Я ехала в свое прошлое. Очень далекое, почти забытое, но изредка напоминавшее о себе тоской и желанием вернуться в него хотя бы на мгновение. Прошло столько лет…
За окном мелькали станции, рощицы, реки и озера. Сердце сжималось от невозвратности прожитых лет, несостоявшегося счастья. Вроде бы события давних дней редко всплывали в памяти, но, неожиданно оставшись без дел, я решила уехать куда-нибудь на время, отвлечься, отдохнуть, поразмышлять о жизни на досуге.
Приехав на вокзал и встав в очередь за билетом, я все еще не знала, куда податься. Однако на вопрос кассира, куда оформлять билет, вдруг совершенно конкретно заявила:
- В Ессентуки.
Мне удивительно повезло – именно в этом направлении поезд отправлялся через тридцать минут. Даже не отдав себе отчета, не представляя, куда и зачем отправляюсь, я пошла к поезду, посадка в который началась.
В купе пока других пассажиров не было, я, не спеша, уложила свои вещи, в виде небольшой сумки, под постель и стала с нетерпением ждать отправления. Мне страстно хотелось, чтобы в купе больше никто не подсел. Но надеяться на это было, по меньшей мере, наивно. Ну не сядут соседи по купе сейчас – сядут ночью, на других станциях, что еще опаснее.
Но видимо Бог услышал мои пожелания. Поезд тронулся, а ко мне в купе так никто и не сел. Вольготно расположившись, я заказала чай и стала смотреть на пролетавшие за окном пейзажи. В голове всплывали воспоминания об очень давней поездке в Ессентуки.
Случилось это сразу после защиты кандидатской диссертации. Пережив невероятное напряжение по созданию своего «шедевра», организации его защиты, и отплясав на банкете со всеми членами ученого совета, я почувствовала жуткую усталость и, не говоря никому не слова, купила билет до Кисловодска.
Чтобы по-настоящему отметить свой триумф, билет был приобретен в СВ. Написание диссертации и учеба в аспирантуре совмещались с подработкой по линии общества «Знание» и преподаванием на почасовой основе. И вот все оставшиеся после защиты деньги я вбухала в «путешествие века» - так я назвала про себя свой вояж.
Но СВ предполагает наличие хотя и одного, но все же соседа. Соседом оказался интеллигентный мужчина лет сорока, который вошел ко мне в купе, как старый знакомый. Он произнес:
- Привет! Напоминаю, что меня зовут Константин и я очень рад, что мы едем вместе.
Сначала от такого монолога я просто опешила. Но обаятельная улыбка, предупредительный тон и совершенно естественное поведение неожиданно нашли отклик в моей уставшей душе. Вместо обычно сухого приветствия, быстро ставившего на место любого заигрывающего со мною мужчину, я тоже улыбнулась и ответила совершенно искренне, что взаимно рада нашему соседству.
Встречаются иногда такие люди, с которыми очень легко общаться. Мой сосед оказался именно таким человеком. Он мгновенно собрал на стол, на котором присутствовали курица, овощи, фрукты, шоколад и сухое вино, что вполне соответствовало дружескому застолью.
Мы пригубили за знакомство, слегка перекусили, и Костя, отлучившись на минуту, вернулся с гитарой и картами. Он прекрасно пел модные тогда песни Окуджавы и Высоцкого, а я подпевала. К нам присоединились еще два молодых человека из соседнего купе, ехавшие в командировку в Харьков.
Затем зашла и надолго осталась молоденькая проводница, и мы неплохо провели время. Костя показывал разные фокусы. Картами он владел виртуозно, и я даже заподозрила в нем карточного мошенника.
В Харьков поезд прибыл в два часа ночи. Проводив гостей, распрощавшись и обменявшись адресами, мы улеглись спать.
Проснулась я от запаха кофе и яичницы, не поверив в реальность своих ощущений. Поезд у меня ассоциировался с чаем и печеньем, а тут совсем домашние запахи. Оказалось, Костя заказал все это богатство в ресторане и, обрадовавшись, что я, наконец, проснулась, пригласил меня к завтраку.
