весенняя страда. Из этих же лодок уже жители Киева сооружают некое подобие пло-тов, с настилами, на которых размещают весь груз и в сопровождении ватаги работников, воинов и купцов, сплавляют вниз по Днепру. У порогов, это сооружение разбирают и перемещают ниже стремнины, возможно, используя в качестве помощников и местное население, скажем «печенегов», расплачиваясь с ними за их труд. (Трудно представить, что такое мощное государство как Русь, имеющее значительную армию и флот в 2000 судов (по сообщению Рыбакова), постоянно торгующее с Византией, мирилось с полудиким племенем, обстреливающим караван из луков во время сплава (такое случалось по его же замечанию)). Таким образом, этот водный караван доплывал до устья Днепра, где и следует искать крепость «Самватас» (возможно она позднее станет Херсоном или Одессой), и далее товар перевозился в Византию уже на более крупных судах, которые так же строи-ли на Руси. Как выглядели эти струги можно узнать из описания Шергина. Уж если на таких или по-добных судах русские мореходы-поморы могли доходить до Груманта, то по теплому Черному морю добираться до Босфора, для них не составляло труда. К тому же, если сам Рыбаков свидетельствует, что Черное море в те времена называлось – Русским, а дельта Дуная даже носила название – Русского острова, то, вероятно, для этого даже не требовалось привлечения иноземных кораблей. А «одно-древки» у морского побережья, шли нарасхват у местных жителей, лишенных подходящих лесов. Сплавщики из Константинополя дружно возвращались осенью на родину с приобретенным там това-ром (так сообщает чуть далее по тексту Константин Багрянородный). Окончательный расчет произ-водился во время последующего полюдья зимой, и планировалась следующая торговая операция. Со-общались цены, потребность в конкретном продукте, привозился заморский инструмент, новые тех-нологии, которые тут же начинали осваивать русские мастера и т.д. ….
Академик Б.А. Рыбаков, конечно, все видит совершенно иначе. Все зимние экспедиция выглядят как откровенный грабеж местного населения. Накопленное народом добро просто изымается киевскими сатрапами. Под «моноксилами» историк понимает вовсе не долбленые лодки, ибо, по его мнению, у них не могло быть уключин (!?), и в них обязательно должно было сидеть по три человека (!?). А свидетельство Багрянородного о том, что на порогах каждый «моноксил» проводили через кипящие струи «много» людей дает и много возможностей для фантазий Борису Александровичу. Скажем, под этим «моноксилом» он предлагает понимать огромное плавучее сооружение, в основании которого лежало одно бревно (однодрев) длиной метров пятнадцать. А сам корабль городился сверху, возмож-но, для этого обрубались только ветки снизу, а сверху часть ветвей оставлялась, и они же и обшива-лись досками. В общем, в этом «изделии» должно было помещаться, до сорока человек пассажиров, «закованные в цепи рабы» (куда же без рабов), и, естественно, основной груз. Можно представить се-бе размеры такого судна и как оно выглядело. Но именно «много» людей и требовалось на порогах, по мнению ученого, чтобы провести данное творение через пороги. Догадываетесь, откуда рождают-ся такие картины? - Длинная римская галера. Обливающиеся потом рабы, которые гребут по ее бор-там. Палящее солнце. На возвышении, вроде ящика, надсмотрщик с кнутом, в блестящем медном хохлатом шлеме и без штанов (иначе какой же он «римлянин»), который нещадно бичует тех, кто на-чинает мухлевать и плохо грести…. Невольно в сознании возникает лукавая физиономия Жванецкого или нарочито серьезный лик Задорнова, который ныне не на шутку взялся за историю. Они зорко следят за повествованием и сопровождают его своими «историческими» комментариями. Чем зани-мались те, кто привез товары в Византию от начала лета до самой осени, с научной точки зрения, и благодаря репликам сатириков, вообразить не трудно, на основании стандартных впечатлений о по-ездках к морю во время отпусков. Бородатые полуголые русские мужики все лето валяются на бере-гу теплого моря, развесив порты, рубахи на веревках и лапти на палках, и отпускают шутки вослед испуганным изящным гречанкам и турчанкам на непонятном им языке….
