Возвращаясь от друзей, Миша и предположить не мог, что в его размеренной жизни что-то может измениться. Слишком уж тиха и предсказуема была жизнь в захолустном военном городке Н-ске.
Даже в лихие девяностые здесь обошлось без разборок. Да и делить тут было особо нечего. Одна старая полуразваленная оборонная фабрика, фасующая разноцветные красители, да с пяток продуктовых магазинов – вот и вся приносящая прибыль инфраструктура города. Жители городка, а это всего-то полторы тысячи человек, были расселены по однотипным серым трехэтажкам с вечно протекающими крышами и трещинами, возникающими в каждом углу.
Мишин папа, начальник охраны фабрики, устроил так, чтобы сынок остался проходить службу под его присмотром в отделе информатизации. Миша, напуганный мамиными ужасными историями о дедовщине, поначалу был рад перспективе откосить от службы в чистом виде, но потом ему приелась сытная неспешная жизнь в армии при родителях. Он сутками играл в онлайн-игру, общаясь с виртуальными друзьями, и убивал таких же врагов. К его тесному мирку присоединились и два его ровесника, Валера и Тимоха, тоже дети военных.
Будущее обещало быть спокойным и обеспеченным: дядя предложил Мише после службы приехать к нему работать в Питер, и парень спал и видел, как он уедет из этого захолустья в мир своих мечтаний.
Сегодня на дне рождения Тимохи он так и заявил:
— Видел я этот гнилой Н-ск в гробу! Если есть мозг, пацаны, надо валить отсюда.
Валера криво усмехнулся, а Тимофей многозначительно хмыкнул и выдал, что не у всех есть родственники в «цивилизации». Разгоряченный дорогим красным вином Миша самоуверенно пообещал вытащить друзей отсюда в белый свет.
Возвращаясь домой, он шёл, обходя глубокие лужи после недавнего сильного дождя, и думал о том, сможет ли выполнить своё обещание. Его строгий папа, повоевавший в свое время в Афганистане, постоянно твердил ему о цене обещаний.
«Не можешь сделать – не говори», — постоянно вдалбливал он сыну, а тот согласно кивал, но сам думал о том, что к миру надо приспосабливаться. Причем любой ценой.
Перепрыгнув длинную лужу на тротуаре, он услышал сильный хлопок со стороны промышленных зданий. Точно шлепнули рукой по надутому бумажному пакету.
«Опять у них чего-то жахнуло», — безразлично подумал Миша, нащупывая в кармане увольнительную. Не хватало ещё попасться на глаза Петровичу, инспектору гарнизонного ВАИ, тогда снова придется звонить отцу, чтобы опять его прикрыл. А он-то подвыпил. По голосу сразу будет слышно. Его периодические прогулы на полугражданской службе не раз доставляли неприятные хлопоты родителям.
Со стороны фабрики снова хлопнуло, в этот раз сильнее, и небо на миг осветилось зеленоватой вспышкой. Миша ускорил шаг. К мысли о том, что на предприятии что-то неладно, добавилась нарастающая тревога за отца.
«Батя уже, наверное, на месте ЧП», — открывая дверь своего подъезда, решил Миша. — «А мама… она ничего – прикроет».
Но дома никого не оказалось. Зато на столе обнаружилась оставленная родителями записка:
«Уехали с папой на объект. Не проспи к восьми в штаб гарнизона. Доделай отчет».
Миша услышал, как вдалеке завыли, перебивая друг друга, пожарные машины. На улице раздался чей-то крик, потом отборная ругань.
Быстро раздевшись и вставив в уши беспроводные наушники, Миша нырнул в постель и почти мгновенно уснул под любимую музыку. Он не слышал серии новых взрывов и не видел, как яркими сполохами пожаров охватило всю восточную часть военного городка, как из ворот фабрики выбегали окровавленные, обожженные люди, засыпанные прилипшим к их одежде зелёным порошком.
