П р е д и с л о в и е
Никоим образом не претендую на авторство этого предисловия. Просто обобщаю высказывания многих авторов, с единственной целью суммировать их мнения о существовании параллельных миров, времени-пространства, чтобы подготовить возможного читателя к предлагаемым мной рассказам «Земля-17. – Дина» и «Земля-22. - Дима». Итак, эти мнения.
С давних пор знаем мы, есть прошлое и будущее. Рвутся смельчаки-непоседы побывать в этом прошлом – посмотреть на своих предков, заглянуть в будущее – пообщаться с далёкими потомками и придумывали, приспосабливали для этого машины времени. И прошли эти машины эволюцию от рычажно-шестерёнчатых до субмолекулярно-атомных. Всё зря. А может совсем даже наоборот. Кто знает? А пока знаем мы – есть время и пространство и мчится в нём с космической скоростью наша планета Земля. Только одно это пространство – в себя замкнутое. Что же касается прошлого- будущего тут весь вопрос во времени. Не отставая и не перегоняя друг друга мчат по замкнутому кругу пространства двойняшки нашей Земли, разделённые временными интервалами, и пути их не сходятся, не расходятся, как в чётко отлаженном механизме. Но даёт сбои даже самая совершенная механика, так и здесь, то появится вдруг доисторический динозавр, то снежный человек зафиксируется очевидцами, то Лох-Несское чудище объявится, да и летающие тарелки с блюдцами как на выставке мод себя демонстрируют. Откуда всё это? Да оттуда, что даёт эти самые сбои небесная механика. В перехлестнувшихся, а затем восстановленных (кем и как?) временных интервалах, и наблюдаем мы весь этот набор барабашек, контактов с представителями иных цивилизаций и всего необъяснимого и непонятного. А может, это и не сбои вовсе, а целенаправленное стремление на установление с нами контакта.
Мчат в космосе земные двойняшки с двойниками морями и материками, с двойниками нашими – твоими и моими, с той лишь разницей, сколько времени отделяют нас друг от друга – годы, месяцы, часы или сотни лет. Теоретически ты можешь встретить себя и в каменном веке, и в эпоху рыцарей и крестовых походов, и первопроходцем на неведомой планете, неизвестной никому звёздной системы. И если на одной Земле ты учишься добывать огонь, то на другой ты уже готов пробить временной барьер и посетить на выбор любую Землю-близняшку. Много написано о параллельных мирах. Кто верит, кто не верит, а кто сомневается – ну а вдруг, ну а если… Узнали мы и о гравитационных волнах, что-то даже начинаем применять в своих технологиях, а в противоположности – левитация. Что это знаем, как заставить работать на себя – нет. С веществом обращаемся даже на
ты, с антивеществом – ничего подобного. Свет, световые волны – знаем, видим, используем, но в очень узком диапазоне. Без приборов не видим даже в инфракрасных лучах, то же самое и в звуковых волнах: ультразвук, инфразвук. И всё? Ведь не значит это, что нет больше других волн света и звука. Их не видим и не слышим, но не значит же это, что некому в них видеть и слышать. Не дано нам это пока. Но ведь кто-то же должен в них и видеть и слышать. Другой свет, другие звуки, в природе не может быть такого, что бы что-то существовало, а пользоваться, и использовать это было бы некому. Баланс мироздания продуман. И придуман не нами. А ведь может и безо всяких технологий уже в полумраке прошедших веков, к примеру, нащупали отчаянные купцы и контрабандисты окна в другие миры, то ли осваивая мрачные пещеры и подземелья, то ли выплывая из морского тумана в другое время. Или видели его в зеркалах, секреты изготовления которых давно и безвозвратно утеряны. Мифы и легенды так просто не рождаются и, что самое главное, воспринималось это как обыденность и что так всё и должно быть.
А теперь представь себе, что такая обыденность доступна и тебе. Берёшь в кассе пригородного вокзала билет, садишься в электричку, которая на бешеной скорости мчится к туннелю, пробитому в горной гряде.(Темный туннель обязателен, для большей таинственности). Электричка вылетает из сумрака и останавливается на перроне станции, означенной в твоём билете. И станция эта может называться как угодно: «Земля-2», «Земля-17»,Земля-37» и т.д. и т.д. Фантастика? Конечно! Не можем, не дано! Не можешь ты, не могу я, но не значит же это, что не может сделать этого кто-то другой.
