Бесконечный, противный дождь, сменивший бесконечные зимние снегопады прошлого века, стал уже привычным, для жителей Европы.
Глядя на безрадостную картину серого города за окном, Стивен попытался вспомнить, какими же были зимы раньше.
«Кажется, почти всё время шёл снег…»
«Мы катались на чём-то с горок…»
«Потом были какие-то праздники… Рождество, что ли? Или нет - Новый год скорее…»
«Но такой унылой серости и однообразия никогда не было»
«К чёрту! Какие здесь могут быть горки! Какие могут быть праздники!» – подумал Стивен, созерцая скучный пейзаж индустриального настоящего.
И, конечно же, проблема, терзавшая его в последнее время, всё равно возвращалась на передний план. Хотел он того или не хотел, Стивен возвращался к своим мыслям…
Да, да, да! Чтобы оплатить обучение дочери на последнем курсе Национального Космического Университета, Стивену не хватало каких-то триста империалов.
Он по привычке перевёл в уме новые деньги в давно уже несуществующие доллары, и получил пугающую сумму – сто пятьдесят тысяч баксов.
Но выбора не было. Если девочка закончит Университет, она автоматически становится высокооплачиваемым специалистом, за которыми, начиная уже с третьего курса, охотятся компании, занимающиеся космическим туризмом и добычей полезных ископаемых во внешних мирах.
Насколько Стивен знал, Барбару уже взяли на карандаш эти вездесущие агенты.
Хотя, разве можно назвать добычей полезных ископаемых самый обычный вывоз с других планет всего того, что на Земле закончилось ещё в прошлом веке
Аборигены, крепко подсевшие на кофе, табак, алкоголь и другие «лёгкие» наркотики, готовы были разобрать свои планеты на атомы, только чтобы получить суточную порцию кайфа.
«Плевать на аборигенов!» - подумал Стивен. На Земле тоже когда-то водились индейцы, якуты и даже русские, населявшие Канаду и Сибирь, и которые уже почти вымерли, потеряв способность размножаться, потому что гробили себя табаком и алкоголем с самого детства. Многие умирали в десять – двенадцать лет, так и не узнав, что такое секс.
Но коренным жителям других планет печальная история Земли была неизвестна. Им ещё только предстояло с ней познакомиться.
«Плевать на аборигенов!» - снова подумал Стивен – «Девочка должна закончить Университет».
Он достал из холодильника позавчерашнюю саморазлагающуюся газету, и пробежал глазами объявления.
Газета боялась света и температуры, а не времени, но об этом мало кто знал, и поэтому у большинства газеты не доживали даже до вечера. Просвещённый дочерью Стивен хранил газеты в холодильнике, и благодаря этой хитрости ему не надо было оформлять ежедневную подписку – его бесплатная газета выпадала раз в неделю из почтового ящика, и если её вовремя спрятать в холодильник и читать не при ярком свете, «толстушки» как раз на неделю и хватало.
Конечно, можно было оформить подписку, и тогда каждое утро из ящика вываливался бы свежий номер. Но зачем? Ведь самое ценное в газете – это объявления, а не кровавые новости. Объявления давали Стивену надежду, а новости… Новости – это просто фамилии очередных убитых, арестованных, изнасилованных, погибших в дорожно-транспортных происшествия, ну и прочая статистика.
Самое ценное в газете, по крайней мере, для Стивена – это объявления.
В саморазлогающихся газетах печаталось всё. Абсолютно всё, что ни за какие деньги не могло попасть в Интернет, который, хоть и давно уже стал бесплатным, но контролировался очень жёстко…
Почти на всех открытых планетах аборигены, так и не додумавшиеся в отличие от землян до всяких религий и ритуалов, заменяющих настоящий, некогда царивший на Земле каннибализм, совершенно запросто ели друг дружку.
Там не додумались до войн ради мяса, поэтому довольствовались покойниками и донорскими органами, недостатка в которых не было. А кое-где расы, считавшие себя высшими, запросто разводили себе подобных, как скотину, откармливали и потом "усыпляли" их гуманным способом.
