Глава 4
Вера с ужасом смотрела на молодого подтянутого мужчину, лет тридцати, с приятным, располагающим к себе лицом и лучистыми карими глазами, который держал в руках горячий утюг, осторожно трогая его пальцем.
- Нормально, как раз, то, что надо. Ну, дорогая, - он посмотрел на Веру, - начнем? Раз ты не хочешь говорить со мной по-хорошему, значит, будем с тобой разговаривать по-плохому. Жалко, конечно, оставлять на такой нежной коже грубые, некрасивые шрамы, волдыри и пятна, но ты сама виновата.
- Я не понимаю, что вы хотите от меня! - Вера умоляюще посмотрела на мужчину, - я не знаю ни о каких деньгах, поверьте мне! Если эти деньги у вас взял мой муж, то и спросите у него.
Она сидела на стуле, руки ее были связаны за спинкой так туго, что она с трудом могла пошевелиться.
Мужчина громко рассмеялся.
- Нет, уж, спасибо мадам, надеюсь, в ближайшее время, туда, где сейчас находится ваш муж, я не попаду. Хотя, как говорится: человек предполагает, а Бог располагает. Но в любом случае, общаться с ним ни сейчас, ни после, у меня нет ни какого желания.
Вера облизнула пересохшие губы.
- Неужели вы думаете, что он мог скрыться с вашими деньгами? Костя не такой. Очевидно, вы его плохо знаете, или не знаете вообще.
Мужчина хмыкнул:
- Можно сказать так, что и скрылся. Он думал, что он умный, а остальные все лохи. Думал, что с его исчезновением все вот так сразу возьмет и закончится, будто ничего и не было? Он у вас случайно на учете в психушке не состоял? Только абсолютно наивный идиот мог подумать, что мы молча проглотим его подлянку, подстроенную нам. А о вас с сыночком он забыл, или не подумал? Ведь если сейчас сюда привезут ваше чадо, и я начну его «гладить», вы ведь мне скажите все: и что знаете, и чего не знаете. А, может, вы ему до лампочки были, благоверному вашему, а?
- Почему были? - Вера испуганно посмотрела на мужчину. - С ним что-то случилось? Вы убили его?! Конечно, убили, поэтому и ведете себя так. Иначе вы бы побоялись последствий. - Вера побледнела, как полотно. - Где мой сын?! Что вы с ним сделали?
- Да, два сапога пара. И ты видно тоже « с приветом». Ну, подумай, что твой сморчок может мне сделать? О каких последствиях ты бормочешь? Выгляни в окно. На дворе начало двадцать первого века, а не девятнадцатого. Времена рыцарства и дуэлей прошли. Сейчас для достижения цели все средства хороши: будь то убийство или насилие неважно над кем: женщиной или ребенком. - Мужчина сел на стул, стоявший рядом и поднес утюг к лицу Веры.
От утюга веяло жаром. Вера непроизвольно дернулась назад, и чуть было не упала вместе со стулом. Мужчина вовремя успел удержать ее, но при этом задел утюгом плечо и шею которые, сразу запылали от ожога. Вера застонала.
Мужчина выругался:
- Без моей помощи кости себе решила переломать? Сиди и не дергайся. - Он увидел вздувающиеся волдыри, и с издевкой в голосе продолжил, - неужели так замерзла? Сама под утюг бросаешься. Ну, и как, понравилось? Продолжим? Где еще холодно, куда припечатать? - Он медленно окинул Веру взглядом с ног до головы.
Вера съежилась. Мужчина рассмеялся, и близко нагнувшись к лицу Веры, продолжил:
- Я, конечно, больше люблю согревать женщин без помощи утюга, так сказать, своим телом, но на данный момент у меня другая задача. Да и ты не в моем вкусе, больно тоща. У женщины должны быть формы, а у мужчины содержание. У меня содержание есть, а вот у тебя форм - увы, - он прицокнул языком и развел руками, - не наблюдается. А жаль, могли бы (почему бы и нет), договориться полюбовно.
Вера про себя облегченно вздохнула, и подумала - хоть такое насилие мне не грозит. Оказывается, в невзрачности иногда тоже есть свои плюсы. Мысли путались у нее в голове, нестерпимо болело обожженное плечо: он что-то говорил о Косте и Юре. Что они с ними сделали? Хотя, если бы они взяли и Юру, то он был бы уже здесь. Они бы не упустили случая этим воспользоваться. Ах, Костя, Костя, что такого ты мог натворить? Только бы с ними ничего не случилось. Меня, очевидно, взяли в заложники и этим хотят чего-то добиться от Кости. Видимо Юра задержался у друга, а они этого не знают. Может, Костя сообразит позвонить туда или приехать и забрать Юру? А я как-нибудь выдержу. По крайней мере, постараюсь. Да, я права, если бы они взяли Юру, они бы веди себя по-другому. Ох, Костя, Костя, во что же ты ввязался? Какие деньги? Ты же за всю свою жизнь не взял ни одной чужой копейки. Неужели я что-то просмотрела? Может, именно поэтому ты и стал таким нервным и раздраженным в последнее время? Нет, я не верю. Деньги никогда не были твоей страстью. Ты всегда шутил, что денег нужно ровно столько, чтобы не чувствовать себя зависимым: ни от них, ни от кого-либо еще. Деньги обязывают к определенному образу жизни, к кругу общения. А его круг общения - это жена и сын. Ни какого другого круга, ему не требуется.
Она вспомнила, как проснулась от звонка в дверь. Соскочив с кровати, кинулась в прихожую, думая, что это вернулся Костя. Распахнула дверь настежь, даже не подумав поглядеть в глазок, и увидела в дверях двух мужчин, с одним из которых она сейчас и находилась в какой-то квартире.
