http://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=62325546
http://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=300659301
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=402767497
Колодько Иван Борисович родился в 1901 году (11-го февраля 1898) в селе Кевсала Ипатовского района Ставропольского края.
До войны работал на заводе в Двигательстрое и жил в Махачкале по улице 8-го марта, дом 54, кв. 36.
Жену звали Колодько Еленой Демидовной.
Призывался на фронт 8-го сентября 1941 года Махачкалинским ГВК.
В 1942-м году Иван Борисович был рядовым 1167-го стрелкового полка 345-й стрелковой дивизии 1-го формирования Северо-Кавказского фронта Приморской Армии. Защищал Севастополь. [1]
Его однополчанами были двигательстроевцы, рядовые Майоров Иван Никитович (1901-1942) [http://www.proza.ru/2015/02/04/1797] и Шадрин Тихон Гаврилович (1916-1943) [http://www.proza.ru/2016/12/24/1337].
Шадрину «повезло». Раненым его удалось эвакуировать на Большую землю.
Но война не рассталась с ним и там. Шадрин Тихон Гаврилович умер от ран 3-го января 1943 года и был похоронен на Володарском кладбище в Ташкенте.
Майоров и Колодько считались пропавшими без вести в районе Севастополя.
Иван Борисович Колодько попал в плен 2 июня 1942 года в Севастополе. [2]
Лагерный номер 23540
Лагерь шталаг 329 Винница
Погиб в плену 20.09.1944 года.
Место захоронения Иоханнис-Баннберг, Франция
В 1942-м году при обороне Севастополя разыгралась настоящая «героическая трагедия» Десятки тысяч людей и много орудий еще были в состоянии сражаться и защищать Севастополь, но отсутствие боезапасов и невозможность пополнения его по суше, воде и воздуху парализовало наши боевые силы. Отступать было некуда, вокруг или море или враг.
Бойцы Приморской армии и Севастопольского оборонительного района, большинство которых были ранеными, остались безоружными один на один с врагом. Огромное их число попало в плен. Но выжить в плену удалось совсем немногим. На всех них родным пришли сообщения как о без вести пропавших.
А они не пропали. Большинство из них попали в плен, как Колодько Иван Борисович.
Первым его концлагерем стал Stalag 329 Winniza (Винница).
Вот как вспоминает об этом лагере бывший его узник Чеканов Сергей Ильич в газете «Наше слово» от 16 декабря 1994 года.[3],[4]
«Бывший военный городок обнесен колючей проволокой и каждое здание в отдельности тоже. В центре лагеря на большой площади идёт сортировка военнопленных по национальностям. Немцы, заигрывая с гражданским населением, начали отпускать из лагеря украинцев. Некоторые русские тоже стали выдавать себя за местных жителей. Так поступил и я. Вечером сообщили, что завтра будут отпускать из лагеря жителей Каменец-Подольской, Ровненской и Винницкой областей. Я избрал Винницкую область. Мой товарищ, украинец, учил меня отвечать на возможные вопросы. Утро началось с того, что всех украинцев этих трёх областей согнали в одну казарму и приказали ждать. За одну свёклу старик побрил меня тупой бритвой – надо же перед « отпускной комиссией» выглядеть более или мене по-человечески, а то уж и не помню, когда умывался.
«Комиссия» приступила к работе. Под грибком сидели фрицы и с ними чёрный поляк – переводчик. Пленные украинцы подходили по три человека, их долго спрашивали, записывали, снова сортировали, отдельным обещали вечером пропуск домой. Мой товарищ ответил на все вопросы, значит «сдал экзамены». Я у переводчика вызвал подозрение. Он спросил, почему так плохо говорю по-украински? Я ответил, что долго жил в городе. Задал вопрос, есть ли у нас в деревне «ставок»? Мне показалось, что он говорил «садок», на что и ответил отрицательно. Он ударил кулаком меня в лицо. Я метнулся в сторону, по голове и спине заходили палки.
Чтоб отучить русских «превращаться в украинцев», они отправили нас в клетку из колючки, приказали поднять руки кверху и принудили так стоять сутки. Люди теряли сознание, падали, их отливали холодной водой и снова мучили. Через два дня мимо гнали группу пленных, я примкнул к ним и попал к русским. Эти пленные размещались в двух больших конюшнях. Единственная «привилегия» для них была возможность пойти на работу. Желающих было много, а брали всего-то сто пятьдесят человек. Люди толпились с вечера, скандалили. Стоял в очереди и я, но из-за бессилия не мог пробиться вперед.
Однажды сентябрьским утром к нам пришли солдаты из лётной части и взяли на работу 25 человек, тех, у кого были шинели. У меня была шинель, успел захватить в Гайсино или Терновке, уж не помню.
Недалеко от аэродрома находилось разбитое здание. Нас привели к нему и заставили таскать кирпич. Где ползком, где на коленях, мы тихо передвигали кирпичи. Часовой австриец заставил нас нарыть картошки и сварить…
Про аэродром говорили, что немцы боятся ходить по нему: не заминирован ли? А для проверки выгоняли военнопленных, якобы на работу.
