К художнику влетела бабочка – глупышка
И гордо села на конец карандаша.
"Возможно, маслом он с меня портрет напишет,
Ведь все твердят, я очень хороша!"
Прищурив глаз, сказал художник: «Что ж, неплохо,
Но под свой вкус тебя я изменю немного.
Ведь я творец, ценитель тонкий красоты,
Чуть-чуть работы - безупречной станешь ты.
Зачем тебе усы? Природа проглядела!
Ты особь женская и вдруг такой конфуз!"
И отщипнул… "Вот так, совсем другое дело.
Не нужен даме, как гусару, длинный ус.
Излишество в искусстве не приемлю,
Размера крылышек я не могу принять.
Не сможешь ты летать? Так опустись на землю.
Чего без толку по небу гонять!?
Ну вот, сейчас, после обрезки, контур четче,
И нет по краю бахромы безвкусной.
А что это за россыпь ярких точек?
Сотрём, всё будет просто, но искусно.
И столько ног! Зачем тебе шестые?
Двух хватит, остальные в прах и пух!
Не дрыгайся, что значит - «хоть четыре»?
Я лучше знаю! Сам хожу на двух!
Я гений! Я кудесник! Боже мой!
Даже твоё сумел подправить дело!"
А бабочка, вспорхнув, вниз головой,
Махнув обрубками, на землю полетела.
И ошарашен даже воробей -
Ползёт, хромая, бабо-чудо-юдо.
"Такое съешь, потом всю жизнь болей!
Нет, братцы! Это лучше есть не буду!"
Ах, бедная поэзия! С тобой
Бывает, часто так же поступают!
Под свой убогий вкус возьмут и обкорнают,
И требуют: "терпи, молчи, не ной!"