Второго Вера практически не успела разглядеть. Он оттолкнул ее к стене, и они вошли, закрыв за собой дверь. Этот, ее мучитель, зажал ей рукой рот, и больно притиснул к стене, а второй побежал по квартире, распахивая на ходу все двери.
Вера вдруг вспомнила, что в Юриной комнате спит Зоя, и задергалась, за что получила локтем в солнечное сплетение, и задохнулась от боли. Но к ее величайшему удивлению, этот второй выскочил, бросив на ходу:
- Пошли, здесь больше никого нет.
На Веру накинули шубу, и вытащили из квартиры. Засунули в какую-то машину, и положили на сидение лицом вниз. Вот так она и оказалась здесь. Второй мужчина уехал, не выходя из машины. Вера ничего не могла понять: куда делась Зоя, где Костя и вообще, что происходит? Ее мучитель привязал ее к стулу и начал расспрашивать о каких-то деньгах. Он бил ее по лицу, больно сжимал грудь, подносил к лицу зажженную сигарету.
Ее размышления прервал все тот - же ненавистный голос.
- О чем задумалась, подруга дней моих суровых? Размышляешь, стоит ли из-за каких-то паршивых денег рисковать своей жизнью и жизнью сына? Так я тебе могу сказать: не стоит. Лучше скажи дяде всю правду и пойдешь домой готовить обед. Поверь, тебе столько мороки предстоит в эти дни, а мы тут занимаемся с тобой всякой ерундой.
- Какой мороки? - Вера умоляюще посмотрела на мужчину, - что вы хотите этим сказать?
Мужчина задумчиво потер подбородок.
- Хотя, может и не будет никакой мороки. Я имею в виду для тебя лично. Не скажешь, куда твой разлюбезный дел наши денежки, шеф с тебя живьем шкуру сдерет. Поняла, что я имею в виду? Это я такой добрый, а он чисто зверь. Не дай бог тебе к нему на «обработку» попасть. Через час не вспомнишь: кто ты и как тебя зовут. Зато вспомнишь все, что ему будет от тебя надо.
Вера попробовала успокоиться и взять себя в руки.
- Я поняла. Скажите, а можно мне узнать, чего конкретно вы от меня ждете? Я пока плохо понимаю, о каких деньгах идет разговор и вообще, о чем идет разговор. Я так понимаю, что Костя взял у вас какие-то деньги, и вы хотите получить их назад с моей помощью. А может, он их вовсе и не брал, и вы хотите получить от него выкуп за мою жизнь? Так мы не богатые люди и у нас нет больших денег. Да, мы не бедные, но и не богатые. Вы, скорее всего, ошиблись или вас кто-то неправильно информировал. Поймите, я ничего не знаю ни о каких деньгах. Даже если вы сдерете, как вы говорите с меня кожу, я все равно ничего не смогу вам сказать. Вы можете взять все, что есть у нас в квартире, вместе с самой квартирой, только не трогайте мою семью.
- Спасибо за подарок. Раз вы предлагаете это добровольно, то почему бы и не взять? - Мужчина явно издевался над ней. - Но все ваше шмутье, вместе с вашей хибарой, не стоит и сотой доли того, что нам должен ваш муженек. Ладно, хватит вести пустые разговоры. Сейчас ты мне расскажешь: где твой муж хранил деньги, в какой валюте или в драгоценностях и в каком банке. Это - во-первых. Во-вторых, ты мне расскажешь, что он говорил тебе последнее время о своих делах на работе. Все знают, что у вас не было друг от друга секретов. И в третьих, я не шучу: если ты не скажешь все, о чем я прошу, то ты больше никогда не увидишь ни своего любимого муженька, даже в гробу, ни сыночка. Вопросы есть?
Вера молчала. Мужчина размахнулся, и снова с силой ударил Веру по лицу. Из носа тонкой струйкой потекла кровь. Во рту сразу стало солено. Вера всхлипнула.
- Он ничего не рассказывает мне о работе. Так, общие фразы. Он всегда говорит, что все рабочие дела надо оставлять у порога дома и не тащить их в семью. Жизнь состоит не только из работы. А деньги мы все храним дома. Они лежат в вазе, которая стоит на шкафу. После «обвала», деньги мало кто хранит в банках, вы же знаете. Вы можете проверить мои слова, я говорю правду.
Открылась дверь, и в комнату заглянул молодой парень. Он кивнул мужчине.
- Выйди, разговор есть.
Мужчина вышел, и Вера осталась одна. Нестерпимо болели руки, обожженное плечо, лицо и голова. Страшно хотелось пить. За стенкой слышались громкие голоса. Вера прислушалась.
- Да не знает она ни черта, иначе не вела бы себя так по-идиотски. Я с ней немного пообщался и скажу тебе точно: такая, как она рыдала бы, узнав о ночном происшествии, а когда мы к ней пришли она дрыхла, как ни в чем не бывало. И потом, у нее на лбу написано: наивная, бесхитростная дура. Коля, скажи, ты бы оставил такие «бабки» этой высушенной вобле? Пацанка, пацанкой. Только глаза еще так себе, ничего. Тут надо копать глубже. Я уверен, что у него была любовница, молодая любовница. Вот ради нее он мог пойти на такое, а ради этой вешалки ни за что. На фига ей столько денег? Да он и не мог не знать, что мы сразу же начнем трясти ее и его сыночка. На них ему было наплевать, понимаешь? А вот подружку он обеспечил по гроб жизни и все шито - крыто. В таком возрасте, говорят, мужики, на что только не идут, чтобы ублажить молодую любовницу.
- Ты хочешь сказать, даже на смерть? - послышался голос Николая, как его назвал напарник.
