Гости съезжались быстро и нехотя. Первыми, ещё за два часа до официального начала праздника, явились мелкие клерки. Чуть погодя поспешили придти начальники отделов. Заместители виновника торжества были на месте за час до старта, но заметно переживали из-за почти случившегося опоздания. Все родственники успели собраться к тому же времени. Последним привезли престарелого отца именинника – при нем постоянно дежурили две женщины: одна утирала слюни, другая контролировала свежесть стариковского нижнего белья.
Некоторые мелкие клерки, глядя на сиделок, начинали чувствовать себя не окончательно мелкими.
Наконец, стихли птицы. Ударил фамильный гонг, двери в многолюдную залу распахнулись. Через десять минут, когда все были на грани истерики, в залу вошёл 160-сантиметровый плюгавый хорёк в светло-синем шёлке без галстука. Остановился, окинул взглядом гостей, сделал несколько шагов к своему стулу, остановился, окинул взглядом гостей, замер. Стихло всё.
Бесконечная минута кончилась – именинник завершил поход к стулу, но – не стал на него садиться и снова осмотрел гостей. Одного из мелких клерков вырвало – служащие тотчас убрали за ним и унесли бесчувственное тело. Непосредственный начальник нарушителя начал падать в обморок, его успели подхватить и тоже навсегда унесли.
Бесстрастный хорёк угнездился на стуле. Гости продолжали стоять. Хорёк потрогал закусочную вилку и нетерпеливым жестом левой руки усадил собравшихся. Лишь по стенам стояли бесшумные служащие.
- Приятно вас всех видеть, - именинник обдал зал бархатным баритоном. – Начинаем.
От дальней стены отделился один из служащих, притронулся к алой бабочке, единственно отличавшей его от коллег, ловко подхватил с недалеко расположенного пюпитра папку в тон бабочке. Гости старались наблюдать за ним, не ворочая шеей.
Распорядитель раскрыл папку.
- Сифонов Владлен Никитич.
Зам по безопасности стремительно поднялся со своего места, в руках у него уже был зажат влажный листок с речью. Именинник увидел листок.
- Короче, - сразу потребовал он.
Крупные капли пота поползли по всему лицу Сифонова, но тот разве что осмелился чуть отдалить от себя бумажку, чтобы на неё не сильно капало.
- Уважаемый Иосиф Иосифович! От всей души поздравляю вас с днём рождения, желаю вам здоровья, счастья и долгих лет жизни!
Сифонов полными отчаяния глазами посмотрел перед собой, не осмеливаясь оценить реакцию того, кого поздравлял.
- Угу.
Сифонов хотел было упасть на стул, но проявил волю и, преодолевая ужас, скосил глаза на Иосифа Иосифовича. Тот кивком головы позволил безопаснику сесть.
Распорядитель, уловив еле слышный вздох хозяина банкета, продолжил.
- Духовеев Игорь Кондратьевич.
Поднялся бледный начальник отдела претензий.
- Господин! – начал он. – Волин! Работая под вашим руководством, мы учимся вашей мудрости, успешности, процветанию. Многая лета! – неожиданно закончил руководитель среднего звена.
Иосиф Иосифович благосклонно кивнул головой. Начальник отдела претензий радостно опустился на стул, торжествующе зыркнул в сторону начальника департамента по работе с клиентами, взялся за стакан с водой. Все оцепенели.
Бледный тостовавший тяжко сглотнул и слегка повернул голову к имениннику. Волин равнодушно вскинул брови. Начальник отдела претензий раболепно улыбнулся, согнулся и робко поднёс стакан к поджавшимся губам. Пока он делал маленький глоток, мимо пролетел целый сонм тихих ангелов.
Распорядитель объявил следующую жертву чуть ли не одновременно с разрешающим выдохом Волина.
- Наливайко Петр Ефимович.
Иосиф Иосифович одобрительно кивнул на отчество. С места бодро вскочил первый зам именинника.
- Уважаемый Иосиф Иосифович! С днём рожденья! Искренне желаю вам здоровья…
- Без банальностей, - прервал именинник.
Наливайко чуть не умер, но взял себя в руки и продолжил.
-…Мы бесконечно признательны вам за то, что имеем счастье не только быть здесь, но и видеть вас.
Волин улыбнулся нижней челюстью. Наливайко думал закончить, но загривком почувствовал, что от него ждут продолжения. Он попытался.
- В этот знаменательный день мы желаем вам счастья, долгих лет…
Наливайко всеми желудочками сердца понял, что опять скатывается в банальности, и постарался не погибнуть.
