Стефан Малларме родился в марте 1842 г. в Париже в семье чиновника. В 1860 г. он окончил лицей Санса и получил диплом бакалавра. Отец полагал, что сын должен пойти по его стопам и стать государственным чиновником. Малларме отказался. Он уехал в Лондон и почти год совершенствовал свои знания в английском языке. Вернувшись во Францию, молодой человек обосновался в Турноне, где стал преподавателем английского языка в местном лицее. В то же время он с увлечением писал стихи. Причем уже в ранних его творениях, к числу которых относится «Летняя печаль», ощущается порыв к высшим ценностям, к «нездешнему», неземному, предельному идеалу.
Летняя печаль
Лежишь усталая, под солнцем, на песке,
В огне твоих волос играет луч с волною,
Он курит фимиам, припав к твоей щеке
И слезы примешав к любовному настою.
Под дрожью губ моих ты говоришь в тоске,
Как бы в укор лучам, их белизне и зною:
«Под сенью древних пальм, в пустынном далеке
Единой мумией нам не почить с тобою!»
Но волосы твои – прохладная струя:
В них душу утопить, достичь Небытия.
Ведь ты не ведаешь, в чем состоят забвенье.
О, вкус твоих румян и соль слезы твоей!
Быть может, в них найду для сердца исцеленье,
Покой голубизны, бесчувственность камней.
Начав в 60-е годы как почитатель Бодлера и Эдгара По, Малларме вскоре занял положение главы и теоретика школы французского символизма; в его квартире регулярно по вторникам собирались поэты символического круга.
В 1871 г. Малларме переехал в Париж. Спустя пять лет появилась его эклога «Послеполуденный отдых фавна» – первая вещь, которая привлекла внимание читающей публики. Она поразила филигранной отделкой, музыкальностью стиха и особенной проникновенностью в описании невыразимого мира грез. Ведь все картины, которые вызывает перед читателем погруженный в мечтания фавн «в знойный час бессилья» мимолетны, словно воспоминания, явившиеся на краю сознания. Дрема здесь терпко настояна, явь трепетна, пленительная воздушность сновидений и жгучий хмель желаний сплетены неразрывно, а словесная живопись овеяна тончайшей в своих переливах словесной музыкой. Никто и никогда не достигал в своих стихах подобной изощренности.
В следующие годы выходят сборники Малларме «Забытые страницы» (1886), «Стихотворения» (1887), «Поэтические миниатюры в прозе» (1891), «Стихи и проза» (1893), «Разглагольствования» (1897). В то же время он пишет целый ряд литературоведческих статей, в которых теоретически разрабатывает проблему символа. Поздний Малларме – очень темен. Его стихи изобилуют запутанными петлями придаточных предложений и деепричастных оборотов, ломкими перебивками, вставными оговорками и возвратными ходами, метафорами-перфразами, которые даются без всякой расшифровки. Грани между наблюдением и грезой окончательно исчезают.
Вместе с тем стихи Малларме не перестают изумлять виртуозной сквозной рифмовкой редчайших окончаний. Они уже не столько рисуют окружающий мир, сколько передают смутную душевную настроенность и поэтому допускают несколько толкований. В своих творениях Мелларме стремиться «описывать не вещи, а впечатления от них»; слово у него не прямо обозначает предмет, но, подобно музыкальной фразе, становится сложным единством самого своего звучания и вызываемых этим звуком ассоциаций. Назвать предмет, считал Малларме, значит на три четверти уничтожить наслаждение от поэмы, которая создается из постепенного угадывания; внушить его образ – вот мечта. Постепенно вызывать предмет и через ряд расшифровок добыть из него состояние души – это значит найти превосходное употребление тайне, какую заключает в себе символ. Итак, известная игра значений, красок и звучаний позволяет обойти препятствие, каким выступает материальность слов. Только таким способом мы можем оказаться перед лицом Невыразимого, перед лицом чистой Правды, то есть Прекрасного.
Три десятка лет Малларме лелеял мечты о некоей Книге, которая бы вобрала в себя исчерпывающее «орфическое объяснение земли». Ему понадобилась «долготерпеливость алхимика», чтобы из года в год делать заготовки к ней в надежде явить однажды в плотном кружеве строк конечное средоточие всех бесконечностей, последнюю разгадку вселенских загадок. Существование мира, полагал Малларме, – есть Красота, постичь и отразить которую может только Поэзия. Его Книга должна была адекватно воплотить «узор, предвечно существующий в лоне Красоты». Все эти искания нашли свое отражение в герметической поэме «Бросок костей никогда не упраздняет случая» (1897). Это одно из наиболее туманных по смыслу сочинений Малларме, написанное не только без рифмы, ритма, но даже без знаков препинания, как единая фраза (что предвосхищает поэтику сюрреализма).
Умер Малларме в сентябре 1898 г.
Модернизм и постмодернизм http://proza.ru/2010/11/27/375