домашним тиранам посвящается
Первым взяли пушистого дымчатого. За него и просили больше денег, как за самого красивого. Потом купили рыжего и трехцветную девочку. Воскресная торговля на птичьем рынке пошла шустрее после того, как совсем рядом с коробкой, где копошились одиннадцать пищащих котят, встала бабка с солёной кукурузой. Гуляющие посетители покупали у бабки кукурузу и останавливались посмотреть на шевелящихся крохотных - размером с девичью ладошку - мохеровых мини-котов. Хороший маркетинговый ход, не хочешь, а подойдешь, заглянешь в коробку, даже если тебе домашнее животное сто лет не нужно. И с точки зрения человеческой психологии тоже верный расчёт: раз толпится народ у этой тётки, а не у соседней, значит и коты здесь качественней.
Мордашкины, Лиля и Володя, стояли минут десять, наблюдая за котятами, и испытывали неподдельный детский, почти истерический восторг. Пришли они, собственно, с одной целью-помочь лилиной подруге Вике, стоявшей рядом и затаившей от умиления дыхание, выбрать котёнка и отвезти потом Вику на машине домой. Цель покупки была патриотично-пафосная: красавица Вика «выходила замуж в Финляндию», собиралась жить на ферме в финской тьмутаракани в семье мужа и вбила себе в голову, что на память о Родине надо взять русского кота. Питерского.
-А какая это порода? - Викины глаза отражали муки выбора.
-Да как Вам сказать... - тётка-продавщица напрягла мозги в поисках нужного ответа, дабы не спугнуть покупателя. - Тут микс. А Вам какая порода нужна?
Вика в надежде посмотрела на Мордашкиных.
-Бочковые они, - прокомментировал стоящий рядом мужчина с птичьей клеткой.
-Тебя спрашивают? - огрызнулась тётка.
На Вику смотрело несколько пар бисерных блестящих серо-голубых глазок.
-Тут два помёта. Моей Мурки, сибирская она, и Фаньки, сеструхиной короткошёрстной. Отец, подозреваем, один. Но, знамо, интересной наружности. На оба окота есть дымчатые. - тётка привычным движением столкнула пухлой ручкой пытающихся вылезти из коробки шустрых котят.
-Да мне не так уж важно. - Вика шмыгнула носиком. - Мне, чтоб русский был.
Тётка воодушевилась.
-Да кто ж более русский, чем мои? Папка приблудный, может, конечно, и татарином, и евреем быть, а Мурка с Фанькой самые что ни на есть русские. Да и дёшево отдаю. Что вы ещё истинно русское так задёшево купите?
«С таким весомым аргументом не поспоришь!» -ухмыльнулся в володиной душе ехидный философ.
Котята не теряли надежду вылезти из коробки. Тётка давала им легонечко щелбаны по мордочкам и зазывно улыбалась Вике.
-Я вот этого возьму. - Вика показала на розовую попку особо энергичного котёнка, уже почти наполовину совершившего побег и теперь свисающего с борта коробки, как вязаная полосатая рукавичка. - За характер возьму. Упорный. Не сдаётся.
Мордашкины одобрительно кивнули.
-Кот должен быть полосат, - Володя положил котёнка в шерстяную шапку, взятую по этому случаю, и подмигнул Лиле. - Ну вот, мы с тобой всё равно что крёстные.
Вика расплатилась, и они пошли покупать лоток и прочее кошачье приданое. Взглянув мельком на жену, Володя заметил, что хорошенькое её личико изображало вселенскую трагедию.
-Что случилось, милая? - тревожно спросил Володя.
Лиля была готова шмыгнуть носиком.
-Воло-ооодь, ну давай и мы возьмём котёночка! Ну, пожалуйста! Ну, ради меня!
Володя, в принципе, не то, чтобы возражал, но всегда был против спонтанных покупок.
-Ну, родненький! - канючила Лиля. - Ну подумай, как будет здорово! Они там такие махонькие, им семья нужна! Будет сестрёнка викиному Мурзику, будут они к нам с Эско в гости из Финляндии своей ездить.
Вика охотно поддержала подругу.
-Лилечка, ну это же живое существо! Мы ведь не планировали... - интеллигентно начал было Володя, но Лиля была непреклонна. Мысль породниться с уезжающей на чужбину подругой через кошку казалась обеим девушкам мега-гениальной, и Володя сдался. - Ладно. Но что б полосатая была!
Они вернулись к тётке с коробкой. Оставшиеся шесть котят дремали, утрамбовавшись в поисках тепла так плотно, что казалось, это не шесть раздельных существ, а туго связанный из разноцветных меховых кусочков коврик. Среди них был только один полосатый. Точь в точь, как викин. Котёнок поднял на Мордашкиных любопытную мордочку, зевнул и вылез из плена тёплых собратьев. Не пищал, вынимая душу и давя на покупательскую жалость, не пытался вылезти из коробки. Но смотрел на Лилю с Володей так, что у них не осталось сомнения - вот их котёнок, он их выбрал.
-Это мальчик или девочка? - спросила Лиля, затаив дыхание.
Тётка взяла котёнка за шкирку, подняла на уровень глаз и профессионально заглянула под торчащий морковкой полосатый хвостик.
-Пацан.
Лиля хотела погладить одним пальцем котёнка, но тётка сунула его в ладони девушки, и малыш всеми четырьмя лапками обхватил её руку. Держал крепко и подал, наконец, голосок.
Сердце Лили было окончательно растоплено.
-Ты же кошечку хотела... - подал голос Володя, но Лиля посмотрела на мужа такими огромными жалобными глазами, что продолжать фразу Володя не стал. Судьба второго маленького «русского» кота была решена.
Володя положил котёнка в шапку рядом с его полосатым клоном и подумал, что, наверное, это было правильное решение. «Лилька хоть немного отвлечётся от своих учеников и мыслей о ребёнке».
Ребёнка они планировали уж года два, с момента свадьбы, но всё как-то не получалось.
Имя придумалось само-собой, ещё до выхода из рынка: Барсик. Володя, нагруженный кошачьим нехитром скарбом - лоточком, мисочками, наполнителями для туалета и уютным стеганым лукошком, в котором полагалось спать приличным котам, - шагал к машине довольный, с приятным самоощущением главы семьи. «Хорошо, что мальчик, а не девочка. Девочки вредные бывают, и к лотку их приучить сложнее», - думал он.
* * *
Барсик был паинькой. С самого первого дня радовал хозяев сообразительностью и покладистостью. Отпраздновали отъезд Вики с Эско и Мурзиком, и для Лили единственной отдушиной (помимо любимого мужа, конечно) стал полосатый котик.
К кошачьему туалету привык сразу, два раза повторять было не надо. Ел все, что дают, мебель не царапал. Чудо, а не детка. Приходящие в гости к Мордашкиным друзья, глядя на Барсика, начинали подумывать, не завести ли им тоже кисоньку. Но только чтоб такую же, как вот эта.
Лиля расцвела. Глядя на нее, расцвел и Володя. Спонтанная покупка, коей оказался Барсик, принесла в семью лад, тепло и обыкновенную, мещанскую, но такую сладкую идиллию.
«В чём-то должен быть подвох», - закралась как-то серая мысль в володину голову. Володя гнал мысль прочь, но по структуре своей голова его была скроена очень уж реалистически, логика и прагматизм там правили бал, и мысль голова прогонять окончательно отказалась.
Подвох этот проявился, когда Барсику исполнилось одиннадцать месяцев. Было второе февраля, четверг. В тот день Лиля вернулась из музыкальной школы, где она после Консерватории работала преподавателем по классу фортепиано, и обнаружила маленькую коричневую кучку в самом центре зелёного велюрового кресла, подарка володиных родителей на свадьбу. Не веря своим глазам, Лиля долго смотрела на кучку, как будто не понимала её происхождения. Барсика нигде не было видно. Вот-вот должна была прийти ученица. Застывшая Лиля переводила взгляд с кучки на большие тикающие настенные часы, снова на кучку и снова на часы.
-Барсик! - шёпотом на выдохе произнесла Лиля. - Это что?
Подойдя на цыпочках к кошачьему «домику», где любил дремать, зарывшись в старую бабушкину шаль, любимый питомец, кота она там не обнаружила. Оставалось быстро принять решение, что первичней: успеть убрать кресло до того, как придёт разучивать гаммы соседская девочка Таша, или заняться поисками кота, найти безобразника и «поговорить» с ним в воспитательных целях. Лиле показалось, что педагогические меры (не с музыкальной Ташей, а с нашкодившим Барсиком) должны превалировать.
Однако безобразника не было ни на кухне, ни в прихожей, ни в ванне. На «кис-кис» и «кому Вискаса?» гадилка не прибежал. Лиля заглядывала в каждый угол, громко шелестела бумагой, в которую была завёрнута телячья колбаса (вариант беспроигрышный), но всё впустую. Лиля подумала, что кот вообще-то не дурак, чтобы вот так, как лох чилийский, вылезти из убежища на хавчик, когда точно знает, бесовская морда, что будет наказан за беспредел.
Из поисков Лилю выдернула домофонная трель, и Лиля, впустив Ташу в подъезд, молнией кинулась оттирать кошачью кучку мокрой тряпкой с моющим средством. Отмыть полностью, само собой, не удалось, и Лиля, наспех отмотав от рулона пару мешков для мусора, прикрыла ими позор, а сверху еще навалила старые нотные тетради.
О музыке и об ученице не думалось совсем. Таша терзала пианино, а Лиля судорожно соображала, куда мог деться Барсик. В форточку? Лиля взглянула на окно. Жили они на втором этаже, и через форточку удрать можно было запросто. Но форточка была хотя и не закрыта на шпингалет, но прикрыта. Не мог же кот закрыть её лапой с другой стороны! Загадка. Теоретически Барсик мог быть так напуган своим проступком, что, бедненький, испугался хозяйского возмездия и сиганул во входную дверь, когда Лиля её открывала. А она, растяпа, и не заметила. «Ах, бедняжечка мой! - уже так думала Лиля к концу урока. - Распереживался, небось, и сбежал. Хоть бы плохого с ним чего не случилось!».
Вернувшийся с работы Володя застал супругу испуганной и бледной. Ещё не успел он переступить порог, как Лиля прошептала:
-Володечка, у нас беда.
Володя почувствовал, как у него немеют руки.
-Барсик пропал, - лилина пухленькая нижняя губа задрожала.
Володя молча разделся, прошел в комнату, посадил Лилю рядом с собой на диван и стал размеренно расспрашивать её о происшествии, о том, сколько времени она уже потратила на поиски, в каких местах искала. В конце рассказа Лиля расплакалась.
Володя тщательно исследовал форточку и пришёл к выводу, что для побега кот должен был выдавить стекло, затем вылезти сам и вставить стекло на место, чего Барсик, по всей вероятности, не делал. В вентиляцию тоже просочиться, как ни крути, не мог. Это вселило надежду, что кот где-то в квартире.
Перерыли малюсенькую кладовку, посмотрели под и над всей стоящей мебелью, заглянули в тазы и кастрюли. Об ужине не могло быть и речи. Голодный Володя посчитал кощунственным упоминание о хлебе насущном при не прекращающей всхлипывать Лиле. Мордашкины обошли по очереди все квартиры в их подъезде с вопросом «не видели ли котика?» и даже прошлись по ближайшим дворам. Пусто! Вернулись в квартиру и возобновили поиски. Когда под пристальный обыск попало по второму разу и нутро старенького пианино, и лыжные чехлы, и бочка с огурцами, зачем-то привезенная лилиным дядей из Самары и занимавшая чуть ли не половину миниатюрной кухни, Володя высказал соображение, что Барсик прошёл сквозь бетонную стену к соседям по другому подъезду (Копперфильд, такой-разсякой!), и с печальной мыслью, что ничего не поделаешь, плюхнулся в зелёное кресло, прямо на груду нот, прикрывавших позор.
-А чем это у нас, кстати, пахнет? - Володя принюхался, подняв нос к потолку. - Краской какой или твоим ацетоном для ногтей?
-Это не жидкость для снятия лака, - трагическим голосом произнесла Лиля. - Это Барсик нагадил.
-Автограф перед тем, как свалить?
-Ну зачем ты так! Котик и сам переживает, что случайно...
-Это откуда такие догадки, что переживает?
-Не будь жестоким. Может, у него что с желудком... Может, он тяжело болен... И ушёл умирать, как уходят слоны...Чтобы никто не видел, - Лилины глаза опять произвели слезу.
-Ну хорошо! То есть, не хорошо, конечно, но объясни мне, КУДА, а, главное, КАК он ушёл? Мы же не булгаковского Бегемота завели, а обыкновенного кота!
Лиля не нашла, что ответить.
-И где он, кстати, набезобразничал?
-Так ты сидишь...
Володя подскочил с кресла.
-Не волнуйся, Володечка, я уже почти всё оттёрла.
Володя скинул с кресла на пол ноты и пакеты и уставился на пятно. Зелёный благородный велюр любимого кресла в самой середине содержал выразительную тёмную запятую, источающую амбре, не поддавшееся на лилины попытки его уничтожить.
-Завтра пятновыводитель куплю, - деловито пообещал Володя, в глубине души подозревая, что кресло всё равно испорчено.