- Иосиф Иосифович, отец родной…
Тут Наливайко дождался движения мизинца именинника, почтительно замер и после кивка хорька опустился на стул, а затем ещё долго смотрел строго перед собой.
- Хлыстов Матвей Евгеньевич.
Хорёк внимательно посмотрел вглубь стола и закинул себе в рот оливку. Вдалеке обречённо поднимался со стула делегат от специалистов и стажёров.
- Здравствуйте, - выдавил из себя он. В это время сиделки стремительно и бесшумно помчали к выходу внезапно завонявшего отца именинника.
Каждый из гостей и служащих для себя сразу решил, что в такой момент, когда твоя глупая речь прерывается столь глупым образом на столь важном мероприятии, жизненно необходимо быстро сдохнуть. Но клерк не сдох.
На его голове отчётливо проступила седая прядь, видимая под галстуком часть голубой рубашки стала синей, рот приобрёл горькую складку, но Хлыстов продолжил.
- Иосиф Иосиф, - дыхания хватило до предпоследнего слога. – Сегодня в ваш день рож, - лёгкие не справлялись, - в день ждения говна…
Одна из присутствующих дам громко разбила лбом тарелку – обморочную унесли.
-Госпо Волина, - мелко трясущийся клерк продолжал, формируя слова из последних остатков воздуха. – Очень ценим и люм.
Клерк еле успел достать из кармана штанов платок и харкнул в него красным.
Хорёк поднялся.
- Я очень ценю эти тёплые слова, - его баритон усадил умирающего Хлыстова на стул. – Давайте прервёмся на время и перекусим.
Служащие призрачно заскользили вдоль стола, предлагая аудитории изысканные яства.
- Очень рекомендую крабов, - радушно заметил именинник.
В молчаливой битве над блюдом скончался один пожилой сотрудник.
Руководитель департамента логистики, первым ухвативший и попробовавший морепродукт, оголтело закивал в сторону Волина, но тот был уже занят фуа-гра.
Шумно втянув в себя деликатес, Иосиф Иосифович зажмурился. Затем широко распахнул глаза, вскочил на ноги, взмахнул руками, пытаясь дотянуться до своей шеи, и рухнул навзничь.
В зал на две минуты вернулся легион тихих ангелов. Гости и прислуга замерли в тех позах, в которых их настиг негромкий стук упавшего хорька. Ближайшие к месту именинника ещё какое-то время улавливали отчаянные хрипы именинника, а затем все чутко слушали установившийся мёртвый штиль.
Наконец, распорядитель додумался метнуться к телефону. К Волину никто подойти так и не решился…
***
Гости весело гремели столовыми приборами, передавали друг другу тарелки и супницы, переговаривались, иногда похохатывая. Кто-то, непозволительно расслабившись, даже почавкивал. Поблизости от стола танцевала одна захмелевшая сильнее всех пара.
Вместо скоропостижно покинувшего торжество Волина была установлена его фотография с траурной ленточкой.
- Иосиф! – задушевно обратился к ней Наливайко. – Все мы знали тебя как человека, что называется, селф-мейд, самого себя сделавшего.
Внушительная часть гостей одобрительно загудела.
- И это вызывало уважение.
Загудели все.
- А вот что вызывало не только уважение, но и чувства, уж извини, ещё более тёплые, так это то, что ты всех нас тянул за собой, хотел, чтобы мы тоже нашли в себе внутреннее сокровище… Это бесценно.
Глаза Наливайко увлажнились. Он звякнул своим луи тринадцатым о коннемарский сингл молт ближайшего соседа и выпил.
- Да, а ведь были времена, - взяла слово финансовый директор, она же Романцова Екатерина Харитоновна, - когда наш Иося ходил в начинающих.
Некоторые старики улыбнулись, припоминая.
- Да, начинающих, - повторила зам Волина. – Но ведь и многообещающих. Это я без всякой там лести говорю…
Романцова взяла душещипательную паузу.
- Иося, на моей памяти, многое прошёл. Даже такие страшные для многих вещи, как разорение, несколько лет тюрьмы, когда его подставили, смерть мамы…
Романцова подняла бокал с пайпер-хайдсик и тепло взглянула на портрет именинника.
С места поднялся воскресший Хлыстов. Он пронзительно посмотрел на другой конец стола.
- От всего сердца, от всего коллектива – спасибо.
Гости с готовностью вскочили с мест и начали чокаться, обниматься, плакать и смеяться.
Никому уже не нужно было играть роль по трудовой книжке. День рождения, похоже, удавался…