По ту сторону, ,, (Вениамин Ахтырец) / Проза.ру

Болело всё тело. С трудом передвигая ноги, брёл Герман по серой бетонной дороге. Окружающая действительность, по той же серости, ничем не отличалась от дорожного полотна. Он не понимал куда и зачем идёт, что-то двигало его вперёд, а в голове ни одной мысли и это механическое движение воспринималось им как должное и не вызывало у него ни вопросов, ни удивления. Да и спросить собственно было не у кого – один в сером пространстве. В нерешительности остановился, и в это время за его спиной послышалось негромкое покашливание. Медленно обернулся – перед ним стоял молодой худощавый мужчина, неброской наружности и одетый в скромный, серого цвета костюм.
- Добрый день – обратился к нему Герман – Подскажите, пожалуйста, где это я нахожусь? Как я сюда попал? И куда ведёт эта дорога? Мне надо домой, зовут меня Герман.
- Да знаю я, как зовут тебя – невесело усмехнулся незнакомец. – Работа у меня такая - пояснил он. – Давай-ка сразу перейдём на «ты». Некоторое время нам придётся провести вдвоём, а потому называй меня Яковом. Должность у меня – «Яков-проводник». Симпатичен ты мне Герман, а потому отвечу на твои вопросы. Ты сказал «Добрый день» - не день это вовсе, а постоянное здесь наличие некоторой освещённости, присущее этому месту во все времена. Как называется это место – в твоём состоянии знать вовсе не обязательно. Много других вопросов будет у тебя, на некоторые в силу моей к тебе расположенности я отвечу, на некоторые нет. У нас своя рабочая этика. Так вот - ты пойдёшь этой дорогой, выбора у тебя нет. Куда она тебя приведёт – увидишь. Но самое главное, и ты привыкай к этому, – домой не вернёшься. Никогда!
- Как это так…?! Не вернусь…. Почему не вернусь? А как же Галя? Ведь у нас же свадьба…
- Мне очень жаль Герман. Умер ты.
            - : -
- «Засада командир! Духи на скалах…- Рация, передавшая последний вскрик раненого из передового дозора, умолкла. Утренняя тишина взорвалась шквалом автоматных очередей. Узкое горное ущелье не вмещало в себя грохот выстрелов и взрывов гранат. Сидевшие на БТРе десантники вмиг ссыпались с брони на щебень горной дороги, занимая круговую оборону.
- Всем в укрытия! Огонь прицельный! Работаем ребята! – кричал Герман, укрываясь за обломком скалы. – Стрелять без команды!
Охнул и утих, укрывшийся рядом с Германом молодой контрактник.
- Радист! Вызывай вертушки! – высунулся из-за камня Герман. – И тут же получил в грудь такой силы удар, что его отбросило к нависшей скале на пару метров назад. Не промахнулся бородатый снайпер. (А может это была пуля какой либо прибалтийской биатлонистки. Что тут сейчас можно понять?) Герман охнул, закрыв глазам и схватившись руками за грудь, медленно сполз по камню на землю».
            - : -
- Да ты в своём уме Яков?! Ведь вот же я! Перед тобой стою!
            2
- Видимость всё это дорогой. Девять дней назад похоронили тебя. Душа это твоя и кроме меня никто тебя не видит и никогда не увидит. А пройденный тобой при земной жизни путь один к одному схож с моим, потому и сочувствую я тебе вдвойне. И обещаю, что лично прослежу за судьбой того подонка, который в пьяном угаре ударом ножа порушил все ваши с Галей планы. Он и шагу не сделает по этой дороге. Слово даю.
            - : -
- «Ну что больной? Очередная процедурка – улыбнулась медсестра Галинка, готовя шприц.
- Дурка. Дурка - твоя процедурка. Сама знаешь – никому, кроме тебя, не доверю втыкать шприц в мою задницу – пробурчал недовольно Герман. – А всё потому, что нравишься ты мне – и закряхтел, с трудом переворачиваясь на живот.
- Осторожнее больной, рёбро ещё не срослось. – И как бы про себя добавила. – Ребро перебито, лёгкое прострелено, а туда же - «нравишься».
- Ништо Галчонок, уже месяц как лечишь меня - опять с кряхтеньем устраиваясь на спине беззаботно разглагольствовал Герман – вот выздоровлю да и поженюсь на тебе. Это ж такая халява на всю жизнь, всегда иметь медицину под рукой. А ещё лучше и под рукой и под боком. Как тебе такая перспектива?
- Дурак ты Герка. Дурак и балабол, вот и плетёшь что ни попадя. Ладно – потрепала его за волосы – поправляйся лейтенант».
            - : -
      С той стороны, куда медленно брёл Герман, послышался странный шум. Обернувшись, он увидел бегущую в их с Яковом направлении, странную старуху. Вся в каких-то лохмотьях, опираясь на клюку, вприпрыжку убегала она от каких-то странных человекоподобных сущностей. И когда те её почти настигли в десятке метров от них, она, не сбавляя темпа, с хриплым вороньим карканьем в каком-то диком невероятном прыжке перелетела бетонное дорожное покрытие, перекувыркнулась несколько раз по обочине и исчезла. Растаяли в сумеречном воздухе и преследующие её сущности.
