начало здесь: http://proza.ru/2013/03/22/1744
продолжение здесь: http://www.proza.ru/2013/03/27/2279
В реках, озерах, морях и омутах живут русалки. У них мраморно-белая кожа, зеленые волосы и глаза, а носят они белые рубахи до пят. Русалкой станет та девушка, которая несчастливой любви предпочла текучие волны или стоячую гладь воды. Я жила здесь, недалеко, в деревне. Меня ничто не заботило, пока они не пришли к нам – высокие воины Древесного народа. Они шли куда-то в поход. Их вождь был зеленоглаз, как русалка. Его взгляд разбудил меня и разрушил мою радость покоя. Я узнала, что мир больше, чем я способна увидеть. И мир этот – в его глазах. Я знала его раньше, когда еще не была здесь, и увидела в его глазах, что он тоже помнит меня и ждал все это время. Он не мог остаться – его брат ждал его на битву. Я обещала ждать его и река, текущая из Забытого леса, слышала мои слова.
Прошел год, а потом другой. А зеленоглазый воин не возвращался. Мой отец хотел зятя и внуков, чтобы было кому оставить дом и хозяйство. Но кроме меня у него никого не было. Он нашел мне жениха. Хон – хороший человек, но моей судьбой он не был. Зеленоглазый воин придет за мной. Река слышала и его слова тоже. Отец не смог понять. Он определил день свадьбы.
Это очень страшно – уходить. Это холод, мрак и одиночество.
Потом пришла матушка. Она дала мне новое имя и рассказала, что со мной сталось.
Зимой мы с сестрами спим в омуте, на той самой реке. Весной просыпаемся – совсем маленькими. Но мы быстро растем и ко дню середины года становимся взрослыми. В сердцах просыпается печаль и любовь. Мы зовем к себе мужчин – посмотреть на наши пляски и узнать нашу любовь. Но они умирают в нашем доме, и мое сердце разбивается каждый раз, когда их взгляд заполняет тоска по тусклому диску солнца над головой. Когда на реке появляется первый лед, волосы мои седы, а глаза полны тоски по несбывшемуся. Омут снова подарит мне сон до весны. И пусть это всего лишь сон, но во сне ты вернулся за мной. Твои зеленые глаза светились только для меня, а твои губы шептали мое имя – Эрика.
Зеркало омута отражает мое лицо – бледная кожа и зеленые волосы. Что ты будешь делать? Сестры сегодня нарвали звездных кувшинок и сплели из них венки. Миле очень идет, а мне - нет. Анита нырнула глубоко-глубоко и разбудила водяного посреди дня – он долго еще грозил нам кулаком, а я смеялась так, что воздух звенел, и мне вторили птицы. Пришлось Миле взять матушкин костяной гребень из хребта океанской рыбы-парус и расчесывать водяному бороду, пока снова не уснул…
Анита хочет погулять по реке. Свет полуденного солнца дробится в волнах реки, а воздух наполнен клейким запахом распускающейся листвы. Я легко преодолеваю силу течения, чувствуя свою силу, гибкость и родство с водой – как огромную силу в теле и ты – эта сила, а она – это ты. От этого ощущения хочется одновременно смеяться и плакать, становясь все больше и больше частью той волны, что накатывает на тебя…
- Слышите? – Это Мила.
Действительно, впереди на берегу реки какие-то странные звуки – будто бы говорит кто-то. И правда – на берегу стоят совсем нагая юная девушка и огромный белый конь. Девушка привязывает к седлу какой-то тюк и с опаской оглядывается на реку. Она совсем худенькая и маленькая, и кожа вся в мурашках. Я любуюсь ее русыми волосами и глазами – один ярко-зеленый, а второй – темно-карий. Странно, но красиво. Она вся такая – странная, но красивая.
- Вот бы познакомиться! – Шепчу я сестрам.
- Нельзя! Ты же знаешь! – Шикает на меня Мила.
- Знаю, - Киваю я.
Девушка тем временем закончила свои приготовления и направилась к реке.
- Она же утонет!
- Анита, тихо. Мы не можем! – Это Мила. Мы снова затихаем и с тревогой наблюдаем за девушкой. А она рывком бросается в воду – я невольно вспоминаю, как холодна вода весной в реке, если ты не русалка… Слышно ее шумное всхлипывающее дыхание – представляю, каково ей сейчас… Она борется с течением. Конь сильнее – он уплыл уже немного вперед. Ближе к середине реки девушка чувствует, что течение сильнее нее – я чувствую ее страх – она пытается схватиться за стремя седла, но не может – железо выскальзывает из замерзших пальцев.
- Ну давай, давай! – Слышу я тихий шепот Аниты, взгляд которой неотрывно следит за переправой. И замечаю, что он волнения сама крепко сжала кулаки.
А девушка меж тем совсем выбилась из сил и не смогла уйти от накатившей волны – она утащила ее под воду.
- Мила! Ну нельзя же так!
А Мила молча, не отрываясь, смотрит на реку там, где ушла под воду девушка. Внезапно меня охватывает волна липкого ужаса – я чувствую, что эта девушка – одна из нас. Если она сейчас утонет, мы будем прокляты до конца своих дней, потому что позволили умереть своей сестре. Мила и Анита явно почувствовали то же самое. Миг – и мы уже у дна реки. Течение тащит по дну безвольное тело девушки – она не смогла с ним бороться. Я изо всех сил толкаю ее вверх – на поверхность, к солнцу и воздуху. Секунды кажутся нескончаемыми. Но вот мы наверху. Ее подхватывает Мила и тащит к берегу. И сама девушка пришла в себя и старается плыть.
