ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Пока суть да дело, Галим отписал жене своей, мол, так и так, работу нашёл, жильё на первое время будет, собирай вещи, пакуйся, дней через десять приеду и заберу вас к себе. Спросил, между прочим, и про братишку, не хулиганит ли? Пусть тоже готовится к переезду, тут на глазах будет, иначе как бы снова чего не натворил, шалопай этакий. На стройплощадке всё шло своим чередом, бригадир Жилкин Иван толковый мужик оказался, так что Галиму особо там делать было нечего, только контролировать да подгонять слегка. Вообще, работяги подобрались что надо, только один на второй же день в обеденный перерыв принял на грудь. Тут уж Галим проявил характер: «Свободен.» Остальным объяснил: «Я и сам не слаб насчёт выпивки, но в рабочее время – ни в жисть. За это буду карать безжалостно.» Мужики кивали головами, приглядывались к новому начальству.
Незаметно пролетела неделя. Галим успел уже изучить подходы к реке, которая находилась метрах в шестистах от завода. Всё бы ничего, но вдоль реки шла улица. Правда, не вся ещё застроенная, но даже пустые участки были уже распределены и имели своих хозяев. Галим представлял, какой хай подымется, если он начнёт через эти участки тащить водопровод. Подумал-подумал и пошёл к Костылеву: «Пал Семёнович, такая вот загвоздка может получиться. Нельзя ли один участок незастроенный у хозяина изъять и мне предоставить? Тогда я по своему участку без проблем и канаву пророю, и трубы проложу.» Хмыкнул директор: «Идея хорошая, только ведь самоуправство это получится. Как бы скандала не вышло.» «Так хозяину в другом месте участок выделить, а чтобы сильно не рыпался, две-три сотки накинуть ему. У Вас и выход есть на земельный комитет.» Рассмеялся Костылев: «Ах ты, шельма! Всё уже пронюхал. Да, если свояка убедить, то вариант подходящий. А ты что ж, и вправду на том участке строиться планируешь?» «Конечно. Квартиры когда ещё построятся, а мне с семьёй зимовать где?» «Ну, ну. Приветствую такое дело. Надо корни пускать, надо.»
В выходной бригадир Жилкин зазвал Галима в баню. По пути Галим зашёл в магазин, чтоб не идти в гости с пустыми руками. У прилавка колготилось пять-шесть старушек да несколько мужиков. Пристроился Галим в конце очереди, очки из кармана вытащил да начал полки оглядывать. Близорук был Галим, в даль плоховато видел. Тут вваливается в магазин верзила. Глаза с поволокой, видать не хватило парнише, за добавкой пришёл. Лезет нагло к прилавку, никого не замечает. Бабки зашебуршали, завозмущались негромко. С опаской так. «Не трендите,» - обронил верзила, на прилавок навалился , хочет к продавщице обратиться. Да кто-то его за плечо берёт. Обернулся – очкарик: «Станьте в очередь». Это Галим наш проявился. Верзила удивился аж: «Ты чё?» «Станьте в очередь». Притихли все, ждут что будет. А верзила: «Да я – Грач! Ты не слышал, что ли?» «Не-е, - с протяжкой отвечает Галим, - ты гусь.» А сам очки уже в карман прячет. Перекосился в лице верзила и цап Галима за отворот пиджака. Никто и понять не смог, что произошло дальше. Только глядь – верзила на полу лежит, а Галим ему руку назад скручивает. Да ловко так, что верзила благим матом ревёт. Приподнял Галим своего ви за ви да вытолкал в дверь. Сам спокойно пристроился в конце очереди, очки опять вытащил. Зашумела тут очередь, стала славить героя да к прилавку подталкивать. «Это ж надо! Первый алкаш и дебошир этот Грач, никому от него покоя нету. Нашёлся, наконец, и на него кнут! Ты проходи, милок, проходи!» Эта история быстро стала достоянием большей части городка и в миг прибавила уважение и авторитет новому его обитателю.
В понедельник, к концу рабочего дня, вернулся из Новосибирска Костылев. И тут же: «Где Халиков? Немедленно ко мне его!» Халиков, это фамилия такая у Галима. Заперлись в кабинете и давай чё-то там обсуждать. То «бу-бу-бу», а то вдруг «гыр-гыр-гыр!» Потом опять «бу-бу-бу». Смешно. Вроде серьёзные люди, а прямо как дети, чесслово. Засиделись, чуть не до темна. Вышли, чумные будто. «Ну хорошо! – говорит Костылев,- чтоб через неделю дал мне ответ. Ты понял меня?!» «Да понял, Пал Семёнович, как уж не понять.» Разошлись, впервые недовольные друг другом. Чего они там не поделили?