- Яков! Что это…? – растерянно спросил Герман.
- А – махнул тот рукой – она была здесь ещё до меня. Каждый год в один и тот же день появляется на этой дороге, и каждый раз гонят её отсюда. Столько зла принесла она людям, что нет ей места ни там, ни там – поочерёдно показал Яков рукой вверх и вниз. Попадаются такие экземпляры – одно им название -«нелюдь», и такими мы здесь не занимаемся.
            -:-             «Прикрыв глаза и подставив лицо, тёплым лучам утреннего солнца сидел Герман под кроной дерева на скамейке аллеи, ведущей от ворот к главному корпусу гарнизонного госпиталя. Положив руку на его плечо рядом умиротворённо пристроилась Галинка. Громко протопав сапогами по гравийной дорожке, от КПП пробежал рядовой - срочник, и скрылся за дверями главного корпуса.
Минутой позже в обратном направлении скорым шагом проследовал дежурный по госпиталю хирург-подполковник.
-Что за спешка? – приоткрыл один глаз Герман.
- Начальство должно подъехать – лениво протянула Галина – да только я не на дежурстве.
   Визг тормозов, хлопанье автомобильных дверей и в воротах показалась группа военных во главе с генералом.
- Ого, - произнёс Герман – сам Туман-батя, генерал Туманов – поправился он – уважают его у нас в батальоне пацаны, - и поудобнее устроился на скамье.
- Ну что Галчонок, подуркуем маленько?
- Да легко, мой лейтенант – с грациозностью королевской кошки положила она ему на плечо голову и шепнула на ухо – давай подремлем.
   Звук приближающихся шагов смолк в паре метров от них.
- Что за идиллия подполковник?! Что у тебя здесь госпиталь или курорт?
- Никак нет товарищ генерал-майор…- но тот жестом остановил его.
- Так…так…- задумчиво продолжил генерал, внимательно разглядывая придуривавшуюся парочку и в глазах его мелькнула озорная искра. – Люблю хохмачей... Уж не тот ли это лейтенант, которого с бойцами на вертушках вывезли из ущелья? Ну, точно – лейтенант Герман Иволга – и прищурился, глядя на Галинку. - Так ведь женатый же он.
- А вот и нет товарищ генерал! – возмущённо подскочила та со скамьи. – Неженатый он! Я проверяла!
- Даже так?- изумился генерал. - От-лич-но! – протянул он и тут же в своей манере спросил - А замуж зовёт?
- Всерьёз не зовёт. Всё шутит… - смутилась и умолкла.
- Неправда! Да я хоть сейчас… - сморщился от резкой боли вскочивший на ноги Герман, невольно схватившись за перевязанную под больничной пижамой грудь.
- Тихо! Тихо лейтенант – посерьёзнел генерал. – Сиди уж.
   Подумал о чём-то секунду. Видно скор был в принятии решений, потому как, глядя в упор на парочку, спросил:
- Ребята, а у вас это серьёзно?- и когда те дружно закивали, повернулся к сопровождающим его офицерам, кивнул в сторону гарнизонной часовенки.
- Подполковник, священник на месте? Добро. Теперь ты капитан. Прошу озаботиться присутствием представителя ЗАГСа. Времени - один час. Мы с подполковником свидетелями будем. Всё. Давай медицина, веди дальше.
Но через несколько метров вдруг повернул назад, свита осталась на месте.
- Извините ребята, не подумал…Капитан! – окликнул он спешащего к воротам офицера и когда тот подошёл, продолжил. – Запиши. В приказ: по выписке из госпиталя старшему лейтенанту Иволге для окончательной поправки здоровья выделить из моего резерва санаторную путёвку. - И добавил. - Семейную! А ты
не перечь старшим – пресёк он вопрошающе-протестный жест Германа. – Я ясно сказал – «старлей Иволга» - и точка. Ладушки ребята, идите готовьтесь, скоро из ЗАГСА подъедут
            - : -
- Ладно уж, пошли дальше – промолвил Яков. – И вот что Герман, нарушаю я             конечно, заведённый порядок, но скажу тебе. Сын будет у тебя и назовут его твоим именем – это тебе так сказать для некоторого успокоения души.
Впереди показались приземистые неясных очертаний какие-то прямоугольные с плоскими крышами строения.
- Вот мы и пришли. Дальше сам. Все приличествующие земные слова в нашей ситуации не имеют никакого смысла, поэтому я промолчу.
   Легонько подтолкнул Германа в плечо – «Всё дорогой. Будь». Сделав по инерции несколько шагов, Герман обернулся. Якова не было. Дорога заканчивалась, а впереди полная неизвестность. С трудом, передвигая ноги, делал он последние шаги. Болело всё тело…
            - : -
   Р.С. Не нашлось у Якова нужных для Германа слов утешения и сочувствия. Может у нас - живых – найдётся, что сказать ему и его молодой вдове. Ни один вариант не приходит в голову, кроме одного: «Ребята. Простите нас». Так уж устроен на данный момент этот мир. Женского рода такие понятия как: родина, мать, жена, невеста, дочь и дело чести каждого мужчины, тем более офицера, защищать их от тех, кого не принимает в своём ведомстве Яков-проводник.