Киря хоть и нехотя, но все же подходил к Демону, уже и руку протянул, но кто-то имеющий, наверное, более важное дело, оттолкнул его в сторону. Он оттолкнул Кирю нагло, бесцеремонно, но тут же сам с еще большим подобострастием протянул Демону уже не одну а обе руки со словами:
-Здорово, Демон. Слушай, тут такое дело. Я знаю, у Олежки была коробка ,,травы,,. Знаю даже где она спрятана. Да вот - в этом сарае. Да он, как видишь, закрытый – замОк... Я вот что думаю – найти-бы какую-нибудь причину, чтобы открыть сарай, лопаты, например, взять, или еще чего, а там я долго тупить не буду - загребу все, и давай, до свидания. А вечером помянем Олежку его же травой. Лохи в обед водкой поминать будут, а мы вечером - ,,травой,, а? А бульбулятор потом ему на могилу отнесем. А чего? Водку же относят…
Демон, судорожно натиравший и без того чуть ли не зеркально блестящий бензобак своего мотоцикла, вдруг со злостью бросил тряпку в грязь, и схватил своего ,,просителя,, за грудки, яростно рыча:
-Ты что, конченный что ли – у мертвых воровать. И что? Какую-то спичечную коробочку ,,травы,,!...
-Ага, спичечную – совсем не испуганным, а скорее обиженным голосом протянул тот – От обуви!
Демон тут же ослабил хватку, задумавшись.
-От обуви говоришь?... Ну это другое дело, это можно. Ему-то она теперь не нужна, а чего пропадать будет зря? Давай, давай, это надо сделать. Пацанов, кто ,,дует,, угостим, чтобы эти пятьсот рублей хоть отбить… Это ты хорошо придумал, а чего сам не спер, без меня? Моральная поддержка нужна?
Парень, поправляя помятый Демоном воротник осмелел:
-Так что я, гнилой что-ли – с пацанами не поделиться? Да и зачем мне целая коробка, куда столько курить? Чтобы потом так же как Олежка, захлебнуться чужим г****м или своей собственной блевотиной? Его же эта самая коробка и довела…
-То да… - закивал Демон – Ну ладно, тогда иди, делай, как договорились, а мне сейчас нужно подойти к Дьяку.
Киря перевел взгляд на ворота, в них входил местный вор в законе по кличке Дьяк, уже не казахский, а самый что ни на есть русский. Хотя сам Дьяк говорил всем, что он не русский, да и вообще, нет у него никакой национальности, что он – просто человек. Интернациональные взгляды являлись, пожалуй, единственной его положительной стороной. Хотя и они, скорее всего, были на самом деле чужды Дьяку, и демонстрировались только для соответствия образу вора в законе. Ну, в криминале понятно, ценятся личные качества, приобретенные самим человеком, а не данные ему родителями без возможности выбора, ну хоть та же национальность, например.
Демон считал себя обязанным подойти поздороваться с Дьяком. И теперь уже он так же подобострастно тянул руку. Да даже и не точно так же, а в сто, в тысячу раз сильнее унижался Демон, и заметнее это было намного. Да в миллион уже раз заметнее, потому что Дьяк на него даже не посмотрел, а от каких-то слов Демона просто отмахнулся. Да и отмахнулся даже не кистью, а одними пальцами в наколках, как будто и силы лишней не хотел на него тратить…
Дьяк пожимает руку демону – подумал Киря, представив как настоящий дьякон пожимает руку настоящему демону. Смешно, аж плакать хочется! А вот служителей культа здесь не было и быть не могло, поскольку Олежка не подлежал отпеванию, как умерший во грехе. Поэтому на похоронах присутствовал только уголовник В. Дьяченко по кличке Дьяк. Его из-за фамилии так и прозвали. А настоящего имени никто и не знал. В, просто В. Виктор, а может быть Владимир, или Владислав, черт его знает, да и кому какое дело?...
Кстати Дьяк был тут единственным человеком, одетым во все черное. Только траур здесь не при чем, Дьяченко по какой-то своей моде одевался так всегда. Увидев на крыльце Олежкиного отца, Дьяк сразу же направился туда, и без лишних слов просто крепко пожал тому руку. Тут же он сунул в эту руку не пятьсот, а целую тысячу рублей, и все также ,,без спешки – быстро,, повернул к выходу. ,,Отвалил целую тысячу от щедрот – подумал Киря – Чужого не жалко.,, Не свои же давал, а с тех денег, которые каждый месяц собирались с их школы Демоном. Тот отдавал их Дьяку, а Дьяк – не знал, но догадывался Киря – еще кому-то… Но не был осведомлен и даже представить себе не мог Киря другого – того, как Дьяк ,,помог,, семье покойного Олежки со вскрытием.