- А почему бы и нет? Может, у него сдвиг по фазе на почве любви произошел? Денежки все «свистнул», отдал ей, и застрелился.
Вера почувствовала, что теряет сознание, услышав последние слова. В голове эхом отдавались слова: застрелился, застрелился. Значит, Костя мертв? Поэтому этот громила и говорил, что не имеет желания разговаривать с ним, и намекал ей на заботы ожидающие ее. Застрелился?! Но, почему? Как он мог бросить их одних, на съедение этим волкам? Может, они действительно правы и ему было безразлично, что с ними будет дальше? Нет, этого не может быть. Он любил их. Но, тогда, как же он мог сделать это? А вдруг, они специально говорят так громко, чтобы их разговор услышала она, Вера? Костя жив, и с ним ничего не случилось. Просто, таким образом, они хотят запугать ее, лишить воли, чтобы она «сломалась». И с Юрой все нормально, иначе бы они обязательно притащили его сюда. Может, Косте удалось забрать Юру и скрыться, а ее он не успел предупредить? Да, наверное, так оно и было. Костя поехал к другу Юры, важнее всего ребенок. А за ней он просто не успел заехать. Главное, чтобы Юра был в безопасности, а потом, Костя придумает, как освободить ее. Нет, Костя не мог бросить их на произвол судьбы.
Вера облегченно вздохнула, и услышала.
- Вы квартиру всю обыскали? Я, надеюсь, аккуратно? Не наследили?
- Обижаешь. Комар носа не подточит. Милиции там нечем будет поживиться. Деньги хранили в вазе, идиоты. Пятнадцать тысяч долларов. Драгоценностей, кот наплакал. Да оно и понятно, на эту, хоть что нацепи, красивее все равно не станет. Ни пластиковых карточек, ни сберегательной книжки, ничего больше не нашли. Плохо, что пацан куда-то исчез. Ну, это дело времени, найдется, никуда не денется. Слушай, Витек, может мне с ней по душам поговорить? Ты же у нас чистоплюй, все знают. А мне по барабану, баба, мужик или ребенок. Если надо для дела, значит надо. Слово - жалость, мне незнакомо. Видимо в детдоме с почками отбили. Пару пальчиков ей сломаю, все скажет, чего и не знала.
- Я же сказал тебе: не знает она ничего, - пробубнил Виктор, - уж поверь моему опыту, не меньше твоего в дерьме копаюсь, научился с лету распознавать лажу. Ты мне лучше вот то скажи: как шеф на счет нее распорядился? Подержать здесь, или сразу секир башка делать?
- Ну, ты даешь! На фига она нам здесь нужна? Шеф сказал: мертвые хороши тем, что они всегда молчат. Я с ним полностью согласен. Изобразим самоубийство и дело в шляпе. Жена не выдержала смерти любимого мужа, и последовала за ним. Правдоподобно? Вполне.
- И, каким образом?
Один из мужчин громко захохотал. Вера не разобрала кто.
- Ну, мне ли тебе рассказывать, как это бывает, - услышала она голос Николая, - выбросилась из окна, выпила снотворное, повесилась, наконец. Нет, она конечно перед смертью напишет прощальное письмо сыночку, чтобы избежать всяких недоразумений, об этом мы с тобой позаботимся. Надо доложить шефу и начинать искать любовницу. Время не ждет. Да и пацана еще найти надо. Вдруг он в курсе дел отца? Если деньги не найдем в ближайшие дня два, то сами с тобой будем трупами. Ты знаешь, шеф шутить не любит.
Дверь открылась и в комнату, где сидела Вера, вошли мужчины. Тот, который был с ней все это время, подошел, и присел перед Верой на корточки.
- Ну, что подруга, поехали домой? Слышала наш разговор? Что поделаешь, такова жизнь. Сильно-то не переживай, все там будем. Говори спасибо своему муженьку. Может, и свидитесь там, кто знает? Вот и выскажешь ему свои претензии. Может, он тебе там и расскажет, куда наши денежки задевал. Вот только жаль, что ты нам этого уже рассказать не сможешь. За пацана своего не переживай, его трогать не будем, мы все же не такие звери, как ты думаешь, без дела руки в крови не пачкаем. Нет, если, конечно, ты начнешь сопротивляться, откажешься писать предсмертную записку, тогда у нас просто выбора не будет, как устроить вам всем общую панихиду. А будешь вести себя хорошо, и мы в свою очередь тоже выполним обещание. Пусть живет. А ты с небес будешь за ним наблюдать. Он у вас вроде парень башковитый, не пропадет. Ну, а пропадет, тут уж нашей вины не будет. Сейчас выживает сильнейший, такой закон.
Вера вдруг как-то успокоилась. Для нее было главное, то, что Юра будет жить. Они пообещали. Вдруг она нахмурилась.
- А если вы меня обманите?
Мужчины посмотрели друг на друга, и вдруг начали хохотать.
- Витек, ну она точно шизанутая, - Николай даже согнулся пополам от смеха.
- Тогда ты нас покараешь с небес, как ангел возмездия. - Ее мучитель толкнул локтем своего напарника, - я же говорил тебе, ненормальная. Может, тебе расписку написать и ты заберешь ее с собой на тот свет? - Он наклонился к Вере, - слушай, ну ты точно «с приветом». Веришь обещаниям, словам. Ты с луны свалилась что ли? Или просто косишь под дурочку? Так вот, говорю тебе открытым текстом, и даю тебе последний шанс. Если сейчас ты скажешь нам, куда твой муж перевел деньги и, где мы можем их найти, то я обещаю тебе, что твой сын будет жить. Понимаешь о чем я? Жизнь, пусть без денег, и горячо любимых родителей, это согласись, не мало? Нам ни к чему лишние трупы и проблемы. Ты сделаешь все, что мы скажем, ради жизни, и спокойствия сына, а мы подарим твоему щенку возможность дожить до преклонного возраста. Тебя, как ты теперь понимаешь, мы отпустить не можем. Ты нас видела. Устраивает тебя такой вариант?