Кто и зачем смог такое сделать узнаешь уважаемый (мая) в предложенном тебе ниже «Земля-17.Дина» и «Земля-22. Дима», под общим эпиграфом:
«Истинно верующим
в вечное чувство».
« З Е М Л Я – 17» Д И Н А
Ничего брат – сказал мне Генчик – скоро подъедем к реке, искупаемся. Разморенные жарой, с открытыми стёклами кабины, мы мчались по трассе, всхлипывающей под колёсами расплавленным асфальтом. Генчик подобрал меня ещё вчера вечером, голосующего попутным машинам. Он тут же объяснил мне, что работает дальнобойщиком, холостяк и вообще компанейский мужик. С ним мы быстро сошлись и через 15 минут знали друг о друге все основные факты и события наших 24-х летних биографий. Я же студент, путешествую на каникулах автостопом. Исколесил – исходил Поволжье, Северный Кавказ и сейчас, пересекая юг Украины, направлялся со своим новым знакомым к границам Молдавии. У Генчика в кабине имелся потрёпанный маг с одной единственной кассетой. Мы гоняли плёнку, азартно помогали исполнителям, потом выключали, исполняли последовательно, затем с конца к началу, потом избирательно весь, имеющийся на ней репертуар. Конечно, «исполняли» - громко сказано, просто орали-пели и в лад и не в лад. Честно сказать, в этом исполнительском марафоне по части пускания «петухов» лидировал я, но Генчик только ободряюще хлопал меня то по плечу, то по колену. «Петухов», конечно, никто не считал, но к вечеру левое моё плечо и колено основательно ныли. Нам было весело, у нас не было никаких проблем, мы были довольны друг другом.
Страсть к путешествиям и бродяжничеству проявилась у меня уже в предармейские годы. Глядя на меня, вернувшегося домой, исхудавшего, чёрного от загара бабка моя только головой качала:
- Славка, Славка и в кого ты такой уродился, родители как родители. А ты? Видно и вправду, как говорила мне мать, увёл твой пра-прадед из табора цыганку. Ишь кучерявый какой да чёрный. Бродяга! Женить тебя надо.
Я смеялся, кидал в угол пропыленный рюкзак, чмокал бабку в щёку и бросался осваивать своё жильё – до следующего лета. И в армию напросился служить на Чукотку, и после армии меня третий год видели дома, как молодой месяц (бабкины слова). С Генчиком мы уже и адресами обменялись, и в гости друг друга пригласили, и подмигнув мне, пообещал в Молдавии познакомить со своей – ну, запнулся он – подругой. Пообещал угостить домашним вином, которое у неё имелось в не ограниченном количестве. И вот теперь, основательно измотанные жарой, слегка осоловевшие, но не потерявшие окончательно бодрости духа, мчались мы по трассе к показавшейся впереди - справа деревне. Монотонность нашего движения неожиданно прервалась резким стуком и затем царапающим нервы скрежетом.
- Чёрт – выдохнул Генчик – неужели кардан, ведь смотрел же!
Остановившись на обочине, он, загремев ключами, полез под машину. От моей помощи отказался, отослав отдохнуть в холодке, не объяснив толком, где его искать в голой степи. Через полчаса измазанный и потный вылез из-под машины, хмуро бросил:
- До деревни, пожалуй, дотянем, поехали. А крестовину я завгара заставлю проглотить, пусть переварит её своим толстым брюхом. Иначе хрен его, чем прошибёшь.(Последняя фраза Генчика, в силу ряда причин, полностью и дословно не приводится. Уж очень нелестно характеризовался в ней жлоб, обжора и т.п. завгар).
Свернули с трассы на просёлок и до самого вечера, малым ходом, ехали к деревне, но, не доехав до крайней хаты, стали окончательно. Объяснили хозяйке ситуацию, попросились на ночлег. Посочувствовав нам, усадила поужинать, и мы начали укладываться спать. Засыпая, я всё ещё слышал, как Гена вполголоса поминал чёрта, завгара, кардан и, по-моему, что-то из Маяковского насчёт бога, бабушки и души.