А дело, оказывается, вот в чём. В умных книжках да рефератах всяких, которые Костылев привёз из Новосибирска, говорится, что для проведения водозаборных работ необходимо сначала отвести русло реки в сторону, прорыть по оголившемуся дну траншею, уложить туда трубы и вернуть русло реки обратно. Галим сразу и сказал Костылеву, что это слишком трудоёмко и затратно. А тот: «Чай, придумывали это не дураки, коль в книжках прописано. Сам-то что предлагаешь?» Вот Галим и попросил неделю, чтобы придумать что-то. Примерно так вкратце и было.
Два дня Галим с утра уходил на речку и бродил по вдоль неё в думах. На третий, ничего не говоря директору, отрядил на реку трёх человек. Метрах в десяти от берега очертил овал, на огромное яйцо похожий, острым концом к реке: «Копайте, ребята». Пока яму копали, подвёз трубы с резьбами, муфты соединительные, домкрат, ещё что-то. Суета на берегу привлекла внимание местных пацанов. Засновали вокруг, дивятся, что это дяденьки затеяли у реки? «Галим Газимович, сколько копать ещё?»- спрашивают землекопы. Промерил Галим рулеткой яму: «Хватит.» Сам в яму спрыгнул, трубу попросил подать. Уткнул её одним концом в направлении реки, с другой стороны установил домкрат и начал продавливать трубу в землю. «Во-он оно что!- сообразили мужики, - Значится, трубы будем в реку загонять. А вдруг не пойдут? Застрянут или ещё что.» Галим из ямы выскочил, руки отряхнул: «Не застрянут. Как первая труба почти вся уйдёт в землю, приворачивайте другую и опять давите. Главное – считайте. Как пять труб продавите, меня зовите.» Оставил для этой работы двух человек, с остальными на пустырь вернулся. Правда, и не пустырь уже, а настоящая стройплощадка, забором огороженная. Походил с Жилкиным туда-сюда, обсудил дела и заглянул в готовый барак, куда свою семью должен был привезти. Вроде как всё готово. Окна застеклённые, двери навешаны, топчаны устроены. Свежим деревом пахнет. Жилкин предлагал покрасить всё, да Галим отказался: «Пусть лучше древесный запах будет, а не красочный. Ну что, Иван, пора и за семьёй ехать,- и вздохнул,- Соскучился.» Жилкин в усы ухмыляется: «Как же! Конечно, пора! Хватит бобылём в общаге отираться. Иди к директору, проси машину для переезду.» «Да неудобно как-то, их всего три на весь завод.» «Ничо, тебе не откажет! Я-то знаю.»
Зашёл к директору Галим, а тот с порога: «Чего ты там задумал? Почему меня в известность не ставишь? Партизанишь, чёрт татарский!?» «Так пока докладывать нечего, Пал Семёнович. Только начали. Пару дней потерпите. А я бы пока за семьёй хотел бы съездить. Да транспорт не найду»,- хитрит Галим. «Хм, - смягчился Костылев,- за семьёй, говоришь?... Дело хорошее…». А сам уже секретаршу Валю вызывает, - Узнай-ка, где сейчас наши драндулеты околачиваются. Да не, погоди. Не осилят они такую длинную дорогу. Соедини меня лучше с Вострецовым.» И Галиму: «Сейчас найдём тебе транспорт. Как королеву жинку свою перевезёшь! Ох. и посмотрю же я на ту счастливицу, которой такой гусар достался! Нет, ты мне скажи, откуда что у тебя берётся!? Без году неделя тут, а уж всех очаровал, всем приглянулся. Уже и слухи по городу поползли про драку какую-то. Не слыхал?» «Нет,» - пожимает плечами Галим. «Ну ты смотри, шибко не зарывайся. У нас городок маленький, слухи быстро разлетаются.»
Короче, уехал Галим за семьёй. А перед отъездом успел ещё что-то шепнуть бригадиру своему, Жилкину.
Продолжение следует...
31.03.13г.