Второй муж тоже был Сашей, был...
- Бабушка, давай поиграем в дочки матери, ты будешь папа, а я твой сыночек, - маленькая Эля, Дашина дочка, мечтала о папе. Тема «папа» была самой популярной в их маленькой семье. Даша с дочкой после развода переехала жить к маме, вот и жили они теперь втроем. С трех лет Эля засыпала и просыпалась с вопросами о папе. Своего родного она видела в тот единственный раз, когда он приходил с тусклыми бордовыми цветами.
- Это не папа, это дядя с усами и злыми глазами. А мой папа добрый.
Дарья чувствовала вину перед дочерью, за то, что родила ее от мужчины, который не стал ей отцом. И когда в ее жизнь вошел Саша-2, она рассматривала его с позиции отца для дочери. Он был добр, очень добр, просто ненормально добр. Позже Дарья поняла, такими добрыми могут быть только…алкоголики. Раньше у нее не было опыта общения с такой категорией мужчин. Папа пил красиво, никогда «не терял лица». В их роду не было алкоголиков. Первый муж выпил единственный раз за их двух летнее знакомство, приблизив разрыв.
Саша-2 (в дальнейшем обойдемся без нумерации) мог не пить, точнее делал перерывы, для восстановления здоровья. В такой перерыв они и познакомились в новой для Дарьи среде художников и поэтов. Внимательный, заботливый и, как уже говорилось, добрый, он не мог ни обратить на себя внимание Даши. Ее душевная невинность и славная внешность привлекала внимание искушенных в любви жителей местного монмартра . Но Саша, обладая фигурой атлета и высоким ростом, а также, будучи старше всех собратьев по искусству, без особого труда, на корню, пресек все попытки развратить новую знакомую.
Даша тянулась в круг молодых людей, веселых, талантливых и не очень, но всех без исключения занятых творчеством. Атмосфера богемы завораживала. Саша уводил Дашу, когда в большой мастерской, которую он снимал с другом, обстановка накалялась, не столько от споров, сколько от выпивки. Здесь пили все. Пятеро из шести парней, завсегдатаев мастерской, носили имя Александр. Одни впоследствии спились, других спасло кодирование, а третьи не перешли грань, разделяющую выпивку и болезнь.
Состоялся очередной запой, но Даше училась и работала, ее редкие визиты к «братьям» художником позволили этому явлению пройти почти незаметно. Нет, она видела, что он пьян. Но в нем не было и намека на агрессию или другое сумасбродство. Он становился еще добрее, смешливее, или просто спал, долго спал, иногда весь день. Друзья суетились вокруг, приносили еду, отпаивали чаем. Даша не почувствовала угрозу. И легкомысленно подумала, что с таким «пустяком» можно будет справиться.
Отношения еще оставались дружескими, когда Даша предложила Саше познакомиться с ее дочерью. Ей было важно, как Эля отнесется к ее другу. Дочке шел четвертый год, она была не по возрасту развитой и умной девочкой. Они пришли раньше Саши и в кругу друзей ждали его возвращения из художественного училища, где он и его друзья учились на последнем курсе. Коротая ожидание, Даша пила чай, а Эля не играла, она вообще мало играла с куклами, ей всегда было гораздо интереснее крутиться среди взрослых и разговаривать на разные темы. Причем, свободная от детской стеснительности, она легко включалась в любой разговор. Услышав, слово шахматы, Эля выпалила.
- Я тоже умею играть в шахматы.
Все с интересом посмотрели на нее, Эля радостно заулыбалась, внимание взрослых и было целью ее реплики. Еще один Саша, но не наш, не без коварства спросил.
- И как же ходит конь?
Эля посмотрела на него, как смотрят четырехлетние дети на грудничков.
- Очень просто, цок-цок-цок, - защелкала она языком.
Вскоре в дверях показался наш Саша. В мастерскую уже входили новые гости, но Эля на них не реагировала, а вот когда зашел Саша, Эля сразу подбежала к нему и спросила.
- Это ты будешь моим папой?
….
Перед регистрацией Даша спросила Сашу.
- Ты бросишь пить?
- Конечно, с тобой я все смогу! – бодро отвечал он.
Прошел год, и Даша уже не в гости приходила, как раньше, один – два раза в неделю на пару часов, а жила с Сашей, забирая дочку на выходные от мамы. Запои были, но с таким раскаянием на выходе и стремлением всеми силами загладить неудобства, связанные с тем, что он спал, казалось, несколько дней подряд. На самом деле, когда Даша уходила из дома, она к тому времени уже заканчивала ординатуру, для подработки брала ночные дежурства, Саша доставал и выпивал все, что доставал, встречая жену в состоянии глубоко сна.