Проснулся я в восьмом часу утра. Хозяйка сказала, что Геннадий ранком засобирался к машине, захватив вместо завтрака пару варёных яиц да бутылку с молоком. Выругав себя за то, что так непростительно проспал, проглотил на ходу кружку молока и поблагодарив за ночлег, поспешил по грунтовке на помощь другу. Под начинающим уже припекать солнцем спешил я к сиротливо стоящей и потерявшей способность к передвижению машине. Возле неё никого не обнаружил, около часа просидел на ящике с инструментом, перебирая варианты поисков Генчика, и гадая, где он пропал. Когда тень от кузова отодвинулась, и я оказался на солнцепёке, встал с ящика и бесцельно, несколько раз обошёл вокруг грузовика, забрался в кабину. Скользнув взглядом вокруг, заметил под лямкой своего рюкзака, лежащего на спальном месте, свёрнутый вдвое клочок бумажки. Развернул и прочитал, что Гена совхозной попуткой уехал в город, выбросил мне комплимент, как об отличном парне, велел мне его не ждать. И ещё, что на обратном пути он заберёт свою Софийку, если даже кардан на куски разорвётся, и пригласил быть дружком на их свадьбе.
- Такие вот дела, брат. – сказал я вылезая из кабины и гадая, найдёт ли Генчик автобазу, найдётся ли там эта самая крестовина. И каково ему будет на жаре, в пыли, без единого дуновения ветерка работать под раскалённым «КамАЗом» с ожесточённым желанием заставить его вновь мчаться по дороге и с твёрдым желанием на обратном пути забрать к себе домой Софийку.
- : -
Мои размышления о Генчике вдруг прервались истошным взвизгом тормозов и истошным рыком клаксона. Резко повернувшись, увидел: в рыжей пыли просёлка, перед ступицей круто вывернутого влево колеса, сидел или сидело нечто, напоминающее маленькую собачонку. Острая мордочка, острые уши, буроватого цвета не шёрстка, а скорее пух. Внимательно оглядывая меня снизу вверх, существо остановило взгляд золотистых глаз на моём лице и, не мигая, уставилось мне в самые зрачки. От этого изучающего взгляда я почувствовал себя как под рентгеном. Меня разглядывали, разбирали и собирали по частям, в мозгу, словно кто-то быстро перелистывал книгу. Не могу сказать, сколько это продолжалось, потому что к действительности я вернулся от стука резко захлопнутой дверки какого-то допотопного дилижанса-автомобиля-этажерки, перед вывернутым колесом, которого сидел мой загадочно-молчаливый собеседник.
- Чьёртик! Что ты здесь делаешь?! Как ты сюда попал? Я тебе что говорила? Почему не послушался меня? Зачем ушёл из дому?
Этот поток вопросов относился к собачонке, которая действительно чем-то напоминала маленького чёртика. И задавала их среднего роста девушка, плотно сбитая, с сердитым выражением лица и копной белокурых волос, в которых рассеивались и искрились лучи полуденного солнца.
Я молча истуканом, стоял перед нею ничего не понимая, ничего не соображая. Короче я обалдел. Смотрел на девушку и видел ту, к которой стремился в мечтах и подсознательно хотел найти в своих странствиях. Каждый раз при возвращении домой сидела в голове одна и та же мысль: «опять не встретил, опять не нашёл». И чем дольше, тем горше становились эти мысли, может и не существует той, которую хотел встретить. Но, отправляясь в путь на очередных своих каникулах, всё острее ощущал желание найти «её». Вообще-то я свободно себя чувствую в компаниях своих сверстников, и девчата относятся ко мне хорошо, и письма от них по возвращении домой получал с пожеланиями когда-нибудь встретиться. Но постоянно, как заноза, сидела во мне надежда встретить ту, к которой стремился. И вот же она! Нашлась - таки, наконец! Всё во мне взорвалось, но ошарашенный я только молча пялился на неё. И…молчал. Слов не было! Посмотрев на меня, она вдруг с участием, как к больному обратилась ко мне:
- Эй парень! Ты что? Тебе плохо? Да ты не в себе!
- Да, нет… я… в тебе, то есть в себе… я…
Окончательно замоловшись, я замолчал и продолжал стоять на дороге всё в той же позе истукана. Не заметив никакого движения, я вдруг увидел «чьёртика» у девушки на плече. Зарывшись мордочкой в её волосы, он что-то азартно шептал ей на ухо, стреляя в меня золотистыми искрами своих глаз. Девушка, слушая его, менялась в лице, пухлые губы полураскрылись, широко открытыми глазами она смотрела на меня. И опять без всякого движения «чьёртик» или теперь уж просто чёртик оказался у меня на плече. Бросая быстрые взгляды на девушку и на меня, он будто переводил, объяснял что-то понятное им обоим. И вдруг лизнул меня в щёку.
- Боже мой! Да что же это такое? – ахнула девушка. – Ты же никогда ни с кем так быстро не сходился! Что происходит?