Впрочем, мы отвлеклись, ибо дилетантам не следует заниматься очень сложными историческими ис-следованиями. У нас другая цель – усмотреть смысл в мутноватом рассказе Константина Багряно-родного и связать с нашей задачей. Во-первых, в нем нас поражает размах и объем торговли, которые вела Киевская Русь в X веке. Кроме долин Днепра с притоками, уже почти вся страна вовлечена в это грандиозное ежегодное торговое действо. Надо думать, что в основе все возрастающего товарооборо-та могли лежать только принципы взаимной выгоды участников процесса, а не жесткое принуждение русского народа отдавать последнее. Никаких бы дружин не хватило, чтобы посылать карательные отряды во все уголки страны в случае неповиновения, а если бы такое случалось, то масштабы Руси позволяли уходить в глушь и надежно скрываться от разорителей. Отчетливо просматривается и единственный регион, куда отправлялась продукция из Руси – Византия. И славяне очень преуспели в обустройстве всего маршрута от верховий рек до самого Босфора. Все Черное море стало – русским, дунайская пойма контролировалась ими. По всему Днепру и его притокам, по-видимому, образова-лась, как сейчас говорим, развитая инфраструктура – постоялые дворы, мастерские, кузни… и пр. Где можно было переночевать, перековать или заменить лошадь, нанять работников, просмолить ладью, или просто отдохнуть. А теперь зададимся вопросом: могло ли существовать в X веке не один, а два центра. Т.е. кому бы пришло в голову, если имелся такой центр торговли, какой возник в районе Кон-стантинополя, еще и ездить торговать в район Тамани, т.е. в мифическую Тмутаракань, отрезанную от Руси степью, где, по мнению историков, проживали воинственные половцы? И вот тут следует от-метить еще одно интересное место в книге Рыбакова на стр. 255.
««Сто» - группа небольших земледельческих поселков, состоящих каждый примерно из десяти до-мов. (Новгородские сотни 13 в. не подходят под это определение).
«Тысяча» - небольшая область, в древности, очевидно, соответствовавшая племени (именно этих племен не сохранились). В 12 в. известна «Сновская тысяча»; протяжение всей реки Снови – около 100 км. На этом пространстве вполне умещается десять крестьянских сотен. В составе «тысячи» как центр ее, должен быть город, во главе которого стоит тысяцкий.
«Тьма» - (10.000). В древности, очевидно, обозначала союз племен, а в более позднее время – боль-шое княжество («Черниговскоя тьма», «Киевская тьма» и т.д.). Слово «тьма» лингвистически близко к греческому обозначению области – «фема» (;;;;;). Общее устойчивое имя (например, «Ра-димичи», «Лютичи», «Кривичи») обозначало всю совокупность первичных племен. Позднее, «княже-ния» обозначались по главным городам: союз племен – Кривичи; «их же град - Смоленск»; княжест-во называлось Смоленским, «тьма» - тоже Смоленской».
Трудно судить, насколько древнерусские люди пытались свои деревни строить «десятками» домов, а города десятками «сотен». По-видимому, это все попытки представителей традиционной историче-ской науки придать некую математическую правильность своим рассуждениям, и не отдающих себе отчета в том, что до того как в мир придут современные цифры, должно пройти еще несколько веков. А ведь в те далекие времена для обозначения чисел приходилось использовать чуть не весь алфавит, да еще с дополнительными значками. Скорее всего, числа: 10, 100, 1000… вряд ли создавали совре-менное ощущение «завершенности», когда при подсчете за «9» откладывается «10» или за «999», на-конец, - «1000». Но вот рассуждение по поводу «тьмы» удивительно проясняет суть дела.