Чтобы не пугать богобоязненных землян такой новостью, как – входивший в моду каннибализм, учёные не придумали ничего нового, а просто прибегли к старому методу, известному, как «концепция окна дискурса» или, проще говоря к «Окну Овертона». Тут же вспомнили, что ещё в начале XXI века выступая на научном симпозиуме "Gastro" в Стокгольме профессор Магнус Содерлунд высказался в пользу рациона из человеческой плоти, чтобы спасти планету от голода. То есть, уже в то время предлагалось решить проблему питания таким, мягко говоря «простым» способом.
Ну, а когда человечество перестало, наконец, содрогаться от новостей о каннибализме, идеологи покопались в старых учебниках для медВУЗов и, в разделе «о питании» нашли всё объясняющую фразу: «Потребляемые пищевые вещества по набору ферментов должны соответствовать структуре тканей человека».
И научно обоснованное поедание плоти особей своего же вида постепенно превратилось на Земле в страшный тренд…
Нет-нет! Конечно, всё делалось в обход закона, но ведь когда-то и наркотики на Земле были в моде.
Кто-то хочет получить кайф, а кто-то хочет получить деньги. И тех и других пугает закон, но все друг друга подпитывают, и подпольный бизнес, таким образом, процветает. Так было всегда.
Существовал, конечно же, и легальный каннибализм. Надо же было как-то прикрывать то, что постепенно превращалось в норму. Закон ничего не мог поделать с завещаниями граждан, пожелавших, чтобы «…мои дорогие родственники похоронили меня в своих телах…»
Стивен ещё раз пробежался по объявлениям.
«Спасите маленькую Сью!»
«Нашему Ричарду срочно нужен спинной мозг!»
«Малышка Дороти нуждается в вашей печени!»
«Это всё фигня…» - подумал Стивен, - «Это стоит ровно столько, чтобы оплатить своё пребывание в клинике, где тебя избавят от твоей же печени или почек… А что потом? Потом бомжевать до тех пор, пока где-нибудь на городской свалке тебя не сожрут такие же, как ты, обречённые. Нет! Это не годится!»
А вот и нужный раздел: «Донорство для научных целей»
«Ага! Это уже теплее!» - порадовался Стивен и принялся изучать страницу.
«Группа студентов медиков приобретёт живое тело человека для неопасных экспериментов. В случае гибели тела (всякое бывает) наследники получат страховку «За потерю кормильца» оформленную в компании «Трансспейс».
«Опаньки! Да ведь такие страховки выплачиваются только родственникам погибших и пропавших без вести пассажиров «Трансспейс»… Ого! Да на эти бабки можно не только универ закончить, но и открыть своё дело на одной из планет во внешних мирах!» - подумал Стивен.
От этого наглого объявления разило таким криминалом, что Стивену захотелось закрыть газету, положить её на солнышке и смотреть, как она испаряется, но…
Но... деньги... деньги... деньги...
Стивен решил не тянуть. Он набрал номер, который был указан, как контактный.
В динамике что-то щёлкнуло.
- Алло… – не своим голосом прохрипел Стивен.
Робот, определявший пол абонента по тембру голоса, ответил:
- Здравствуйте, сэр! Я вас слушаю.
- Э… я по объявлению…
- Номер объявления, сэр?
- Э… номер? Номер 17032013…
- Соединяю, сэр.
Наступила тишина.
Секунды показались Стивену вечностью.
Раз двадцать он чуть было не нажал на «отбой», чтобы даже не начинать разговор. Параллельно перед его внутренним взором промелькнула вся его нелепая жизнь…
Сопливое детство. Развод родителей. Скитания с мамой и бабушкой по стране, разрушенной сначала мировой, а потом и гражданской войной.
Он видел себя первоклассником, выпускником школы, студентом колледжа, мужем, отцом…
Он увидел свою жену, случайно погибшую десять лет назад во время беспорядков.
В квартале, где митинговали «несогласные», войска распылили специальный аэрозоль без запаха, и лучом со спутника подожгли смесь, которой демонстранты не просто надышались – она уже циркулировала у них в крови. Люди просто превращались в кровавые облака, которые тут же оседали. После проехало несколько машин-поливалок, и смыли всё, что осталось, в ливневые стоки.
