''Пепел ''Черных Роз'' - 19
СУД
***
Я не спорю,
Я делал в жизни
Что-то не так,
Но мечет камни в меня
Толпа
От тоски,
Просто так!
Плачет ветер,
Но плачет еще кто-то
В этой толпе.
Погоди, ПАЛАЧ!!!
Я увижу,
Кто плачет по мне?!!
Акра - Путешественник
***
Полдень. Площадь Милосердия, названная так будто бы в насмешку, если только не считать за милосердие мучительную смерть.
По краю вымощенной булыжником площади, сдерживаемые не столько стражей и хрупким заграждением, сколько редкой, но зловещей цепочкой Братьев с оттопырившимися под плащами мечами, теснились горожане.
Стражники вывели Вокиала. Небо было затянуто тучами и было довольно сумрачно, но колдун все равно зажмурился ослепленный светом после темноты подземелий.
Создавалось впечатление, что кожа на его скулах туго натянулась. Обострившиеся черты лица придавали ему схожесть с трупом. Сжав губы и устремив взгляд куда-то в небытие, он смотрел, ничего не видя
- Гляди-ка, плачет! – сказал кто-то в толпе.
- Как же заплачет он! - отозвался другой. – Я то его не понаслышке знаю – видал бы ты, как он мечами орудует! Ему голову срубить, что тебе муху прихлопнуть!
Закованный в цепи Вокиал, опустив голову, шагал к месту судилища. Горожане, улюлюкая, швыряли в него комьями земли и камнями, опасливо косясь на безмолвных монахов - воинов. Так продолжалось до тех пор, пока приговоренный не приблизился к судьям. Глава Братства поднял руку; воцарилась тишина.
Под гробовое молчание собравшихся на площади людей, вперед выступил один из Братьев, и стал перечислять обвинения. Глашатай стоящий рядом, надсаживаясь от усердия, повторял его слова так, чтобы их услышали все. В толпе, как зачарованные, повторяли шепотом услышанное. Нэдар слушал раскрыв рот от удивления, и Айслину пришлось подтолкнуть его локтем.
- Вот так-так, - покачал головой Нэдар и сглотнул слюну. – И это все проделал один человек!?
- Он не человек, - обернулась к ним Минитрит. – Он хуже Хорга!
Они сидели на грубых деревянных скамьях справа от судейского стола, и им хорошо был виден как обвиняемый, так и обвиняющие.
- После всего, что было поставлено тебе в вину, - закончил перечисление судья, - признаёшь ли ты себя виновным и раскаиваешься ли?
Обвиняемый поднял глаза.
- Да, я раскаиваюсь в том, что мне пришлось переступить границу незнакомых мне знаний, из-за чего пострадали невинные люди. Но хочу добавить и то, что силу свою, я употреблял не только во имя Зла, а впрочем, – он вздохнул, - Какая разница, признаю я себя виновным или нет! Как писал Зутера – горькую участь свою читаю я в ваших кровавых глазах!…
Другим
Ты можешь сказать,
Что это слухи.
Но когда сердце спрашивает,
Как ты ему ответишь?
- Довольно! - оборвал его Дхак.
Повинуясь его жесту, судья, сидевший в центре, встал и прокричал:
- Итак, обвинение и защита выступили; подсудимый также сказал своё слово. Теперь, перед вынесением приговора, я, согласно древнему уставу, обращаюсь ко всем присутствующим.
- Хочет ли кто-нибудь из вас, - рыбьи глаза говорящего скользнули по толпе, - добавить что-либо в защиту или обвинение подсудимого? Говорите сейчас или никогда!
- Недолго же они его судили! - вполголоса сказал Дануэй. – Зачем вообще тогда нужен был суд – все же было известно заранее.
- это нам все было понятно заранее. Но суд то не для нас, а для толпы. У них за полгода три восстания уже, - шепнул Нэдар. – Народ недоволен поборами. Им срочно надо переложить вину за беспорядки и нищету на кого-нибудь другого, а заодно наказать так, чтобы другим неповадно стало. Вокиал для этого наиболее удобен.
Нэдар вдруг ощутил на себе внимательный взгляд Минитрит и замолчал. Дануэй последовал его примеру, потому что вдруг живо представил на костре себя самого вместо колдуна. Еще он вспомнил изучающий взгляд брата Макола, и ему стало совсем плохо, и захотелось назад в тихую и спокойную Школу.
Айслин же, не принявший участие в их беседе, еще прошедшей ночью вспомнил все, что ему было известно об этом изгое. Сведения о колдуне были отрывочны и похожи были на сказку. Он с удивлением понял, что судьба, вырвав его из теплых объятий детства, в первые же дни их путешествия столкнула его с живой легендой Земель. Плохим или хорошим был подсудимый, он не мог разобраться, но то, что был он фигурой в высшей степени одиозной, нельзя было не согласиться.