Вера воспрянувшая было, опустила голову.
- Я не знаю ничего о деньгах, я вам правду говорю.
Виктор равнодушно пожал плечами.
- Ну, ты сама решила свою судьбу, и судьбу сына. Мы его, конечно, найдем рано или поздно, не сомневайся. Может, твой благоверный именно ему сказал перед смертью, куда он деньги дел. На тебя видимо не рассчитывал. Разве можно вести какие-то серьезные разговоры с такой клушей? А сын ваш, говорят, парень не по годам умный. Непонятно только в кого. Вы-то с твоим бывшим муженьком, а ныне покойничком, с большим приветом. Или грех на тебе все же есть? Покайся перед смертью.
Вера заметалась.
- Вы же обещали не трогать сына! Убейте меня, но его не трогайте. Он вообще ничего о делах отца не знает. Он ребенок.
Мужчина хмыкнул:
- Хорош ребеночек. Я в его годы уже в колонии срок мотал. Ладно, не скули. Я тебе уже говорил, нам лишние трупы ни к чему. Если увидим, что ничего за ним нет, никто его убивать не собирается. Хотя, как шеф решит, так и будет. Ты же не хочешь нам помочь? Вот и пеняй на себя. Ладно, время не ждет. Поехали. Да, кстати, как ты предпочитаешь умереть? Выбирай, на твой вкус. Хочешь, снотворного наглотаешься, самая хорошая смерть. Уснешь и все. Можешь вены себе вскрыть. В горячей воде, в ванной, это даже приятно. Боли почти не почувствуешь. Можешь из окна выпрыгнуть. Здесь конечно приятного мало, зато быстро. С газом связываться опасно, мороки много, да и соседи могут учуять, вызвать аварийку. Этот вариант отпадает. Да, можешь еще повеситься. Мы поможем. Короче, видишь какой выбор, на любой вкус. Умирай, не хочу! - он задумчиво потер лоб, - слушай, а может ее все же к шефу вначале завести? А то ведь он не поверит,скажет, не смогли «расколоть». Самим бы после этого на тот свет не отправиться. Ты знаешь его бешенный нрав.
- Ты, что, его «засветить» хочешь? - Верин мучитель покрутил пальцем у виска, - у него сейчас там ментовка работает. Вот если мы ее туда привезем, то тогда уж точно готовь белые тапочки. И потом, не барское это дело, ручки марать. Салага ты еще, не понимаешь многого. Я с шефом не первый год знаком и повадки его наизусть знаю. Он мне поручил этим делом заниматься, вот я буду им заниматься. А твое дело мне в рот заглядывать и приказы выполнять. Уяснил?
Николай обиженно засопел.
- А если у нее дома кто-то есть? Сын вернулся или родственники нагрянули? Из милиции же должны сообщить родственникам о случившимся. Хоть и самоубийство, но все же.
- А ты на что? Вот ты и проверишь. Насколько я знаю, родственников у них здесь нет. А если сын дома, так это даже лучше, сразу все вопросы и решим, не отходя от кассы, как говорится.
Вера снова задергалась.
- Вы же обещали!
Виктор вздохнул, размахнулся, Вера почувствовала сильный удар по голове, и провалилась в темноту. Он потер руку, и выругался.
- Достала она меня. Маленькая, плюгавенькая, а посмотри, как держится. Я ей о ее смерти говорю, а она только о сыне печется. Ни слез, ни мольбы, ни уговоров за себя. Странный народ эти бабы. Вот ее не станет, сын через месяц о ней и думать забудет. А если и будет вспоминать, то с ненавистью, потому что бросила его одного. Мужик он кто? Эгоист по натуре. Для него главное: кто будет его кормить, стирать ему носки, и ублажать. Я вот свою мать лет десять не видел и ничего, не умер. А она мне каждый месяц письма шлет, переживает: как живу, как питаюсь, почему не женат, все в гости зовет. Никак не может понять, что я взрослый мужик, у меня своя жизнь и в этой жизни для нее места нет. Нет, цепляется, как будто я ей чем-то обязан. Ну, родила, ну выкормила. Спасибо ей за это. Хотя, я ее об этом не просил. Для себя старалась. Вот и нечего обижаться. Ладно, это лирика, пора заняться прозой жизни. Давай, бери ее на руки, пока она в отключке и пошли к машине. У нас еще работы начать да кончить. Надо с этой дамой разобраться до конца и попытаться выяснить о наличии любовницы у ее мужа. В этом нам, я думаю, может помочь Наталья. Она к нему неровно дышала, об этом все знали. Секретничала с ним. Слушай, - он стукнул себя ладонью по лбу, - а может она и есть его любовница?
Николай, тяжело сопя, взвалил Веру на плечо.
- Думай чего говоришь. Наташка под хозяином, а он ни с кем делиться не привык. Она его как огня боится. Даже шефу отворот поворот дала. Нет, Наташка отпадает.
- Ну, может, она и не спала с ним, но доверительные разговоры вела точно. Шеф сам об этом говорил. Раз он хозяину не сказал, значит нельзя. Он не дурак. Значит, она у него пока в фаворе, нарваться можно, - Виктор зло сплюнул.