Лиля вспомнила, что не покормила мужа. Придя опустошённая на кухню, она отодвинула один из двух стульев, приставленных плотно спинками к столу так, чтобы сэкономить пространство. На сиденье мирно дремал Барсик.
Володя прибежал на радостный визг жены.
-Нашёлся, мой родненький! Радость наша! Как же ты нас до смерти напугал! - Лиля целовала кота в мордочку, тот сонно отворачивался.
Володя, радостный, что всё, наконец, закончилось, животное найдено, и скоро будет ужин, почесал Барсика за ухом.
-Только не ругай его, слышишь! - прошептала Лиля, выразительно округляя глаза, чтобы Барсик не догадался, о чём она говорит. - Ты только представь, как бедный котёнок переживает! Аж похудел весь!
Володя взглянул на полосатую морду. «Бедный котёнок» не производил впечатление глубоко переживающего существа. Наоборот, он вел себя абсолютно обыденно, зевал, потягивался и открыто, без тени смущения смотрел на хозяев, а спрыгнув с лилиных рук, подошёл к своей пустой пластмассовой миске. Забыв о некормленом муже, Лиля кинулась к полке со всякой снедью и достала самую деликатесную, на её человечий взгляд, банку с кошачьими консервами. Муж подождёт. Вывалив в миску содержимое, она с материнской нежностью придвинула её к Барсику. Кот долго нюхал красноватый паштет, потом приступил к трапезе. Лиля продолжала сентиментальничать, Володя же выразил недоумение, что при такой суете и возне, которую они вдвоём устроили в поисках пропажи, кто ж способен спокойно дрыхнуть на задвинутом под стол стуле, не проснуться и не подать признаков шевеления! Так можно спать только с очень чистой совестью, чем урчащий от паштета Барсик, вне всякого сомнения, обладал. Володя хотел было обсудить с Лилей «предупредительно-воспитательные меры», но глядя на счастливое личико жены с трогательными серыми дорожками на щеках от недавних слёз, понял, что эта идея не будет популярна. Нашёлся хулиган, и слава Богу! Будем считать, что недоразумение произошло случайно, ведь раньше ничего такого за котом не водилось.
Барсик доел паштет и стал громко лакать молоко, показывая аккуратный маленький розовый язычок. Завершив и это действие, умылся, потянулся и направился в «ту самую» комнату. Мордашкины на цыпочках последовали за ним. В комнате Барсик по инерции подошёл к зелёному креслу, где по обыкновению спал, но не запрыгнул на него, а стал брезгливо принюхиваться.
-Что, не нравиться запашок? - пробасил Володя и был пнут лилиным локтем.
Запашок явно был коту не по вкусу, он осуждающе и с недоумением посмотрел на супругов («Что, за столько часов не удосужились убрать, безрукие?»), прыгнул на диван и принялся демонстративно точить когти о полированный диванный подлокотник.
«Определённо, маленькая дрянь напрашивается...» - подумал Володя, снял кота с дивана и засунул в кошачий домик.
Ужинали молча, в воздухе явно витала тема, которую надо было бы обсудить, но оба не решались. Лиля так испереживалась за день, что мечтала только об одном: поскорее лечь спать и забыть нервозные хлопоты. А Володя жалел жену и не хотел ещё раз муссировать проблему, которая, надеялся он, и не проблема вовсе, а просто нелепая случайность.
Так закончился день четверг, второе февраля. И был он первым днём индивидуального ада семьи Мордашкиных.
* * *
На следующий день Лилю ждала более суровая картина. Обои были местами поцарапаны, диван и шкаф хранили бороздки от когтей, но главное: на зелёном кресле, в самом центре, находилась уже знакомая кучка. Лиля снова долго смотрела на кучку, вероятно, надеясь, что туман рассеется, и она исчезнет, и пыталась убедить себя, что это всего лишь дежа вю, наваждение, ей надо просто отдохнуть.
Кучка не исчезала. Кот тоже, в отличие от вчерашнего кошмара, никуда не исчез, а спал, дряная моська, на хозяйской кровати в спальне.
Лиля исследовала двухкомнатную квартиру тщательнейшим образом, с тревогой заглядывая в каждый уголок, но уже с другой, нежели накануне, целью: не кота поискать, а улики. Таковые и были найдены в количестве ещё одной штуки под раковиной в ванной.
Учеников у неё в тот день не было, хоть в этом повезло, и Лиля позвонила маме за советом.
-Дождись мужа, - весомо заявила мама. - Пусть поговорит с котом, как мужик. У животных мужской тон в бОльшем авторитете, чем женский. Убрать тебе поможет. Ну, и заодно проявит себя, наконец, как глава семьи.
Лиля решила более не продолжать эту тему, ибо мать её, Изольда Робертовна, дама властная, очень уж любила поговорить о зяте. Но маминому совету послушная дочь Лиля последовала и дождалась мужа.
Володя, едва переступив порог квартиры, почувствовал «запах беды».
-Нам надо поговорить, милый, - как можно спокойнее сказала Лиля.
-Да, поговорить надо. Опять???
-Только, умоляю, держи себя в руках!
Володя вспомнил о вчерашнем голодном вечере и, ни слова ни говоря, прошёл на кухню и демонстративно сел за стол.
Лиля подала еду и молча смотрела, как супруг уплетает мясную запеканку, думая о том, что если он поднимет на Барсика руку, то она будет на стороне кота. Определённо на стороне кота, и пусть хоть на развод подаёт.
Поев и подобрев, Володя, крякнув, встал из-за стола, включил музыку погромче и велел жене нос из кухни не высовывать до тех пор, пока он её не позовёт.
Лиля ослушаться не посмела, но в ужасе припала ухом к кухонной двери.
Войдя в спальню и для пущей верности прикрыв ещё и дверь в комнату, дабы отрезать негоднику пути к отступлению, Володя сел на край кровати. Барсик недовольно приоткрыл один зелёный глаз, но тут же снова закрыл его, продолжая сон праведника. Володя, подавив приступ возмущения, граничащий с яростью, схватил кота за шкирятник и притянул к себе. Это взбодрило Барсика и прогнало сон.
-Что же ты, гадилка махровая, понавыделывал тут, а? - Володя приложил всё актёрское мастерство, когда-то приобретённое в школьном драмкружке, и показал негоднику кулак. Кулак молодого юрисконсульта Мордашкина был не особо внушительным, но кот отреагировал: саданул лапой по володиному носу, сняв с него очки и оставив четыре кровяные царапины, подобные боевому индейскому раскрасу.
-Ах, ты морда-мордуленция! - заорал Володя, стараясь контролировать речь, так как слышимость в их квартире была ужасающая, а лилечкино ухо обязательно вяло от нецензурной брани.
Юридическое образование и два года работы младшим юристом в частной компании навели Володю на профессиональную мысль: любые аргументы должны быть подкреплены фактами. Схватив нашкодившего полосатика в охапку, он отнёс его в другую комнату и попытался ткнуть носом в нагаженное. Кот упирался лапами, сопротивлялся, но Мордашкин оказался сильнее.
Лиля не выдержала и появилась в дверях, артистично заломив белые руки.
-Володечка, ну хватит. Малыш осознал.
-Сомневаюсь, - Володя покосился на кота, глядящего на обоих исподлобья, гордо и диковато, как красный партизан перед расстрелом.
-Ну всё, всё. Не фашисты же мы!
Володя проигнорировал это замечание и потащил кота на очередную педагогическую процедуру в ванную, где на салатовом ворсистом коврике, под раковиной, красовался очередной барсиков презент.
В эту ночь Лиля не спала, всё думала о том, правильно ли они с мужем поступили, и не озлобит ли наказание Барсика, не будет ли он мстить. Володя тоже беспокойно вертелся под одеялом, но мысли его витали совсем в другом направлении. «Спонтанная покупка, будь она неладна! Где были твои мозги, парень? Поддался на бабьи уговоры!».
* * *
Барсик, вопреки лилиным опасениям, не проявлял никакой озлобленности. Он ласково мурлыкал, терся о хозяйские ноги, ласкался, просился на руки и (зная, что Лиля от этого тает) умилительно, со смаком, умывался лапой. И при этом ежедневно продолжал гадить.
Озлобился муж.
Работа у начинающего юриста была хлопотная и нервозная, домой он хотел приходить, чтобы отдохнуть, отвлечься, насладиться общением с любимой женой, а ждало его наглое какание домашнего животного на всем, что не поддавалось отмывке-оттирке, и почему-то очень виноватые глаза супруги.
-Володечка, животных бить нельзя. Это грех.
Мордашкины не грешили. Грешил Барсик, с постоянной завидной регулярностью и астрономической точностью - в центр того, что избрал полигоном своих военных действий. В довесок к этому, правда эпизодично, по вдохновению, драл обои и мягкую мебель, так что пришлось покупать большую школьную карту мира, дабы прикрыть обойные лохмотья, свисавшие на стене в прихожей, и закрыть диван старой занавеской. При этом морда его была настолько безгрешна, что, если бы не очевидные свидетельства, догадаться, что этот кот пакостит, было бы невозможно. Барсик не прятался от Володи, не забивался в угол, а каждый раз, казалось, невинно удивлялся ставшему ежедневным ритуалу, начинавшемуся неизменными словами «Кто это сделал???». На следующий день всё повторялось снова. В выходные Лиля с Володей попытались проследить за Барсиком, неустанно следуя за ним по пятам и сторожа его крепкий младенческий сон. К вечеру оба обнаружили два аккуратных автографа на всё том же злополучном кресле и в спальне на покрывале супружеской кровати.
-Когда ты успел??? - шумел Володя, привычно собирая в ладонь полосатую шкирку. - Барсик! Барсючья морда! Когда это прекратится!!!
Барсик смотрел на Володю чистыми жёлто-зелёными глазами.
-Ты знаешь, милый, - осторожно начала Лиля. - Мне кажется, мы не тот метод избрали. Он не понимает, что люди от него хотят.
-Ах, он не догоняет! - орал Володя, с трудом сдерживая эпитеты. - Подлюга какой! Всё он понимает, он просто мазохист, ему нравится, когда его бесстыжую морду в какашки тыкают!
Лиля настояла на том, чтобы сесть и спокойно обсудить ситуацию. «Не мы первые, не мы последние». Володя был в корне не согласен, но втайне восхищался гуманизмом и терпением жены. Если бы не его Лилечка, быть бы коту сто раз выдранным за выкрутасы и подаренным кому-нибудь из сердобольных родственничков (желательно, с супружниной стороны).
Договорились показать кота ветеринару. Огромный дядька, больше похожий на мясника, долго крутил Барсика большими красными руками, заглядывал в пасть и под хвост, мял пальцами пушистый живот (за что и получил от кота по полной), и, прочитав выписку кошачьих анализов и мазков, заявил Мордашкиным, что животное здорово. Витаминами только бы поколоть не мешало.
Две недели приходила нанятая Лилей ветеринарная сестричка, колола Барсика дорогими немецкими витаминами, делала вид, что не замечает устойчивого запаха, ставшего в квартире нормой, и убеждала Лилю, что самое главное в жизни - это любовь, а остальное ерунда.
На работе Лиле посоветовали разбросать по квартире лимонных и апельсиновых корок, а цедрой натереть особо облюбованные Барсиком места. Володя было высказал сомнения, что, вообще-то, цитрусовые кладут на плинтус и батарею от муравьёв, а Барсик - он совсем даже не муравей, но был тут же обвинён женой в том, что вот она хоть что-то делает для семьи, а он и пальцем о палец не ударит.
Володю задели эти слова, в них чувствовалась режиссура тёщи Изольды Робертовны, и он стал часами просиживать в Интернете на разнообразных кошачьих форумах, и большое количество кошатников, имевщих такую же проблему, как в их семье, немного внушало ему утешение. На форуме он получал разнообразные советы по разрешению ситуации и тут же бросался эти советы выполнять. В квартире, помимо апельсиновых корок, были разбросаны кинза и сортов пять вонючих травок, купленных специально для этих целей у армян. Уксусом пропитали все излюбленные места, многострадальное кресло и кровать опрыскали заказанными по Интернету из Дании оригинальным спреем, произведённым специально для отваживания котов от опрыскиваемых мест и продаваемым почему-то исключительно в Россию. Попробовали даже специальный перцовый аэрозоль для отпугивания медведей гризли, который володин коллега привёз из Америки после посещения тамошних Национальных Парков. «Уж коль медведЯ спугнуть в силах, то на кота-то должен возыметь действие!».
Всё было без толку. Барсик, правда, перед ежедневным своим ритуалом стал тратить минут пять на принюхивание, и если кто-то из Мордашкиных замечал, как он активно шевелит розовым носиком, то хватал кота и насильно сажал на лоток. Иногда Барсик оставался на лотке и радовал хозяев. Но это не мешало Мордашкиным через некоторое время находить неизменный коричневый росчерк уже в новых, доселе не тронутых, местах. Володя сердился, орал, Лилино сердце разрывалось, глаза выделяли слёзный секрет, а женская мудрость подленько шептала на ушко, что, не ровён час, и встанет она перед выбором между мужем и любимым котиком. Конечно, конечно, она выберет мужа, но... каждый раз, когда такие думы приходили в её хорошенькую головку, Лиля ухитрялась брать с Володи слово, что насилие в их доме не будет применено. Поскольку клятву Лиля просила каждый день, у Володи сложилось впечатление, что сама клятва действительна только двадцать четыре часа.