Жена Стивена оказалась в том квартале случайно – она просто хотела поскорее попасть с работы домой, а транспорт из-за забастовок ходил нерегулярно, или вовсе не ходил…
Его воспоминания прервал приятный женский голос:
- Здравствуйте, Стивен! В целях безопасности мы кое-что узнали о вас, так что…
- Да-да! Я всё понимаю! Это нормально. Я хотел бы обсудить условия…
- Именно этим мы с вами сейчас и займёмся.
- Окей! Меня всё устраивает.
- Скажите, Стивен, вы не стерилизованы?
- Э… Нет… А что?
- Ну, как же! А запах! Вы думаете, что кому-то понравится ядрёный запах мужицкого пота, исходящий от блюда, за которое человек выложил кругленькую сумму?
- Э… Не знаю. Я в этом не разбираюсь…
- Вы согласны на операцию, Стивен? – недослушав его бормотания, спросили на том конце.
- Это что, кастрация, да?
- Можете называть и так. Вам удалят всё ненужное, посидите какое-то время на гормонах и специальном питании, потом пройдёте курс…
- Это не больно?
- А? Да нет, что вы! Через две недели будете благоухать, как младенец.
- Две недели?!
- Ну да! Ведь сейчас вы годитесь только…
- А раньше никак? Мне деньги нужны сейчас…
- Одну минуту, Стивен, я только посоветуюсь.
- Хорошо…
«Сначала я должен оплатить обучение Барбы в Университете, а уже потом пусть случится вся та хрень, которую перечислила эта сладкоголосая шлюха!» - подумал Стивен.
Секунды ожидания снова вернули его в прошлое:
- Папа, как ты думаешь, маме не было больно?
- Не думаю, Барб… Ведь каждая клетка организма превращается в маленькую бомбочку, и в момент детонации человек просто становится большим красным облаком. Ну, ты же помнишь, да? Мы же смотрели научно популярный фильм, где показывали, как овечки в поле паслись. Помнишь?
- Это когда с неба ударил луч, и овечки пропали, а над полем на какое-то время повисла красная туча, а потом вся трава окрасилась в красный цвет?
- Да. С мамой и с теми людьми, которые были рядом с ней, примерно так и случилось. Я не думаю, что это больно. Там вряд ли что-то успеешь почувствовать…
В телефоне послышался знакомый голос:
- Стивен?!
- Да?
- Мы готовы пойти вам навстречу.
- Замечательно! А когда мы всем этим займёмся?
- А мы уже занимаемся этим. К вам уже выехала наша бригада. Так что…
- Но я бы хотел попрощаться с дочерью!
- Это исключено. Вы уже зарегистрированы, как пассажир, вылетающий через два часа рейсом на…
- Я больше никого не увижу?!
- Ну, почему же, Стивен! До последней минуты вас будут окружать только друзья! Вы очень скоро поймёте, что никто никогда к вам не относился так…
- Но я не знаю этих людей! Я хочу видеть свою дочь!
- Стивен!
- Да?
- Вы отказываетесь?
- Нет-нет, что вы! Просто…
- Просто успокойтесь, Стивен. И…
- Что?
- Постарайтесь открыть дверь сразу, как только прибудет бригада. Поскольку через два часа вы будете считаться пропавшим без вести…
- Я всё понял. Можете не продолжать. Меня всё устраивает.
- Ну, вот и договорились! Стивен, вы умничка! Знали бы вы, с какими психопатами мне тут приходится разговаривать… Сами звонят, а потом…
- Да-да… Я понимаю. Но и вы поймите – человек никогда не будет готов к неизбежному…
- Что вы, Стивен! Мы так подготавливаем, что люди жалеют, что это у них в последний раз.
- Вы меня не обманываете?
- Мы никого не обманываем. Пойдите, примите душ, это успокаивает.
Через несколько секунд Стивен понял, что наступившая в трубке тишина – это навсегда. Он распахнул шторы, и стал смотреть, как исчезает газета, которую несколько минут назад он выронил из рук.
Спустя несколько дней, просто сунув руку под одеяло, Стивен убедился, что он больше не мужчина, но ему почему-то было всё равно.