Оказывается слова «тьма» и «фема» (т.е. греческое название какой-либо области), являются синони-мами. И это вполне понятно, ибо зачастую в старой фонетике «Т» заменялось «фита» и наоборот (на-пример, Теодор – Федор… и т.д.). Вполне возможно и слово «тьма» по отношению даже к армии оз-начало вовсе не 10 000 воинов, а ее как бы национальную принадлежность. Получается, что разные географические области вполне могли именоваться: Тьма Смоленская, Тьма Киевская, Тьма Черни-говская, … Вот только Борис Александрович почему-то не назвал интересующую нас фему-тьму - ТЬМУ ТОРОКАНСКУЮ. А если бы он это сделал, то стало вполне возможным предположить, что именно в Византии могла существовать на азиатском побережье Босфора – тьма, т.е. фема, где про-живали трокане, торокене, троканцы… или, проще говоря, турки, которые и ныне проживают там же. И у русских, которые каждый год привозили многочисленные товары на Босфор, могла находиться во владении, и обязательно на берегу моря, – крепость, град, селение…. - В общем, такое место, где они складировали и охраняли купленные и предназначенные для сбыта товары, ремонтировали ла-дьи, размещали прибывающих из Руси людей, готовили суда для отправки на родину и пр..
А теперь, глядя на любую карту, предположим, что ТьмутОрОкань находится в феме, т.е. тьме торо-канской, на азиатском берегу Босфора и отметим это произвольной точкой. Поход Игоря, глядя на карту, например - при этом будут выглядеть приблизительно так.
В строгом соответствие с текстом «Слова» - «Игорь ждет милого брата» в Путивле и 23 апреля две небольшие по числу воинов дружины, скажем, общим числом около ста, начинают совместный и стремительный поход в сторону устья Днепра. Их путь пролегал по долинам равнинных днепровских притоков, т.е. по освоенному торговому пути, и скорость продвижения могла быть достаточно высо-кой. Пусть, это будет действительно 50 км в день или чуть больше. Тогда к 1 мая, когда воины могли наблюдать солнечное затмение, было пройдено приблизительно 350 – 400 км. Используя масштаб-ную линейку, находим этот район на карте. Оно соответствует тому месту, где Днепр резко изменяет свое движение с юго-востока на юго-запад. Далее, через 9 дней дружины проходят еще 400 – 500 км и, форсировав Буг, Днестр, оказываются в устье Дуная.
Если мы теперь себя представим участниками похода и обратимся к плану, где изображен «Остров Русов», то будем немало удивлены, ибо мы окажемся стоящими на берегу КАЯЛЫ. Ведь она (без ог-ласовок – КЛ) так называется до сих пор – КИЛИЯ (КЛ) или как часто пишут – Килийская гирла Ду-ная! Согласитесь, Килия гораздо больше походит на Каялу, чем научно и лингвистически выдуман-ный Сюурлий. И у нашего дилетантского рассуждения есть очень важные сторонники. Во-первых, это непосредственный свидетель событий – Ярославна, которая совершенно правильно летела по Ду-наю, чтобы нежно обнять мужа на берегу Каялы, ибо это одно и то же. Во-вторых, это сами же «знающие люди», которые не догадались удалить из своей «летописи» указание, что половцы – «из-маилтяне», ибо развалины крепости Измаил находятся буквально у нас под ногами. Да, они же забы-ли убрать слово «море», когда, описывая трагический финал битвы, оставили в тексте фразу: « … а его остатки утонули в море». Ученый В. Стеллецкий, видимо, долго думал, как перевести эту «лето-пись», - мерил, мерил и по суше и «по леду», все равно получается верст - двести, так и решил вста-вить – «озеро». А если теперь внимательно еще раз просмотреть наш путь от Путивля в сторону Босфора, то на нем обнаруживаются почти все термины, упомянутые в «Слове»: река Сура(ж), Кор-сунь (смотри – Корусунь-Шевченковский котел, где были разбиты немцы на Украине), Дунай, Тро-пеум Трояни, Троянов вал… А теперь попробуем сделать вполне очевидные выводы.