Вокиал появился из небытия лет десять назад и с тех пор испытывал терпение практически всех областей Земель. Он то собирал отряды крестьян и начинал строить независимые государства, то становился смиренным прислужником какого-нибудь культа и исчезал затем вместе с их сокровищами, чтобы затем вновь появиться в новом самом неожиданном месте.
Иногда его встречали на кладбищах, где он пытался оживлять мертвых, и однажды по слухам ему это удалось. Если верить тем же слухам ожило мертвое население к счастью немногочисленного сельского погоста и пошло пугать народ.
Прибывшие на место происшествия отряды Братьев изрубили в кусочки пришельцев, но самого Вокиала уже не было. Он обнаружился год спустя на севере и, разогнав, видимо в одиночку, отряд гоблинов, спас детей, похищенных ими. Это его деяние было, вне всякого сомнения, единственно безоговорочно добрым, но, по-видимому, Вокиал просто руководствовался своими понятиями добра и зла.
Айслин почувствовал вдруг, как перед его внутренним взором на миг появилось НЕЧТО собравшее в горсть все его существо, всю его душу и подтолкнувшее к выходу к свету туда, где он знал, ждет его счастье и правда. Это случилось с ним лишь однажды до этого момента в тот день, когда странное прозрение буквально вытолкнуло его из лаборатории Школы, за миг до того как она взлетела на воздух. Он долго тогда пытался понять, что же это было – дар ясновидения или вмешательство высших сил. Потом пытался использовать этот дар и… вдрызг проигрался в кости. Он и думать забыл о том удивительном случае, поскольку оно никогда не повторялось с тех самых пор, но сейчас это ощущение было так велико, что не оставляло ему никакой возможности для принятия собственного решения. Помимо своей воли он медленно встал.
- Я! Я хочу сказать! - тихо сказал он и с ужасом понял, каким станет посмешищем, если сейчас же не поймет, что именно он хочет сказать.
И тут же увидел в воздухе перед собой слова, которые ему предстояло произнести.
Вокиал с нескрываемым удивлением воззрился на молодого человека. Толпа загудела встревоженным ульем; члены Братства в замешательстве переглянулись. Даже Дхак не смог скрыть изумления, хоть и знал из предсказания Берегиля о таком повороте.
- Пожалуйста, - прогнусавил судья, - представьтесь и говорите.
- Я – Айслин Двин Перелес, ученик и посланник Зеленого Лабиринта. Я бы хотел сказать кое-что, что помогло бы и нам, и ему.
Дануэй наклонился к Нэдару:
- Нас сожгут вместе с колдуном! Он сошел с ума!
- Это все любовь ваша! – прошипел Нэдар и злобно поглядел на Минитрит. Девушка сидела, выпрямившись, и раскрыв рот от изумления, наблюдала за Айслином.
- Думаю, - размеренно, словно читая с листа, продолжал тем временем Айслин, - что подсудимого следовало бы оставить в живых. Навеки восславится имя Святого Братства, когда на злодеяния мерзкие ответит он добром превеликим и зачтутся милостивым судом крохи доброго, посеянного преступным колдуном выше, чем море причиненного им горя.
Глашатай поперхнулся и закашлялся, прежде чем повторил его слова толпе,… судьи переглянулись, площадь изумленно зашумела. Лишь Дхак сохранял внешнее спокойствие – только крепче сжались челюсти и заиграли желваки.
-Он - покойник! — безапелляционно констатировал Дануэй оглядываясь.
-И мы вместе с ним!!! – добавил Нэдар.
Он уже ловил на себе недружелюбные взгляды толпы. Особенно ему не понравился огромного роста воин племени варваров Хребта, чей красный нос выглядывал из-под уродливого шлема в виде кабаньей головы. На всякий случай маг незаметным движением скинул с рукояти меча предохранительную петлю.
***
…голос потонул в гуле возмущенной толпы. Дхаку с трудом удалось восстановить порядок.
-А что вы можете сказать в его защиту? — с вызовом спросил старший судья.
- Ну, хотя бы то, что он спас целый город. Вспомните про Ирадат: он бы сгорел дотла со всеми жителями, если бы не вызванная подсудимым буря, потушившая пожар. Кто, рискуя собственной жизнью, вернул родителям украденных гоблинами детей? Не достаточно ли этого?
-Смею напомнить, - прищурился и язвительно процедил судья, - о сровнённом с землёй той же бурей святилище Сафаила Милосердного. Детей же сей отступник (святой брат указал на Вокиала) кормил змеями, которых призывал преступной и грешной магией своей. Кроме того, не следует забывать и о многих служителях Братства нашего и мирных селянах и горожанах, убитых подсудимым.
Он сел на место.
- Змеями! – фыркнул насмешливо Вокиал и закашлялся.
Один из судей с красным от напряжения лицом начал что-то кричать, указывая пальцем на колдуна, но его не было слышно за возрастающим гулом толпы.
