Я жил с родителями в доме бабушки и деда. Дом был большой - на две половины, у каждой - отдельный вход с улицы. Сени общие и через них
можно пройти свободно в любую половину, не выходя на улицу.
Большая русская печь занимала почти четверть избы. Одна её сторона, украшенная синими изразцами, обогревала бабушкину комнату, вторая - нашу..
Топилась печь, как и положено из кухни, где хозяйничала бабушка Варвара. У неё с мамой были постоянные недоразумения, как у любой невестки,
живущей в семье свекрови. Я по причине своего малолетнего возраста ничего не понимал в их отношениях.
В те годы ( начало шестидесятых) быт сельского жителя невозможно представить без русской печи. Газа в помине не было, ни привозного, ни природного
Мощности электроподстанции хватало лишь на освещение и если кто в деревне включал электроплитку, то лампочки горели в пол-накала
и электромонтёр бегал по деревне, в поисках" хулиганов" .
Русская печь обогревала, готовила еду, пекла хлеб, сушила, лечила и даже подрабатывала баней.
Где-то, начиная с октября, смотря по погоде и по май месяц печку топили каждый день, а летом - по мере необходимости.
Утром и вечером вся семья собиралась у самовара .Пили чай с колотым сахаром, заедая ватрушками , колобками и другим печевьём.
Обедали по разному, кто как успевал с работы. Придет отец с зернотока, зовёт:
Серёжка, иди есть,- достанет из печки чугунок щей, горячие и греть не надо, а я говорю: уже с дедом пообедал,
попью топленного молока с пенкой и гулять бегу.
Самовар, чугунки, свороды, ухваты и подсковородники, бабушка ласково называла печкиными детками, но настоящими её детьми были мы - дети.
Зимой, нагулявшись и намёрзнувшись до того, что не могли самостоятельно раздеться, забирались отогреться на печку к бабушке, где она
угощала нас сказками и былями из своей нелёгкой жизни - это было что-то вроде подготовительного отделения перед школой.
В молодости бабушка была лихой девчонкой - доставляла на тройке почту в город, помогала отцу, моему прадеду управляться на мельнице.
Прадеда Михаила в тридцатых годах раскулачили и отправили на лесоповал в соседний район, потом отпустили домой умирать. Он был тяжело болен.
Вся его семья ютилась в баньке. Дом реквизировали. На моей памяти там сначала был фельдшерский пункт, потом сельсовет, потом дом и вовсе продали
местному священнику.
Я не помню всех бабушкиных историй, но было ужасно интересно, а вот некоторые рассказы деда, когда он забирался на печку лечить радикулит,
остались в моей памяти
Деда призвали на службу ещё при царе, потом он воевал в Красной Армии, гонялся за батькой Махно и другими бандами, брал Перекоп.
До сих пор жалею, что позврослев, не распросил деда как следует о его военных делах., а ему пришлось повоевать с первых и до последних дней
в Великую Отечественную войну. Не вернулся домой мой дядя, его старший сын, погиб в Западной Украине. Отца призвали в армию в сорок
четвёртом - он освобождал Австрию, Венгрию стрелком -радистом на танке. Пришёл на дембиль в пятьдесят первом году. Его набор служил
тогда семь лет.
Ярким впечатлением остался в памяти момент, кода мать доставала из печи хлеб, мне кажется, я до сих пор помню не сравнимый ни с чем его
запах и аромат.Я выпрашивал у мамы ещё горячую горбушку , посыпал её солью и, поверьте не было в мире ничего вкуснее.Печь в этот день выглядела
нарядной и праэдничной.
Однажды ,мы с мамой поехали в гости к другой бабушке ,Авдотье,живущей в соседнем районе, там как раз гостила мамина сестра из города с двумя
ребятишками. Баню зимой топили реже - экономили дрова, да и воду носить из колодца далековато; летом брали рядом - из речки.
Наша маленькая ватага с утра до вечера пропадала на улице: катались с горки на санках и на чём придется, рыли в сугробах домухи.
Болели мы редко - всё время на свежем воздухе ,в любое время года, ни одна зараза не приставала. И тут , кто-то из городских братьев зачихал и закашлял.
Бабушка Авдотья запаниковала - надо ребятишек срочно пропарить - не дай бог захворают.
Я ещё удивился: баню не топят, а где же париться?
Всё оказалось очень просто: бабушка истопила русскую печь, по каким -то, только ей известным признакам выждала время, принесла из сарая
ржаной соломы, выстлала ей под печки.
-Ну, мужички, раздевайтесь и марш в печку.
Мы и опомнится не успели, как оказались в горячем , тёмном чреве русской печки.
Втроём там было тесновато, но прогрелись мы здорово - сто потов сошло и в саже перепачкались так , что бабушка еле нас отмыла в большом деревянном
корыте и еще ворчала:
-В печке, что ли не разу не мылись, извозились, как поросята.
Честно сказать, как мылись в печи взрослые, я не помню.
Низкий поклон тебе, русская печь.