Летописная Тьмуторокань действительно могла находиться на азиатском побережье Босфора, и ее точное расположение мы обязательно найдем. «Знающие люди» действительно подсунули явную фальшивку, и историческая наука так за двести лет не удосужилась это понять и изъять ее из своих объемных и мудрых трудов. Пусть это таманское чудо с единственной достопримечательностью - грязевым источником, «за удаленность места нареченное Тмутараканью» так и останется памятни-ком лживости Романовской и глупости официальной российской исторической науки. А мы сделаем предварительные выводы. - Итак.
Река Каяла, действительно до сих пор находится на карте и это ни что иное, как Килийская гирла Ду-ная, а под летописными – Донцом и Доном, следует понимать другие протоки Дуная, которые проре-зали в прошлом русскую территорию в X-XI вв., под названием - «Остров Русов».
Неведомый народ «половцы» никогда не жил в северном Причерноморье, а это жители Причерномо-рья западного, подданные Византии, с которыми русские постоянно соприкасались во время своих торговых путешествий «из варяг в греки». Возможно, это не единый народ, а термин «половцы» со-бирательный, т.е. это жители полого низинного места дунайской дельты и морского побережья. Та-инственный народ «хинова», которому российская наука также никак не может найти место обита-ния, скорее всего, обычные мадьяры, жители района верхнего Дуная, постоянные соперники славян, обозленные тем, что русские захватили дельту реки, а термины: «хинова», «хины»…, скорее всего, происходит от старого названия Венгрии – Hungari. Отсюда же, скорее всего, и гунны, которые якобы завоевали бывшее «Боспорское», и также выдуманное «знающими людьми», царство.
Таким образом, маршрут Игоря и Всеволода определен достаточно точно. Это направление от Курска и Путивля через дунайскую дельту в сторону Византии, т.е. к ее столице – Константинополю. Но эти лишь версия, и перед тем как продолжать наше дилетантское исследование данной темы, сделаем еще некоторые вполне очевидные выводы на основе сведений Константина Багрянородного.
Описывая торговлю в Киевской Руси конца X века, византийский император так деловито и со знани-ем дела перечисляет мельчайшие подробности этого процесса, что невольно возникает ощущение, что Византия и Русь – это единое государство. Сбор товаров и материалов, их отправка в Византию, присутствие ее представителей на русской земле, жизнь русских в самом Константинополе и многое другое…. Сделаем на основании этого замечания еще одно предположение.
Термин «Троянь» - это название имперского средневекового государства, с центром на Босфоре, а со-ставные его части – это вотчины мифических персонажей «Повести временных лет» - Сима, Хама и Иафета, которые появились в трудах еще одного «знающего человека» - Шлецера. Кстати, за его «Инока», т.е. летописца Нестора, изваянного впервые на немецком языке, этот «великий русский уче-ный» получил бриллиантовый перстень и орден Св.Владимира из рук самого внука Екатерины II - Александра I в 1809 году. Таким образом, в «трех составных частях» Трояни отчетливо просматри-ваются земли: азиатских народов; народов Европы; славянские земли, т.е. Киевская Русь. Отчего, ви-димо, и появилось название: «Троянь», - т.е. союз трех народов. Время возникновения этого государ-ства в «Слове» указано вполне точно (…на седьмом веце Трояни…) - вторая половина IX века, т.е. именно тогда и появился первый византийский император, а во времена Игоря или его ближайшего предка он был седьмым или восьмым по счету. В землях отдаленных от Босфора, естественно, долж-ны были находиться подданные императора, его вассалы, в которых мы видим и первых русских князей. И не случайно, видимо, появилась теория о том, что в Русь неведомые пришельцы принесли свой «порядок», вот только «из-за моря» приходили не неведомые викинги с севера, а жители с бере-гов Босфора – столичного региона. И этому имеется, кстати, свидетельство еще из одного любопыт-ного документа – «Велесовой Книги», которую, к счастью, не успели отредактировать какие-нибудь очередные «знающие люди». Вот несколько строк оттуда:
«Годь отойдет на Калицу Малую и течет до берегов морских. Таково землю одержат до Дона, по тому Дону реке и есть Калка Великая, его граница между нами и первейшими племенами, там годь была четыреста лет, о своем врагам, тому имеем мы землю нашу, Ра имеем, добротные земли эллинам... В те времена покоя князьями избирались многие. Вождя и князя между собой и всякие, которые на по-княжение, на вече решали простые мужи, так стояла земля вспаханная, и сами то князья были огла-шены дебатами людскими. Хляби, еду, всякие пожитки от людей своих данью это имеем; чужие князья полюдье берут, и сынам власть передают, от отца до сына. Аж деда правнуку…
Сами себе те шли обры на княжение и забыли его, это сыны моря отошли от Руси, Боги русов не бе-рут жертвы людские. Ни животные. Одни плоды. Овощи растущие. Зерна, молочную сурью питьевую, в травах заброженную, и мед, никогда живую птицу. Не рыбу, это варяги и эллины Богам дают жертву иную, страшную, человеческую, то не умеем делать потому, что мы Дажьбовы внуки и не умеем кра-сться по иным стопам, чужим…»
Читать Велесову Книгу (ВК), конечно, непросто. Но при желании ее понять, отчетливо проступает суть и смысл повествования. Упомянуты: Дон; Калица Малая (видимо, Донец); Великая Калка, в которой угадывается Каяла. И расположены они именно там, где проходила граница между Русью и «эллинами», т.е. по Дунаю. (Кстати, если первая битва с «татарами», произошла на Калке, которую также никто из историков не может до сих пор указать на карте, и где они разбили половцев и рус-ских, то как эти самые «татары» могли перемахнуть через всю страну так, что никто их даже не за-метил и вступить в схватку с «половцами», которые жили, как мы сейчас видим, южнее Дуная?).
В ВК отчетливо прописан и привнесенный византийцами «порядок», который заключался в передаче власти наследникам, а ранее, как видно из повествования, все вопросы решались в «дебатах люд-ских» на вече. И прямым текстом написано, что рядом с ЭЛЛИНАМИ жили и ВАРЯГИ! Т.е. заодно проясняется и мутный так называемый «варяжский» вопрос, над которым до сих пор бьются ученые мужи вместе с пришедшим к ним на подмогу Михаилом Задорновым. А вот сообщение про «чужих князей», не означает ли, что первые русские князья и впрямь имели кровное родство с византийцами-варягами? Интересное предположение можно сделать, опираясь на приведенное выше заключение В.А. Чивилихина, по поводу условности русских имен. Вполне возможно, под именами Константин Багрянородный и Владимир Святой скрывается один и тот же исторический персонаж.
Во-первых, очень странно, что столь скрупулезное описание торговой деятельности на Руси, что на-блюдается эффект присутствия здесь византийского императора, никак не отражено в летописях. Не-ужели бы фигура иноземного царя - василевса была совершенно безразлична для русских летопис-цев? А вот если вспомнить, что имя Владимир, это лишь термин - «владеющий миром», а его крест-ное имя – Василий, не что иное, как русское название правителя – василевс, то оба персонажа стано-вятся просто близнецами. Кроме того, историками постоянно и на все лады пересказывается легенда о большом числе жен у Владимира. Кто говорит о 700-ах, кто о 1000…. Даже если это число умень-шить на порядок, т.е. 70 штук, то можно представить терем, где бы они размещались - типовой совет-ский коровник. Но дыма без огня не бывает и, вполне возможно, за этим фактом скрывается традиция иметь гарем на востоке, в отличие от иного образа жизни на Руси, более аскетического (смотри Веле-сову Книгу), и в основе которого лежала моногамия. Но есть и еще один факт, который объединяет Константина и Владимира в одно целое – их имена. Если задуматься: что собой представляет термин «Багрянородный», то он просто полностью совпадает с эпитетом, связанный с Владимиром – Красно Солнышко. И если теперь припомнить легенду о безродной матери Владимира – Малке, то вполне возможно, это надо понимать, что у него был отец из царского византийского рода и русская мать (не столь родовитая по положению), а за «багрянородностью» скрываются просто ярко выраженные сла-вянские черты – румянец, белокурость, голубоглазость и пр.