Я умылась, села к столу, и разговор наш потек по более житейскому руслу. Расспросив меня о моем семейном и общественном статусе, Костя поведал, что трудится в министерстве речного флота, живет один на Филях, в разводе уже три года, но в целом вполне доволен жизнью.
Много чего он мне тогда рассказывал. И об учебе в Ленинградском институте инженеров водного транспорта, и о своих первых шагах в качестве инженера в Западном речном порту, и об аварии на судне, на котором он ходил в плавание до Казани, и о чуде своего спасения, и еще о многих случаях, происшедших с ним. А жил он, на мой взгляд, очень активной и интересной жизнью.
На каждой станции мы выходили из вагона, покупали черешню и соленые огурцу, вареную картошку и мороженное. Все это незаметно исчезало за разговорами, игрой «в дурака» и пением песен.
Ехал Костя в санаторий в Ессентуки. И узнав, что я отправилась в Кисловодск «в никуда», то есть не представляя, где остановлюсь, предложил устроить меня в Ессентуках, в своем санатории, так как главврач там был его хорошим другом.
Даже сейчас мне было странно вспоминать, как я могла так легкомысленно согласиться. С детства я была очень осмотрительной и осторожной в знакомствах. Может быть, именно поэтому часто упускала посылаемые мне «подарки судьбы». Но Косте я поверила и сошла вместе с ним в Ессентуках.
Санаторий превзошел все мои ожидания, поскольку находился в ведении Совета Министров и гордо именовался «Россия». Мне продали с тридцати процентной скидкой путевку какого-то не приехавшего из Уфы важного чиновника, и у меня еще остались деньги на культурные мероприятия, типа экскурсий по Лермонтовским местам и близлежащим городам. Но Костя, как истинный джентльмен, не дал мне их потратить, сам оплачивая наши поездки и походы.
Однажды мы поехали в Шаляпинские места, посетив ресторан «Коварство и любовь». Заказали форель и вино, послушали музыку, полюбовались утесом, с которого пел незабвенный Федор Иванович. Возвращались мы в санаторий затемно.
В автобусе какой-то парень, шахтер стал нагло приставать ко мне, и между ним и Костей произошла драка. Финалом стало в кровь разбитое лицо моего друга и подвернутая нога, на которую он не мог наступить. При этом в милицию обратиться он наотрез отказался, и я, помогая ему добраться до санатория, чуть ли не волоком тащила довольно-таки крупного мужчину на себе.
Переполох персонала санатория еле-еле смягчил Григорий Васильевич – главный врач и друг Кости. А вот нога разболелась не на шутку. Ступню даже облекли на пять дней в гипс, так как были порваны связки. Естественно, поле наших развлечений заметно сузилось.
Мы в основном гуляли на «водопой» за целебной водичкой, изредка сражались в бильярде и ходили на вечера отдыха. На одном из них к нам подошел весьма интересный молодой человек и, стукнув Костю по плечу, провозгласил:
- Привет, Сурок!
- Валерка, какими судьбами? - радостно отозвался Костя.
- О, пути Господни неисповедимы! - засмеялся Валера. – Все расскажу, но сначала познакомь меня со своей спутницей.
Костя представил нас друг другу. Валера Спирский учился вместе с Костей в институте и был распределен в Казань, где предпочел профессии водника общественную работу, и стал почти первым лицом в горкоме партии.
В нем просто жил неугомонный энтузиазм, интерес к людям, стремление к общению. Он ни минуты не мог быть один, не шутить, не выдумывать что-нибудь. В институте ребята прозвали его «массовик затейник». Но Валера не обижался. Вообще к юмору и критике в свой адрес относился добродушно и был любимцем всего курса.
И вот этот «предел всех мечтаний» любой женщины, узнав, что Костя получил травму ноги, тут же стал приглашать меня на все танцы. Я не любитель этого дела, но потанцевать с приятным партнером не отказывалась. Короче говоря, Валера вошел в нашу компанию и, пользуясь неспортивной формой Кости, частенько уводил меня то на экскурсию в горы, то в кино, то бродить по городу.