Ответа она не получила, так как «чьёртик» вдруг исчез, не было его здесь и всё тут. Медленно, очень медленно приходя в себя, с трудом воспринимая происходящее, севшим голосом я произнёс что-то внятное:
- Кто ты? Как тебя зовут?
- Да хорватка я, славяночка – засмеялась девушка – а зовут меня Яго-Дина. А ты кто?
- Сла… Славик – промямлил я.
- Сла - вик – нараспев произнесла она. – Хорошее имя, - и опять засмеялась.
Зови меня просто Дина. Хорошо?
- Хорошо – сказал я и проглотил застрявший в горле комок.
Переведя взгляд на машину, я заметил, что по обе стороны квадратной кабины стоят ещё две девушки. Молча и безучастно смотрели они на меня, не выражая никаких эмоций, и не делая никаких попыток принять какое-то участие в развернувшемся действе. Обернувшись за моим взглядом, Дина посмотрела на своих попутчиц и, капризно вздёрнув плечами, сказала:
- Девчонки, а что здесь такого? Ведь мы же не вмешиваемся!
Снова повернувшись ко мне, она рассмеялась и опять нараспев произнесла, делая ударение на последнем слоге:
- Сла-вик… Сла-вик…
- Ну что ж Славик, я рада была познакомиться с тобой, да и дружок мой хорошо тебя охарактеризовал. Редко это с ним бывает, очень редко…- о чём-то задумалась она – Кстати, он уже, наверное, дома. Ненадолго мы здесь, так что давай прощаться…
- Как прощаться?! – Вырвалось у меня – ведь мы же только…
Продолжать я не мог – остановило меня выражение сожаления и грусти в её глазах.
- Дина, а как же я…?
- Ты Славик путешествуешь, мы тоже. Пересеклись здесь наши дороги, сошлись и опять разойдутся… Ну, хочешь, давай немного поговорим.
То, что рассказывала Дина, с трудом укладывалось в моей голове. Да – она хорватка, славяночка, обыкновенная земная девчонка. Далеко отсюда её Земля, очень далеко. Она и её подруги студентки, сейчас на каникулах, побывали на Балканах, посетили родину-близняшку Хорватию. Здесь они потому, что жёсткий временной график путешествия предписывает отсюда промежуточную точку отправки домой – на свою Землю. Мать её умерла, отец звездолётчик, много летавший и повидавший не один далёкий мир. Перед выходом на пенсию привёз ей подарок от правителя одного далёкого и неведомого мира. Да, да этого самого «чьёртика» и они с ним накрепко сдружились. Он очень проницательный, умный, телепат и к тому же свободно перемещается во времени, уходя в подпространство. В настоящий момент, скорее всего, занят любимым увлечением – сидит перед экраном и смотрит всемирные новости и ещё он очень любит мультики.
- Хороший ты парень Славик, не рассказывай о себе ничего, мне мой дружок уже поведал о тебе всё, да и рассказчик из тебя, прямо скажем, никакой – улыбнулась она. - Слушай, ну что ты такой потерянный? Ну, ладно, давай прощаться. У нас и вправду мало времени. Жаль – грустно произнесла она тихо.
Взяв меня за плечи, поцеловала в щёку и быстро пошла к машине. Ноги мои не двигались, руки висели плетьми, я шевелил губами, но сказать ничего не мог. Только смотрел как она села в машину, сказала что-то подругам, махнула мне рукой и …Окружающий машину воздух зримо вдруг начал уплотняться, завертелась лёгкая дымка, и они исчезли…
В голове крутилась какая-то мешанина. Что это всё-таки было? Сон или явь? Или мне голову напекло солнце? Я топтался на месте, не зная, что делать и куда идти.
К железнодорожному вокзалу небольшого городка, мимо которого мы без остановки утром проскочили с Генчиком утром, меня подбросил на грузовике какой-то небритый дядька, молча крутивший баранку, изредка искоса бросавший на меня взгляд и, вовсю дымивший «Примой».
- Ну, бывай, брат – сказал он мне у вокзала и хлопнул по спине рукой, то-ли ободряя, то-ли направляя к выходу из машины. – Смурной ты какой-то.
Дотащившись к вокзалу, с какой-то если не с тыльной, то с боковой стороны я вошёл внутрь. Проходя какие-то переходы, зал ожидания, поднимаясь на второй этаж и спускаясь на первый, я как лунатик бродил и бродил, не находя нужного мне направления. Носильщик, тащивший два чемодана впереди разморенной жарой дамы, вернувшись с перрона или от камеры хранения, подошёл и молча стал меня разглядывать.