- Ты обещал бросить, скажи когда? – Даша хотела быть с ним, пьяный спал, а трезвый был бесконечно добр и заботлив к ней, а главное к дочери.
- Обещанного три года ждут, - шутил Саша, не подозревая, что его жена очень серьезно относится к словам, как своим, так и чужим.
- Я буду ждать пять лет, а потом не обессудь.
- Я тебя никогда не отпущу, я все сделаю, что бы ты была счастлива.
Даша верила и ждала.
Вот ее рассказ о некоторых эпизодах жизни со вторым Сашей (они уже знакомы некоторым по миниатюрам "Берите на заметку" и "Буду счастлива и с тобой").
Прошло четыре года, как мы поженились. Мне тридцать лет. Двое детей. Муж художник и запойный алкоголик. Чувствую себя несчастной женщиной. Ответственность за детей огромная и это отвлекает от постоянных мыслей о горькой моей судьбе.
Самые противные минуты, когда муж, настаивая на близости, зловонный и беспомощный пытался выполнит супружеский долг, уничтожая последние крупинки некогда большого чувства к нему. После подобных ночей, по дороге с работы, такая тоска придавит, что переступая рельсы, хочется лечь на них и не возвращаться в дом, где царит моя беспомощность в борьбе с зеленым змием, беспросветная нужда и супружеские обязанности. Да, родственники не оставят моих детей, но какова судьба сирот мне хорошо известно из рассказов мамы, которую футболили из одной семьи в другую, когда она с братом осталась без родителей. Жалость к детям прерывала мои мысли о выходе из «игры», и я шла домой.
Как все неудовлетворенные в личной жизни женщины проявляла активность в работе. Буквально горела, создавая впечатление большого энтузиаста. Была доктором, которого обожали маленькие пациенты и их родители, уважали коллеги, и ценило начальство. Это спасало, как и родные дети, от круглосуточных горьких стенаний, для них не оставалось времени. Но временами душа стенала и плакала.
Благодаря моим стараниям совершенствоваться в профессии я попала на судьбоносный для себя семинар. Где выступающий с кафедры профессор обвел взглядом аудиторию и обратился к нам с неожиданным вопросом: «У кого нет счастья? Берите на заметку».
Я встрепенулась и стала озираться вокруг, что я не одна такая? Или это мое страдание так жжет? Навострила уши. А профессор продолжал: «Вот вам мой совет. Долго не ходите в туалет, а потом пойдите и честно себе скажите, что вот оно счастье!» Аудитория дружно рассмеялась. Я же решила проверить… Профессор не соврал! Какие же он увидел лица, что научную лекцию прервал и душевно с юмором преподал нам урок возвращения радости в жизнь.
Убедилась лично и запомнила на всю жизнь, что один раз отмеченное чувство счастья, притягивает к себе и другие поводы быть счастливым. Но главное ты начинаешь замечать те моменты жизни, где присутствует удовлетворение насущной потребности, что действительно дает радость, по-разному ощущаемую. Снимается ли напряжение, наполняется ли голодный желудок, растягивается ли уютно тело в постели, или свежий воздух и упругая походка наполняют силой, или друг привет прислал, или ты сам помощь кому-то смог оказать... Когда можно вполне искренне сказать «Господи, как хорошо то!!» За те три дня, проведенные на семинаре я получила с десяток достоверных подтверждений, что радости в жизни есть, и их количество нарастает, когда отмечаешь такие моменты, а не относишься к ним как к малозначительным пустякам.
Вернувшись домой после знаменательного для меня семинара, я старательно овладевала умением не пропускать те радости, которые мне дарили тело или душа в разные моменты жизни. Я впитывала самые малые капли удовольствия и всей душой наслаждалась этим. Приучала себя помнить эти мгновения, … скажем так, держать их в сознании. Последнее делало мою жизнь, не изменившуюся пока снаружи, внутренне гораздо терпимее.
И, видимо, как следствие моих первых шагов, пришло утреннее Видение. Тогда я не знала, что в процессе пробуждения есть миг особого состояния сознания, когда мы уже не спим, но еще и не бодрствуем. В этот миг нам доступны другие миры, обычно скрытые от нас за семью печатями.
И вот ранним утром, во время моего пробуждения, я увидела перед собой женщину, молодую и красивую. Скорее прозрачную, чем телесную, и парящую в воздухе. «Это моя бабушка», - ясно прозвучало в моем сознании. Мария, так звали бабушку, ушла из жизни в двадцать девять лет. И вот ее голограмма передо мной. Я не задаю вопросов, да и не успеваю это сделать. Отчетливо слышу ее слова: «Ты должна быть счастлива за двоих, за себя и за меня!», - и исчезла. Я поняла, что это не сон. Гораздо позже получила много информации об этом явлении. А тогда не испугалась. Лежала и вспоминала, что я знаю о своей рано умершей бабушке.
