(из цикла – почти дневники...)
Мне всегда нравились старые, пожившие в прошлом, предметы.
Возьмешь такую вещь и она будто оживает в руках... - рассказывает о чем-то своем.
Подобные "раритеты" можно было приобрести за копейки у бабушек, что в начале двух-тысячных распродавали своё, никому не нужное добро.
В то самое время я и купила себе небольшую нитку бус из хрусталя, у такой же вот бабушки. То что они из горного хрусталя... - сказала мне сама бабушка.
Много позже, я случайно узнала, что это был не горный хрусталь, а настоящие аметисты!
Клиентка, с которой мы сотрудничали долгое время, подарила нашей фирме пригласительные билеты на выставку "Мир Камня".
Дочь не смогла составить мне компанию, а мы с мужем решили не упускать возможности полюбоваться красотой и поехали.
В тот день мы долго ходили по залам!... - разглядывали красивые, ювелирные изделия и у витрины, где были выставлены украшения из аметистов, задержались дольше обычного.
Мужчина, оказавшийся автором многих прекрасных работ спросил меня:
- Вы знаете, что на вас настоящие аметисты?
- Нет... – удивилась я, - мне сказали, что это горный хрусталь...
- Берегите их - теперь таких украшений нет... - продолжая рассматривать мои бусы, сказал мужчина.
**************
Образ старушки, у которой я купила те бусы, так и остался жить в моей памяти.
Удивительно красивое лицо бабушки, иссеченное мелкими морщинками и серебро гладко-зачесанных волос под платком, сделали её похожей на добрую волшебницу из сказки.
Она сидела у платформы электрички, на крошечной скамеечке, перед расстеленной поверху снега скатерти, где были аккуратно разложены: мельхиоровые ложки, вилки, ножи, хрустальная вазочка и всякая другая, мелкая, домашняя утварь.
Там-же, я увидела старую медную турку с деревянной подпаленной ручкой, что была надколота в двух местах.
Глаза старушки, цвета чистого голубого неба, были устремлены в только ей, одной, видимую даль, а губы, скорбной скобочкой застыли на бледном лице.
На своей скамеечке она сидела молча и я тогда подумала, что доживи мама до возраста этой женщины - старость её была бы такой же красивой.
Бабушка сидела здесь давно, но никто не подходил к ней... - всё, что она пыталась продать, не пользовалось спросом... - магазины ломились от подобного добра.
Спешащие на электричку люди, проходили мимо старушки, даже не взглянув в сторону разложенного по скатерти "богатства".
На том мини-рынке бабуля была не одна, - неподалёку торговали еще несколько пожилых женщин.
Громко окликая прохожих, они предлагали соленые огурцы, квашеную капусту, сало и теплые, ручной вязки носки, с варежками.
Их товар был востребован и женщины весело переговаривались, угощали друг друга стопочкой и вкусно закусывали своими же огурчиками.
Наблюдая за "моей" старушкой я поняла, что она голодна.
Запах солений и свежий зимний воздух, располагали к принятию пищи, но всякий раз, когда соседки предлагали бабуле бутерброд с салом и огурцом, она нервно сглатывала слюну, но отказывалась взять угощение.
Ассортимент, что лежал на скатерти перед старушкой, был невелик и пока мы ждали свою электричку - я изучила его наизусть.
Очень хотелось купить у нее хоть что ни будь, однако, ложки, вилки да ножи (весь набор из мельхиора) продавался ею за деньги, которых у нас не было.
Занижать запрашиваемую старушкой цену, было бы несправедливо, а продавать приборы вразнобой, бабушка не хотела - видимо набор этот был дорог ей, как память.
Вскорости, должна была подойти наша электричка, а я, так и не найдя, за что можно было бы заплатить, - в нерешительности топталась у расстеленной на снегу скатерти.
Пока я стояла – мы разговорились...
Она разоткровенничалась и ее рассказ потряс меня!
Эта женщина вырастила сына, а потом, когда он женился и стал жить отдельно, вдруг, вышла замуж в возрасте шестидесяти лет.
В том, гражданском браке она прожила с мужем полных двадцать лет.
- Мы просто жили и были счастливы, разве я могла подумать, что останусь совсем одна, на улице... – горестно вздыхает бабушка.
Муж умер, а его дети выставили ее из квартиры, мотивируя свой поступок тем, что у нее есть свое жилье.
Квартира у нее действительно была, но живя с их отцом, она переписала ее на своего сына.
Сын продал квартиру и они с женой купили квартиру улучшенной планировки, с большей площадью, но вместе прожили недолго и вскоре, развелись.
Квартиру разделили...- в итоге, сыну бабули досталась крошечная комнатка в коммуналке, куда мать даже не ездит, чтобы не раздражать, теперь уже сильно пьющего сына.
- Я живу одна... - недалеко отсюда, на дачке - говорит она и показывает рукой в сторону виднеющихся дачных домиков.
- У меня - продолжает бабушка, - тепло и хорошо, только вот одной страшно, да и пенсии маловато. Но я сделала запасы: картошка, капуста, морковка, свекла... - это все есть, нам с собакой и котом на жизнь хватает.
Рассказывая, она смотрит на меня чистыми, как у ребенка глазами, а я слушаю ее и сердце сжимается от боли... - ненужная никому, эта старушка не желает вызывать жалость и держится так достойно, что становится понятно - подаянием она жить не станет и милостыню не примет.
Объясняя свое положение и вспоминая счастливое время, что прожила с гражданским мужем, она не осуждает его детей, а меня предостерегает, чтобы вдруг, не оказалась в подобной ситуации.
Старушка перебирает разложенные на скатерти предметы и подняв лоток для холодца, перекладывает на видное место, небольшую нитку бус.
Цвет у бус, нежно розовый, с сиреневым оттенком. Мне хорошо видно, что некоторые бусины, с едва заметными трещинками.
О "возрасте" украшения говорит и его сломанная застежка, которую бабушка нервно теребит, пытаясь не то застегнуть, не то расстегнуть...
Заметив, что я смотрю на бусы, бабушка поясняет:
- Это бусы из горного хрусталя, только они очень старые...
- Сколько?... - спрашиваю я, доставая из кошелька деньги и услышав ответ, отдаю купюру, выше обозначенной ею цены, крикнув на бегу - сдачи не нужно!...
Мы успеваем забежать в свою электричку... - двери закрываются и мимо нас "проплывают" платформа и бабушка с купюрой в руке.
В тот же вечер я перебрала бусы, нанизала их на новую, крепкую нить и сменила застежку, а после того, как они отмылись от скопившейся временной грязи, получилась неплохая нитка сверкающих гранями бус.
Теперь, я изредка надеваю их и всякий раз, будто в живую слышу предостережение старушки, которое она настоятельно просила меня запомнить...
01.03.2013