- Слушай друг, выведи меня отсюда – взмолился я.
- А куда ж тебе дорогой надо? – криво усмехнулся он. – Тут и так всё ясно: там выход на перрон, там ресторан, там туалет, там комната отдыха, там кассы, там выход в город – замахал он руками, показывая, где что.
Торопливо порывшись в карманах, я сунул ему в руки какую-то мелочь и сказал, что мне нужно на площадь.
- Ну ладно - вдруг нахмурился он – чего не бывает. Пошли.
Спустившись по какому-то служебному переходу, он вывел меня в зал ожидания, повернул и указал направление – площадь там. Медленно шагая мимо немногочисленных, томящихся в ожидании пассажиров, не спуская глаз с нужной мне двери, я двинулся в указанном направлении. Проходя мимо одной скамьи, заметил вдруг лежавшую на полу тяпку, обыкновенную тяпку, обёрнутую и увязанную так, чтобы никто случайно не поранился о лезвие и, как мне показалось, небрежно оставленную в проходе уставшим дачником. Увязанное лезвие полупряталось под скамьёй, ручка же лежала поперёк прохода. Уже занёс ногу, чтобы перешагнуть через неё, как в голове резанули слова матери:
- Сынок, никогда не переступай тяпку – плохая примета, не к добру.
Но что-то неумолимо тянуло меня вперёд и, перешагнув через неё, я с прояснившимся вдруг сознанием быстро пошёл к выходу. Выйдя из здания вокзала, решительно направился через пешеходные дорожки к площади. Остановился у её границы, где у бордюра стояла припаркованная легковушка
Похоже иномарка.
«Зачем?» - подумал я и услышал, а может мне померещилось, кто-то зовёт меня.
- Славик – снова услышал я и мгновенно узнал голос Дины.- Славик, ты не слушаешь даже советов своей мамы, ведь я специально хотела тебя остановить.
За рулём иномарки сидела моя Дина и снова я окаменело-немел, молча смотрел на неё, на сидевших позади неё подруг и ничего опять не существовало для меня во всём мире.
- Напрасно всё это – с заблестевшими глазами сказала Дина – разные мы с тобой Славик, по времени разные.
-Нет! Не разные мы – закричал я. – Мы одинаковые!
- Верно, знаю я. Одинаковые мы с тобой – грустно проговорила она. – Никогда не ошибается мой «чьёртик». Он, что специально здесь вынырнул? Знал, что мы встретимся?
- Ну так сделай же что-нибудь! - Я уже кричал во весь голос, и всё внутри меня кричало, трещало и рвалось на части. Если она сейчас уйдёт, то это уже навсегда!
- Не могу – грустно проговорила Дина и тихо добавила – сейчас не могу. Нам надо уходить Славик…
- Н-е-т !!! – заорал я.
Безмолвствовали подруги Дины, сидевшая справа, отвернулась и скомканным платочком вытирала глаза, другая застыла, словно каменное изваяние и, не мигая, смотрела в пространство. Дина тихо плакала…
- Нет! – продолжал кричать я. - Не уходи!
Ноги у меня подкосились, я упал перед машиной на колени.
- Не уходи – прошептал я.
Силы мои вдруг иссякли, ушли как вода в песок. Слёзы текли по лицу и я молча смотрел на неё. Сидевшая с окаменевшим лицом девушка тронула Дину за плечо и тихо сказала:
- Нам пора Дина…
- Нет! – не прокричал я, не прошептал, а только из последних сил замотал головой.
- Да не рви ты мне душу Славик! Не надо же так, прошу тебя. Я вернусь, я найду тебя. На вот, держи – положила она мне в руку какой-то предмет – езжай домой Славик и жди меня.
Охнула, прижав ко рту руку, плакавшая девушка.
- Дина! Ты что делаешь? – воскликнула другая, сидевшая за её спиной.
- Нет девочки, решено! Есть у меня, как и у вас, единственная возможность и я ей воспользуюсь. Верю я себе, верю «чьёртику», верю Славику. Пересеклись ещё раз наши с ним дороги. А ты Слава, жди меня дома и береги жетон, без него я не найду тебя.
- А теперь – улыбнулась она печально – до свиданья Славик. Нам действительно пора. До встречи.
Опять машину начал окружать уплотняющийся воздух, замельтешила матовая дымка, и … Ничего нет, и никого не было!...