Вера пришла в себя в машине, но постаралась не шевелиться. Она лихорадочно думала, что делать? Эти двое, конечно, убьют ее, и глазом не моргнут. А если не дай бог дома окажется сын, то убьют и его. Как им помешать? Что она может сделать? Закричать, когда они вынесут ее на улицу? Ну, и что? Никто и внимания не обратит. Сейчас если даже будут убивать среди бела дня, никто не подойдет и в милицию не позвонит. Как сказала Зоя: сейчас другое время, о котором она пыталась не знать, и не задумываться. Попробовать вырваться и убежать? По крайней мере, шуму можно будет наделать. Кто-то из прохожих или соседей запомнит, и уже как самоубийство у них уже не пройдет.
Машина остановилась. Вера услышала, как Виктор сказал Николаю:
- Иди, проверь обстановку. Если пацан дома один, скажи, что матери плохо, чтобы спускался с тобой. Пусть поможет ее завести домой. При нем она будет вести себя, как шелковая. И нам спокойнее. Пистолет к нему приставим и дело в шляпе. А если в доме милиция или с парнем еще кто-то есть, то возвращайся, тогда по-другому плану действовать будем.
- А если спросят: кто и, зачем пришел?
Виктор матюкнулся:
- Твою мать! Сам придумать не можешь? Все тебе разжуй, да в рот положи. Иди, на месте сообразишь.
Вера попробовала пошевелить руками, и почувствовала, что они развязаны. Она смутно помнила, как они вели ее по лестнице вниз, громко переговариваясь, что их подруга «перебрала», поэтому и развязали ее. Потом, посадив в машину, снова ударили по голове чем-то тяжелым. Интересно, как они рассчитывают изобразить самоубийство, если кисти рук ее саднят от веревок, правая щека распухла, и на теле ожог? Хотя, если они выкинут ее из окна, то там уже будет ничего не разобрать. Хотя, нет, ожог все равно останется и следы от веревок на руках тоже. Только вряд ли кто будет до всего этого тщательно докапываться. Кому это надо? Проще списать на самоубийство и сдать дело в архив.
Вера осторожно повернула голову, приоткрыла глаза, и сквозь ресницы посмотрела на сидящего за рулем Виктора. Он сидел, тихонько посвистывая, и смотрел в окно. На полу машины Вера увидела, пустую стеклянную бутылку из-под водки. Не раздумывая, она схватила ее в руки, резко поднялась, и с силой ударила ею Виктора по голове. Открыв дверцу машины, она выскочила на улицу и побежала к соседнему подъезду, в одной из квартир которого жила ее знакомая. Их квартиры были через стенку. Катя была пианистка, и часто за полночь играла на рояле, что крайне раздражало Юру. Вера пошла, с ней поговорить, так они и познакомились. Теперь Катя не играла по ночам, но с этого времени они с Верой подружились и частенько забегали друг к другу поболтать.
- Только бы она была дома! Только бы она была дома! - Как заклинание повторяла про себя Вера.
Катя была дома. Увидев растрепанную, избитую Веру она в ужасе замерла у двери. Вера втолкнула ее в квартиру, и закрыла за собой дверь. Ничего не объясняя, она сразу кинулась к окну. Ей надо было убедиться, что Николай выйдет на улицу один без Юры. Если он выйдет с Юрой, то ей придется вернуться. Но Катя будет знать, что и как, и сразу позвонит в милицию. А она, Вера, попробует за это время задержать Николая любыми средствами. Даже ценой своей жизни.
Николай вышел один, и Вера вздохнула с облегчением. Значит, Юры дома нет. Или он дома, но там есть еще кто-то.
- Катя, быстро набери номер моей квартиры. Если трубку снимет Юра, дашь ее мне. Если нет, то спроси Юру, хорошо?
- Вера, что случилось? Ты можешь мне объяснить? - Катя с тревогой всматривалась в разбитое лицо приятельницы.
- Катенька, все потом я тебя очень прошу, сделай то, о чем я прошу. - Вера смотрела на Николая, который, подойдя к машине и не увидев там ее, а лицо Виктора, залитое кровью, начал метаться и озираться по сторонам. Он снова побежал в подъезд, вскоре выскочил из него, подбежал к проходившей мимо женщине и начал у нее что-то спрашивать. Та покачала головой. Вера поняла, что он спрашивает о ней. Опросив несколько человек, он вернулся к машине, и перетолкнув Виктора на сидение рядом, сел за руль. Спустя минуту машина тронулась. Вера облегченно вздохнула.
- Никто не отвечает, - услышала она голос Кати, - может, ты мне все же объяснишь, что все это значит?
- Катенька, если бы я сама знала, что все это значит. Сколько сейчас времени? Я совершенно потеряла счет часам.
Катя бросила взгляд на настенные часы.
- Да уже почти шесть часов вечера.
Вера растерянно посмотрела на нее, потом на часы.
- Не может быть! Меня ведь увезли утром. Неужели прошло столько времени? Я совершенно потеряла чувство реальности.
Катя перебила ее:
- Так, все, больше отговорок не принимаю, иначе лопну от любопытства. Давай рассказывай, что с тобой произошло? Почему ты сама не звонишь домой? Где Костя и Юра? А самое главное кто тебя так разукрасил? Такое ощущение, что тебя пытали.
Вера невесело усмехнулась.
- Ты права подруга. Ты знаешь, я сама не могу до конца во все это поверить. Буд-то смотрю какое-то кино, или вижу кошмарный сон, а проснуться не могу. Как в плохом боевике, меня сегодня утром похитили из собственной квартиры, привезли на другую. Там били, жгли сигаретами, утюгом и предлагали разные способы самоубийства на выбор. И если бы не их самоуверенность в том, что я слабое, безвольное существо, которое молча сделает все, чтобы они не приказали, то, наверное, сейчас я бы уже была трупом.
Катя недоверчиво покачала головой.
