Повесть о Пелагее. Глава 3

Татьяна Долгополюк
 ГЛАВА Ш
 Часть 1. Год 1940

"Омывай полученную обиду не в крови, а в Лете, реке забвения". Эту фразу произнес еще в VI веке до нашей эры греческий философ Пифагор. Никогда не слышала этих слов Полина и ничего не знала о философе, но поступила по его совету. Омыла свою обиду на отказавшегося от нее мужа и на тяжелую судьбу свою Временем и начала расцветать, как дерево весеннее. Приосанилась, в глазах блеск появился, губы подкрашивать стала. А тут еще зачастил к ее мастерской молодой грузин. Высокий, симпатичный, хотя слегка прихрамывающий на одну ногу. Подойдет, поставит эту самую ногу на подставку:
-Женщина, почисть, ботинок, пожалуйста, - а сам начинает шутить, истории веселые рассказывать. Полине работать бы надо, не отвлекаясь, а у нее улыбка на лице играет, бровь то и дело вверх подергивается - на мужчину поглядывает. Он не торопит ее, наоборот кокетливо шутит:
-Видишь, носок у ботинка плохо блестит, крема добавь и бархаткой, бархаткой…
Полина старается навести лоск, а он то одну ногу поставит, то другую. Видно быстро уходить не хочет и повод для этого ищет.
-Откуда ты приехал, разговорчивый? - однажды решилась спросить его Полина.
-Есть в Грузии красивое место - Чиатури. Там горы купаются в лучах солнца и воздух можно пить, как пьют в ваших краях воду. Но нет там дела для настоящего мужчины. Я нашел это дело здесь - ответил кавказец.
-И что же за дело ты нашел в наших краях, настоящий мужчина? - проявила интерес Полина и тут же запылала смущением.
-Уголь добываю.
-А-а, шахтер, значит?
-Значит! Как же зовут тебя, догадливая? - спросил в свою очередь грузин.
-Полиной все зовут, хотя я - Пелагея. А тебя?
-Зови меня Арчилом.
-Арчилом? Имя какое смешное, никогда такого не слышала. Вряд ли и запомню его. Уж лучше я буду называть тебя Василием.
-Хорошо, Василием так Василием, - великодушно согласился мужчина, - а я тебя - Марфой. Согласна? - Вот так познакомились! - засмеялась женщина в ответ.
Арчил приходил часто. Как только отдохнет после смены, так и спешит в центр города, к новой знакомой. Работал он на шахте "Пролетарская диктатура" десятником, жил в мужском общежитии, где нередко устраивались его соседями по комнате коллективные попойки, противные, привыкшему к сухому виноградному вину, горцу. Вот и потянуло его к Полине, ежедневно сидящей на рабочем месте своем в самом центре города. От нее, от этой женщины, струилось какое-то домашнее спокойствие. Посидит Арчил в мастерской у Полины, поговорит о чем-нибудь, детям непременно угощенье передаст и будто дома побывает, так хорошо ему становится. А однажды доверился собеседнице и открыл ей свое желание:
-Хочу с женщиной какой-нибудь познакомиться, семью создавать пора. Нет ли такой на примете среди твоих знакомых?
А сам смотрит, что она скажет? Дрогнуло сердце в груди Полины, но виду не подала:
-Есть у меня сестра младшая - Шура. Приходи, познакомлю, - сказала и заболела душой опять. Успела, видимо, то ли влюбиться в весельчака, то ли привыкнуть к нему…
Арчил пришел к Полине домой на следующий вечер. Постучал. Открыла дверь маленькая Инна: -Здравствуйте, дядя Вася.
Инна не раз видела этого дядю, когда прибегала к маме в мастерскую. Он закидывал ногу за ногу, усаживал на начищенный ботинок девочку и катал ее вверх-вниз, вверх-вниз, будто на качелях. Инна рассказывала ему стихи, пела песенки. Люба, приходя из школы, тоже часто разговаривала с дядей Васей, но разговоры были серьезными - об учебе.
-Привет, мамино солнышко, - ответил Арчил и хотел было сказать Инне еще что-то, но замолчал смущенно:
Полина, нарумянив щеки, разбросав по плечам белокурые локоны, которые запутались в ярких, как и губная помада, бусах, сидела на кровати, прикрыв ноги ажурным платком, таким же белоснежным, как и блузка, обтягивающая высокую грудь женщины и как улыбка ее.
-Я… тут…торт принес… к чаю…
-Проходи, Вася, проходи. - доброжелательно пригласила войти в комнату хозяйка, - садись к столу. Чайник как раз поспел.
Пили чай молча. Арчил поглядывал на Полину, продолжающую улыбаться вроде бы, но отводящую глаза в сторону, едва их взгляды встречались. Горькими в этот момент были мысли женщины, которые она старалась скрыть от гостя: калека и с детьми, никому я теперь не нужна.
 Молчание затянулось. Наконец Полина, с сожалением прерывая романтическое уединение, подозвала Инну и сказала тихонько:
-Позови тетю Шуру. Пусть придет.
-Не надо звать Шуру, - неожиданно резко прервал ее Арчил. Не хочу я знакомиться ни с кем. Ты мне нравишься…
Удивленно взглянула на него женщина, не послышалось ли? А сердце зачастило набатно: нра-вишь-ся, нра-вишь-ся, нра-вишь-ся…
О чем они говорили потом, известно только им. На следующий день Арчил перевез свои вещи из общежития в комнату Полины. Впервые за долгое время, она не пошла в мастерскую, а приготовила праздничный ужин. Весь вечер взрослые беседовали игриво о чем-то, часто взрывались смехом, видимо радовались чему-то, а потом говорили, пришедшим в гости маминым сестрам, про какой-то ЗАГС. Люба и Инна, прислушиваясь к разговорам взрослых, перешептывались между собой, недоумевая, почему дядя Вася так смешно называет маму Марфой?