Как-то, когда Лиля поутру не потребовала никаких зароков и обещаний, а вечером задержалась в музыкальной школе, принимая участие в работе жюри конкурса юных пианистов, Володя кота выпорол. Действие это, как позже оказалось, никак не повлияло на поведение Барсика, но принесло Мордашкину неописуемое удовольствие, что он даже на протяжении пары часов думал, что, возможно, в нём дремлет тайный живодёр, душегубец и садист: настолько приятно было совершить возмездие над наглой полосатой мордой. Но вскоре он об этом пожалел, и когда Лиля вернулась, во всём покаялся жене. Лиля выслушала мужа молча, без упрёков, и в тот день не удостоила супруга ни словом. На следующий день тоже.
Холодная война в семье Мордашкиных длилась восемь дней. Страдали и Лиля, и Володя, и бедные цветы в кашпо, которые никто не поливал. И только Барсик продолжал жить в том же режиме, так же ласково тереться о ноги хозяев и так же недоуменно мявкать, когда ему задавали ежедневный, ставший риторическим, вопрос: «Кто это сделал?».
Под конец восьмого бойкотного дня, Лиля, наконец, заговорила с мужем:
-Володя, так больше нельзя. Мы сами рушим нашу семью. Надо что-то предпринять. Надо вылечить Барсика.
Володя был сказочно рад, что молчаливая война закончилась, на радостях пообещал из кожи вон вылезти, но найти решение, и они с Лилей впервые за много дней уснули в объятьях друг друга, вкушая сладости примирения и стараясь не думать о коте.
* * *
Проходили недели. Решение не появлялось. Каждый новый день был для Мордашкиных Днём Сурка. Барсик делал своё чёрное дело, Володя бесился, Лиля выступала миротворцем. Чтобы сохранить покой в семье, она больше не приглашала в дом учеников, прибегала с работы на два часа раньше мужа, убирала за Барсиком, старалась готовить разносолы, надевала красивое платье и встречала мужа светлой улыбкой. Володя всё это понимал и считал Лилю почти что святой. Дабы облегчить её святость, он пошёл на курсы английского языка, и возвращался домой поздно, день ото дня всё позже и позже. Родные пенаты встречали его умытыми, надраенными и прибранными.
Заметив, что Барсик привечает, в основном, зелёные предметы - зелёное кресло, покрывало, коврик в ванной - Лиля убрала всё зелёное. Барсик с удовольствием стал жаловать жёлтое и синее, а потом и все остальные цвета.
На Восьмое Марта Мордашкины пошли в ресторан. Там было уютно и хорошо пахло. Вопрос запаха в помещении с начала февраля был для них самым насущным. Помимо всякой дряни, которой супруги опрыскивали квартиру, дабы заглушить амбре другой дряни (неискоренимой, это знает каждый), в доме пахло тяжёлыми пряными лилиными духами, подаренными когда-то Володей и применяемыми Лилей ежедневно, дабы «сделать мужу приятное». Володя жену любил и решил на время отложить вопрос «перебарщивания» со всевозможной парфюмерией до окончания «барсиковского вопроса». Он смотрел на милое усталое лицо молодой жены и чувствовал, как куриной лапкой что-то поскрёбывает по его окостенелому мужскому сердцу.
-Лилечка, ты очень устаёшь последнее время. Может, уйдёшь из своей музыкалки? Ты же консерваторская, ты там таланты свои губишь, скоро вон Камерный прослушивание устроит, на пианистов, ты сама говорила, спрос будет. Доработай до каникул, и всё. А пока они там решают, дома посидишь, в себя придёшь. Я же работаю, денег хватит.
«Ну уж нет! Пасти Барсика целый день! Я хотя бы на работе с детьми отвлекаюсь!» - подумала Лиля, но вслух произнесла:
-Володечка, я не хочу сидеть дома. Я дома обаблюсь.
-Милая, ну подумай... Я же люблю тебя, я не могу видеть, как ты...
-Я вот про Барсика думаю....
Тема Барсика возникала всегда и всюду, любой разговор заканчивался упоминанием кота, а Володе даже казалось, что у Лили выработался интересный рефлекс: только он заговаривал с ней о любви, она поминала Барсика. На этот раз Володя промолчал, ибо его давний приятель Вениамин, врач-невропатолог, с которым Володя посещал баню по пятницам, как-то признался, что стал последнее время замечать за ним, Володей, мысли и утверждения «параноидальной природы».
Этот же Вениамин и посоветовал Володе познакомить Барсика с «девочкой», благо коту уже год, и вроде как пора. «Девочек» приносили в дом разных: аппетитных молоденьких и опытных рожавших, рыжих, серых, трёхцветных, мраморных, полосатых и даже одну белую и пушистую. Всего десять штук. Больше в кругу знакомых Мордашкиных, а также в кругу знакомых знакомых Мордашкиных не оказалось. Первых трёх Барсик забраковал, презрительно отвернувшись от невест и нагадив принесшим их хозяйкам в обувь, а последующих семь отдраил по милую душу. Хозяйки кошечек, правда, выразили было опасение, не передастся ли «плохой ген» котяткам, но Лиля подарила каждой из них по наборчику недешёвой косметики, и дамочки поменяли точку зрения.
Каждый раз после планового сватовства Барсик отдыхал по двое-трое суток от подвигов и от пакостничества, а заодно и давал отдых Мордашкиным. Лиля завела тетрадку, где с дотошностью отличницы-пионерки подробно записывала время «простоя» и предшествующей ей силе потраченной котом энергии. Поскольку домашние кошечки в окружении Мордашкиных кончились, было решено выпускать Барсика к дворовым женщинам, предварительно исколов полосатую филейную часть всевозможными прививками против злостных уличных инфекций. Поскольку жили Мордашкины на втором этаже, то способ «ухода» и «прихода» кота в дом был найден быстро и, к слову сказать, подсказан самим Барсиком: через форточку на карниз, с карниза на козырёк, нависавший над дверью в подъезд, и с него уже во двор. Обратно - та же схема, только Лиле надо было постоянно следить, чтобы форточка не была захлопнута.
Конец марта - самый кошачий разгул. Барсик возвращался домой довольный, ел с двойным аппетитом и, как заметил Володя, даже немного «заматерел».
И продолжал гадить.
Особый садизм кот проявлял к несчастному зелёному велюровому креслу и хозяйской постели, покрывало которой уже менялось несколько раз.
Лиля купила специальную плёнку и попыталась закрыть ею всё достижимое. Кот проявил смекалку. Он раздирал лапой плёнку и садился пачкать покрывало или что другое, что на его взгляд могло хорошо впитывать. Лиля, уходя на работу, привязывала Барсика верёвкой к ножке кухонного стола, чтобы «родное дитя могло достать до миски с едой и питьём», а также до лотка, в котором лежал, по большей части нетронутый, девственно чистый гипераллергенный канадский наполнитель, созданный специально для «чувствительных котов». Достанет ли он до миски, Барсика очень волновало, а вот достанет ли до лотка, было полосатому абсолютно безразлично. Утешение можно найти и на кухне, было бы желание.
Барсика продолжали выпускать на улицу, и начали приходить жалобы от соседей. На дворе стоял апрель, и повсюду было грязно от талого снега и прочих увядших прелестей почившей зимы. Если ты кот, и у тебя белый носочек на полосатой лапе и розовые подушечки со спрятанными в них коготками, тебе не захочется их марать в грязной луже и принимать душ от брызг, непременно окатывающих тебя с ног до головы, когда ты прыгаешь с козырька на дорожку. А в лужу в апреле превратился почти весь двор. Безобразник придумал такую уловку: прыгал с форточки окна Мордашкиных на козырёк и ждал, пока кто-либо из людей будет выходить или входить в подъезд. Дождавшись жертву и мявкнув для куража, Барсик прыгал на головы никак не ожидавших такого кульбита жильцов, и уже оттолкнувшись от шляп, беретов, а то и неприкрытых кудрявых шевелюр или блестящих лысин, приземлялся на сухой островок асфальта. Ну, просто прямо с козырька туда не допрыгнуть, неужели не понять? Головы амортизировали прыжок, и даже если Барсик был не совсем точен в месте приземления, всё же предохраняли полосатую кошачью шубку от столба грязных брызг.
Соседи возмущённо высказывали Лиле с Володей всё, что они думали о Барсике, и было решено, что на улицу кот больше не пойдёт.
* * *
Однажды, проходя по рынку, где обычно покупался никому не нужный наполнитель для кошачьего туалета, Володя встретил ту самую тётку, которая продала им котёнка. Тётка стояла на самом козырном месте и рекламировала очередной приплод своей Мурки и «сеструхиной» Фаньки, видимо нагулявших котят опять «хором», из солидарности в одно время и опять от одного папаши. Володя бросился к тётке, как к родной.
-Вы нам год назад котёночка продали, помните? Полосатенького, их два таких было, мы-то двоих тогда и взяли.
-Обратно не приму, - буркнула тётка, отработанным привычным движением снимая с бортика коробки юрких котят и бросая их на дно, в пушистое месиво пищащих собратьев.
-Да нет же! - Володя заглянул в коробку и с некоторой долей досады отметил, что помёт в этом году у тётки «поприличней». - У нас проблема. Гадит, паршивец. Совсем сладу нет. Может подскажите, что делать?
-Гадит? - тётка как будто и не удивилась. - Это мы могЁм. Это мы запросто.
-Так делать-то что?
-Кастрировали?
Вопрос словно ошарашил Володю. За всю историю их с Лилей мытарств такое простое решение не приходило на ум.
-Нет. Пока нет.
-Ну и зря. Я б их всех кастрировала, - мрачно сказала тётка, так посмотрев на Володю, что он внутренне поёжился.
-Вы думаете, это решит нашу проблему?
-Сто пудов!
По тёткиному тону было ясно, что кастрация - единственный верный способ решить все мировые проблемы. Володе стало обидно за весь мужской род. Лиля дома сначала попыталась поспорить, применяя непопулярные последнее время в их семье слова «гуманизм» и «издевательство над бедным животным», но в конце концов сдалась.
-Ну что, Барсик Мордашкин!!! - Володя взял в ладони усатую морду, - Вот и настал твой звёздный час! - и подмигнул коту.
В ближайшую субботу Мордашкины сделали Это.
Барсик легко отошёл от наркоза и прочих нервотрёпок, связанных с неприятными людьми в белых халатах, погрустил (как показалось Лиле) немного и вернулся к старой схеме, дополнив её одним пикантным нюансом: в процессе «этого-самого» делал несколько шажков вперёд и какашечка ложилась филигранно тоненько, с аккуратным завитком на конце. Ни дать, ни взять, ажур в стиле Арт Нуво, веточка Северного Модерна.
Через несколько дней кот замяукал и попросился на улицу. Его выпустили и вечером выслушивали рассказ соседки Веры Валентиновны, что Барсик гонялся за всеми кошками в окрестных дворах, и - сама она, конечно, не видела (неприлично) - но её Глашка вернулась домой довольная, какой никогда доселе не была.
-Дорогой, ты уверен, что доктор всё правильно сделал? -спросила обеспокоенная Лиля.
-Ну, мы же денег заплатили... - ответил Володя, думая что в их случае это аргумент.
Собственно, о философском вопросе кастрации долго думать Мордашкиным не пришлось, потому что на следующий день Барсик не вернулся с прогулки. Подождали сутки, и Лиля забила тревогу.
-С ним точно что-то случилось!
-Не нагнетай раньше времени, жена!
-Он обиделся на нас за то, что мы с ним сделали! Бедный малыш!
Володя мнения о «бедности» малыша не разделял, но надел ботинки, взял куртку и, сопровождаемый всхлипывающей Лилей, отправился на поиски.
Решили обойти все дворы в округе. Безрезультатно. Подходя к очередной помойке, Володя невольно боролся с постыдной мыслью, что втайне даже хочет, чтобы Барсик не нашёлся. Это решило бы все проблемы. Все. С каждым призывным «кис-кис» он заставал себя за неподдельным желанием поскорее вернуться домой. Ему самому было бесконечно стыдно за такие мысли, потому что ведь он, Володя Мордашкин, любит животных, а Барсик - его любимое животное. Но паскудные мыслишки копошились в его голове и делали из Володи монстра.
Лиля плакала, не скрывая слёз, но Володю это уже не трогало.
-Он самый лучший котик на земле! Ну и что, что пакостит. Пусть! Только бы вернулся!
Лицо любимой жены показалось Володе в этот момент некрасивым.
Пройдя три квартала, он, наконец, убедил Лилю вернуться, пообещав назавтра напечатать и расклеить на столбах объявления о пропаже с фотографией Барсика.
На следующий день володина голова стала подбрасывать ему мысли более гуманные. Видя, как извела себя бедная Лилечка, как выла она ночью, словно по покойнику, Володя снисходительно подумал: «Ладно, пусть уж найдётся. Всё же, член семьи. Ну дня три ещё даст нам отдыху, и придёт».