И под крещением Руси вполне может скрываться действительно привнесение православных традиций византийского монарха или его отпрыска в древнюю Русь. Кстати, похоже, именно оттуда к нам пришла знаменитая Ветхозаветная Троица. Не в трех ли ангельских образах мы видим обожествлен-ные фигуры Сима, Хама и Иафета, связавшие три народа не только политически, экономически, но и духовно?
Вполне возможно, используя некоторые сведения из церковных источников, имеется способ вычис-лить время основания Трояни более точно. Для этого требуется тщательное изучение и понимание древней системы летоисчисления – индиктовой. К сожалению, ученым историкам, этот раздел хро-нологии практически неизвестен. Результат опыта, который провел автор, выглядит воистину пла-чевно. Из десятка преподавателей истории в школах, училищах, институтах никто не знал что такое круг солнцу, луне. И лишь один сельский учитель вспомнил, что вроде бы индикт равен 15. Удиви-тельного, впрочем, здесь ничего нет. Может ли рядовой учитель узнать что-нибудь про индикты, если даже в энциклопедии про него нет ни слова, а в редком словаре иностранных слов удалось прочи-тать, что индикт равен 15 по той причине, что будто бы в древнем Риме один раз в пять лет собирали дань! И лишь на основании этого, традиция отмечать индикты в обычных датах сохранялась до конца существования священной Римской империи, т.е. до начала XIX века? Ну а некий «доктор историче-ских наук» в поезде (так он представился) про круги солнцу и луне сообщил, что они таковыми яв-ляются на том основании, что солнце всегда круглое и ходит по кругу, а луна тоже ходит по кругу и круглая иногда! Повторим: без тщательного изучения данного вопроса и глубокого понимания, что значат эти параметры и почему они равны именно тем значениям, которые они принимают (15;19;28), в истории вообще нечего делать. И все эти «научные» перечисления дат: нашей-ненашей эры, - это ни на чем не основанные заявления. Но стоит лишь понять хотя бы азы данной системы, то вдруг да-же обычные пасхальные таблицы расскажут многое, ибо это самое индиктовое исчисление однознач-но будет определять наше время еще до 19*28*15=7980 года от СМ, или 7980-5508=2472 года от РХ. И если мы приложим пасхальные таблицы ко второй половине IX века, то найдем очень интересную дату – 877 год нашей эры, когда круги Солнцу и Луне были равными единицам. Видимо, это и есть точка отсчета в Троянском царстве, а уже в конце первого индиктиона, т.е. через 532 года или к 1409 г. озаботились тем, что временную шкалу нужно продолжать, и тогда ввели индиктовое число равное 15. Попробуем по-дилетантски повести итог и кратко обобщим сказанное выше.
В древности, по-видимому, в Африке, существовало более развитое государство, по сравнению с дру-гими племенами и народами, населявшими землю. После мощного мирового катаклизма, сопровож-давшегося наводнением, его правители решили политический и экономический центр этого царства переместить в более подходящее место. Легенда о спасшемся Ное, вероятно, и лежит в основе этого события. В качестве нового географического района для этого было выбрано побережье Босфора, где и началось его постепенное обустройство. К середине IX века была подготовлена почва и произведе-на договоренность с окружающими Босфор народами о создании нового имперского государства, в основу которого были положены все культурные, религиозные, научные и всякие прочие достижения и принципы, что имело древнее – «ветхое» царство. В 877 году это государство было создано офи-циально и в его основе лежало объединение трех народов Европы, Азии и Руси, что и явилось при-чиной возникновения названия «Троянь», по крайней мере, его так именовали в славянских землях. Возможно, первыми соправителями этих регионов были мифические Сим, Хам и Иафет или же они являлись их предтечей, а в Трояни был провозглашен первый император.