Наконец ее ноги касаются дна, и она, шатаясь, бредет к камням на берегу. Ее конь уже давно вышел из воды и щиплет травку на берегу. Я смеюсь от переполнившей меня звенящей радости и слышу, как мне вторит смех сестер.
Девушка оборачивается, глядит на нас, и я вижу, как в ее глазах переворачивается мир. Словно она не верит тому, что видит. Но мало ли кто чему верит… Люди вообще не видят многого из того, что их окружает и наивно полагают, что знают о мире все. Я помню, я тоже так думала. В глубине души мне хотелось, чтобы в лесу на самом деле жили русалки и лешие, но их не было. Оказывается, я просто не умела их видеть. А она – умеет. Интересно, почему?
Мы окружаем ее – нам хочется познакомиться с ней. Но ей сейчас не до этого – она вся дрожит и не понимает, что происходит. Мила и Анита идут к коню и копаются в тюке с ее одеждой, ища, во что бы ее завернуть. Находят теплый плащ и возвращаются с ним. Я тем временем растираю девушке руки, стараясь хоть немного ее согреть. Я смотрю ей прямо в глаза и вижу удивительный взгляд человека, который чувствует, что мир вокруг него разворачивается и становится другим. Это похоже на рассвет – солнце встает утром и создает новый день, который совсем не похож на предыдущий.
Ее зовут Мирра, и она пришла из Города, что на севере. Того самого, где живут Каменные короли. И держит путь она к Орлиным горам – к даям, которые живут в долине под Священной горой. Она рассказывает нам это, сидя на камне у реки. Она подарила нам свои красивые серебряные браслеты и сказала, что их дал ей шаман Города, и что это – прошлое, настоящее и будущее. Мила выбрала себе прошлое, Анита – настоящее, а я – будущее. Солнце играет на ажурных узорах браслетов и отбрасывает яркие блики. Нам нравится разглядывать браслеты, и мы снова смеемся от переполняющей нас радости – одной на троих.
Мирра устала, и мы укладываем ее спать. А Мила рассказывает ей нашу любимую легенду:
… Далеко, на западе от Орлиных гор, у самого моря, есть Синяя вершина. Это высокий-высокий холм. Над ним очень низко ходят облака и часто ночуют на вершине холма. А почти на самой вершине холма есть старый храм. Там монахи чтут Время – вечное и бесконечное, малое и великое. Они изучают его и себя. Они ищут себя в нем. Знания их огромны. Но они редко приходят с ними к другим людям. Потому что неготового человека то знание, которое они несут, может свести с ума. Говорят, даже, что они умеют управлять временем – договариваться с ним. Оно течет то быстрее, то медленнее по их слову. А может совсем замереть и остановиться. Бессчетны их тайны, удивительны и прекрасны. А некоторые – страшны. В этом монастыре живет Лорк. Он очень стар – ему, возможно, уже несколько сотен лет. Его дух видел такие миры, какие мы даже представить себе не можем. Он поднимался к небу и спускался под землю… Если задуманное тобой не удастся – проси помощи у старого Лорка. Тот, кто ищет помощи, всегда найдет ее на Синей вершине…
Мирра засыпает под ее рассказ, сливающийся с голосом реки, а мы еще долго плаваем и играем в реке. Как хорошо, что мы почувствовали, что Мирре можно помочь – она как лучик солнца. Но все-таки почему? Почему мы почувствовали, что она – такая же, как мы, что она – наша сестра?
Сидя на камне, я смотрю на реку, в волнах которой разбивается на части отражение луны. Мне грустно – я помню, каково это – быть живой. Решать самой – правильно или неправильно. Мое сердце наполняется тоской, холодной как речная вода. У меня больше нет выбора. Я хотела бы быть такой же, как эта девушка – влюбляться и любить. Я хотела бы, чтобы рядом со мной люди были счастливы, но не могу… Я утащу их с собой под воду, и они умрут там, в прохладной глубине, которая стала мне домом, а им – могилой. Как бы я хотела…
У русалок – свои тропы. Мы пригласили Мирру на нашу тропу, и она смогла пройти по ней до самых Орлиных гор. Человек этого не может, а значит – она – не человек? Но кто же она тогда такая? Мы дошли до гор за три дня, вместо того, чтобы идти три недели. Дальше уходить от воды мы не можем – я уже чувствую, что мое тело начинает мучить жажда.
Мы все чувствуем себя рядом с Миррой удивительно легко – будто бы она действительно наша потерявшаяся сестричка, а знакомы мы уже не первый год и понимаем друг друга с полуслова. До боли не хочется расставаться с ней, но река зовет нас. Мы не можем идти дальше.
На прощание я дарю ей свой русальный камень – наш, русалочий, знак. Если она встретит других наших сестер, этот знак оградит ее и тех, кто будет с ней рядом, чтобы наши сестры не увели их танцевать под водой…
Мы оставляем Мирру в сосновом лесу у самого подножия Орлиных гор. Я чувствую на своей спине ее теплый взгляд, словно солнечный зайчик, когда мы, распрощавшись, идем по тропе обратно, домой. Я еще долго чувствую его, даже после того, как Мирра скрывается за изгибом тропы. Мне будет не хватать ее…