Кот вернулся спустя неделю. За эти семь дней, сто шестьдесят восемь часов и немыслимое множество минут, Мордашкины пережили самый настоящий траур. Володя к концу третьих суток корил себя за нехристианские мысли, за жестокость, за то, что не понимал большую кошачью душу, а к концу шестого дня стал обвинять самого себя не только в пропаже питомца, но и в том, что он сам, своим несовершенством и был первопричиной того, что животное ходит не в лоток, а куда ему вздумается.
Что пережила Лиля, описать вообще невозможно. Она взяла отгулы и посвятила всю себя поискам Барсика. Был проштудирован Интернет, обзвонены все «Потеряшки» и даже нанесён визит одной гадалке.
Гадалка Фаина, работавшая у себя на дому в дальнем (два часа на электричке) селе, приняла Лилю радушно, предложила рябину на коньяке, от которой измученная Лиля отказалась, но не отказалась сама Фаина, и долго выспрашивала про жизнь в городе. Лиля тревожно наблюдала, как тасуют колоду гадалкины пальцы, и думала о том, что наказание это ей послано свыше, что она его заслужила и что любимца уже не вернуть. Гадалка же, напротив, была настроена оптимистично и изрекла, что не пройдет и суток, как пропажа найдётся.
Вернувшись в тот же вечер от гадалки, уставшая и вконец измученная Лиля привычным жестом сняла тапочки с крючка, подвешенного к потолку, и вдруг услышала, как что-то бьётся о стекло. Бросившись к окну, Лиля увидела Барсика, сидевшего на карнизе и требовательно барабанившего лапой. Моська его была возмущённая и недовольная. Лиля нервным движением открыла оконную створку, и на пол с грохотом полетел горшок с петуньей. Взяв кота и обцеловав его всего, она немедленно позвонила мужу, с трудом произнося слова от сдавивших горло слёз напополам с беспредельным счастьем.
Володя пришёл с полными сумками кошачьих и человеческих продуктов, с шампанским и разнообразными мягкими игрушками, среди которых была одна фиолетовая мышь и два зелёных суриката, и Мордашкины втроём сели отмечать «возвращение блудного сына». Ели, пили, вспоминали славные дни, как выбирали Барсика на рынке, какой он был хорошенький и как же он напугал их своим исчезновением. Кот сидел рядом на табуретке, ел севрюгу, которую сами Мордашкины себе не положили («самое лучшее - котёночку») и не могли налюбоваться на Барсика. Доев все принесённые деликатесы, кот умылся лапой, что выдавило из Лили ещё одну слезу умиления, спрыгнул с табуретки и, подняв хвост трубой, не спеша направился в спальню. Сердце Лили замерло. Что он собирался там делать, было понятно. Вздохнув, Лиля встала, выпрямилась и обречённо пошла за Барсиком.
Гадалку Фаину решили отблагодарить и в выходные приехали к ней «позолотить ручку». Фаина с благодарностью приняла дары и наказала кота больше на улицу не пускать. «Неча городскому кастрату на гульки шастать, только заразу в дом принесёт!». Володя, хоть и считал всех гадалок шарлатанками и приехал исключительно ради Лили, всё же, уходя, спросил, не знает ли, часом, ворожея, что делать с одной очень устойчивой привычкой Барсика. Ну мОчи же терпеть больше нет!
«Иисус терпел и нам велел», - многозначительно ответила Фаина, подняв палец к потолку, но Володю этот ответ не успокоил. Почему они с женой должны терпеть издевательства со стороны домашнего животного - этот сакраментальный вопрос гадалка проигнорировала, но дала Мордашкиным на дорожку травку в пакетике и велела насыпать коту под хвост и добавить в трапезу.
Сделали, как сказала Фаина. Насыпали под хвост и добавили в паштет.
Барсик тщательно вылизал под хвостом и с аппетитом умял паштет. Результат от колдовского зелья не заставил себя ждать: пришедшая с работы Лиля обнаружила помимо привычных барсиковых меток ещё и то, что кота вырвало на банные полотенца.
* * *
Приближался май, а с ним и лилин День Рожденья. На вопрос мужа, что ей подарить, Лиля только тяжело вздыхала и твердила, что ничего не надо. Вот только бы Барсик делал Это хотя бы через день!
Было понятно, что гостей в прокаканную квартиру звать нельзя. Но Лиля хотела отмечать только дома, чтобы самой всё испечь-приготовить да и наболтаться с подружками всласть. Хотелось доставить жене хоть какую-то радость, и Володя вызвал обивщика мебели, который должен был сменить обивку на злосчастном зелёном кресле и диване.
-Ну, и амбре здесь у вас! - сняв кусок велюровой ткани с кресла, сказал обивщик.
-У нас котик, - вздохнула Лиля, посмотрев на Володю.
-Дык чую, что котик. И как вы так живёте?
-Да мы и сами не понимаем.
-Вот ведь, сукин кот, это ж надо так умудриться, чтоб насквозь прошло! - удивлялся обивщик, разглядывая кресельный поролон с тыльной стороны. - И давно это он так пакостит?
-Да уже больше трёх месяцев.
-А чего терпите?
-А что делать-то? - Лиля недоуменно посмотрела на мужичка.
-Дык УСЫ.... - начал было обивщик но Лиля так охнула, что фраза осталась недоговорённой. Слово «усыпить» никогда не звучало в их доме и звучать не будет!
-Усы, грю, пообрывать паразиту!
Лиля оставила Володю заканчивать диалог с обивщиком и пошла на кухню. Барсик качался на кухонной занавеске, играя с оборками, которые с его лёгкой лапы уже походили на лапшу. «Ну, и ладно», - подумала Лиля. - «Бог с ними, с пошлыми мещанскими оборочками! Никогда их не любила.»
-Что, горе моё! - она взяла Барсика на руки и почесала за ухом. - За что ж ты над нами так измываешься?
Барсик смотрел на Лилю огромными ясными добрейшими глазами и мурлыкал в такт почёсыванию.
* * *
На следующий день пришли гости поздравить Лилю. Их попросили оставаться в уличной обуви, верхнюю одежду поместили в шкаф, и без того туго набитый. Барсика заперли в спальне, посадив на клеёнку и накрыв сверху перевёрнутым детским манежиком, купленным по дешёвке на рынке специально для такого случая. На «крышу» манежика Володя поставил дорожную сумку, туго набитую книгами, - что б уж точно не вылез, поганец. Барсик сидел внутри этой конструкции, как в клетке, и пытался понять, что происходит.
Гости хвалили угощение, восхищались лилиной причёской и ни разу ни спросили, почему так много в комнате запаха лавандовых духов.
Когда резали торт, отчётливо послышалось требовательно-настырное мявканье из соседней комнаты.
-Сейчас покормлю Барсика и вернусь, - сказала Лиля и пошла в спальню с миской еды.
Барсик бесновался. Он носился по периметру своей крохотной тюрьмы, шипел и пытался перевернуть сооружение. На еду не среагировал никак. Лиля решила держать воспитательскую твёрдость и не поддаваться на провокации. Поставив миску в «клетку», она вернулась к гостям.
Тема разговора сама собой перешла на кошек, о которых Володя слышать уже не мог. Причиной изоляции Барсика пришлось поделиться. Гости качали головами, сочувствовали Мордашкиным и давали мудрёные советы. Поскольку День Рожденья был лилин, преобладающее большинство советчиков оказалось женского пола, и среди них солировали две активные любительницы побыть в центре внимания.
-Это потому, что у вас здесь всё не по фэн-шую. Вот зеркало стоит неправильно, энергия утекает. И мебель надо переставить местами.
-А ещё, Лилечка, мы заметили, что в туалете фановая труба аккурат в центре Познания, а в ванной...
Володя лилиных подруг старался политкорректно терпеть, но как только начинались все эти фэн-шуйные разговоры, он почувствовал, что может обидно съязвить и испортить Лилечке праздник.
-Ну, уж фановую трубу мы переносить не будем! - попытался он свести к шутке сентенции подружек.
На Володю недовольно шикнули, и разговор перетёк в бесконечную лекцию по дизайну. Лиля обречённо кивала, соглашаясь с любыми советами, даже противоречащими друг другу. Барсик за стеной орал во всё горло, и арии его вносили явный диссонанс в дискуссионное застолье. Володя включил музыку погромче и пошёл в очередной раз ставить чайник.
Подошёл момент прощания, и гости попросили «глазком» взглянуть на того, о ком говорили весь вечер. Мордашкины открыли дверь в спальню и предъявили Барсика гостям. Клеёнка-подстилка была разодрана в клочья, недоеденная еда размазана, а из отверстия в сетке манежика торчала полосатая попка с выгнутым вопросительным знаком хвостом. Попка старалась пометить всё достижимое пространство. Барсик продолжал истошно вопить, ибо струя не достигала цели, каковой он определил ближайший к его каземату предмет. Предметом был стул, на котором висели володины брюки, любовно выглаженные Лилей.
-Он ещё и метит? - спросили гости. Мордашкины не знали, что ответить. Кастрированные во взрослом возрасте коты, предупреждал их ветеринар, иногда делают это. Иногда...
-Я догадываюсь, в чём дело и как исправить безобразие, - воодушевленно сказала фэн-шуистка Ирусик.
С Лили было взято слово к завтрашнему дню убрать всё в доме, что отдалённо напоминает цвет бордо. И приготовить ёмкости для грунтовой воды. Грунтовую (живую) воду должен был привезти Володя из Сестрорецка, где находилось несколько источников. Володя попытался сопротивляться этой безумной идее, но дамы быстро убедили его, что совсем неважно, какого он мнения, важно: любит он Лилю или нет. «Типичная манипуляция», - подумал Володя, но Лилины глаза горели такой надеждой, и гости требовали согласия тут же, что он сдался.
-А что мне делать с тем, что я думаю об этой бредятине? - тихо спросил Мордашкин инициативную гостью.
-А засунь это себе знаешь куда? - так же тихо ответила та.
Володя понимал, что он тряпка. Но любовь, учили его родители и умные книжки, требует жертв. Жертв требовала Лилечка, и жертв требовал Барсик. Последний был уж слишком требовательным, и Володя переставал понимать, почему он в который раз призван доказывать свою любовь жене через полосатого садиста.
На следующий день, съездив на машине в Сестрорецк, что километрах в тридцати от Санкт-Петербурга, и набрав четыре канистры воды из торчащего в земле крана, показавшегося ему обыкновенным водопроводным, Володя вернулся домой.
Дома ждала его фантасмагорическая картина: повсюду были развешаны колокольчики, на дверных косяках прицеплены искусственные цветы, на всех гладких поверхностях лежали стеклянные шары. На журнальном столике красовалось нечто, похожее на вытянутое блюдо с мелким песочком, миниатюрными грабельками и несколькими камушками разного калибра. Ждали только «живую воду». Лиля сидела с видом полной покорности судьбе и лишь шептала: «Ирусик, ты уж не подведи, ты уж постарайся.»
Ирусик старалась. Водой была опрыскана вся квартира, сам Барсик и хозяева. На володины вопросы опять зашикали. Оставшуюся воду разлили по мискам, чашкам и прочим ёмкостям и расставили в места, кои показала эзотерическая интуиция Ирусика.
-Вот это, - Ирусик ткнула наманикюренным пальчиком на блюдо с песком, - миниатюрный японский Сад Камней. Берёте так грабельки, поводили-поводили по песочку, успокоились. И хорошо!
Володя поводил грабельками, оставив тонкие бороздки на песочке, потрогал блестящие чёрные камни с тонкой белой прожилкой, но хорошо ему отчего-то не стало.
Была полностью переставлена мебель (применили опять Володю) и повешены принты с цветущим садом и горбатым китайским мостиком. Не тронули только большую карту мира в прихожей, прикрывающую барсиковы царапки на обоях.
Кот ласкался к Лиле и с любопытством наблюдал за манипуляциями.
-Ну, всё! - сообщила Ирусик, вешая красные кисточки на ручки шкафа. - Теперь у вас в доме гармония. Без гармонии-то любое биологическое существо гадить начнёт. А теперь мы будем ходить в лоточек, правда, моя кисонька?
Кисоньку почесали за ушком, и Володе почудилось, что Барсик ехидно ухмыльнулся, видя, как фэн-шуйная сумасшедшая оглядывает победоносным взглядом следы собственного «гажения» в квартире Мордашкиных.
Володе захотелось, чтобы Барсик накакал тут же, прямо в сапоги Ирусика. Провожая гостью, он с детской надеждой смотрел, как надевает она сначала один сапог - чисто. Потом другой. Тоже чисто. Володя вздохнул, обнял Лилю и выразил мысль, что для «пущей гармонии» хорошо бы оставить Ирусика пожить один на один с Барсиком денька три, а лучше недельку.
-Что ты, Володечка! Это наш с тобой крест! - как-то очень тяжело вздохнула Лиля.
Барсик с удовольствием на следующий день сделал Это в Саду Камней. Аккуратненько загрёб всё в песочек и даже, как показалось Лиле, положил сверху плоский чёрный камушек с белой прожилкой. А незачем интеллигентным людям класть блюдо с песочком под нос коту! Кого искушаете? Себя вот и искушаете!
