ГЛАВА 5.
НАЕДИНЕ С СОВЕСТЬЮ…
Марину проводили в жилой корпус, дав час на личные нужды.
«Что ж, всегда умела распорядиться с умом даже минутами. Пора привести себя в порядок – впереди встреча с командой».
Через час вышла из корпуса: красивая, модная и спокойная. Все мысли остались там, в санатории. Сейчас им уже не было места ни в голове, ни в душе.
«Пора».
…Кабинет был в дальнем крыле корпуса номер семь. Административный.
Удивилась: «Зачем я здесь, если всё решено “на самом верху”?»
– Марина Владимировна? – средних лет, прохладные зеленоватые глаза, интеллигентность, достоинство, стать, чин. – Прошу Вас, проходите, пожалуйста. Вас уже ожидают.
Открыл двойные дубовые двери, пропустил вперёд и неслышно закрыл их за её спиной.
– Добрый день, Марина Владимировна. Присаживайтесь вот сюда, поближе, – серьёзные карие глаза, полноват, лысоват, зрелый возраст, в штатском, но явно при большом чине; власть и в голосе, и во взгляде, породистость и величие. – Не скрою – поразили Вы нас. До глубины души. О таком варианте даже не думали! Даём полный карт-бланш, – внимательно присмотрелся, тут же опустил глаза.
Хмыкнула: «Хорошо держит “блок”, молодец. Не пробиться».
Смешок истолковал по-своему.
– Понимаю, удивлены. Но, Ваше предложение, Ваше и решение. Группа ещё не в курсе, что Вы им приготовили. Сами будете объясняться. Вы же этого хотели? – увидев кивок светловолосой головки, продолжил: – Как Вы себе представляете встречу? Поодиночке?
Кивок.
Немного удивился.
– Понадобится кабинет?
Кивок.
– Охрана снаружи?
Отрицательное покачивание.
По-настоящему изумился!
– После всего?
Кивок.
– И нет страха?
Отрицание.
– Да… интересная Вы личность, «Марыля».
Подумал, отведя взгляд в сторону и держа лицо бесстрастным. Вскинул голову, посмотрел в глаза, на что-то решившись.
– Вас отвезут в наш пансионат. Там, в отдельно стоящем коттедже, и будете встречаться с парнями.
– Подходит. Спокойно и по-домашнему. Это успокоит их, когда увидят воочию, что я свободна и довольна. Спасибо, – прохладно.
– Ваши наставники хорошо воспитали Вас, Марина, – негромко заметил, – но даже не заикаюсь о переходе. Прекрасно понимаю, что не согласитесь. Самое большее, на что пойдёте – временное сотрудничество, пока будет в Ваших интересах, – заметив надменно дрогнувшую девичью бровь, смутился. – Не «спец», не в чине. Спокойная и… мужественная. Не по возрасту и полу. Да, кровь… – скупо улыбнулся. – Будем рады сотрудничеству и постараемся на этот раз не перегнуть палки.
– «Цыплят по осени считают». Возможно, скажу Вам по завершении, – подняла отстранённые нейтральные глаза. – Я умею ценить, быть преданной и благодарной, но умею и ненавидеть.
– И мстить? – едва слышно, отведя непонятный взгляд в сторону.
– И мстить, – холодно, жёстко, хлёстко.
– Рад был повидаться, Марина. До встречи после успешной «операции».
Встал из-за стола, обошёл и учтиво подал руку, помогая встать с массивного стула. Поставил перед собой, окинул внимательным взглядом всю, с макушки до носков туфель, забавно шевельнул бровями и лукаво усмехнулся.
– Такая маленькая, а столько шуму наделала! И то ли ещё будет, да? – натолкнувшись на непроницаемый, тяжеловатый, неженский взгляд, осекнулся, посерьёзнел, вернулся к теме встречи. – Подробности обсудите с нашими программистами: уточните время и место. Если возникнут острые разногласия, не деритесь с ними, а просто позвоните мне, – протянул карточку с номером телефона. – Это на крайний случай, – прибавил совсем тихо.