- Ну, ты скажешь. А где в это время был Костя? Почему он позволил им это сделать?
Вера тяжело вздохнула.
- Ой, Катенька, вот об этом я вообще боюсь думать. С их слов, я поняла, что Костя мертв. Или они убили его, или он убил себя сам.
Глаза Кати стали круглыми от удивления. Она вообще была очень эмоциональной по натуре. Невысокая, полненькая, со вздернутым носиком, покрытом веснушками, с лучистыми карими глазами и рыжими волосами, она и в тридцать лет оставалась все той же наивной девятнадцатилетней девушкой. Жила музыкой и любовными романами. На настоящие романы у нее не было ни времени, ни желания. Гастроли отнимали большую часть жизни. Перелеты, переезды, гостиницы, все это одновременно выматывало, но и доставляло удовлетворение от той радости, которую она несла людям. Аплодисменты, цветы, счастливые, улыбающиеся лица зрителей наполняли ее сердце радостью. Она понимала, что, выйдя замуж, надо будет выбирать между музыкой, гастролями и домашним очагом. И пока, она не была готова ко второму варианту. Такой любви, и всепоглощающей страсти о которой она читала в романах, она пока не испытала, а на меньшее, ей соглашаться не хотелось. Она не обольщалась на счет себя и своей внешности, но как всякая женщина надеялась на чудо. Но время шло, а чуда все не происходило. И она понемногу начала свыкаться с мыслью о том, что останется старой девой, полностью посвятившей себя музыке. У нее не было даже подруг, разве что вот эта сидящая сейчас напротив нее Вера, которая говорила о каких-то страшных и непонятных вещах.
- Верочка, что ты такое говоришь!? Как это убили? Не пугай меня. А где Юра?
- Вот это нам с тобой надо попытаться сейчас срочно выяснить. Я молю Бога, чтобы с ним ни чего не случилось.
Вера встала, и подошла к телефону. Она уже немного пришла в себя, у нее перестали дрожать руки и голос, и она уже могла мыслить, и рассуждать трезво.
Она набрала номер телефона друга Юры, у которого он провел предыдущий вечер и ночь. Трубку снял друг сына Илья. Вера спросила его о Юрии. Илья ответил, что Юра уехал от него часа три назад, но перед этим он несколько раз звонил домой, но дома никого не было.
- Тетя Вера, а что случилось, почему вы звоните? Юра разве не дома?
Вера с минуту помолчала, потом ответила:
- Илья, я тебя очень прошу, если вдруг Юра позвонит тебе, или вернется к вам домой, пусть он позвонит по телефону, который я тебе сейчас продиктую, - Вера вопросительно посмотрела на Катю, та кивнула головой, выражая согласие, - 1245794, записал? Хорошо. Я буду по этому телефону ждать от него звонка. Если он позвонит тебе из дома, то скажи ему, чтобы он быстро уходил оттуда. Так надо. Я потом ему все объясню. Я очень надеюсь на тебя Илья.
Вера повесила трубку, и снова сняла ее. Она набрала номер своего домашнего телефона. Шли долгие гудки, но трубку никто не снимал. Вера не заметила, как начала рассуждать вслух.
- Что же делать? Как узнать, дома он или нет? Неужели они его все же взяли? Пойти туда, мне нельзя, но и оставаться в неизвестности тоже невозможно.
- Давай я схожу.
Вера вздрогнула от голоса Кати. Она совершенно забыла о том, где находится.
Покачав головой, она ответила:
- Нельзя. А вдруг они там, ждут. Они могут взять в заложники тебя. Ты не знаешь, что это за звери. Я не могу позволить тебе рисковать своей жизнью.
- А я-то им зачем сдалась? - Удивилась Катя, - если спросят, скажу просто соседка, за солью пришла. Я же ничего не знаю.
- Ох, и наивная ты Катерина! Ну, откуда им известно, что ты не в курсе всех моих дел? Пойми, они будут сейчас цепляться за любую ниточку. Они же упустили меня, а у них был приказ убить меня. Они теперь землю рыть будут, чтобы отыскать или меня или Юру. Я, правда, видела, как они отъехали от дома, но может, это обычный маневр, обман. Оставили машину где-нибудь за углом, а сами наблюдают за подъездом.
Катя развела руками.
- Ну, тогда я не знаю. Ты же мне до сих пор не сказала, из-за чего весь сыр-бор.
Вера поморщилась.
- Извини. Знаешь, я и сама-то толком не знаю. Они требовали с меня какие-то деньги, которые якобы у них украл Костя. Но я ничего не знаю об этих деньгах. Да и тебе лучше не знать ничего. Так безопаснее. По-хорошему, мне бы надо от тебя сейчас уйти и не подставлять под удар. Вот только куда уйти, пока я не знаю где Юра? Да, втянула я тебя в заварушку подруга.
Катя улыбнулась.
- Чего уж теперь. Снявши голову, по волосам не плачут. Раз уж я оказалась в центре событий, значит, так тому и быть. Ничего другого, кроме моего похода в твой дом, ты ведь все равно предложить не можешь? Тогда о чем говорить?
Вера вдруг охнула.
- А ключи-то! Я ведь без ключей. Меня же волоком из квартиры выволокли. Я даже не знаю: квартиру закрыли, или она вообще открыта?
Катя с жалостью посмотрела на подругу.
- Верунь, ты же запасной комплект ключей у меня хранишь, забыла? Мои - у тебя, а твои - у меня.
Вера застонала, мотая головой из стороны в сторону.