Что удивительно, у меня не возникло ни потрясения, ни сильного удивления. Я отнеслась к ее визиту и наставлению очень серьезно, принимая его как важное задание. Мне предстояло стать счастливой с мужем алкоголиком. Алкоголизм был по запойным. Поэтому шла непрерывная череда трезвых и пьяных недель. Был он не буйным, просто выпадал из реальности на одну – две недели. Его жизнь напоминала гряду островков в океане. Трезвый - на острове среди нас, пьяный - в океане беспамятства. Когда протрезвевшего ругала, он даже удивлялся: «Ты что сердишься, вон другие и ругаются, и дерутся, а я у тебя тихий».
Тихий, потому что я не нарывалась, помалкивала, когда он напивался, чтобы детей не напугать. Да и толку в криках было мало – протрезвев, он ничего не помнил. В доме выпивал все, что хоть немного напоминало алкоголь, мои духи, одеколоны, лосьоны, лекарства. Деньги все пропивал, да еще и в долг брал. Приходил грязный, за неделю наполнялся зловонием и требовал любви. Так что же ты сердишься, дорогая? За шесть лет нашей совместной жизни и моих мучений было два относительно больших перерыва. Один - через год после свадьбы на два месяца (мы провели поздний медовый месяц в Сочи) и второй после смерти отца (тоже алкоголика, только другого, пьющего каждый вечер, а утром как огурчик: готов к труду и обороне). В тот раз перерыв был почти год. Я, понадеявшись не переломный момент, и забеременела и сына выносить успела.
И вот, получив поручение от бабушки, я не стала медлить. Утром внимательно посмотрела в глаза своего мужа и спокойно сказала: «Я и с тобой стану счастливой». Он ответил, пожимая плечами: «А разве ты несчастна?». В тот момент я не знала, как и что я буду делать. Но со свойственной мне энергией, после принятого решения немедленно приступила к реализации бабушкиного задания. Наверняка, поступала слишком просто, порой глупо и неоправданно опасно, но к цели приближалась. Я не стремилась к чему-то определенному. Я искала способы стать счастливой при имеющихся обстоятельствах.
Затей было придумано немало. Сначала надо было ликвидировать страдания во время запоя. Я с детьми отправлялась на рынок тратить все имеющиеся деньги, до того как их заберет муж, который в дни запоя не считался с нами и нашими нуждами. В магазинах в те времена товаров было мало, а на рынке процветал возрождающийся в стране капитализм, в виде мелкого предпринимательства. Угощения, обновки радовали и меня, и детей. Иногда шли в ресторан и осваивали хорошие манеры в соответствующей обстановке. Аттракционы в парке тоже были в нашем распоряжении. Когда денег не было мы уходили в гости, или веселились дома, игнорируя лежащего в забытье папу. С моего лица ушло унылое выражение. Жизнь улыбалась мне радостными физиономиями моих детей, а я улыбалась и ей, и детям.
Когда муж трезвел, то на выздоровление уходило дня два, порода у него была многонациональная, от того сильная, и выдерживала атаку алкоголя без особых потерь, до поры. Я всячески заботилась о нем. Без упреков, а зачем они? И раньше никогда не помогали, а теперь (?) - я ведь с детьми хорошо провела время. После выздоровления вел он себя как праведник, и я с удовольствием передавало воспитание детей ему. Он был с ними требователен и заботлив, и бесконечно добр. Я опять довольна. Смотрю на них, не нарадуюсь. Ко мне относился хорошо, позволяя мне делать, все, что хочу. Работал в эти дни, также как пил, запойно. Если спрашивал, где деньги, честно отвечала, что прогуляли, пока он «отдыхал». Не ругался, я же говорю, в роли праведника в те несколько дней пребывал.
Занимал этот период дней пять, иногда до десяти, и все начиналось сначала. Так продолжалось два года. Нервы мои окрепли. Я зарегистрировала ИЧП и стала неплохо зарабатывать, занимаясь тем, что доставляло мне удовлетворение и обещало большие перспективы.
Одно намерение быть счастливым и ты уже другой человек. Мне понравилось не смаковать проблемы, а решать их, причем, не забегая вперед, а по мере поступления. У меня даже сложился афоризм по этому поводу: «Хотела пострадать, да, передумала!».
Второй брак распался. Официальная версия – алкоголизм мужа.
У Дарьи началась другая история.