Эмпатоген, блуждающий в его крови предлагал сопереживать героям мультика на экране, установленном в его палате.
«Видимо, мне прямо с едой поставляют что-то типа MDMA… От того-то мне абсолютно по фигу всё, что со мной происходит, а какие-то мультяшные утята заставляют радоваться и лить слёзы умиления…» - решил Стивен.
В палату вошла обнажённая девушка лет двадцати пяти.
- Привет, Стивен! Как ты себя чувствуешь?
- Замечательно! Был бы мужиком, я бы сейчас тебя трахнул… Ну, разумеется, если бы ты была не против. А так… смотреть на тебя тоже приятно. Как тебя зовут, пупсик?
- Лаура.
- Прекрасно, Лаура! А почему ты не одета?
- Ну, на твоём теле, Стивен, там и тут разбросаны датчики, которые передают информацию о составе крови. Как только мы убедимся, что тебе неинтересны женщины, мы сразу же приступим к следующим процедурам.
- Ясно…
- У нас огромный опыт, Стивен. Мы не подводим своих клиентов.
- Лаура?
- Да?!
- А ты ела человечину?
- Нет. И даже не испытываю ни малейшего желания.
- А почему же ты тут работаешь?
- Ну, Стивен, я ведь психолог… Мы подготавливаем человечество к переходу в совершенно новый мир – мир, в котором не будет несчастных людей, религий, верований и, конечно же, каннибализма.
- Я думал, что это теперь навсегда… Я имею в виду каннибализм. Религии-то, как я заметил, сами отмирают.
- Нет-нет, Стивен! Когда-то люди познакомились с никотином, и весь мир закурил, а потом это прошло. Человечество, знаешь ли, умнеет.
- Ага! Умнеет… А туземцев на других планетах спаивают, как и тысячу лет назад.
- Стивен, ты должен понимать, что выживает тот, кто хочет выжить. А тот, кто хочет кайфовать, тот…
- Я понял – тот обречён, да?
- Да, Стивен. Кстати, пока ты был под наркозом, мы промыли тебе желудок, и прочистили кишечник. Сейчас ты какое-то время сидел на таблетках, но теперь пора поесть нормальной человеческой еды…
- Лаура, а как дела с моими деньгами?
- О, да там всё окей! Барбара получила часть денег, после того, как мы оплатили её обучение в Университете, а остальные она сможет получить, как ты и сказал – когда закончит универ. Если тебе интересны бумаги, печати и подписи, я через минуту всё это принесу.
- Нет-нет, Лаура! Спасибо! Я уже понял, что клиентов вы не обманываете. Разве стали бы вы за просто так здоровому мужику отрезать яйца, - сказал Стивен и они с Лаурой разразились хохотом.
- Мне нравится, что у тебя хорошее настроение. Это положительный признак, Стивен!
Процедуры продолжались день за днём. Стивен набирал вес, его тело перестало пахнуть потом. Его кал в основном состоял из гранул абсорбирующего материала. В теле не осталось шлаков!
Впервые Стивен, к своему удивлению почувствовал себя так же легко, как когда-то в детстве.
Окружавшие его люди, на самом деле, оказались настоящими друзьями. Ведь никогда и ни с кем у него не было таких открытых отношений. Даже с дочерью.
Единственное, что его немного удручало – это то, что любая подвижность считалась вредной и не поощрялась. А в какой-то момент он обнаружил себя накрепко привязанным ремнями к койке.
Но всё необходимое продолжало поступать в кровь, на экране, прямо перед ним, шли весёлые комедии, и настроение не успевало за плохими мыслями.
Однажды, он заметил, что все его попытки пошевелить любой из ног не привели ни к чему – он даже знакомых ощущений не почувствовал.
«Или накачали наркотой, или я уже обрубок…» - подумал Стивен.
Когда те же проблемы начались с руками, он не запаниковал, а просто припахал Лауру, чтобы она часами чесала его там, где чешется. Но судя по тому, что на лице девушки всё чаще он стал замечать гримасу недоумения, Стивен начал понимать – объём его тела значительно уменьшился, а желание почесаться было сродни фантомным болям, которые испытывают инвалиды, оставшиеся без рук и ног.