- Господи, у меня все в голове перепуталось. Удивительно, что я вообще еще что-то соображаю. Ты знаешь, я меня такое чувство, что я сплю, и вижу страшный сон. Мне все время хочется проснуться. Я не могу поверить в то, что Кости больше нет. Я не могу поверить, что мой маленький уютный мирок рухнул в одночасье. Я не могу поверить в то, что моему сыну грозит смертельная опасность, а я сижу здесь и ничего не делаю, а только ною. Ущипни меня, я хочу проснуться, и увидеть рядом с собой улыбающееся лицо Кости.
Катя вздохнула.
- Я бы рада, но тогда получается, что я тоже сплю, и мы видим с тобой одинаковый сон. Вдруг она хлопнула себя ладонью по лбу: - вот идиотки. Чего проще? Давай позвоним в милицию, и узнаем про Костю. Там же должны знать обо всех случаях произошедших в городе.
Катя сняла трубку, но Вера быстро нажала на рычаг.
- Ты, что? Они же могут определить номер твоего телефона. А ты уверена, что у этих бандитов там нет своих людей? Нет, отсюда звонить нельзя. Если и звонить, то с улицы, с телефона-автомата.
Катя встала.
- Ну, вот, видишь, в любом случае мне надо идти. Тебе-то нельзя. - Она начала собираться.
Вера старалась вспомнить что-то важное, и не могла. Какая-то мысль не давала ей покоя, но эта мысль ускользала от нее. И только когда за Катей закрылась дверь, вера вдруг вспомнила. Зойка! Нет, я точно с катушек съехала. Мне надо позвонить Зое. Она может узнать обо всем, и помочь. Как же я могла забыть о ней?
Вера начала набирать номер телефона Зои, но никто не снимал трубку. Веру вдруг охватил безотчетный страх. А вдруг они убили Зойку? Нет, я же сама открыла им дверь, ее уже не было в квартире. А почему я решила, что не было? Только потому, что этот Виктор сказал так? Может, они специально сказали так, чтобы сбить меня с толку? Нет, у меня уже начинаются заскоки. Зойка просто рано ушла. Она часто так делает. Это кошка, которая гуляет сама по себе. Нечего паниковать. Позвоню позже. Она могла просто уйти куда-то, или отключить телефон. А может, ее вызвали на работу. Ее начальник часто так делает по субботам. Где же Юра, почему он не звонит?
Мысли ее переключились на сына. Ей вдруг вспомнился случай десятилетней давности. Юре тогда было года четыре, она читала ему сказку о Золушке. Он вдруг вырвал из ее рук книжку, и захлопнул ее. На глазах его заблестели слезы. «Это плохая книжка! Не читай мне ее никогда больше!» Вера удивилась. Почему? А он так по-взрослому ответил - "я не хочу, чтобы у маленьких детей умирали мамы. Ты ведь не умрешь, правда? Если ты умрешь, то я умру тоже. Я не хочу жить с чужой тетей, которая будет обижать папу и меня». Вера осторожно поинтересовалась, что он знает о смерти, и услышала в ответ - «бабушки на скамеечке в садике говорили, что когда они умрут, их закапают в землю. Мама, но там же темно и холодно! Зачем люди умирают»? Вера не знала, что ответить сыну. Но с тех пор никаких сказок, где бы говорилось о смерти, они не читали.
И вот смерть вошла в их дом и угрожает всей их семье. Вера вдруг поняла, что думает о смерти Кости так спокойно и отстраненно, потому, что просто не верит в это. Она не могла представить Костю мертвым. Да и поверить в то, что говорили ее похитители, о том, что у Кости есть любовница, ради которой он и пошел на преступление, она тоже не могла. Он любит их с Юрой, это не подлежит сомнению. Любовь нельзя изображать постоянно. Она или есть или ее нет. Забота, внимание, нежность ежедневные, а не сиюминутные, их невозможно играть, обязательно где-то сфальшивишь, ошибешься. А в их отношениях нет фальши. Она бы обязательно это почувствовала. Да, у Кости есть какие-то проблемы, о которых он не хочет ей говорить, чтобы не расстраивать ее, но эти проблемы не имеют ничего общего с другой женщиной. Теперь она знает, какие это проблемы - деньги. Видимо Костю пытаются втянуть в какое-то темное дело, сейчас криминал стал обыденностью, но эти люди не знают, что Костя никогда не пойдет против своей совести и не станет заниматься противозаконными делами. Для кого-то это непонятно и даже смешно. Воруют все. Но во все времена были, и есть «белые вороны», живущие по законам чести. Костя из их числа. Его нельзя купить, сломать. Его можно только убить. Убить! Вот они его и убили! Боже мой, неужели это правда?!
Вера заметалась по квартире. Конечно, это все объясняет. Он никогда бы не бросил их с Юрой на произвол судьбы, зная, какая им угрожает опасность. Он не покончил с собой, его убили. Вера вдруг резко остановилась. Но, если они его убили, тогда какой был смысл в ее похищении? Если только перед смертью, Костя им ничего не сказал. Но Костя не стал бы рисковать их жизнями ради каких-то денег. Он всегда говорит, что человеческая жизнь важнее любых денег. Есть люди, которые живут в лесу, в горах, в деревянной избушке, вообще без денег, и счастливы. Они живут тем, что дает им природа. У Кости была мечта пожить такой жизнью хотя бы месяц. Он говорил, что как только Юра окончит школу, и станет самостоятельным, они с Верой уедут к Костиному другу детства на заимку. Они будут ходить по грибы и ягоды, ловить рыбу, косить сено, пить по утрам парное молоко и наслаждаться тишиной. И никакого телевизора, газет и радио. Вся грязь, льющаяся оттуда, убивает радость жизни, смысл жизни и надежды на будущее.
