Речка моего детства. Сапоги

               
               
Можете мне не верить, но я не вру: в то время - шестидесятые годы прошлого века  ( звучит, как до революции семнадцатого года) обувная промышленность
страны выпускала детские кирзовые сапоги. И каждый деревенский мальчишка мечтал о такой обувке. Считалось особенным шиком прогуляться по деревенской улице,   в чуть поскрипывающих, слегка смазанных дёгтем сапожках и казалось весь окружающий мир удивляется и завидует тебе.
               
В деревне тогда жили трудно и бедно, работали за " палочки" , держались на плаву за счёт личного хозяйства - коровы и огорода. Мать раз в неделю
ездила с молоком и творогом в город - на это уходил целый  день  ; сначала надо было добираться семь километров до железнодорожного полустанка,
где останавливался паравоз с двумя пассажирскими  вагонами  , прозванный в народе "гогулей".Расстояние в пятнадцать километров до городской
станции ""гогуля" преодолевала часа за полтора.  Ходил анекдот о черепашьей скорости поезда: мол , можно спрыгнуть на ходу,  если едешь в первом вагоне,
 побывать в гостях у тёщи и сесть во второй вагон.Но люди были рады и такому транспорту - другого просто не было.
 
 Обычно мама возращалась поздно вечером, очень усталая, но  довольная, что удалось распродать молочное и купить нужные вещи и продукты
для дома. Я встречал её у мостика через нашу речку. Никогда она не забывала купить мне гостинец. Сейчас , малыши этого слова не знают.                Это было , что- то очень вкусное - леденцы в жестяной, разрисованной цветочками банке ,пряник , да что и говорить - белая городская булка
считалась тогда лакомством , но я больше любил испечённые бабушкой в русской печке колобки. Сказочные колобки. Круглые, горячие, на сметане.

Это произошло в очередной раз по возращении матери из города
-На , сынок, держи,- и мама достала из пустого молочного бидона мою мечту - аккуратные кирзовые сапожки. Моей радости не было предела, и не было наверно во всей округе счастливее меня .Я надевал, снимал, нюхал - только что не пробовал на зуб мои новые кирзовые сапоги.Хотел сбегать к двоюродному брату- похвастаться обновкой, но мама не разрешила:
-Поздно уже, -сказала она, -на дворе ещё холодно, ходи пока в валенках, на пасху потеплеет, тогда и оденешь и убрала сапожки в нижний ящик комода.

Той весной я с нетерпением ждал пасху, допытывался у бабушки - долго ли осталось? Бабушка отвечала:
-Вот пост кончится, грачи прилетят и сразу  светлый праздник наступит. По утрам я бегал смотреть на старые берёзы - там обычно селились грачи.
Но они всё не летели и пост не кончался. Мать готовила щи в русской печке, а на второе обычно ели тушёную картошку с мясом. На время поста мясо
исчезало из картошки. Я помню спрашивал отца:- Папа, а где мясо? Мясо у попа под рясой,- шутил отец, за что мать ругала его:
-Доёрничаешься, подставит бог тебе ножку.
-Бог никогда этого не сделает,- смеялся отец,- черт может.               

Маме в то время было всего лишь двадцать три года и работала она трактористкой на колеснике, так называли чудище на железных колёсах.
Двигатель его запускался "" кривым стартером", что было под силу здоровому мужику. Мама рассказывала - заглохнет трактор в поле и сидим с подругой
ревём, пока кто - нибудь из мужиков не появиться и поможет завести это чудовище. Потом устроилась дояркой на ферму, там не легче было - группу
из семнадцати коров надо накормить, напоить, подоить, убрать навоз и всё вручную. Конечно никакого удовлетворения от такого тяжёлого труда люди
не испытывали .В то время только в газетных статьях народ жил хорошо и счастливо. Но помню мать очень переживала за своих бурёнок:
-Сегодня ""Ягода" должна отелиться , как бы Митрич не проспал. Ночью отелы принимал сторож,и мама ни свет ни заря бежала на ферму.

Грачи прилетели, пост закончился, бабушка испекла куличи- пасха наступила. Мама достала из комода долгожданную обновку:
-Носи сынок на здоровье, смотри в грязь не лезь и в речку.

Я вышел из дома и важно, еле себя сдерживая, зашагал по деревенской улице - майское солнышко белесым пятном отражалось в моих новых сапогах.
Первой меня увидела соседка, тётка Дарья:
-Смотрю и узнать не могу, что за женишок у нас в деревне появился, идет в новых сапогах , нос до неба задрал, а это Серёжка Гридин, сейчас девчонок
своих позову, пусть на тебя полюбуются.
Я прибавил шагу - встреча с соседскими девчонками ябедами и задирами не сулила ничего хорошего - на другом конце деревни меня ждали друзья -
Мишка,Вовка и Колька. Для начала мы собирались слазать на старую иву за грачинными яйцами, но нас заметил колхозный бригадир и по совместительству
конюх дядя Петя.

-Эй, разбойники, опять гнёзда грачинные надумали зорить?
-Дядя Петя, мы же по одному яичку из гнезда берём.
-Знаю я вас охламонов, пойдёмте лучтше со мной, коней поможете напоить.
О таком везении даже не мечталось - колхозная конюшня  для нас была самым любимым местом на свете. В бригаде находилось около десятка лошадей.
Все они использовались на колхозной работе - подвозили корма, сено, молоко, пахали приусадебные участки.

Мой дедушка работал заведующим фермой и возил на железнодорожную станцию, где находился молокозавод, молоко и часто брал меня с собой.
Однажды ему надо было съездить в город по делам и обратным рейсом, с пустыми бидонами он отправил меня. Мне исполнилось тогда уже шесть лет
и я лихо правил лошадью- мог сам запрягать и распрягать.

Пришли мы с дядей Петей на конюшню и начались споры - кому какую лошадь вести на водопой. Я до сих пор помню имена коней из моего детства:
Ветерок, Рыжуха, Победа, Мальчик, Гордый и старый мерин Пантюха.

Наконец каждый из нас получил в руки повод от уздечки и гордо  повели своих скакунов к деревенскому пруду.Я уже и позабыл о своём намерении
похвастаться новыми сапогами, мальчишки и так наверно заметили, но вида не подали., если бы это была рогатка с резиной из медицинского жгута-
 вот это да, или дядя Петя дал прокатиться верхом, а остальное ерунда на постном масле.
 
 Мне в тот прадничный день досталось вести на водопой Ветерка. Мерин он был спокойный, но блудня - так называют в деревне скотину, которая лезет туда, где её не ждут; например в огород или к чужому стогу сена.
 
 У Ветерка эта дурная привычка присутствовала, как только я подвёл его к воде, он наклонился, но пить не стал, а шагнул дальше - у меня ещё оставался
 небольшой запас длины повода., но Ветерку опять не понравилось место и он потащил меня в пруд, так как я не выпускал из рук уздечку. Мерин
 наверно и не почувствовал сопротиления четырёхлетнего ребёнка.
 
 Мне было стыдно звать на помощь и я, молча ,героически погружался в водоём . Мои новые сапоги скрылись под водой. На глаза навернулись слёзы.
 Я чуть не разревелся - жаль было сапоги и обидно , что не справился с блудней.
 
 Вытащил меня из пруда дядя Петя, но уже без сапог - их засосало илистое дно.
 
 Потом отец достал мою обновку; мать вымыла и высушила, я получил взбучку и ещё долго носил кирзовые сапоги, пока они не стали малы.