– Благодарю, – так же, опустив глаза.
В дальнем коттедже закрытого пансионата Мари поселили в тот же день уже через пару часов.
В её подчинение предоставили двух парней-секретарей и врача. Все трое находились неподалёку в соседнем домике. Связь и повсеместная «прослушка» обеспечивали безопасность подопечной и бесперебойную информированность начальства.
Операция «Росянка» началась.
Первого, кого Мари потребовала к себе в гости, стал Валерий.
Условия поставила простые:
– Полная секретность для визитёра. Так нужно для дела.
…Стоя спиной к двери, смотрела в окно.
«Идёт. Похудел, сдал как-то: бледный, с запавшими глазами, скулы стали острее, ссутулился. Кажется, “наркота” его едва не убила. Почему? Слабая сопротивляемость организма? Медленный метаболизм? Нарушение обмена веществ? Почему самого старшего, сильного и мощного члена группы, “Цветок страсти” так подкосил? – вздохнула тяжело и протяжно. – Да нет… Похоже, дело не только в препарате. Его продолжает убивать совесть. Что ж, для того я и здесь. Пора её отпустить и дать парню жить дальше».
Тихий стук в дверь.
«Он, – нервно оглянулась через плечо, закрыла на миг глаза. – Решайся, Машук. Время. Мгновенье, которое может стоить нам всем жизни, – шумно выдохнула. – Час пробил».
– Открыто, войдите! – произнесла чужим низким голосом.
– Добрый день! Мне приказано явиться к этому часу для собеседования.
С яркого света солнечного октябрьского дня, зайдя в полумрак маленькой гостиной, он ещё не рассмотрел хозяина у французского окна в пол, только понял, что это женщина.
– Меня зовут Валерий С-кий.
– Здравствуйте, Валерий. Присаживайтесь, пожалуйста, на этот стул.
Продолжала стоять спиной к гостю, освещённая потоком света с головы до ног, не различимая, незнакомая. Говорила тихим глуховатым голосом, пока не открываясь, и не совсем понимала, с чего начать беседу. Никогда не готовилась – подсказывала ситуация.
– Готов.
Сел на стул, подобрал длинные ноги, замер.
Обернулась, двинулась к нему, растворённая лучами солнца, бьющими с улицы. Шла по толстому ковру неслышно в новеньких туфельках-балетках голубого цвета. Точно такого же тона был тёплый объёмный наряд из тонкого кашемира. Волосы, сильно отросшие, мастер уложила в сложную причёску, оставив на висках длинные волнистые пряди, ниспадающие по бокам щёк. Шею, всё ещё со следами пальцев, прятал большой фантазийный воротник платья. Даже духи на этот раз были лёгкими, неуловимыми и незнакомыми.
Лишь когда подошла вплотную к гостю, он стал медленно поднимать глаза снизу вверх по фигуре.
Как же Мари в этот момент сочувствовала парню!
С каждым открывающимся взгляду сантиметром, всё больше понимал, кто перед ним, но, сопротивляясь в уме, никак не мог сложить и принять картинку наяву. И его глаза, и душа, и тело кричало: «Нет! Только не это!» Подняв взор только до уровня её талии, начал привставать, нервно задышал, капельки пота выступили над губой…
Резко шагнув навстречу, положила руки на мужские плечи и с силой усадила его обратно, пока в отчаянии и безумии не кинулся из коттеджа прочь.
– Ни с места! Сидеть, боец С-кий! Приказываю Вам! Я командир группы с этого дня! Надеюсь, понятно сказала? – резким незнакомым голосом прибила, оглушила, лишила воли.
Крепко продолжала держать мощные плечи, напряжённые и каменные, смотрела в упор в мятущиеся глаза, слушала сиплое надсадное дыхание. Лишь когда перестал задыхаться и тяжело дышать, нашёл в себе силы расслабиться, она продолжила, не ослабляя давления на плечи.