Володя внутренне чувствовал солидарность с Барсиком («Поделом Ирусику с её прибамбасами! Пусть живёт сама со своими тараканами, а Лильку мне не портит»), но виду, конечно, не подал. За пять минут были содраны все гармоничные кисточки, картинки, цветы и прочая ересь и с грохотом брошены в мусорное ведро. Барсику на этот раз повезло: никто не орал, мордой в какашки не тыкал, за лапу к лотку в туалете не привязывал. Кот удивился.
* * *
Приближалось лето. Мордашкины даже в какой-то степени привыкли к режиму, определённому Барсиком. В прихожей на стене были набиты крючки (для обуви) и подвешены две полки высоко над головой (для сумок и прочего добра). Чтоб не достал. Любой новый оставленный без присмотра досягаемый предмет, на который можно запрыгнуть или залезть, подвергался риску приглянуться Барсику. Впрочем, к ежедневному риску этому привыкли. Постепенно гостеприимный дом Мордашкиных перестал быть таковым. Гостей приглашали редко - не хотелось позориться. Для лилиных учениц, желавших перед экзаменами посетить своего педагога, завели бахилы.
Единственным положительным моментом, вытекающим из этой ситуации, по мнению Володи, было то, что тёща Изольда Робертовна тоже перестала бывать у них. Такой вот непростой ценой получил Мордашкин передышку от тяжёлых и вредящих его семье (опять же, по его мнению) тёщиных визитов, после которых он чувствовал себя выжитым, как лимон.
Как-то вечером просматривали альбомы и наткнулись на викины свадебные фотографии.
-Ты помнишь, Володя, Вика взяла такого же котёночка, как наш Барсик?
Позвонили Вике в Финляндию. После обмена новостями осторожно спросили, как поживает её котик. Выяснилось, что Мурзик - сплошное очарование, красавчик и умница. Русский кот - отрада на чужбине. И какое там гадить, лапушка сам ходит в унитаз и чуть ли не спускает за собой!
Лиля вздохнула и почувствовала себя безумно одинокой со своей проблемой. То, что проблема это её, а не володина, она знала с самого начала.
Володя же, подивившись, что есть коты, которые ведут себя прилично, ушёл в другую комнату и уткнулся в компьютер. Барсик тёрся об его ногу, урчал и всячески подлизывался. «Опять, небось...» - подумал Мордашкин. Одна мысль не давала ему сосредоточиться. Мурзик - абсолютный клон Барсика. Но не гадит. Этот факт не хотел укладываться в володину голову. Вспомнился тот злосчастный день, когда совершили они с Лилей свою покупку на птичьем рынке. Ехали в машине до викиного дома, котята лежали у Лили на коленях в шапке, одинаковые, как массовый товар фабричного производства. Когда подъехали, ещё долго болтали в машине, потом Вика попрощалась, протянула руку к шапке и вынула оттуда... левого или правого котёнка?
-Лиль! Ты не помнишь, Вика какого кота тогда в машине из шапки забрала?
-Своего. Это ты к чему?
-Я клал нашего слева...
-Слева от чего?
-Слева от правого.
-И что?
-Когда Вика ушла, с какой стороны котёнок оставался?
-Да он посередине лежал.
Лиля начала смутно догадываться, к чему клонил муж.
-Ты хочешь сказать...
-Мы могли взять себе викиного Мурзика. А того, которого ты выбрала, мог уехать в Финляндию! И гадить там чухонцам на радость!
Лиля увидела в глазах мужа затаённое негодование вперемешку со злостью, появляющейся каждый раз, когда его одолевало стремление найти справедливость. Барсик был рядом, тёплый и ласковый, терся усатой щекой о её тапочку, выгибал полосатую спину под рукой. Её родной котёнок! Пусть даже есть шанс, что перепутали малышей, ну и что! Тот кот, что сейчас живёт у Вики, никогда не смог бы стать таким родным! Да, гадит. Но это всё равно самый лучший кот на свете!
Володя - в этом она была убеждена - был неспособен на такие чувства к животному. Лиля испугалась за Барсика и стала вдохновенно убеждать мужа, что Барсика выбрали они сами. Викин был с белым носочком на левой лапе, а у Барсика правый белый носочек. Викин был шустрый, вылезал постоянно из коробки и шапки, а Барсик спал себе спокойно.
Володя выдержал паузу и согласился с Лилей. Скорее, чтобы её успокоить. Но Вику с того дня возненавидел.
* * *
Наступил июнь. Из жизни Мордашкиных ушел секс. Как-то незаметно, постепенно, не то, чтобы совсем, но...
Лиля принимала экзамены в своей музыкальной школе, готовилась к прослушиванию в Камерный и очень уставала.
Володина юридическая фирма переживала сложные времена. Поговаривали о сокращениях, и Мордашкин, как молодой, не успевший нажить опыта юрисконсульт, имел все шансы вылететь первым. Володя нервничал, скрывал от всех переживания, стал дёрганым и несговорчивым.
Любимая володина тёща Изольда Робертовна штурмовала лилины мозги на предмет «воспитания мужа». Но Лиле хватало мудрости не исполнять мамины советы, что и сохраняло их с Володей брак.
Барсик исправно гадил. Швейцарские часы!
«Хоть что-то есть стабильное в этой жизни», - думал Володя.
Лилина фэн-шуйная подружка Ирусик всё не унималась и однажды принесла Лиле газетную вырезку с рекламой «потомственного экстрасенса Аманды», которая, как гласил слоган, могла избавить от любых проблем. Лиля не хотела признавать, что у них с Володей проблемы, но пойти к Аманде согласилась. Из-за Барсика.
Аманда принимала посетителей у себя на квартире. В прихожей, увешанной какими-то декорациями, напоминавшими театральный реквизит, Лилю встретила странноватая амандина помощница неопределённого возраста, с круглыми бесцветными глазами. Помощница скороговоркой прошипела Лиле в ухо, как себя вести, что надо-не надо делать и о чём ни в коем случае нельзя спрашивать. Из полутёмной комнаты, куда её проводили и наказали подождать, веяло чем-то аномальным и запретным. Лиле стало не по себе, но путей к отступлению не было. Вошла Аманда, полногрудая брюнетка в балахоне цвета фуксии, подвязанном чёрным широким поясом, и Лиля учуяла запах духов «Ком де Гарсон», что никак не вязалось с загадочностью хозяйки и судьбоносностью атмосферы.
-Знаю, с чем ты пришла ко мне, - растянуто вымолвила Аманда.
-Нам необходима помощь... - начала было Лиля.
-Молчи, всё знаю. Фотографию принесла?
-Принесла, - Лиля стала рыться в сумочке, от волнения доставая один за другим совершенно другие предметы - то расчёску, то ключи, то телефон.
-Я верну то, что ты потеряла. Но тебе надо поработать самой. Я вижу сильный сглаз.
Лиля насторожилась и взглянула на Аманду. Глаза той были закрыты, пальцы перекатывали серебристый блестящий шар. Наконец, фотография Барсика нашлась.
-Ты пришла по адресу. Здесь, в этих стенах, возвращают утерянную любовь, - ворожея взглянула на фото. Барсик был запечатлён с большим голубым бантом на шее, c довольной моськой (в тот день Лиля готовила тресковую печень), и весь его вид излучал домашний уют и благополучие.
Лиле показалось, что Аманда ожидала увидеть на фотографии кого-то другого, настолько в удивлении поднялась одна её смоляная бровь.
-Потерялся? Найдём.
-Да нет! -Лиля достала ещё пару барсиковых портретов. - У нас, понимаете... Деликатная проблема...
Аманда молча выслушала. Лицо её ничего не выражало, но Лиля, с её тонким музыкальным слухом, уловила в голосе Аманды какую-то детскую обиду.
-Милая, я работаю с крупными проблемами.
-Но это крупная, очень крупная проблема! Для нас с мужем.
Аманда ещё раз взглянула на портрет Барсика и стала задавать Лиле вопросы, совсем не относящиеся к ситуации. Про Володю, родителей, детство. Лиля отвечала искренне. Аманда проговорила с ней положенные на визит сорок минут и заключила:
-Чёрный сглаз на всей вашей семье...
Лиля испуганно ойкнула.
-...Потому и гадит. Отрабатывает за несколько поколений.
Лиля не поняла, но перебивать не стала. Аманда подробно рассказала, что всё предначертано, что это такая злая карма, вычистить её трудно, но возможно. Когда карму почистят, протрут все чакры, снимут сглаз, прокачают положительную энергетику через все центры, тогда кот и перестанет мракобесить.
Сумма, определённая Амандой за каждый сеанс «чистки», была непомерно высока. А сеансов таких должно быть не меньше десяти. «Как на массаж», - подумала Лиля, но тут же отругала себя за «несерьёзность». Втайне от Володи она залезла в неприкосновенный запас на «чёрный день», повздыхала, но согласилась сама с собой, что этот самый «чёрный день» наступил. Если пофилософствовать, каждый день, когда Барсик вытворял то, что хотел, был чёрным.
Договорились встречаться три раза в неделю. Чистить Аманда решила почему-то только Лилю, и когда та, не подумав, принесла на первый же сеанс Барсика в сумке-переноске, очень долго возмущалась, велела сердитой круглоглазой помощнице поставить сумку в прихожей и накрыть тряпкой.
Барсик не захотел сидеть в темноте, накрытый тряпкой, и стал истошно орать. Лиля с трудом упросила Аманду позволить ей держать кота во время сеанса на руках. Барсик затих на лилиных коленях, но настороженно принюхивался к незнакомым запахам в чужой квартире. Когда он немного освоился и привык, то стал внимательно следить за руками Аманды, производившими немыслимые манёвры вокруг лилиной головы. В какой-то момент, когда экстрасенсорная рука пролетала совсем близко от его носа, Барсик изловчился и прыгнул, вцепившись лапами в шёлковый амандин рукав. Аманда взвизгнула, тряхнула рукой, и кот полетел прямёхонько в расшитые диванные подушки, широко растопырив все четыре лапы, как белка-летяга. Приземлившись на мягкое, кот вскочил, выгнулся, изображая верблюда, пошипел сам себе и стал носиться по комнате. За пятнадцать минут, пока его ловили, в квартире был устроен настоящий погром, сшиблены вазы и статуэтки, разодраны два покрывала и поцарапана не вовремя материализовавшаяся из воздуха помощница. Накакать Аманде в обувь Барсик не успел (это уж, извините, высший пилотаж), но пометил всё, что достал.
Сеанс Лиле обошёлся в два раза дороже. Принеся бандита домой и ещё раз дивясь, какой мурлыкающий паинька вылез из сумки, Лиля услышала трель мобильного. Это была Аманда. Очень вежливо и холодно было отказано Лиле в дальнейших визитах (и увеличивать гонорар смысла нет), ибо сглаз очень сильный, и снять его может только кто-то с длинным именем из Индии .
Лиля пыталась разобраться в своих чувствах, рада она отказу или нет, и за этими раздумьями не заметила, как прошло три дня. Барсик не какал. Они с Володей поначалу радовались событию, но наступил четвёртый день, за ним пятый, и Мордашкины поняли к ужасу и изумлению, что кот не ходит даже в лоток. Понуро лежал он на своем любимом подоконнике, грустный и несчастный, и не реагировал даже на сырую рыбу.
-Как будто сглазил его кто, - забеспокоился Володя. - Пусть бы уж как-нибудь, хоть и мимо лотка, но сходил бы, а то, неравён час, совсем загнётся.
Лиля ходила сама не своя, винила во всём себя и под конец шестого дня покаялась мужу о походе к экстрасенсу. Муж отругал жену за критинизм, за растрату денег (которые он почему-то считал отложенными на новый автомобиль, а не на «чёрный день»), взял кота в охапку и повёз к ветеринару. При виде крашеных стен и белых халатов Барсик ожил, но был слишком слаб устраивать дебош. Его осмотрели, впрыснули из шприца в пасть слабительное, назвали Володю паникёром и отправили восвояси.
Всё наладилось в тот же вечер. Никогда какающий мимо лотка котик так не доставлял радость Мордашкиным. Ему всё простили, накормили любимым паштетом и долго сюсюкались, улыбаясь тому, что Барсик с каждой минутой оживает всё больше.
* * *
Если у вас есть родственница, которую зовут Изольда Робертовна, можете смело делать любые ставки на то, что в жизнь вашу, хотите вы этого или нет, будут неизменно вмешиваться, вносить будоражащее разнообразие и осквернять самыми невероятными советами. Не стоит даже пробовать пропустить эти советы мимо ушей, - вы же не хотите, чтобы ваша жизнь превратилась в ад. Если жизнь и была адом до советов человека по имени Изольда Робертовна, то после она волшебным образом превратится в ад гипертрофический, хотя и не лишённый шарма и ретуши.
Мордашкины, хоть и привыкли к барсиковым выкрутасам, но не теряли надежды исправить ситуацию. Безвыходных ситуаций не бывает, твердили они себе, не надо опускать руки. Барсик был неисправим. И неуловим. Уж и привязывали его, и наблюдали за ним почти круглосуточно, но неведомым образом животное умудрялось преподносить сюрпризы вновь и вновь.
