Продолжение. Начало здесь http://www.proza.ru/2013/03/21/1148
«Зарубежные специалисты в свое время
провели исследования систем образования
у разных народов в разные времена.
Оказалось, что системы лучше, чем та,
которая была в Царскосельском лицее,
человечество не придумало»
Академик Л.Логунов
Лицей был уникальным учебным заведением. К обучению и воспитанию лицеистов были привлечены лучшие преподаватели и профессора столицы во главе с директорами Василием Федоровичем Малиновским и Егором Антоновичем Энгельгардтом. Они в ученике видели не только сосуд, который надо было наполнить знаниями, но и факел, который надо было зажечь. Главным в преподавательской деятельности было воспитание честного, благородного человека, для которого добро и справедливость были бы выше карьеры, стремления к славе и наживе.
Именно обостренное чувство справедливости заставило лицеиста Кюхельбекера выйти на Сенатскую площадь и встать в ряды восставших декабристов. Он был одним из лучших друзей Пушкина. В стихотворенье «19 октября» Пушкин обращается к Кюхельбекеру:
Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты…
Опомнимся – но поздно! И уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?
Кличка в лицее у Кюхельбекера была «Кюхля». У него было добрейшее сердце и обостренное чувство справедливости. Товарищи любили его за его добродушие, открытость и порядочность. После лицея декабрист Рылеев познакомившись с Кюхельбекером, напишет Пушкину «Что за прелестный человек этот Кюхельбекер. Как он любит тебя! Как он молод и свеж».
Стихи были страстью Кюхельбекера. Были среди них удачные, были и не удачные. Неудачные стихи служили Пушкину поводом для написания шуточных эпиграмм.
Писатель за свои грехи
Ты с виду всех трезвее;
Вильгельм, прочти свои стихи,
Чтоб мне уснуть скорее.
Кюхельбекер не обижался на такие эпиграммы, но однажды Пушкин так сильно задел самолюбие Кюхли, что дело дошло до дуэли. Предыстория дуэли такова. После окончания лицея, Кюхля часто навещал холостяка Жуковского и «кормил» его своими удачными и неудачными стихами. Добрейший Жуковский терпеливо слушал, даже когда Кюхля злоупотреблял его терпением. Пушкин однажды спросил Жуковского, почему он не пришел на какую-то вечеринку, где его ждали. Жуковский сказал, что вечером к нему пришел Кюхельбекер со своими стихами, и он не мог ему отказать. К тому же еще у него болел живот. Этот ответ послужил Пушкину поводом для такой эпиграммы:
За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно –
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно.
Кюхля был взбешен. Он тут же вызвал Пушкина на поединок. Вот как рассказывал об этой дуэли одноклассник Пушкина Федор Матюшкин: «Кюхельбекер стрелял первым и дал промах. Пушкин кинул пистолет и хотел обнять своего товарища, но тот неистово кричал: стреляй, стреляй! Пушкин насилу его убедил, что невозможно стрелять, потому что снег набился в ствол. Поединок был отложен, потом они помирились».
Кюхельбекер был активным участником восстания 14 декабря 1825 года, вошедшее в историю, как восстание декабристов. На Сенатской площади он стрелял в великого князя Михаила Павловича, но пистолет дважды дал осечку. Эти осечки спасли ему жизнь. Не будь их, висеть бы Кюхле вместе с пятерыми повешенными декабристами.
После подавления восстания, Кюхельбекер бежал в Польшу. Там он был пойман и приговорен к смертной казни. По просьбе великого князя Михаила Павловича, того самого, которого он чуть не застрелил на Сенатской площади, Кюхельбекер был помилован и осужден на каторжные работы, замененные одиночным заключением в крепости.
14 октября 1827 года Пушкин ехал из Михайловского в Петербург, и - надо же было случиться такому совпадению! - в этот же день и в это же время Кюхельбекера перевозили из Шлиссельбургской крепости в другую крепость, расположенную в Латвии. На глухой почтовой станции Залазы их пути пересеклись. Пушкин запишет в дневнике: «Мы кинулись друг другу в объятия, жандармы нас растащили». Об этом случае фельдъегерь перевозивший Кюхельбекера сразу написал донос в вышестоящие инстанции. Краткое содержание доноса:
«Отправлен я был сего месяца 12-го числа в гор. Динабург с государственным преступником, и на пути, приехав на станцию Залазы, вдруг бросился к преступнику Кюхельбекеру ехавший из Новоржева в С.-Петербург некто г. Пушкин и начал после поцелуев с ним разговаривать. Я, видя сие, наипоспешенее отправил как первого, так и тех двух за полверсты от станции, дабы не дать им разговаривать… Но г. Пушкин просил меня дать Кюхельбекеру денег, я в сем ему отказал. Тогда он, г. Пушкин, кричал и угрожал ….»
В 1835 году Кюхельбекер был освобожден из крепости и отправлен на поселение в г. Баргузин Иркутской области (ныне село Баргузин в Бурятии).
Трудные годы, проведенные в крепости и ссылке подорвали его здоровье. За год до смерти он еще и ослеп.
Узнал я изгнанье, узнал я тюрьму,
Узнал слепоты нерассветную тьму,
И совести грозной узнал укоризны,
И жаль мне невольницы милой отчизны.
Стихи он писал до конца своей жизни и только в них находил себе утешение.
Повсюду вижу Бога моего,
Он чад своих отец — и не покинет,
Нет, не отвергнет никогда того,
В ком вера в Милосердного не стынет.
Господь, мой Бог — на суше, на водах,
И в шумном множестве, в мирском волненьи,
И в хижине, и в пышных теремах,
И в пристани души — в уединеньи…
Нет места, коего лучом Своим
Не озарял бы Он, повсюду-сущий;
Нет мрака, нет затменья перед Ним:
Всем близок Благостный и Всемогущий
Вильгельм Карлович Кюхельбекер умер в Тобольске 11 (23) августа 1846 г. от чахотки. Похоронен на Завальном кладбище.
В честь В. К. Кюхельбекера названа железнодорожная станция в поселке Янчукан на Байкало-Амурской ж/д. Она называется «Кюхельбекерская».
Улица Кюхельбекера есть в Кургане.
О Кюхельбекере издана замечательная книга писателя, пушкиниста, историка Ю.Тынянова. Называется книга «Кюхля».
В 1964 году на Ленфильме был снят фильм «Кюхля» с С.Юрским в главной роли.
Продолжение http://www.proza.ru/2013/03/29/1759