Ему снилось, что он в гостях у дяди: ездит на роскошной машине в компании двух сильно декольтированных привлекательных особ. Он едет куда-то с ними за город, выезжает на прекрасный зеленый луг… И вдруг они начинают кричать!
«Кричать? Что за нелепость?» — с досадой подумал Миша и проснулся.
На сером рассветном небе в проеме балконного блока гасли последние звезды и … с улицы доносился истошный женский крик, словно кричащего человека рвали на куски. Миша рванул с постели на балкон, мысленно зафиксировав 5.20 на будильнике и уловив запах гари. То, что он увидел, он вначале посчитал нелепым продолжением своего сна.
Трое мужчин склонились над женским телом, судя по голой ноге в красной туфле, и рвали несчастную на части зубами и руками. С балкона третьего этажа были прекрасно видны орошающие тротуар струйки алой крови.
Миша ошеломлено перевел взгляд дальше по улице. Там, возле поворота, лежал на боку дымящийся «уазик» охраны фабрики в окружении четырех некомплектных тел в военной форме.
«Возле тел, похоже, лежат автоматы», — отметил сам по себе его мозг. Пока он ошеломленно разглядывал угол улицы, к трем мужчинам присоединилась пожилая бабуля, которая с невероятной для её возраста прытью и силой растолкала мужчин, разраженно пнув при этом ногой одного из них, и оторвала руку от их жертвы.
В это мгновение питающиеся плотью люди почувствовали на себе взгляд Миши. Бабка бросила недогрызенную руку и внимательно уставилась на Мишин балкон. Туда же смотрели и мужчины, вперив в наблюдателя немигающий взгляд окровавленных морд, лицами их назвать было нельзя.
«Да это же Зоя Николаевна!» — щелкнула в мозгу у парня мысль. Он узнал в пожилой женщине свою школьную учительницу математики, которую безмерно уважали его родители.
Стараясь не думать о том, что может сейчас происходить с его родителями, Миша рванул к оружейному шкафу, в котором отец хранил карабин СКС. Миша давно сделал себе дубликат ключей от сейфа, но не думал, что карабин так скоро ему может понадобиться.
Все восемь магазинов, забитых патронами, были на месте, и Миша быстро подщелкнул один из них к карабину, вернувшись на балкон. Та же компания продолжала свою жуткую трапезу. От тела их жертвы уже почти ничего не оставалось, кроме откатившейся в сторону головы.
Вид этой части тела, перепрыгнувшей через бордюр, вывел Мишу из себя, и он выстрелил в бабку. Та всем телом дернулась, но ногу несчастной не выпустила. Только недовольно зарычала по-звериному. Он выстрелил ещё дважды с тем же результатом. Потом вернулся и запер на ночной замок железную входную дверь, порадовавшись, что она открывается наружу. Вытер испарину со лба, поняв, что спал всю ночь в незапертой квартире. Попытался осмыслить ситуацию. Заглянул в холодильник – запасов много, но толку-то… нет электричества.
Вдруг зазвонил мобильник. Миша нервно вздрогнул – так это было неожиданно. Похмельная голова тут же отозвалась противной ноющей болью.
— Миха! Ты живой?.. Тут все мертвые! Я с Люськой на крыше!.. Помо… — голос друга в телефоне был хриплым и обрывался.
«Если есть связь, значит, вызвали помощь!» — мысленно обрадовался Миша. — «Хреново, что до городка около сотни километров от другой воинской части».
Он попробовал набрать 112 – номер службы спасения.
— Сеть недоступна, — ответил ему приятный женский голос и повторил то же самое по-английски.
— Твою мать! — выругался парень. — И чё теперь делать?
Звук собственного голоса его взбодрил, он ещё раз пересчитал обоймы и заглянул в холодильник. Отрезал пару кусков колбасы и заставил себя съесть. Больше в глотку не полезло, не позволили воспоминания об отвратительном пиршестве снаружи.