-Как, когда он успел? Я же не свожу с него глаз! - удивлялись попеременно то Лиля, то Володя.
Барсик успевал. При этом он не чувствовал за собой никакой вины, не прятался, не суетился, а только искренне возмущался, когда хозяева пытались показать ему, что он не прав.
Планируемый ремонт решили отложить. Какой смысл? Кот по-прежнему драл в удовольствие своё обои, и большая карта мира уже не в состоянии была прикрыть его когтистые чирикалки. Занавески и мебель были не в лучшем состоянии.
Изольда Робертовна, переставшая бывать в доме дочери под разными предлогами (а на самом деле из-за боязни за туфли и сумочку), неожиданно возникла на пороге и решительным, не предполагающим возражений тоном, изрекла:
-Слушайте совет. Пока жива. Есть психологи человеческие, а есть по животным. Зоопсихологи называются. Они любую кошачью персону перевоспитают.
Володя, ещё не забывший эксперименты супруги с фэн-шуем, экстрасенсом и гадалкой, про себя в душе сильно выругался, но тёще попытался парировать вполне интеллигентно. Мол, ерунда, деньги только дерут. Придал значимости голосу, вложив в него убедительную ноту «я хозяин в доме». За что и был с позором припёрт к стенке. На то она и Изольда Робертовна, чтобы показать любому зятю всего в нескольких предложениях, насколько он не прав. Володя получил по полной. И не хозяин он в доме, и не мужик, и не может того-этого, и не в состоянии, и не способен... Хозяин в доме Барсик.
Впрочем, это и так было понятно.
Лиля, надо отдать должное, пыталась защищать мужа. Но тут же была обвинена в безвольности, инфантилизме и мелочном поддакивании «немужику в доме».
Скандала, впрочем, никакого не было. И не могло быть. Изольда Робертовна, как интеллигентный человек, склок не поощряла. То была конструктивная критика.
-Вот вам телефон Эммы Юрьевны. Ждёт звонка.
И удалилась.
Позвонили. Эмма Юрьевна посетила их на следующий же день. Такса её была хотя и поменьше амандиной, но тоже весьма высока. Подобно экстрасенсу, она долго выспрашивала о детстве хозяев, супружеских отношениях, привычках, и помечала всё в блокноте. Володю диалог немного удивлял, особенно, когда Эмма Юрьевна спрашивала что-то типа «злопамятны ли вы?» или «легко ли вам отказать в просьбе кому-либо?».
-Всё это занимательно, - через час сказал Володя, - но какое это имеет отношение к какающему коту?
Оказалось, прямое. Эмма Юрьевна остро выстрелила в Володю накрашенными глазками и объяснила ему, недалёкому, что психический анамнез сожительствующих с животными людей имеет прямое и непосредственное влияние на бихевиористскую динамику развития питомца. Володю повеселило выражение «сожительствующие с животными люди». То есть, они с Лилей сожительствуют с Барсиком. Получается, Изольда права: Барсик и есть хозяин этого дома.
Эмма Юрьевна ещё минут десять читала лекцию с употреблением незнакомых слов, потом заперлась с Барсиком в комнате на полчаса, и что она там делала, было загадкой. «Энигмой», как сказала бы сама зоопсихолог.
Ровно через тридцать минут, они оба появились на кухне: довольная Эмма Юрьевна с не менее довольным Барсиком на руках.
-Всё, как я и предполагала. У него было трудное детство. Коты во взрослом возрасте очень сильно переживают стрессы первых месяцев жизни.
-Но детство у него было чудесное! Ни в чём отказа не знал. Ел самое лучшее, - возразила Лиля, в подробностях вспоминая золотое котёночество Барсика.
-А почему ваш кис стал гадить на одиннадцатом месяце жизни?
Мордашкиных больше интересовал вопрос, почему их кис стал гадить вообще, а месяц, в общем-то, был не важен. Но оказалось, что каждая котёночья декада имеет свою характеристику. По словам Эммы Юрьевны выходило, что нечто в поведении Мордашкиных не понравилось котёнку, и он стал протестовать. Лиля с Володей попытались вспомнить февраль и предшествующий ему январь, но так и не смогли припомнить чего-то, что так сильно повлияло на Барсика. То, что месть как началась в феврале, так к лету и не закончилась, говорила о перманентном стрессе и латентной вендетте.
Барсик в процессе всего разговора сидел на табурете, сладко потягивался, умывался полосатой лапой с белым носочком и психологический срыв никак не демонстрировал. «Это не у него, а у нас нескончаемый стресс, и психолог, скорее, нужен нам», - думала Лиля, записывая мелким почерком в тетрадку советы Эммы Юрьевны.
Рецепт, выданный Мордашкиным зоопсихологом, походил, по мнению Володи, либо на дистиллированный бред, либо на распорядок дня гламурной собачки какой-нибудь Пэрис Хилтон. А может, и самой Пэрис. С утра предписывалось на полчаса садиться напротив Барсика и РАЗГОВАРИВАТЬ с ним. Причём делать это самым спокойным мяким голосом. И тема беседы должна быть соответственная: никакой политики, лучше пересказывать «Чебурашку» или читать стихи о счастливом детстве. Никаких «Колобков» или «Тараканищ» - там всё плохо кончается. Кошки это чувствуют. Потом кормить кота сытной, но диетической пищей (как диетическая пища может быть сытной в лилиной голове укладывалось, в володиной нет) и не меньше десяти минут расчёсывать шкурку специальной щёткой. Очень жаль, что Мордашкины имели плебейскую привычку работать по будням, - неплохо было бы посвятить коту целый день. Уходя на работу, надо поставить специальный диск с записью «особой» музыки и звуков. Диск можно было приобрести тут же, у Эммы Юрьевны. Ещё следовало разложить по всей квартире распечатки с позитивными картинками, на которых весёлые кошки в юбочках и шортиках играли в мяч, качались в гамаках и музицировали на разных инструментах. Домой надо приходить не позже пяти часов, что для обоих было нереально, но Лиля согласилась подстроиться. Сразу по приходу помассировать кота, ведя душеприятные беседы. Покормить (продукты по определённому списку), поиграть в развивающие игры, опять поговорить и уложить спать, почёсывая спинку и за ушком. И так в течение месяца.
Володя выразил желание побыть немного Барсиком. Эмма Юрьевна посмотрела на него, как на таракана, и сказала, что коты - высшие существа, а если они этого не знают, то нечего было заводить животное.
Продав Мордашкиным (недёшево) диск, картинки и условившись о сеансах психотерапии в собственном исполнении по два раза в неделю, Эмма Юрьевна величественно удалилась.
Месяц жили в режиме, когда вселенная вертится вокруг кота. Кормили, чесали, ставили диск и разбрасывали картинки, разговаривали. Впрочем, разговаривала Лиля, Володи хватило на первые пять минут. По средам и пятницам приходила Эмма Юрьевна, запиралась на сорок минут с Барсиком в комнате, и что там происходило, неведомо было никому.
По истечении месяца произошло маленькое чудо. Барсик решил наградить хозяев за труды.
Неделю кот вел себя прилично, посещал лоток и от пуза жрал деликатесную «наградную» рыбу, припасенную Лилей для подобного праздника. День на седьмой рыба, видимо, приелась, и Барсик тихохонько накакал в уголочке, за занавеской.
Нашли не сразу. Когда нашли, Володя сорвался, наорал на кота так, что потом соседка по лестничной клетке спрашивала Лилю, не разводятся ли они с мужем. Барсик снова смотрел чистейшими глазами на кричащего хозяина, снова не понимал, за что, и снова лез потом обниматься-целоваться с обоими Мордашкиными.
Лиля сделала глупость: поведала обо всём матери. Вечером того же дня перезвонила Эмма Юрьевна и сказала, что таких неразумных клиентов, как Лиля с Володей, у неё в практике ещё не было. Они сами похоронили старания целого месяца, свой и её труд, и ни один специалист в городе не возьмётся исправлять ситуацию. Так что, лучше было бы отдать кота в хорошую порядочную семью, где ценят и уважают кошку как самобытную личность, и где Барсик будет счастлив. То, что Барсик несчастен с Мордашкиными Эмма Юрьевна сомнению не подвергала.
* * *
Лето подходило к концу. О том, чтобы уехать в отпуск, не было и речи: на кого можно оставить проблемного кота?
Барсик ходил понурый и грустный, словно хандрил, но - самобытная личность - продолжал быть верным своим принципам.
Хандрили и Мордашкины. Лиля в Камерный не поступила, готовилась начать новый учебный год в музыкальный школе, мало общалась с подругами и стала меньше следить за собой. Однажды Володя с досадой заметил, что на маникюр жена уже давно не бегает, а корни волос отличаются от основного цвета с каждой неделей всё больше и больше. Жена «ускользала» от Мордашкина. Физически она была рядом, всё ещё молодая и привлекательная, но той Лили, которая сразила его наповал несколько лет назад и в которую он влюбился сразу же, с первого взгляда, уже не было. Изольда Робертовна систематически отчитывала Володю за лилину депрессию, а после истории с Эммой Юрьевной вообще, как с цепи сорвалась.
Всё чаще Володя ловил себя на мысли, что не смог ни жену сделать счастливой, ни кота от стресса избавить. Приходя домой и чувствуя знакомый барсиковый запах, помогая Лиле с вечерней дезинфекцией квартиры, Мордашкин стал чаще вспоминать слова зоопсихолога о том, что в другой семье коту будет лучше. И, наконец, решился поговорить с Лилей.
-Мы должны думать не только о себе, дорогая. Барсик вялый, грустный, словно заболел. Но ветеринар говорит, что здоров. На свежем воздухе ему лучше будет. У тёти Зои большой дом в Тайцах, огромная территория...
Лиля упиралась. Призывала Володю не быть таким жестокосердным, но муж гнул правильную линию: всё это только ради Барсика. О том, что они сами хотя бы несколько дней поживут спокойно, Лиля и Володя друг другу не признавались. Наконец, Лиля сдалась.
-Но ведь не навсегда?
-Нет, конечно. На пару месяцев, до зимы. Вот увидишь, всё будет хорошо. Мы навещать их будем. Каждую субботу.
Дом володиной тётки Зои Петровны, и правда, был большим и просторным. И не так далеко от Петербурга, всего каких-нибудь полчаса езды на машине, если без пробок.
Барсику дом понравился. Там было много стульев и кресел, мягких и плетёных, и бессчётное множество обуви-различных резиновых калош, валенок, не убираемых даже в межсезонье, сандалий и тапок. Тётя Зоя ничего не выбрасывала. Лиля рассказала об их деликатной проблеме, но тётя Зоя только захихикала:
-У мня четыре кошки в доме. Все на двор ходят...
Барсик при этих словах насторожился.
-...Ну, а коли напакостит где, так не беда! Подумаешь, проблему сочинили!
«Она святая», - подумала Лиля и обняла Зою Петровну.
Долго прощались, целовали Барсика в розовый носик. Договорились каждые выходные приезжать, как на «родительский день».
Всю неделю Лиля с Володей вздрагивали от телефонных звонков: были уверены, что тётя Зоя позвонит и скажет: «Забирайте назад свой киндер-сюрприз!». Но никто не звонил. Набрали тётин номер сами и услышали, что всё хорошо, коты сдружились, носятся по двору целый день, дела свои делают тоже во дворе. Лиля почувствовала лёгкий укол ревности. Володя гладил жену по голове, как ребёнка, и находил всё больше и больше доказательств тому, что они поступили правильно.
* * *
Прошло около двух месяцев. Вопреки всем зарокам навещать тётю Зою с Барсиком каждые выходные, Мордашкины так и не смогли отыскать время выбраться в Тайцы. То Володя в командировке, то у Лили концерт с учениками, то простуда, то гости.
Лиля вновь расцвела, сделала стильную короткую стрижку, обновила гардероб и признавалась в любви мужу каждый день за завтраком и ужином.
Володины дела незаметно пошли в гору. Из младших юристов его перевели в старшие, повысили зарплату и доверили один весомый проект, за который он взялся с рвением и аппетитом.
В семью вернулся секс.
Конечно, по Барсику скучали. Но володина целебная фраза «Ему там лучше» была успокоительной мантрой, изгоняющей тоску по коту и затаённые угрызения совести.
-Ему там лучше, - объясняли гостям. - У него и стресс прошёл.
В октябре Володя принял решение продать свои кровные шесть соток на реке Жижа, что и было сделано. Покупатель, на удивление всем риэлторам, нашёлся быстро и дал хорошую цену. Хотя место было далёкое и гиблое. Деньги решили потратить на дорогую немецкую клинику, куда оба должны были к Новому Году сдаться на лечение репродуктивной функции. Деток очень хотелось. В отсутствии Барсика родительские инстинкты в Мордашкиных заколосились, как пшеница в урожайный год.
Подходил к концу володин день рожденья. Друзья и родные, пьяненькие и сытые, разошлись по домам, Лиля мыла на кухне посуду, усталый и хмельной именинник смотрел «Вечерние Новости». Моросил заунывный питерский дождик, и тихое семейное счастье казалось невозможно огромным - именно в дождь, именно, когда по телевизору «Новости», а на кухне журчит кран, именно, когда гости разошлись.
