На второе занятие пришли на четверть меньше людей, но у остальных интерес остался. Потом в каждой группе сформировался постоянный актив и группа поддержки. Работа пошла своим чередом. Гвардии старший лейтенант обеспечивал солдату передвижку по графику нарядов, чтобы дежурство не выпадало на день занятий в кружке.
Александр «купался» в привычно-творческой атмосфере фотоклуба. Случай с полковником на первом занятии неожиданно приподнял авторитет солдата, и он незаметно в неофициальной обстановке без стеснения перешёл на «ты» с офицерами, вплоть до майоров. Мало того, что появилось приятное разнообразие армейских будней, теперь Александр имел возможность ежемесячно послать жене с сыном ощутимую поддержку семейного бюджета.
Прошло три месяца идиллии. Однажды в буднее утро дневальный вызвал Александра в кабинет к незнакомому офицеру. Это был подполковник-интендант. Он хмуро выслушал доклад солдата и строго спросил:
«Ты тот солдат, кто якобы проводит занятия фотоклуба в доме офицеров?»
«Так точно! Только почему «якобы»? я действительно провожу занятия два раза в неделю по вечерам».
«Какую зарплату ты получаешь?»
«Получаю раз в месяц по шестьдесят семь – пятьдесят!»
«А что ты делаешь с этими деньгами?»
«Как что? – озадачился солдат – посылаю домой жене. Она живёт с сыном на маленькую зарплату!»
«Чем можешь доказать, что ты пересылаешь деньги домой?»
«У меня есть почтовые квитанции – могу принести!»
«Неси!»
Последняя квитанция нашлась сразу. Она была в военном билете. А две предыдущие нашёл с трудом. Они оказались в кармане парадной формы.
Подполковник тщательно рассмотрел квитанции, дотошно сверил даты на почтовых штемпелях и задал «коварный» вопрос:
«А почему ты получил по шестьдесят семь, пятьдесят, а переслал по семьдесят рублей! Откуда у тебя взялись ещё по два с полтиной?»
«Очень просто! Я ещё получал солдатское жалование по три девяносто, итого семьдесят один рубль сорок копеек. Рубль сорок на пересыл!*»
Здесь у ревизора на лице появилось чисто человеческое растерянное удивление – баланс сошёлся до копейки!
«И что же? Ты себе ничего не оставлял?»
«Так точно! Я не курю, а остальное у меня для службы есть всё!»
Тон подполковника изменился. Исчезли служебный металл в голосе и резкие, рубленые фразы. Он чисто по-отечески сказал:
«С кружком придётся расстаться. Запомни! Солдат срочной службы не имеет права нигде подрабатывать. Это при достижении определённого размера чревато дисбатом. Ты можешь получать только солдатское довольствие, согласно штатному расписанию. Ещё могут быть премии, командировочные и прод-путевые деньги. Поэтому никому не говори, что ты подрабатывал. И, если не возражаешь, эти квитанции я у тебя изыму для своего отчёта. Ротозеям-офицерам, я конечно за нарушение закона «пропишу», но злого умысла не вижу!»
И ревизор отбыл в свою Москву.
Кому-то из бдительных доброжелательниц в доме офицеров показалось, что при помощи руководителя кружка офицеры расхищают государственные средства. Оформляют на солдата зарплату, которую потом он якобы отдаёт им. И был послан сигнал! Куда надо!
Инцидент окончился без последствий.
Даже Александра не разжаловали – он остался «Генералом»!
*За денежный почтовый перевод Почта СССР взимала 2% пересылаемой суммы.