Миша выглянул на балкон, предварительно отхлебнув из початой бутылки дорогого отцовского коньяка. Чего уж теперь.
На улице никого. Всё так же дымил перевёрнутый «уазик», но ранее лежащих тел не было, хотя предметы, похожие на оружие, так и остались на проезжей части.
— Придется идти спасать Тимоху, — вслух сказал парень и, улыбнувшись самому себе в зеркало, добавил: — И Люську, конечно! Куда же без этой пушистой кошатины.
Пополнив боезапас, прихватив с кухни самый большой нож и рассовав по карманам свои любимые чайные сухарики, он рискнул высунуться на лестничную площадку. Тишина. Только дверь у соседей открыта, и окно на площадке гоняет сквозняк.
К соседям войти он не рискнул… оттуда словно тянуло ощущением угрозы. Дотронулся до висящего на шее серебряного крестика.
«Вера верой, а ствол надежнее», — подумалось ему.
Готовность ко всему спасла ему жизнь прямо на выходе из подъезда. Оставалась секунда до того, как позеленевшие и распухшие руки старухи попытались вцепиться в его лицо. Два выстрела он успел произвести почти мгновенно. Тяжелые пули калибра 7,62 отшвырнули бабку на скамейку, на которой пенсионерка в прежние времена просиживала вечера с другими старушками.
Утробно рыча, старуха начала вновь подниматься со скамейки, сверля парня взглядом неестественно зеленых глаз, пока окончательный выстрел в голову не успокоил её навсегда. Миша выстрелил ещё несколько раз. Потом выругал себя за бесполезный расход боеприпасов и сменил магазин. До дома Тимохи было метров четыреста, и Миша побежал. Боковым зрением он отмечал неясное движение возле многоквартирных домов, а на углу улицы подхватил валяющийся возле перевернутой урны и испачканный кровью АКСУ.
Парень не стал стрелять по фигурам, ненадолго появляющимся вдалеке, поскольку непосредственно на него они не нападали, но он чувствовал на себе их голодные взгляды.
Уже подбегая к дому Тимохи, Миша увидел, как залезший на крышу старых оранжевых «Жигулей» человек в полицейской форме отстреливается от десятка «нелюдей». На медленных и туповатых киношных зомби чудовища не были похожи. Они мгновенно стащили человека с машины за ноги и гурьбой навалились на него. Крик умирающего зазвенел в ушах Миши, но это происшествие помогло ему незаметно проскочить к пожарной лестнице за углом дома.
Он подпрыгнул и уцепился руками за первую перекладину железной лестницы. Легко подтянулся и влез на неё, мысленно похвалив себя за неплохую физическую подготовку. Какой-нибудь мужик с толстым пузом вряд ли по ней залез бы. Оставалось надеяться, что шустрые твари просто не сообразят, как залезть.
Через две минуты он уже был на крыше пятиэтажки. Так и есть, там стоял перепуганный Тимоха и прижимал к себе взъерошенную белую кошку.
— Какого хера творится? — первая фраза, которую он услышал от друга, была ругательной, но вполне описывающей ситуацию в целом.
— Держи, — без пояснений передал Миша автомат другу, да и что он мог пояснить. — Магазин, правда, только один, некогда было искать. Кошку отпусти, как ты с ней воевать будешь?
— С кем воевать? Я видел, как они патруль из трех человек с автоматами уложили! А самим гадам хоть бы хны! — истерично заорал Тимоха.
— В башку им стреляй – так дохнут. Помощь скоро будет, — сдержанно успокаивал друга Миша.
— Сожрали, небось, они уже помощь твою. А кого не сожрали, такие же будут за нами бегать, — разошелся Тимоха. — Капец нам.
— Не верещи, что-нибудь придумаем. Похоже, те, кто был на фабрике, заражены, — предположил Миша. — Но мы-то пока в порядке.