Лиля выключила воду и вдруг отчётливо услышала, как что-то барабанит по стеклу. Прислушалась: тишина. И вновь - тук-тук, тук-тук. Взглянула на карниз за окном и обмерла: мокрый, мяукающий, сидел за окном родной Барсик.
На крики жены прибежал из комнаты Володя, и оба они, не подумав даже открыть форточку, распахнули рывком окно. На пол полетела многострадальная петунья в керамическом горшке, сувенирные статуэтки, прочая бесполезная дребедень, что хранится у людей на подоконниках за неимением другого подходящего места. Не до того!
Барсика обцеловали всего, посушили феном, скормили из холодильника всё, на что упал жёлто-зелёный кошачий глаз. Аппетит кот показал знатный, видно было, что изголодался. К трезвонившему надрывно телефону даже не подошли, - не до трёпа, кто бы там ни звонил!
Сидели долго на кухне, держась за руки, любовались обсохшим и сытым питомцем, и ни Володе, ни Лиле не приходило в голову, как они могли прожить без него целых два месяца, есть-пить, строить какие-то прожекты на будущее. Обоим вдруг стало нескончаемо больно за своё мещанское счастье, кое испытывали они в барсиково отсутствие.
-Как? Как он добрался домой? - всё не унималась Лиля. - Бедненький, родненький, сколько же ты выстрадал!
Лучшего подарка на День Рожденья Володи и не было!
Да, Мордашкины слышали много рассказов о том, что кошки возвращались в свой дом из мест, куда их сутками везли на поезде, с завязанными, можно сказать, глазами (то есть в корзинках или сумках), на пути их были непролазные леса, горы и даже в одном случае озеро Байкал. Но чтобы это случилось с их Барсиком! Разумеется, Тайцы рядом, почти что у самого мегаполиса, но как он дошёл до дома?
-Кошки - космические существа. Людям их мозгами не вразуметь, - философски охала тётя Зоя, когда Володя ей позвонил.
Оказалось, Барсик исчез оклоло месяца назад. Он и ранее мог уйти дня на два-три, потом появлялся, мявкал под дверью тёти Зои. О такой длительной отлучке кота она не хотела говорить Мордашкиным - мало ли, вернётся ещё. Если бы они позвонили и справились о здоровье Барсика, тогда, конечно, она рассказала бы. Но Мордашкины не звонили.
Лиля едва сдерживала слёзы от жгучих угрызений совести. Бросили беднягу в деревне, он, небось, скучал. А скучали ли они?
Барсика в клинику не повезли - хватит с ребёнка стрессов - вызвали платного ветеринара на дом.
-Абсолютно здоров, - вынес свой вердикт Айболит. - И даже блох нет.
* * *
О волшебном возвращении оповестили всех друзей, написали в социальных сетях, и местный петербургский канал даже приехал к Мордашкиным снять новостной сюжет о Барсике.
Долго ставили свет, тянули провод, выстраивали съёмочную композицию, к которой маленькая квартира Мордашкиных совсем не располагала. Кот пугался ярких вспышек, ставил когтями зацепки на свитерах операторов, пытавшихся всунуть его в кадр, и по окончании съемок нагадил и пометил все досягаемые сумки, ботинки и перчатки пришлых людей.
* * *
Жизнь вернулась на круги своя. Володя много работал, Лиля металась между музыкальной школой и уборкой за Барсиком. Планы о репродуктивной клинике как-то сами собой затихли, деньги же, тем не менее, таили.
Телевизионный сюжет о Барсике имел успех, его повторяли, и Мордашкины завели на кота отдельную страничку в Интернете. У Барсика появилось много виртуальных поклонников. Исход Барсика из Тайцев не оставил равнодушным ни одного петербургского кошатника. У Володи с Лилей появилась ещё одна головная боль: ежедневно вести кошачий блог и отвечать на многочисленные письма.
Всё бы хорошо. Но знакомая деликатная проблема не исчезала. О проблеме этой, разумеется, интернет-аудитории не сообщали, но однажды пришло письмо. Писала женщина, восхищалась марш-броском Барсика, посетовала, что всю жизнь занимается кошками, но с такими «гениями» не сталкивалась. Лиле, разбиравшей в тот день почту и отвечавшей на письма, вдруг потянуло исповедаться в самом заветном перед неизвестной собеседницей. Что она и сделала. Женщина ответила быстро. В письме рассказывалось о том, что и она сталкивалась с такой же бедой, и ничем её (беду) было не вытравить, пока не пригласили в дом корейца Вана, имевшего какую-то духовную практику где-то на Ржевке. Кореец как-то благословил безобразницу, и печаль навсегда ушла из дома женщины.
Лиля горячо поблагодарила её и попросила координаты корейца.
Володя и слышать не хотел ни о каком духовном корейском брате, хватило ему с лихвой всех предшествующих экспериментальных экзерсисов.
* * *
Близился Новый Год. Живая ёлка радовала праздничным настроением в тесной комнате, яркой разноцветной мишурой и запахом свежей хвои, в котором непременным нюансом был знакомый кошачий парфюмерный букет.
Володя ходил не то чтобы грустный, но не новогодний, это точно. Настроения не было и у Лили. На неизменный вопрос «Что тебе подарить?» Лиля монотонно отвечала: «Корейца».
Володя фыркал, в душе многократно называл Лилю «дурочкой» и даже пару раз «дурой».
Глядя на бесстыжую барсикову морду после очередных выкрутасов, Володя подумал: «А вот Лилька не сдалась. Верит».
Новогоднюю ночь отмечали у володиных друзей. Чокаясь бокалом с шампанским, Володя наклонился к ушку жены и прошептал:
-Лилечка, ладно. Будет тебе кореец. Но только это в самый последний раз.
Лиля запрыгала от радости. Заветное желание, загаданное ею минуту назад под бой курантов началось сбываться! Вот и не верь в Деда Мороза после этого!
Вана нашли с трудом. Он сменил номер телефона и переехал с чётной стороны улицы на нечётную. Как потом оказалось, так повелели ему звёзды.
Обряд над Барсиком стоил неимоверных денег (для Ржевки, как сказал Володя, вообще нелогично неимоверных). Как раз тех, что были отложены на клинику. Володя хватался за голову, но Лиля каждый раз надувала губу и напоминала, что он ей обещал. Раз обещал, держи слово, коль мужик. Эх, хорошо в такие моменты не было под боком доброй тёщи Изольды Робертовны!
Заплатили аванс, и в назначенный день Ван со свитой из шести человек появился в квартире Мордашкиных. Все разулись полностью, от бахил и тапочек отшатнулись, как от заразных, и прошествовали в комнату босиком, держа ладони повёрнутыми к потолку. От чая-ужина отказались наотрез, заявив, что оплаченное время должно пойти на преображение животного, а не на едальню, чем вызвали у хозяев бесконечное уважение. Все говорили на чистейшем русском.
Кореец долго смотрел в глаза Барсику, коего помощница-кореянка крепко держала на столе, выдвинутом по этому случаю на середину комнаты. Так долго, что Лиля подумала, уж не зоопсихолог ли он. Володя же пытался вспомнить, едят ли корейцы только собак или же ещё и кошек, и тут Ван попросил обоих Мордашкиных выйти из комнаты. Поток мыслей сбивал Учителя с барсиковой волны, на которую, оказалось, не так-то просто настроиться.
-Ты не в курсе, как долго он будет мучить котёнка? - шёпотом спросил Володя Лилю, когда прошло полчаса их изоляции на кухне.
-Милый, ему надо поймать поток и биоэнергетику Барсика.
-Лилечка, и поток, и био можно словить за пять минут, выпустив его в прихожую, где они все оставили не только обувь, но и носки.
-Володечка, мы заплатили такие деньжищи, пусть уж лечат Барсика столько времени, сколько нужно для этого.
Дверь отворилась, на кухню медленно вплыла луноликая помощница, кланяясь и показывая руками, что Мордашкиным позволено войти в комнату.
Ван лежал в изнеможении на диване, поджав ноги, свита сидела на полу, Барсик же, утомлённый длительным корейским изгнанием бесов, свернулся калачиком на любимом многострадальном кресле.
Володя вежливо откашлялся. Ван сделал попытку приподняться, и шесть пар рук молниеносно стали подсовывать под его спину подушки. Лиля принесла из кухни воды, но корейцы разом отрицательно замотали головами. Ван с хрипом продышался и сообщил Мордашкиным, что сеанс был трудным, но прошёл удачно. Проблема с Барсиком оказалась в том, что его астральное альто-эго находилось в другом географическом измерении, и надо ещё сказать спасибо (кому, Мордашкины не поняли), что временные и космическо-пространственные измерения совпадают. Володя покосился через открытую дверь на большую карту мира, висевшую в прихожей и прикрывавшую барсиковы расцарапы на обоях. Ван кивнул.
-Западная Африка. Астральный дом его, - загадочно промолвил кореец и свита тоже закивала.
Володя шарил глазами от Сьерра-Леоне до Буркина Фасо, вчитываясь в весёлые мультяшные названия городов.
-Есть кое-что ещё, что мы не завершили, - продолжил Ван. - Кота надо переименовать.
Лиля с Володей переглянулись.
-Когда в одной из жизней что-либо происходит не так, надо поменять одно из имён. У нас, корейцев, несколько имён по рождению и несколько духовных имён. Надо поменять одно из них или переставить местами, и судьба потечёт по другому руслу.
Володя попытался себе это представить. К примеру, если взять кого-нибудь.... Единственный кореец, который приходил ему на ум, был Ким Ир Сен. Значит, если переназвать его в Ким Сен Ира или в Сен Ир Кима, то судьба его, а с ним и корейского народа, была бы иной. Не было бы КНДР, не было бы вообще разделения Севера и Юга, много чего не было бы... Как просто - поменять слоги местами и всё!
Из философской задумчивости Володю вывел лилин голос:
-Но как мы переименуем его? Кот же откликается на Барсика! И потом, будет он Мурзиком или Васькой, повлияет ли это на гармонию с его астральным... телом?..
Ван качал головой, как собачка на торпеде автомобиля .
Кот мирно дремал в кресле.
-Видите, он даже не откликается уже на Барсика. Я вывел из него всю порочную грязь. Семь ваших поколений очень грешили, тонкая аура животного от этого пострадала, он исторгал из себя грязь, в которой виновны вы. Я отмыл входные двери в астрал.
Лиле уже не было от этих слов страшно, но чисто механически она ухватилась за володин палец. Володя ярко представил себе, как кореец моет входную дверь.
-Но я недаром Избранный и Посвящённый, - без тени иронии сообщил Ван. - Сейчас мы его переименуем, и судьба животного станет иной.
-Имя должно быть африканским? - спросил Володя.
-Желательно, - Ван принял на диване удобную позу и поднял ладони кверху.
-Мм... Тумба-Юмба?
-Володя, сосредоточься! - попросила Лиля.
Володя попытался сосредоточиться, но при всём почтении к дружественному африканскому народу не мог вспомнить ни одного подходящего имени.
-Давай, лучше ты, - призвал он на помощь Лилю.
Лиля наморщила лобик, пробуя отыскать в закоулках памяти что-нибудь соответствующее, но кроме Чунги-Чанги так ничего путного и не изрекла. Было стыдно перед корейцем за убогость общих знаний.
Володя посмотрел на карту.
-А где конкретно находится барсикова астральная родина?
-Точно знает только он, - Ван указал подбородком на растянувшегося в кресле кота.
Помощница взяла Барсика на руки, сонного и тёплого, и поднесла к карте. Её объятья, видимо, были неудобны, и кот попытался вырваться. Не удалось. Мордашкины, затаив дыхание, смотрели, как бедного Барсика поднимают и опускают, водят, как миноискателем, по карте мира. Кот, окончательно проснувшись, вдруг мявкнул и, улучив момент, вырвался из цепких корейских тисков, молниеносно взобравшись на шкаф.
-Берег Слоновой Кости, - вымолвила кореянка, и, поклонившись, заняла своё место на полу рядом с остальными.
-Кот-д'Ивуар, - прочитал Володя.
-Мяяяя, - отозвался Барсик со шкафа.
-Да будет так! - провозгласил Ван. - Именем, данным тебе в огненный час....
-Лиль, - зашептал Володя супруге, - мы что, теперь так и должны его называть? Котом Дивуаром? Уменьшительно -Дивиком?
-Паясничай-паясничай! - шикнула Лиля.
Ван же продолжал бубнить свою не то молитву, не то заговор.
-Мяяя, - снова подал голос Барсик.
-Ну всё. Энергия пошла правильная. Больше грязи не будет.
Вся свита поднялась и направилась к выходу. Володя сунул помощнице конверт с остатком гонорара и, не удержавшись, тихо спросил её:
-А что, если не подействует?
Кореянка замахала на него руками, как на навозную муху, озираясь по сторонам и проверяя, не услышал ли богохульства Ван. Потом все раскланялись, и Мессия со свитой удалился.