Дануэй рыская глазами по площади, вдруг встретился с внимательно его рассматривающим братом Маколом и взгляд этот напомнил ему выражение лица Буртона разглядывающего булочку с запеченными в ней орехами.
Брат Макол в ответ широко и приветливо улыбнулся – два передних зуба у него отсутствовали.
***
Еще какое-то время судьи по очереди безуспешно пытались сломить дух бунтаря не сломленный даже пытками, но колдун – прекрасный оратор, как рыба в воде чувствующий себя перед лицом толпы стал постепенно завладевать ее симпатиями.
Он распрямился и в свою очередь стал обвинять Братство в притеснениях простого люда, в чрезмерных поборах и наказаниях. Простолюдины стали встречать его слова взрывами рукоплесканий и одобрительным гулом.
- Опасен! - шепнул Дхак сидящему рядом священнику. – Это нам урок на будущее – не судить надо, а сжигать сразу!
Брат Макол до того находившийся в толпе прямо перед судилищем, внимательно поглядел вокруг и стал решительно протискиваться поближе к оцеплению.
Впрочем, опасения Дхака были напрасны – если бы он мог слышать разговоры в толпе, он понял бы, что вне зависимости от того справедливы обвинения против колдуна или нет, народ собрался на площадь посмотреть на казнь, и намерен был увидеть ее, во что бы то ни стало.
Сожгут зловредного колдуна – будут радоваться, и возносить молитвы. Казнят невиновного - будут сожалеть и возведут в ранг мученика, и соберут на память по щепотке пепла.
События стали принимать непредвиденный оборот.
И тут снова поднялся Айслин.
Словно печатая слова, он, один за другим стал разрушать обвинения суда, добавляя подробности, которые заставили собравшихся приумолкнуть, а Вокиала удивленно поднять голову. Он теперь с нескрываемым интересом наблюдал за раскрасневшимся от волнения юношей.
Колдун чуть сузил близко посаженные глаза, вглядываясь, и вдруг что-то замеченное им заставило его дернуться в изумлении – Айслин устремил глаза в пространство, и в фокусе его взора находилось нечто, находящееся на расстоянии вытянутой руки перед его лицом – нечто невидимое никому кроме него.
Вокиал заворожено глядел на это чудо – такое он видел лишь однажды, когда он сподобился беседовать с Берегилем.
***
… Дхак задумался и, наконец, выдавил из себя:
- Приговор будет вынесен завтра.
Затем он резко повернулся и ушёл, глядя прямо перед собой.
Стражники увели преступника. Поражённые судьи встали вполголоса переговариваясь между собой. Глашатай по привычке чуть было не прокричал одну из фраз услышанную им, но вовремя осекся и в растерянности стал кусать ноготь на пальце. Постояв немного в одиночестве на помосте, он вгляделся в лица простолюдинов находящихся ближе всего и стал пятиться, шаг за шагом отступая назад.
Минитрит, поднимаясь, молча качала головой.
Процесс окончился.
***
Как только до собравшихся дошел смысл его слов, толпа взревела и бросилась вперёд. Озлобившиеся люди готовы были разорвать Айслина на куски за то, что он лишил их зрелища – ведь казнь для толпы является всего лишь развлечением. Заняв удобные места еще вчера, они провели более суток на площади в ожидании казни. Теперь их терпение переполнилось.
Обмануть их так долго ожидавших развлечения!!!
И, не будь установлена по периметру площади многочисленная стража, ничто не смогло бы удержать толпу от расправы над виновниками. Нздар с удовольствием наблюдал, как пьяный варвар Хребта безуспешно тыкался в строй безмолвных воинов - отлетал назад и, размазывая кровь по лицу орал:
-Ах, вот вы как… все на одного!!!
Размахивая кулаками, он сшибал окружающих, те пытались дать сдачи, и, в результате, не успели еще стражники вывести колдуна с площади, как за охранением завязалась чудовищная потасовка.
Брат Макол пошел вдруг вперед, словно Громотоп возвышаясь над простолюдинами, и размеренно наносил короткие хрясткие удары. Вот он добрался до варвара Хребта и Нэдар привстал, чтобы разглядеть.
Народ умеет добиваться своего.
Теперь будет о чем вспоминать весь остаток жизни, и по прошествии нескольких лет какой-нибудь захудалый ремесленник будет потом рассказывать дальним странникам в харчевне за кружкой пенистого пива:
-Это случилось спустя год после великого сражения на Площади Милосердия!
Или.
- Сам брат Макол мне три зуба выбил!
В общем, развлечение удалось.
Тем временем друзья вскочили на ноги и под градом летевших отовсюду предметов свидетельствовавших о том, что в окрестностях Нэстара развито сельское хозяйство, быстро утянули Айслина во дворец.
- Какая муха тебя укусила, что за ахинею ты нес? - шептал ему по дороге Нэдар, а Айслин сам плохо помнивший, что же он говорил, молчал, прикрывая голову.