А дело было вот в чем – смерть Олежки так или иначе требовала следствия. А следствие – вскрытия. Тело, как положенно забрали в морг. Там оно пролежало один лишний день, потому что эксперт тогда как раз заглушал самогоном впечатления от своей работы, и взявшись за вскрытие рисковал не только запороть всю работу, но и оттяпать чего-нибудь самому себе трясущимися руками. Этот ,,лишний,, день дал простор для развития криминальной мысли Дьяка. Уведомленный ,,сарафанным радио,, о случившемся, он смекнул, что родственники Олежки, вероятно не захотят вскрытия, и скорее всего, готовы будут неплохо заплатить за то, чтобы его не делали. Так и вышло. Родственники дали Дьяку столько, сколько он просил, и тот пошел по своим коррумпированным знакомым в госорганах. Со следствием вопрос был решен без особых проблем, там у Дьяка были какие-то очень хорошие связи, и вот, ему осталось договориться только с экспертом.
Найдя того, стати сказать, тоже чуть ли не в арыке, Дьяк объяснил свои требования. Эксперт не был против. Взяв деньги и опохмелившись, он тут же поехал на работу. Вроде бы пока все шло как нужно, но вот до работы эксперт доехал уже опять в скотском состоянии. Но помня о настойчивой просьбе Дьяка, и об ответственности, в случае чего, он еще нашел в себе силы промямлить санитарам заплетающимся языком что-то вроде ,,Только с этим чтобы все хорошо было,,. Санитары, поняв это абстрактное требование по-своему, честно и добросовестно провели вскрытие с трепанацией черепа… Тут надо упомянуть еще и то, что бдительные и скрупулёзные при поиске халявы санитары нашли в каком-то потайном кармашке олежкиных джинс еще одну коробочку травы, и они с этой коробочкой поступили – рассказывать наверное не надо. Вобщем, все усилия Дьяка свелись к тому, что вскрытие все же было проведено, причем вместо пьяного эксперта – обкуренными санитарами. Всего этого уже, уже было бы вполне достаточно для того, чтобы основательно начистить морды всей этой компании – и эксперту, и санитарам, и конечно же самому Дьяку. Так в принципе и получилось, но уже после того, как пришедший в себя эксперт, напрочь забывший про труп Олежки, да и про несколько других трупов отключил пустой, как ему казалось холодильник, и со спокойной совестью заснул, растянувшись на секционном столе. Те двое санитаров сменились еще кем-то кто зная о присутствии в морге эксперта, посчитал, что пока-что можно и отлучиться ненадолго.
Эксперт же проснулся одновременно от запаха и от матершины Дьяка, немало напугав последнего, и основательно разрушив его уверенность в том, что вор в законе хоть куда может заходить, как к себе домой. Поняв, что все его усилия в прямом смысле этого слова – пошли прахом, Дьяк жестоко, до полусмерти избил эксперта. Тут на работу пришли те двое санитаров. Дьяк материл их всех, и обещал убить прямо тут, мол, самое место. Но санитары совсем не испугались Дьяка, и даже объяснили, почему. Во-первых, они по своей работе итак уже были достаточно близко знакомы со смертью, а во-вторых, сами были физически крепкими парнями, ну на то ведь они и санитары, чтоб таскать и ворочать трупы, пилить черепа и одним легким движением вытаскивать сразу все внутренние органы. На фоне последнего пункта все угрозы Дьяка безнадежно меркли… Да и то сказать, объясняя Дьяку метод вскрытия по Шору, который действительно предполагает извлечение сразу всех органов, санитары сопровождали профессионально-точными ударами в области соответствующих органов. Да еще и пригрозили закрыть на ночь в комнате с трупами, объясняя, что Дьяк за это время, скорее всего, сойдет с ума, а кто поверит, что два простых парня решились закрыть в морге вполне живого вора в законе, да и зачем бы…
По всему было видно, что Дьяку не привыкать к побоям, и собственное его тело за жизнь терпело многое. А вот перспектива оказаться закрытым в комнате с другими мертвыми телами подействовала вернее. Дьяк с тюрьмы еще знал – психическое здоровье намного, намного дороже физического, поэтому и отступил ни с чем. Да и что теперь можно было сделать?
Отходчивые на обиду санитары, подлечив это самое психическое здоровье Дьяка медицинским спиртом, отправили его восвояси. ,,Одно радует, его смерть будет не менее ужасной, чем смерть этого Полетаева,, - сказал один санитар. ,,Ага. Пошли покурим,, - ответил ему второй.
Дьяку же пришлось с извинениями вернуть Олежкиному отцу деньги. Поэтому то теперь Дьяк и дал ему тысячу, а не пятьсот рублей, поэтому-то сегодня его спина была еще более сутулой и удалялась так непрезентабельно быстро. Киря, как уже сказано, замечал все это, но причину так никогда и не узнал.
Продолжение следует