Ребята около часа сидели на крыше, уничтожая сухари, передавая из рук в руки кошку и разглядывая дымящиеся развалины доброй половины города. С улиц доносились крики и редкая стрельба. Люська уже перестала вздрагивать от пугающих звуков и теперь просто урчала, довольная ласками. Её спокойствие перешло, в какой-то мере и на парней.
— На объекте делали какую-то хрень из упакованных в синие ящики компонентов, которые привозили на трех фурах во вторник. Что в них – хрен его знает, одни цифровые коды на контейнерах. Даже не было никаких испытаний и предупреждений, — задумчиво рассуждал вслух Миша. — Я бухгалтерам отчет С-24 по поставкам делал. Где же помощь?
— Думаешь, будет? — зло пробормотал Тимоха. — Засекретят всё и спишут на небоевые потери.
— Хорошо, мои предки на свадьбу к родственникам в Рязань умотали, — добавил он, поглаживая урчащую кошку.
Миша, услышав про родителей, тяжело вздохнул. Он даже и думать боялся, что произошло с ними. Слёзы самовольно покатились по его щекам, и он сильнее прижал к себе карабин. Тут его взгляд упал на кошку, глаза которой отсвечивали тем же ядовито-зеленым светом, что и у монстров на улице.
— Тим… Дай-ка мне её сюда. Пока она тебя не цапнула! — потребовал он.
— Сейчас же… Отдал! — зло свернул глазами Тимоха, отходя от Миши на несколько шагов.
— Ты что, дурак? Сейчас она тебя цапнет и всё – будешь такой же, как те, внизу! — вскипел Миша.
— Люську не дам… — процедил сквозь зубы Тимоха, угрожающе поднимая укороченный «Калашников».
Они стояли друг напротив друга, а бедное пушистое существо дрожало от страха.
— Ладно, но если я увижу, что она как-то не так себя ведет, не обижайся, — сдался Миша.
Они догрызли сухари и стали думать, что делать дальше.
— Без еды мы не умрем. Умрем от жажды, — авторитетно заявил Тимоха.
— Если что, Люська продлит нам жизнь на пару дней, — вдруг заулыбался Миша.
— Да пошел ты! Кошкоед! — друзья вместе надрывно рассмеялись.
Пока парни планировали дальнейшие действия, до них донесся звук, который нельзя было спутать ни с чем другим. На полкилометра левее от их крыши пролетел боевой вертолет, сделал круг над разрушенной фабрикой и снова скрылся. Время приближалось к полудню, и на крыше стало сильно припекать. Рубероид, постеленный лет десять назад, нагрелся и стал жутко пахнуть. Вдобавок ветер переменился и стал нести к ним клочья дыма от ближайшего горящего здания.
— Надо валить, у меня астма, ты же знаешь. Сейчас надышусь и хана мне, — пожаловался Тимофей. — Возле магазина внизу открытая «Газель» с будкой, видишь?
— А тебя что, тела, лежащие возле машины, не смущают? — поинтересовался у друга Миша.
Теперь они оба пристально смотрели на безлюдную улицу, зная, что на ней может быть не так уж и пусто. Монстрам яркое палящее солнце не нравилось, и они прятались где-то в тени. Но стоит друзьям только спуститься, и они не преминут показаться. Без всякого сомнения.
Чтобы попасть к машине, нужно было перебежать половину улицы, но вдруг в замке зажигания не окажется ключей. И тогда, приветственно открытая кабина грузовичка может легко стать смертельной ловушкой.
Высокий крупный мужчина в разодранном в клочья камуфляже вышел на середину улицы и задрал голову вверх. В руке он держал внушительный метровый обломок водопроводной трубы. К нему, шатаясь, приковыляли двое окровавленных мужчин ростом пониже. В руках у них ничего не было, но от этого они безопаснее не стали.
Неприятные гости расположились как раз перед нужной ребятам машиной. Миновать их каким-то образом было невозможно.