  ЧАСТЬ П. 1940- 1941 год.

Арчил стал называть Полину Марфой по одной простой причине. Он знал значение этого имени.
Госпожа! Так обращались на его родине к дамам красивым и величавым. А тут книжица какая-то недавно в руках оказалась, кто-то принес ее в общежитие. А в книге этой имена перечисляются и значения этих имен в переводе с разных языков. Полистал Арчил книжицу увидел, что имя Марта, а в русской транскрипции Марфа, в переводе с какого-то арамейского языка обозначает - госпожа. Прочитал он еще и то, что женщина с этим именем обладает характером деловым, прямолинейным и твердым. У нее сильно развито самолюбие и устремленность. Именно эти черты характера увидел в поведении Полины Арчил за все время дружеского общения, которое так неожиданно свелось к добровольно - условной перемене их имен. Глядя на эту русскую красавицу, Арчилу хотелось оградить ее от всех жизненных невзгод, сделать так, чтобы она и вправду царствовала. Госпожа! Конечно, госпожа! А потому - Марфа! Какое чувство руководило горцем, он и сам не мог понять, но ощущал в себе одно: в его руках оказалась женщина - самородок, тот драгоценный камень, который надо красиво огранить.
Этим и занялся молодой муж. Накупив Полине красивых нарядов, он легко убедил жену в том, что до театра совсем недалеко и поэтому все свободные вечера они могли бы его посещать. Полина уже и сама захотела в люди. Вечером, собираясь на очередной спектакль, глядя на себя в зеркало, она постепенно осознавала, почему Арчил выбрал в жены ее. Она нравилась сама себе.
Арчил тоже привык к новому имени, которым стали называть его в семье и в новом окружении. Девочки же, соскучившиеся по отцовской ласке, сразу назвали дядю Васю папой. А молодой мужчина, обнаруживший в себе отцовские чувства в ответ на детскую привязанность, и вправду заменил им отца. Он водил их в кино, гулял с ними в парке, придумывал для них различные игры, лечил обеих от простуды душистыми травами, рассказывал сказки на ночь…
Предложение мужа оставить свою работу и стать домохозяйкой Полина отвергла:
-Я привыкла трудиться и работа мне не в тягость. Да и что плохого увидел ты в том, что я могу зарабатывать деньги и помогать тебе содержать семью, - ответила она мужу, как отрезала.
Ничего плохого в этом Арчил не видел. Он полюбил эту женщину за ее независимость и трудолюбие, за непокорность трагической судьбе и поэтому не стал настаивать на своем предложении.
Полина же, довольная новым замужеством, каждое утро с глубоко затаенной в мыслях хитринкой, отправлялась на работу. Там знакомые люди, заводящие с нею разговоры о житье - бытье, будут постепенно узнавать, что у нее опять есть муж, и будут рассказывать эту правду своим знакомым, и все вместе они будут удивляться благородству Арчила…
Все так и было. До весны. Весной же пришлось Полине закрыть мастерскую. Она ждала ребенка.
Арчил работал по две смены. Потом он брал отгулы, собирался в дорогу и уезжал в Грузию совсем ненадолго. Возвращался оттуда нагруженный продуктами: сыром и мясом молодого барашка, ранними овощами и фруктами для всей семьи. Он знал: и детям, и беременной жене нужны витамины. Сестрам Полины он привозил подарки.
Долгожданный мальчик родился 12 июня. Счастливый отец дал ему имя Георгий и отправил радостные телеграммы на родину. Десять дней он нетерпеливо ждал возвращения жены из больницы. И вот этот день настал.
Солнечным воскресным днем, забрав из родильного дома жену и ребенка, неспешно и гордо нес Арчил своего первенца, завернутого в вышитое заботливыми материнскими руками покрывало. Путь семьи пролегал через парк. Полина шла рядом с мужем, переговариваясь и с ним, и с детьми, и с сестрами, пришедшими разделить их семейную радость. Ей слегка кружил голову аромат цветочных клумб, а может быть, это была послеродовая слабость? Женщина останавливалась по этой причине, отдыхала, а все понимающе ждали ее. И опять хитрила Полина. Большим ее секретом в это утро было то, что на самом деле, женщина хотела показать всем людям, которые оказались в это время в парке, какая она счастливая. Потому и не спешила. Музыка в репродукторе создавала настроение праздничное, ликующее, но…вдруг оборвалась на полуноте и голос диктора начал вещать:
Сегодня, 22 июня 1941 года… в четыре часа утра… фашистская Германия… без объявления войны напала на Советский Союз…" (ФОТО АРЧИЛА)