– Вас пригласили на собеседование по поводу задачи, о которой Вы проинформированы были ранее, – увидев, что вскинул глаза, наполненные ужасом, продолжила: – Да-да, о той самой. Она должна быть выполнена в ближайшие сроки. Это приказ. Я еду с вами в качестве командира отделения…
– Нет! Как они смогли заставить тебя, Маринка?! – обезумел, взвился, вскочил со стула, как ошпаренный!
Едва успела кинуться и повиснуть у него на шее.
– Чем запугали?
Обнял так, что больше не оставалось ни грамма сомнения: сошёл с ума от страха и… любви.
Застонала в уме, скрипнув зубками: «Ё-маё… будет невероятно трудно!»
– Шантаж? Записали всё, что было там, в кабинете?
Подхватил на руки и не отпускал, вжав в сильный торс, уткнувшись пылающим лицом в девичье плечо, не смея даже посмотреть в глаза.
Пожалела тут же: «Бедный мой парень!»
– Мы погубили тебя, да? Они это всё придумали? Не оставили выбора? Дочь у них?..
– Нет. Идея продолжения «программы» принадлежит мне. И вашего сопровождения к месту её проведения тоже. Мы одна команда.
Подняв и отведя плечико, лбом упёрлась в его лоб и медленно повернула мужскую голову навстречу ласкающим сияющим зелёным глазам.
– Я еду с вами. Точка. Только так. Пойми, родной, – договорила едва уловимым шёпотом, касаясь губами его губ, практически целуя.
Глаза в глаза, переливая свет и чувства, стояли посреди маленькой гостиной в гостевом коттедже пансионата в Подмосковье, а мыслями были там, в кабинете с кожаным диваном. Память не отпускала обоих, только по разным причинам: парень страшно раскаивался и стыдился содеянного, Мари смотрела на те события с другой стороны: «Всё, что тогда произошло, лишь следствие. Причина одна – все этого хотели в глубине души. Все».
– Ты… Нет… Не может быть… Только не ты, – боролся с сомнениями, страхом и… надеждой. – Как?.. Где?.. Не понимаю…
Сдаваясь, поражённо выдохнул и медленно сел на стул, так и не отпустив с рук. Усадил к себе на колени и обнял с таким волнением и трепетом, что ей стало понятно: скоро разговор перейдёт совсем в другое русло.
– У нас ещё будет время разобраться в причинах и следствиях.
Нежно разжав руки, встала с мужских колен, поманила кивком головы на диван, что стоял возле раздвижных дверей у прозрачной стены гостиной.
– Приоткройте дверь, Валерий, впустите последнее тепло осени, – попросив, села в велюровую зелёную глубину дивана, улыбнувшись так, что офицер вздрогнул. – А теперь о деле…
Как только сел рядом, стала тихим твёрдым голосом излагать дальнейшую программу сотрудничества, предостерегающе покачав головой, чтобы не делал глупостей: везде «прослушка» и видеонаблюдение.
Ласково взял её за руку, в глазах отразилась такая боль, раскаяние, стыд, что они захлестнули душу, заставив замотать головой от отчаяния, но… молча, стиснув до судорог скулы, зубы и губы. Слушая Марину, был на грани!
Поняла, взяла его руку в тёплые ладони, поднесла к своим губам и поцеловала, смотря прямо в потрясённые голубые глаза. Сказала безмолвно: «Я тебя прощаю!»
Понял. Тогда и наступил катарсис: слёзы потекли из глаз матёрого «штурмовика» Системы, прошедшего такую мясорубку, что многим воякам и не снилось! Сдали нервы.
Протянула платок, продолжая говорить. Сделав глазами «держись, парень», дала несколько минут, чтобы пришёл в себя. Помедлив, встала с дивана, протянула руку в примирительном жесте, замерла, наблюдая за мучительным решением «спеца».
Очевидный выбор разрывал его на части!