- Лаура, деточка, скажи, пожалуйста, как я теперь выгляжу? – спросил, однажды, Стивен, поняв, что единственное, что он может – это ворочать глазами из стороны в сторону…
- Ну, ты на искусственной почке. Кровь гоняет насос. Твои лёгкие искусственно вентилируются…
- Почему?
- Что – почему? Извини, Стивен, я не поняла.
- Почему я не могу сам дышать, и почему кровь гоняет, как ты говоришь, насос?
- Тебя всего съели, Стивен! У тебя вместо сердца помпа…
- У меня нет сердца?!
- Да. Давно уже…
- Я не чувствую, что у меня нет сердца!
- Не напрягайся, Стивен! Компьютер с трудом успевает регулировать ритмы… Ты же можешь умереть от инсульта! Но этого никак не должно случиться, ведь завтра ребята, которые купили твоё тело, придут, чтобы продегустировать твой мозг – всё, что от тебя осталось.
- Мозг – это всё, что от меня осталось?
- Да. Но по неписанным правилам, царящим в этом учреждении, они должны будут убедиться, что ты в своём уме, и что им не подсунут продукт из холодильника…
- Как это?
- Они придут с тобой попрощаться, и заодно поблагодарят за всё, что ты для них сделал. Обычно, люди говорят своему донору, что он был ужасно вкусный, и что им жалко, что он уже весь кончился.
- То есть?.. – не понял Стивен.
- То есть – потом мы отключим систему жизнеобеспечения, и наши повара приготовят твой мозг. Но чтобы не было никакого подвоха…
- Какой ещё подвох?! Ты так говоришь, как будто я рождественская индейка, блин… Я же всё понимаю! Всё чувствую! А ты говоришь, что у меня нет сердца!
- Но… Стивен, ты же взрослый человек, и должен понимать, что чувствуют не сердцем, а душа – это…
- Прости, Лаура! Я всё понимаю…
- Я знаю. Это обычный срыв. Так бывает со всеми, Стивен. Ты – такой же, как все. Ты – человек, Стивен… А человек несовершенен.
Стивен перестал чувствовать время. Он просто слышал тиканье и шуршание аппаратуры, которая поддерживала жизнь в том, что от него осталось. На экране перед его глазами один фильм сменялся другим, звучала весёлая музычка, в кровь поступали необходимые для поддержания деятельности его мозга вещества (к которым, конечно же, добавляли MDMA и лёгкие наркотики)
И вот, наступил день, когда Лаура сказала, что сейчас в его палату придут люди, которые хотят с ним попрощаться.
Поскольку всё и все были засекречены до самого последнего момента, Стивен ни в коем случае не должен удивляться, если к нему в палату войдёт кто-то из известных политиков или поп-звёзд (все мы люди, Стивен, и все хотят чего-то необычного…)
«Да плевать я на всё это хотел!» - думал Стивен, - «Да пусть, хоть председатель планетарного правительства сейчас войдёт! Мне-то какое дело! Главное – деньги пристроены, и Барб будет обеспечена…»
Дверь за спиной Лауры отъехала в сторону, и в палату, где ещё теплилась жизнь в останках Стивена, стали заходить какие-то люди. Они все были счастливы, в знак дружбы и признательности потрясали сжатыми кулаками. Девушки, обливаясь слезами, слали воздушные поцелуи и, конечно же - все, перебивая друг друга, что-то говорили.
Стивену всё это было неинтересно. Он ждал только одного – момента, когда в его мозг ворвётся последняя доза наркоты, и он забудет всё, чем столько лет забивал этот череп.
Вдруг, среди присутствовавших, он заметил странную парочку. Это был солидный мужчина, приблизительно, возраста Стивена и… Барбара – его, то есть Стивена дочь…
Заметив изменения в составе крови, компьютер впрыснул приличную дозу эмпатогена, и Стивен почувствовал, как его переполняет любовь к этим людям.
«Я не зря прожил жизнь!» - подумал он.
Спутник Барбары что-то говорил вместе со всеми и, изобразив обеими руками рукопожатие, поднял его над своей головой. А дочь Стивена просто стояла с широко распахнутыми глазами, и смотрела в глаза отца.