Барсик слез со шкафа и, приласкавшись, полез на руки к Лиле. О том, что он теперь обладает иноземным именем с французским флёром, кот и не догадывался, Лиля же пыталась угадать в новоиспечённом Дивуаре изменения в поведении как улики того, что деньги на обряд потрачены не зря. Барсик же никак не показывал, что сменил имидж. Похоже, ему об этом Ван сообщить забыл.
-По крайней мере, мы теперь можем сказать, что сделали абсолютно ВСЁ.
-Лилечка, главное, ты не забудь теперь, как его зовут. И по-русски с ним теперь не моги. И на «вы».
-Как же теперь с ним разговаривать, Володь? На африкаанс?
-На хранзузском.
Ощущение, что деньги они профукали, как лохи, не покидало Володю с начала обряда, теперь же, омерзительное, оно клевало его темя, как птенец скорлупу, и напоминало ещё раз что он «немужик», тряпка. Ох и икалось в тот вечер Изольде Робертовне, не к ночи будь помянутой!
* * *
Утром следующего дня Мордашкины проспали будильник. Видимо, сказалось вчерашнее напряжение. Володя помчался бриться, Лиля наспех готовить завтрак.
-Барсик, Барсик! - позвала она, наливая в миску молоко. И тут же осеклась.
Кот, к великому её удивлению, появился сразу, с утренним «Муур», и принялся лакать молоко. «Отзывается ещё на Барсика!» - с досадой подумала Лиля, положила кошачий паштет на блюдце и удалилась с ним в спальню, в самый дальний угол.
-Дивуар, Дивуар!
Барсик мгновенно примчался в спальню и набросился на паштет. «И на новое имя тоже реагирует!».
Появился Володя и объяснил, что хоть Чубайсом его назови, а на паштет и молоко прибежит, не проволынкается.
Мордашкины наспех засобирались на работу, стараясь не напоминать друг другу о событиях дня предшествующего. Что-то подсказывало обоим, что для сохранения семейного мира, лучше этого не делать.
Вернувшись домой, Лиля обнаружила, что кот сходил в лоток. Проинспектировав всю квартиру, она позвонила Володе и сообщила, что дом чист. Барсик мирно дремал в тазу в ванной.
Володя принёс шампанское, и они с Лилей отметили счастливо и безмятежно прожитый день. Коту налили тоже.
-Если мы так каждый вечер будем отмечать, то можем спиться, - резонно заявила Лиля.
-Если мы сопьёмся, то сами начнём гадить, а Дивик будет нас воспитывать.
Барсика обнимали-гладили, корейца хвалили. Володя выразил мысль, что, мол, не надо говорить «гоп», пока не перепрыгнешь, и один день вымученного благополучия ничего не значит. Сердце же стучало «Значит, значит».
* * *
Прошли ещё сутки, за ними вторые. Пробежала неделя. Кот Дивуар признал лоток, исправно его посещал. Мордашкины не могли нарадоваться, кормили его вкуснятиной, которой не всегда баловали самих себя, и сделали корейцу рекламу среди друзей и подруг.
Пролетел месяц. Барсик, обласканный славой и деликатесами, раздобрел и на шкаф уже не запрыгивал.
Снова вернулась тема репродуктивной медицины, и Лиля всерьёз занялась своим женским здоровьем. Володя был внимателен и предупредителен, старался исполнять все (или почти все) Лилины прихоти. Перепадало и Барсику. Ему купили финскую когтеточку и новый винтажный кошачий домик, стилизованный под английский загородный коттедж времен королевы Виктории. Кормили по-прежнему, как в лучшем ресторане.
Ещё инстинктивно, приходя с работы домой, Лиля с Володей отчаянно принюхивались. В малейших нюансах новых запахов - будь то новый дезодорант или открытая банка с маринованной селёдкой-подозревалась «страшная примесь». Но нет, то были фантомные боли истерзанного долгими муками обоняния. Осторожно заглядывали в кошачий лоток - не стерильны ли камешки наполнителя? - и с нескрываемой радостью обнаруживали: нет, не стерильны. Деликатная проблема, похоже, оставила их семью.
Пришла весна, и кот загрустил. Часами лежал в своём любимом, когда-то зелёном кресле, двигался мало, жирел и ленился даже ответить на ласку хозяйской кормящей руки. Лиля пыталась заставить его хоть немножко двигаться, купила ему заводных игрушек, но всё без толку. Барсик смотрел на них без малейшего интереса, потухшими глазами, зевал, презрительно отворачивался мордой к стенке и снова спал. Растормошить это сонное полосатое царство было Лиле не под силу. Был бы белкой, купили бы ему колесо. Хотя, похоже, Барсик преспокойно спал бы и в колесе.
Ветеринар снова констатировал, что животное здорово.
-Может, у него депрессия? - спрашивала Лиля мужа.
-Только психолога к нему больше не зови, ладно!
-Он плохо выглядит. Усы поникли, даже в миску попадают, когда он ест.
-Нормально он выглядит. Для существа, потерявшего смысл в жизни. Раньше для него смыслом этим было напакостить, получить по хвосту и ушам и ждать следующего дня. Мы с тобой лишили его простого кошачьего счастья. Отняли единственную отраду в жизни, квинтэссенцию его существования.
Володя, конечно, ёрничал, но в словах его Лиля улавливала правду. Они добились того, чего хотели: Дивуар не гадил. Это было новое животное, другое. На кресле лежала мягкая плюшевая полосатая подушка, только отдалённо напоминающая живого кота. Было ощущение, что Барсик снова сбежал. Оставил вместо себя полосатый муляж и сиганул в окно.
Со временем это ощущение окрепло, и Лиле даже приснился сон, что она бегает ночью по дворам и помойкам и истошно кричит: «Барсик, где ты? Кис-кис-кис!».
Постепенно кот Дивуар превратился в часть интерьера. По квартире передвигался по строго определённому маршруту: кухня - миска, туалет - лоток, комната - кресло. Никаких лишних движений. Неслышно, на мягких лапах, проходил кот-зомби мимо хозяев, отсутствующим взглядом следя лишь за рукой, накладывающей корм, не реагируя на ласковые оклики.
Володя однажды к слову припомнил, как котёнком Барсик очаровательно шалил, прыгая со шкафа на полки, а с полок на пенал и стеллаж, оттуда на люстру и снова на шкаф, - так мерил он периметр их маленькой квартирки «поверху», ни разу не коснувшись пола. Лиля мило улыбалась воспоминаниям, а потом удалилась на кухню и, готовя ужин, всплакнула.
* * *
Наступил очередной лилин День Рожденья, и в доме Мордашкиных собрались гости. На этот раз их было многовато для небольшой квартирки, но всем нашли стулья. Пришла и Изольда Робертовна, и несколько лилиных коллег с мужьями-жёнами, и володины близкие друзья. Одна семейная пара привела ребёнка - девочку лет шести.
Барсика согнали с любимого кресла (каждое посадочное место было на вес золота), и он бродил по комнате с целью найти уголок, где бы его никто не трогал. Безрезультатно. В спальню или кухню пройти было нельзя - Мордашкины в суматохе плотно закрыли дверь. Кот испытывал дискомфорт, слонялся под столом от ног к ногам и, наконец, нашёл было удачное место гнездовки - большую блестящую коробку, в которой лежало что-то не очень жёсткое, принесенное в подарок кем-то из гостей. Но не тут-то было: шумная и неугомонная девочка принялась его тискать, тыкать в моську игрушечной мышью и наряжать в кофту, снятую с её собственной куклы. Кот терпел, не издавал ни единого мявка, застывший игрушечный взгляд его явно не выражал никаких эмоций.
-Надо же, как изменился ваш Барсик! - сказал отец надоедающей коту девочки.
На него зашикали со всех сторон. Нельзя, мол, называть кота так, у него теперь другое имя - Кот Дивуар. Сказочное животное! Не гадит, мебель не царапает, вообще голоса не подаёт. Мечта, а не котик! Подняли бокалы за него. Девочке налили соку, и она стала с упорством юнната делиться им с Барсиком, приподнимая усатую щёку и вливая жидкость сквозь стиснутые зубы. Никто не обращал на эти садистские опыты ровно никакого внимания, и лишь Володя, которому учтивость хозяина и близкое будоражащее присутствие тёщи мешали гаркнуть на девочку, с досадой подумал: «Эх, Барсик! Ну что же ты не укусишь эсэсовку?»
Кот терпел. В стеклянных глазах его отражались огоньки люстры.
Володя попросил тишины у галдящей публики, постучав ножом по бокалу, как в добрых старых фильмах. Гости замерли. Лиля вспорхнула со своего стула к мужу и схватилась двумя руками за его ладонь, загадочно улыбаясь и глядя в потолок.
-Мы ожидаем прибавления семейства. К началу ноября.
Сказал и выдохнул, будто груз свалился с плеч. Вот так, без дорогостоящих клиник и муторного лечения. Как-то само взяло и получилось. Все зашумели, задвигали посудой и бутылками, загромыхали стульями, встали с поднятыми бокалами. Изольда Робертовна, осведомлённая об этой новости ранее, держала счастливое улыбающееся лицо.
Девочка не обращала на толпу взрослых никакого внимания, заботой её было сделать на спине у кота начёс лилиной щёткой для волос и выкрасить найденным в трюмо лаком коготки.
Зазвенели чокающиеся бокалы, гости наперебой провозглашали тосты и за будущего малыша-Мордашкина, и за семью, и за любовь. И только Изольда Робертовна краем глаза и не без интереса заметила, что Кот Дивуар начал медленно и ритмично постукивать кончиком хвоста. Сначала чуть-чуть, потом увеличивая амплитуду. Девочка достала заколочки и ленты.
Гости шумели, обсуждали, что надо бы подумать о расширении жилплощади, о новом зелёном районе. Лиля была увлечена новым руслом беседы, Володя тоже вдохновлённо строил прожекты, хотя на подсознании и отметил с великим удивлением, что тёща не принимает участия в разговоре. Факт немыслимый.
Изольда Робертовна наблюдала за Барсиком. Девочка напевала пиратскую песенку про «Йо-хо-хо и бутылку рома», не спеша готовя очередные инструменты инквизиторских пыток: хозяйкины клипсы на уши и бигуди. Кот лежал вытянувшись, словно филе скумбрии, и вдруг сгруппировался весь, как при прыжке, поджал задние ноги и заколотил ими часто-часто по девочкиной физиономии, - так отбивает дробь на барабане цирковой заяц. Маленький гитлерюгендовец взвизгнул и бросился к толстой женщине за столом.
-Мама, он меня оцарапал!
Лиля засуетилась вокруг девочки, побежала за йодом, мамаша же оказалась не менее жестокой, чем собственная дочь («гену» пальцем не раздавишь), - буркнула: «Поделом тебе!» и повернулась к соседке продолжать беседу. Володя напоил ребёнка лимонадом, и инцидент был исчерпан. Кота в комнате не было. Видно, выскочил в дверь за хлопочущей Лилей. Изольда Робертовна продолжала держать улыбающееся лицо. Но Володя, старавшейся не выпускать тёщу из поля зрения, как аквариумный сомик спящую барракуду, вдруг отметил, что улыбка её несёт невесть какую тайну. «А вот сюрпризов нам сейчас не надо», - только и успел подумать Мордашкин, как невероятный грохот раздался за дверью, в прихожей.
На секунду болтовня стихла, и все высыпали посмотреть. Картина предстала неописуемая: одна прибитая (до этого момента) полка с шапками была содрана «с мясом» со стены и валялась на полу. Падая, полка, видимо, задела тумбочку, и та лежала теперь на боку, разинув ящики и явив неглиже: обувные щётки, губки, какие-то старые квитанции, полировочные бархотки и прочую ерунду. Вторая парная полка висела на одном крючке, обнажив дырку в обоях. На полке сидел толстый Барсик с розовыми заколочками-крабиками на полосатой шкуре и глядел на всех ясными жёлто-зелёными глазищами. В глазищах этих читался явный интерес к жизни. Такого взгляда не было у Кота Дивуара. Это был взгляд Барсика. Полный азарта вперемешку с былой котёночьей игривостью.
На полу в ряд стояла гостевая обувка разного калибра. Поголовно всё это содержало внутри подтёки, под некоторыми туфлями и штиблетами были лужицы, а милым детским розовым полу-ботиночкам досталось больше всего - в каждом из них находилось по сдобной коричневой кучке и источало неповторимый аромат.
-А мои целы, - ехидно подала голос Изольда Робертовна, обнюхивая и прижимая к груди лакированные лодочки.
Барсик умывал лапой полосатую моську. Взгляд его был невинен и чист.
-За новую жизнь! За любовь, за малыша! - невпопад громко выкрикнул из комнаты чей-то подвыпивший баритон и был уколот локтем его (баритониной) супруги, пытающейся уловить на слух суть происходящего в прихожей.
-Ну, пойду я. Домой пора, - сказала Изольда Робертовна и стала натягивать плащ.
Барсик, содрав лапой розовые заколки и бантики, смотрел на неё с полки тепло и ласково.
В огромных глазах его отражались океаны и континенты с висящей на противоположной стене карты мира, а в каждом продолговатом зрачке плескалось по маленькой чёрной кляксе - точь-в-точь как волшебная страна Кот-д'Ивуар, Берег Слоновой Кости.