Мне он даже нравился, и я не знала, кому отдать предпочтение. Сомнение вызывало его семейное положение, но спросить об этом его или Костю, я стеснялась. Костя вообще как-то сник, стал грустным и старался избегать меня. А в обществе Валеры было так весело, так уютно, что я не обращала особого внимания на унылый вид моего первого знакомого.
В один из вечеров в мою палату постучал Костя. Нога у него уже не болела, и он пригласил меня в Кисловодск. Я спросила, поедет ли с нами Валера, и получила ответ, что Валера уехал встречать свою жену. Меня эта новость слегка задела, и я заметила, что, сообщая ее, Костя старался не смотреть на меня.
Видимо, он вообразил Бог знает что о наших с Валерой отношениях и боялся увидеть меня жалкой и потерянной. Меня это развеселило, и, взяв Костю под руку, я сказала, что очень рада вновь провести время в его компании и наедине. Он испытывающе посмотрел на меня, и вдруг изрек:
- Выходи за меня замуж, Светик.
Предложение было столь неожиданным, что я растерялась, но, собравшись с духом, шутя, заявила, что обдумаю на досуге его слова.
- Когда мне ждать ответа? - не унимался мой друг.
- Ты что хочешь, чтобы я назвала день, час и минуту? – смеялась я.
- Да, - ответил Костя.
- Хорошо, - продолжая дурачиться, провозгласила я, - пусть это будет 16 июля в 10 часов утра.
- Прекрасно, - обрадовался он. – Итак, 16 июля в 10.00.
И мы поехали на прогулку в Кисловодск. День мы провели восхитительно, и мне даже показалось, что я нашла свою половину.
Вечером Валера представил нам свою жену Алю. Мы собрались за столиком одного из самых дорогих и престижных ресторанов курорта. Аля достаточно упитанная крашенная блондинка, уверенная в себе и надменная, совершенно не понравилась мне. Папа Али был хозяином края, и мне стал совершенно понятен выбор нашего друга. Ведь Валера, как я тогда поняла, обладал прагматическим мышлением.
В отличие от всей компании Аля пила только коньяк, несмотря на жару. Она быстро опьянела и стала в открытую вешаться на Костю, то ли от скуки, то ли назло мне. Последний отбивался, как мог, но, танцуя с ней, плотно прижавшись, что-то нашептывал ей на ушко. Это не ускользнуло от моего внимания и неприятно удивило меня.
Валера же был совершенно спокоен, шутил, подначивал свою женушку, и та старалась во всю. Во время танца, она притянула Костю к себе и впилась своими губами в его рот. Мне стало так противно, что под предлогом необходимости поправить прическу, я выскользнула из ресторана, примчалась в санаторий, собрала свою сумку, и на проходящем поезде вернулась в Москву.
Через год меня разыскал Валера. Он получил назначение в Москву, развелся с Алей и предложил мне руку и сердце. Мы прожили с ним чуть больше пяти лет. В одной из командировок он попал в автокатастрофу и погиб.
О Косте я больше ничего не слышала.
Все это пролетело в моей памяти под стук колес, и я задремала. Под утро я проснулась от скрипа открываемой двери купе. Мне все-таки подсадили пассажира. Я нехотя приоткрыла глаза, чтобы убедиться, не бандит ли какой будет ехать рядом. Нет. Пожилой, совсем седой, но элегантный мужчина в светлом костюме, уложил свой чемодан под постель, взяв из него спортивный костюм, и вышел переодеться и умыться.
Что-то удивительно знакомое показалось мне в его лице. Но я не стала задумываться и, отвернувшись к стене, заснула.
Проснулась я от запаха кофе и яичницы. Еще не открывая глаз, подумала, что в лабиринтах памяти хранятся не только образы, но и запахи. Наконец я распахнула глаза. Мужчина, до боли знакомый смотрел на меня и улыбался.
- Доброе утро, - сказал он. – Я пришел за ответом. Ты не забыла? Сегодня 16 июля, ровно 10.00.
Этого не может быть, это просто сон – сказала я себе и закрыла глаза.
июль 2005 г.