Однажды среди дня раздалась команда строиться. Несколько раз пересчитали нас и погнали по шоссе через Винницу к вокзалу. Маленький дождик разразился в большой ливень с холодным ветром. Вечером началась погрузка в вагоны. Набили так, что можно было только стоять. Двери закрыли, и поезд тронулся. Через какое-то время раздались выстрелы. Поезд остановился. Поймали бежавших, поставили к телеграфным столбам и расстреляли. Утром приехали в Шепетовку»
В ноябре 1942 года Колодько Иван Борисович стал узником лагеря Шталаг 12А, Лимбург (Германия), где использовался на каторжных работах различных команд военнопленных.
С 6 февраля по 15 марта 1943 года содержался в лазарете.
С 14 декабря 1943 года опять направлен в рабочие команды.
С 24 июля 1944 года вновь попал в лагерный лазарет, из которого переведен в лазарет концлагеря Шталаг 12F Иоханес Банберг (Франция), где скончался 20 сентября 1944 года.
Умерших военнопленных хоронили на лагерном кладбище. Оно сохранилось до наших дней и является братской могилой.
Советским военнопленным там установлен памятник в виде православного креста.[5]
В ноябре 1944 г. лагерь был освобожден союзниками. В нем находилось 29 346 советских и 2 804 польских пленных» Колодько Ивану Борисовичу не хватило всего два месяца, чтобы вырваться из ада.
Но и в аду люди старались не падать духом и по мере возможности бороться и сопротивляться насилию и издевательству. Вот еще одна выписка о лагере XII F, в Форбахе.
Е.А. Бродский "Забвению не подлежит"
http://molodguard.narod.ru/heroes31.htm
Одним из наиболее крупных шталагов XII (Висбаденского) военного округа стал лагерь XII F, в Форбахе. Его разместили в старых казармах, в подвалах которых имелось множество карцеров. По далеко не полным данным, через мрачные казармы форбахского шталага прошло 320 тыс. узников, в большинстве своем военнопленных - граждан СССР.
Все они использовались на предприятиях Саарской области и в шахтах Лотарингии.
О трагических и героических событиях, разыгравшихся в Форбахе, свидетельствуют захоронения 35 тыс. советских солдат и офицеров, а также многочисленные надписи на стенах казарменных казематов и карцеров. Вот некоторые из них, написанные карандашом или нацарапанные на штукатурке гвоздем. Содержание их настолько выразительно, что в комментариях не нуждается. Теперь трудно сказать, сохранили ли власти Форбаха эти свидетельства человеческого величия, но такими их увидели официальные представители советских властей сразу же после окончания войны.
"Здесь, как и под Сталинградом, русские люди стояли насмерть".
"20 мая 1944 г. Уводят в неизвестном направлении 280 русских офицеров. Прощайте, братья! Кто будет читать эти надписи,- вспомните о нас".
"Здесь сидели за побег с завода Острый Григорий и Мухторов Иван, на свободе были шесть месяцев".
"Здесь сидел за побег с шахты Чеснаков А. М. 21 день, два побега".
"Акулиничев Михаил Федорович 1925 г. рождения с Урала, Свердловск, сидел за третий побег. И еще буду бежать".
"Памятный день. Год назад я, Чернов, попал к паразитам в руки и нахожусь под их властью. Да будет проклят этот день и власть паразитов. Да здравствует свобода всех народов!"
"Будь проклят этот карцер, просидел 35 дней, все пережил и в аду был от переживаний. Товарищи по камере, не отчаивайтесь, мы свою жизнь завоюем".
"Русский народ никогда не забудет и не простит фашистам за такие зверства над народами, и в особенности над русскими. Голод, расстрел, избиения, издевательства" .
Среди надписей есть и стихи. Вот некоторые из них:
Здесь сидел Михайлов Тимофей.
Был он найден средь захваченных трофей.
Много перенес и пережил,
Все в плену здоровье положил.
Много видел, много испытал,
Много раз скрывался и бежал.
Уцелею - снова убегу,
Жить так больше не могу...
* * *
В сырых застенках каземата,
Сплоченные дружбою стальной,
Хоть не родных, но все ж два брата
Сидели в камере одной,
Их чуть пошатанная воля
Здесь обрела свой прежний вид,
И эта камера неволи
Вложила в их сердца гранит.
[1] См. статью «Двигательстроевцы – бойцы 345-й стрелковой дивизии» http://proza.ru/2016/12/25/936
[2] См. "Севастополь. 6. Погибшие в плену" http://www.proza.ru/2014/02/12/2267
[3]
[4] Фото Лагерь военнопленных в Виннице 28.07.1941 года
http://www.sgvavia.ru/forum/79-561-1
[5] http://www.sgvavia.ru/forum/117-461-1