Вера тряхнула головой. Но, если он не брал этих денег, то куда же они тогда делись? И если он их взял, то зачем? Вопросов было много, но ответов на них не было. Вера снова подошла к телефону и набрала номер Зои. Телефон по-прежнему не отвечал.
Где она может быть? Неужели с ней что-то случилось? Если Зоя пострадала из-за меня, то я себе этого никогда не прощу.
В прихожей стукнула дверь. Вера замерла. В комнату вошла Катя и устало опустилась на стул.
Вера выдохнула:
- Ну, что там?
Катя покачала головой.
- Ничего. В доме все чисто, аккуратно. Правда, книги все из шкафа вынуты, и стопкой на диване лежат, но это все. Видимо, в них что-то искали.
- А Юра?
- Юры нет.
Вера заплакала.
- Где же он? Значит, им удалось перехватить его. Боже, что с моим мальчиком?
Она встала и направилась к двери.
- Ты куда? - Окликнула ее Катя.
- Домой. Если они вдруг позвонят, а меня нет. Они убьют Юру. Я этого не перенесу. Я готова на все, лишь бы он остался в живых. Пусть убьют меня, пусть заберут все, что у меня есть, мне все равно, лишь бы с моим мальчиком все было в порядке.
Катя остановила ее.
- Не дури. Это не выход из сложившейся ситуации. Ты же не знаешь точно, что Юра у них? Не знаешь. А своим приходом, ты можешь как раз погубить и его и себя.
- А где же он тогда? - Запальчиво произнесла Вера. Вдруг, она охнула, - Катя, я совсем с ума сошла, у него ведь нет ключей от дома.
- Как это нет? - Катя с удивлением посмотрела на Веру.
- Помнишь, два дня назад я принесла тебе ключ? Костя переставил один замок, а ключа было всего три. Один я отдала тебе, один был у Кости, а один остался у меня. Мы заказали комплект ключей, но они будут готовы только завтра, я совершенно об этом забыла. Когда Юра уходил к другу, я сказала ему, что буду дома. Если не я, то папа, чтобы он не волновался. Поэтому его и нет дома. Он просто не может в него попасть. Он теперь не может понять, что случилось и, где мы есть. - Вера беспомощно посмотрела на Катю.
- Но, тогда он бы был у квартиры, ждал вас. Но его там нет. Или на крайний случай пришел бы ко мне.
Вера заплакала.
- Это говорит о том, что он у них. Скорее всего, так и было. Он пришел, дома никого нет, и он стал нас ждать. Они могли сказать ему, что с нами что-нибудь случилось и он сам сел к ним в машину. Все, я пошла.
Катя тяжело вздохнула.
Ты даже не спросила меня о Косте. Я звонила в милицию, как ты и говорила с телефона-автомата.
Лицо Веры стало белым.
- И, что? - Выдохнула она.
- Мне сказали, что Николаев Константин Иванович этим утром покончил жизнь самоубийством, на своем рабочем месте. Что до его родственников не могут дозвониться. Просили сообщить о себе. Я бросила трубку.
- Значит, это правда? - Помертвевшими губами прошептала Вера. - Значит, правда. Костя, почему?! Как ты мог?!
Мир закружился вдруг с бешенной скоростью вокруг Веры, а потом исчез и вовсе. Она потеряла сознание.
Катя металась по квартире, пытаясь привести Веру в чувство, и ругала себя последними словами:
- Дура, ненормальная, нашла время сообщать о смерти мужа. Вера, Верочка, очнись, не пугай меня. Если ты умрешь, что я делать буду? Наверное, надо вызвать «скорую»? А если они следят за домом, то это привлечет их внимание. Что же делать? Вера, я прошу тебя, будь другом, открой глаза, а?
Но Вера глаз не открывала. Дыхание ее было еле ощутимым, но сердце билось. Катя схватила с тумбочки флакон с духами, открыла, и поднесла их к носу Веры, но духи, не возымели ни какого эффекта. Глаза у Кати слезились от резкого приторно-сладкого запаха, а Вера по-прежнему лежала неподвижно, не реагируя ни на что. Она пробовала тормошить Веру, даже хлопала ладонью по щекам, но все безрезультатно.
После пятнадцатиминутного боя, Катя сдалась. Она пошла к телефону, намериваясь вызвать «скорую помощь», когда зазвонил телефон. Катя сняла трубку, и услышала голос Юры.
- Тетя Катя, это Юра, вы не знаете, где мои родители? Я звоню домой, а там никто не отвечает. Дело в том, что у меня…
Катя перебила его:
- Юрочка, слава богу, ты жив! Ты где?
Голос Юры стал испуганным.
- Что случилось? Почему вы так говорите? Где мама?
Катя замахала рукой, как будто Юра мог ее видеть.
- Мама у меня, она так за тебя переживает, не может тебя найти. Звонила твоему другу, а тебя там уже не оказалось.
- Позовите маму, пожалуйста.
Катя вдруг охнула, и растерянно посмотрела на лежащую без сознания подругу.
- Юра, я не могу. Понимаешь, она как бы это сказать поточнее, ты только не пугайся, она без сознания.
В трубке наступила тишина. Потом вдруг послышался женский голос.
- Что вы там несете? Что с Верой? Это ее подруга Зоя.
Катя вспомнила, что Вера не раз говорила о своей школьной подруге, переживала за ее неудавшуюся жизнь. Восхищалась ее красотой и оптимизмом.
- Вы, что там, уснули? Я спрашиваю, что с Верой? - Оборвал ее мысли резкий голос.
Катя вздрогнула, потом затараторила:
- Зоя, тут такое творится! Я не знаю, что мне делать. Костю убили, а Вера лежит у меня без сознания уже полчаса, и никак не приходит в себя. Я боюсь, как бы и она не умерла. Помогите!