«Прощают, но при этом толкают на такое дело, которое способно выжечь душу и мозги! И всё бы ничего: присяга и долг – не пустые слова для офицера, но если сейчас дам согласие, то Риманс будет поставлена в те же условия, что и члены моей разведгруппы. Она, юная, неопытная и неподготовленная, простая женщина: не “опер”, не “боевик”, не “штурмовик”, не “спец”! Никчемная и невинная гражданская “единица” Системы, волей случая вовлечённая в сеть мировой политики и борьбы превосходства разведок мира…»
Мари безмолвно стояла в терпеливом ожидании, прекрасно понимая: «У него нет иного выбора. Откажется – пойдём “под нож”. Нас не оставят в живых ни свои, ни чужие – слишком много знаем. Поневоле станем легендами. Обречённые на подвиг. Посмертный?»
Тяжело вздохнув, Валерий встал с дивана и, вместо того, чтобы пожать руку в дружеском пожатии, соглашаясь и скрепляя соглашение, вдруг притянул в поцелуе: горьком, страстном и… таком виноватом! Выпускать из объятий не спешил, напиваясь, утоляя давнюю жажду и желание, ища в нём поддержку и силу для более тяжёлого разговора с группой. Целуя вновь и вновь, держал себя в руках, нежно гладя её волосы, пропуская светлые пряди, висящие по бокам щёк, сквозь длинные пальцы, наматывая локоны на руку и с наслаждением вдыхая аромат мёда и липы, ромашек и весны – её личный маркер. Не скоро оторвался от Маринки…
Она уже начала дрожать от его жадных губ и напрягшегося загоревшегося тела, когда в порыве желания прижал к себе всем тельцем, зарычав и затрепетав. Куснула в плечо.
Облапив, вжав ещё сильнее, дал почувствовать огонь и страсть.
– Остановись, солдат… Тебе пора… Разговор окончен… – с трудом выталкивала из горла слова.
В ответ, приподняв и подхватив под попку, притиснул к бёдрам так, что начал мутиться разум у обоих.
– Стоп… Валька… Дурак…
Услышав, задрожал от радости, опустил на пол. Рухнул на колени и, закрыв грешные глаза, рывком стянул податливый воротник мягкого шелковисто-пухового платья с её плеча, целуя и прикусывая чудесную кожу, хмелея от аромата и древнего зова крови.
– Пишут же…
…Резкий звук телефонного звонка отрезвил их.
Приходя в себя, усмехнулась: «Своевременно. “Прослушка” поняла и приняла меры. Свидание завершено. Собеседование тоже. Поговорили, и по камерам».
…Валерий уходил из коттеджа лёгкой пружинистой походкой, выпрямив спину, подняв худое лицо к солнцу, расправив плечи широко и свободно впервые за последний месяц.
«Свидание с совестью закончено. Я прощён! Не страшны ночи и их безжалостная бессонница. Наедине не страшно оставаться – свободна! Её только что отвязала зеленоглазая девушка-резвушка, моя радость и боль, тайная страсть и давняя мечта. Что ж, не буду её, горькую ночную гостью, держать возле себя больше. Лети прочь, постылая, и не возвращайся! Стало так легко и светло на душе: люблю и любим! Остальное – пустяки. Главное – выжить. Жить!»
Смотря ему в спину, Мари мягко улыбнулась, прикоснулась пальцами к опухшим губам, которые ещё пахли его лосьоном после бритья, и вдруг ощутила себя такой счастливой! Обняла плечи руками, пахнущими парнем, закрыла повлажневшие глаза.
«Я любима! Значит, он сделает всё, чтобы спасти меня там, на “программе”, куда бы нас ни забросили».
Повторный звонок телефона призвал к порядку.
Подошла к аппарату, сняла трубку и, не дав абоненту ничего сказать, спокойно с достоинством произнесла, понимая что ситуация в её руках:
– Остальные встречи назначьте на завтра – я устала. Пришлите секретаря, есть дело. Спасибо, – и отрубилась.
Наверное, на том конце телефона обалдели от её наглости, но, как ни странно, через три минуты в двери коттеджа деликатно постучали.
Кивнула удовлетворённо: «Сработало. Что ж, пора решать дальнейшие пункты плана, а встречи с другими парнями могут подождать до завтра. Пусть помучаются ещё ночь, тем более, она обещает быть бессонной после их разговора с Валерой. Удачи, родной».
Март 2013 г. Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2013/03/21/148