Похоже, именно в 877 году состоялся легендарный Вселенский Никейский Собор, на котором были оглашены и все религиозные и духовные принципы. Принята общая вера, общее летоисчисление, провозглашены общие принципы устройства государства и взаимоотношений народов. Для проведе-ния и ускорения действия общественно-политических и культурно-идеологических механизмов пра-вители царства посылали своих представителей во все регионы. Видимо, легенда о призвании «варя-гов» имеет под собой именно это. Русь не была исключением. На ее территории начинают появляться церкви, в них доставляются первые иконы, к примеру, упомянутая Троица.
В качестве основного города на Руси принимается решение основать или обустроить Киев, как наи-более подходящий по расположению на Днепре, ибо Русь рассматривается как основной поставщик сырья на Троянский рынок. Начинает формироваться княжеская династия, и в ее основе, возможно, лежит ее кровное родство с царской династией Трояни. За несколько десятилетий, к началу XI века, Русь прошла значительный путь развития. Появилось несколько крупных городов. Оформился торго-вый путь «из варяг в греки», сформировалась собственное княжеское сословие во главе с главным князем, который, начиная с Ярослава Мудрого, стал по наследству передавать вотчины во владение собственным сыновьям, подобно тому, как это было заведено в древнем царстве. Возник и своеоб-разный район в дельте Дуная, который вместе с крепостью на Босфоре – Тьмутороканью, стал имено-ваться тьмутороканским княжеством, куда из Руси направлялись на княжение – тьмутороканские князья. Столь бурное развитие Руси, по-видимому, стало вызывать тревогу у столичной знати. В рай-оне «Острова Русов» у излучины Дуная была воздвигнута защитная гряда «Троянов вал» и лишь ос-тавлена «Тропа Трояни», по которой разрешалось помимо моря движение торговых караванов, т.е. создано препятствие для русской экспансии в сторону Босфора. Скорее всего, используя принцип – разделяй и властвуй, византийская верхушка разжигала нездоровую конкуренцию между славянами, половцами, хиновой, и в их противостоянии искала простейшие решение собственным проблемам. А во второй середине XI века и вовсе произошел настоящий раскол, и единое царство треснуло, а Русь пошла в самостоятельное плавание. В это же время начался закат Киевской Руси, и ее политический центр переместился в «северские» земли, т.е. район верхней Волги где стала формироваться новая – Владимиро Суздальская Русь. И все это каким-то образом связано с русским князем Олегом, который во главе половцев приходил с оружием в руках на свою родину и явился причинно усобиц и первого «Смутного Времени».
По поводу «хиновы», было сказано, что это мадьяры. Но стоит сделать некоторое предположение и по поводу половцев. Об этом народе известно много противоречивого. Они вроде бы кочевники и их постоянные спутники кибитки, лошади, стада, и они кочуют вроде бы целыми семьями. У них есть свой язык, но письменности вроде бы никто не видел, хотя вроде бы в Ватикане есть половецкий раз-говорник. Они грабят Русь и постоянно угоняют в плен ее людей, но русские сами иногда роднятся с половецкими ханами. Они вроде бы всегда рядом, но они неуловимы. На «Острове Руссов» сплошь русские названия и славяне - постоянные жители дунайской дельты, но и половцы, оказывается, «из-маилтяне», т.е. заклятые враги живут бок о бок. Во время похода Игорь, судя по ЛП, начинает гра-бить «половцев» и брать в плен их жен, детей, стариков, но вот в «Слове» первое соприкосновение русских дружин с половцами во время форсирования Каялы совсем не походит на грабеж, тем более битву. Создается впечатление, что половецкие женщины вместе со своими детьми выходят навстречу Игореву войску с богатыми дарами – паволоками, епанчами и прочими цветастыми и богатыми изде-лиями с просьбой остановиться и не вступать в бой с их мужьями и отцами. Собрав воедино все про-тиворечия, выскажем краткую версию. Половцы – это предки современных цыган. Они и ромеи, и кочевники, и обладатели языка без письменности, они кочуют в кибитках, а их жены любят цвета-стые богатые тряпки, а кто видел цыганский табор, тот не даст соврать – его приход выглядит по-страшнее набега любого заклятого врага. А сейчас самое время снова вспомнить про Игорев поход.