— А они быстро организовываются! Мозги, кажись, включились! — заключил Тимоха, переводя автомат в положение одиночного огня.
— Вижу, — буркнул Миша. — Стреляй только в голову. Когда доберемся, я за руль сяду. Ты прикрываешь.
Не став впустую расходовать патроны, ребята, стараясь не шуметь, спустились по пожарной лестнице, благо та была не видна с улицы. Спускаться с кошкой в руках было неудобно, и Тимоха сунул животное под толстовку, где Люська довольно удобно устроилась и снова заурчала.
Пока они спускались, монстр-лидер собрал подле себя уже пятерых голодных и жаждущих плоти последователей. Когда ребята показались из-за угла, их ожидал сюрприз. Один из зараженных полез в кабину, а остальные стремглав бросились на свежую добычу.
Но добыча, яростно отстреливаясь, устелила расстояние перед машиной теперь уже навсегда неподвижными телами. Миша словно обезумел, он перезаряжался и стрелял, пока его не остановил друг. Жаркое августовское солнце мгновенно заставляло темную, почти черную, кровь трупов густеть и гадко пахнуть.
Парни вышвырнули из кабины изрешеченное тело, и, забрызганные с ног до головы подсыхающей кровью, рванули, взревев мотором, прочь из города.
Несколько раз они объезжали разбитые дымящиеся машины и лежащих возле них людей, которым было уже не помочь.
Тимоха молча смотрел через лопнувшее мелкой паутиной ветровое стекло на повсюду царивший разгром. Его телефон был уже переполнен фотографиями и снятым видео с невероятными событиями.
Друзья отъехали всего на пару километров от городка, когда их остановили военные в странной форме, смахивающей на костюм космонавтов, и такого же белого цвета.
Другие люди в форме войск биологической защиты грубо вытащили ребят из машины. Низенький офицер обдал их с головы до ног порошком кирпичного цвета из устройства, похожего на огнетушитель. Потом ребят облили ледяной водой из брандспойта. Та же участь постигла и несчастную Люську, которая после всех процедур выглядела особенно жалко.
— Значит так, молодые люди! — обратился к ним высокий седой человек в ладно сидящем черном дорогом костюме. — Никаких людей, жрущих друг друга и не дохнущих от пуль, вы не видели. Произошла авария на заводе, родственникам пострадавших будет выплачена щедрая компенсация.
— Вы хотите замолчать факты?! — выкрикнул Миша, ища глазами Тимоху, которого куда-то увели двое солдат.
— Он инфицирован, но мы его вылечим, — перехватил Мишин взгляд собеседник. Создавалось впечатление, что этот человек здесь главный и может отдавать любые приказы.
— Твой отец, Михаил, отвечал за безопасность на объекте, где погибли люди. Много людей. Не в твоих интересах болтать лишнее, — внушал он молодому человеку. — Иди в машину санобработки, мы ещё поговорим потом.
Миша настороженно дернул плечами, судорожно глотнул и поплелся в сторону армейского грузовика-передвижки с красным крестом.
Человек в костюме проводил его взглядом и подождал, пока за вошедшим в передвижку Мишей захлопнется дверь.
— Василий! — подозвал он ближайшего военного. — Эти ребята ничего не должны выболтать. Вы меня поняли?
Лицо молодого офицера посуровело, ему не впервой было выполнять такие задания. Он молча отдал честь и ушел выполнять приказ. Приказ ликвидировать единственных выживших.
Седой человек осторожно погладил рукой в черной кожаной перчатке белую чистую кошку с безумным взглядом.
— Инфицирована больше восьми часов назад, но не агрессивна, — задумчиво сказал он сам себе, засовывая кошку в небольшой контейнер. — Лейтенант, отвезите этот ящик в лабораторию.
Он отдал контейнер подскочившему бойцу и отправился в большую штабную палатку, неподалёку. Работы по ликвидации жителей города, испытавших на себе не дошедшее до врага оружие, ему предстояло ещё много...