- Эй парень, тебе плохо? – раздался над моей головой мужской голос. – Не мудрено, такая жарынь, давай поднимайся, я помогу. Чего это ты тут на коленях расположился? Пойдём в тенёк на скамейку.
Ну что они все об одном: «тебе плохо»? – Вяло тянулись в голове мысли, конечно, плохо. Что ж хорошего – столько лет искать, найти, прикоснуться и тут же потерять. Подняв глаза, увидел возле себя пожилую супружескую пару.
- Ну-ка мать, сделай парню стакан газировки – кивнув на автомат, сказал мужчина, помогая мне подняться. – А мы пойдём к лавке.
Выпив воды и вяло их поблагодарив, я отрешённо сидел в тени, судорожно сжимая кулаки. В окружающем воздухе что-то мельтешило и звенело, я не чувствовал своего тела. А может, это у меня в глазах мельтешило и в голове звенело? Находившиеся в поле зрения автоматы с газировкой начали вдруг сливаться друг с другом и образовали огромный экран, на котором таинственно мерцали звёзды-точечки. Экран тронулся с места и стремительно, до головокружения, начал наезжать на меня. Точки-звёздочки проносились мимо меня, а одна , увеличившись в размерах, придвинулась вплотную, заняв почти весь обзор, приняла вид огромного земного глобуса. Слуха коснулась тихая мелодия – таинственная, космическая. Звук нарастал и теперь я не только слышал музыку, она пронизывала моё тело, я растворялся в ней. Не было меня – существовал только Великий Космос. Я был всюду в его безграничии. Космос и музыка в единой величественной гармонии. Сколько это продолжалось сказать не могу. Изображение стало бледнеть, мелодия стихала и в какую-то долю секунды пошла другая картинка. На светло-жёлтом фоне, крупным планом, кларнет и гитара вели грустно-печальный дуэт. Я видел, как чьи-то руки легко касались клапанов и струн. Они явно вели между собой только им понятный разговор или готовились к нему. И тут я начал понимать, о чём они говорят:
- Здравствуй – тихо сказал кларнет.
- Здравствуй…
- Я долго искал тебя.
- Знаю…
- Было грустно, мне не хватало тебя.
- Я ждала…
- И ты не уйдёшь теперь никуда?
- Нет.
- Я боюсь потерять тебя…
- Мы будем вместе.
Наехавшее на экран изображение спинки кресла почти заполнило его, а затем развернулось на 180 градусов, и я увидел в нём моего знакомого – «Чьёртика».
- Ну вот – сказал он – скоро и Дина приедет.
Пристально смотрел он на меня и мордочка его и глаза были строго-спокойны.
- Такие вот, брат ты мой, дела. Тяжело сейчас у Дины на душе, да и ты далеко не в форме, я это чувствую. Но… рад я за вас Славик. Береги её. Да смотри, не потеряй жетон – напомнил он. – Я, скорее всего, тоже приеду.
Экран стал меркнуть и опять вместо него выстроился ряд автоматов с газировкой. Я перевёл взгляд на свои судорожно сжатые кулаки и не без усилия стал разжимать их. В правой руке на ладони лежал прямоугольный с округленными углами, тусклого блеска металлический жетон с затейливым орнаментом и непонятной символикой посередине. Повернув его другой стороной, медленно прочитал:
«Яго-Дина Караджич
студентка
г. Страбжич Хорватия
ЗЕМЛЯ-17»
Зажав в руке жетон, я направился к вокзалу. Домой, только домой. Найду я кассу без носильщика и поезд свой найду. Найдёт и Дина меня. Я верю. Она обещала.
- : -
«Если когда полюбишь – бережно неси по жизни свою любовь, держи её в ладонях, как святую воду, как желанного дитя – не урони и не пролей ни капли. Укрой от непогоды, защити от недоброго. Когда в сумрачный день несёшь свою любовь и видишь – идёт с посохом в накинутом капюшоне, лица не видно – это недоброе, почувствуешь сразу. Закрой спиной драгоценную ношу и ничего не бойся, как не боялся твой пра-прадед, когда забирал меня из табора. Храни вас Господь.
Земфира.»
«Не верь Славик, что любящим, наполненным счастьем некуда его девать. Что они переполнены им и хочется наделить всех и каждого его частицей. Одно оно и только для вас и подпитывается за счёт вас – тебя и её, её и тебя и не надо расплёскивать его на посторонних. Они тоже счастливы (и несчастливы) каждый по-своему. Кому-то хватит лишь доброжелательной улыбки, кому-то нескольких тёплых слов сочувствия или утешения. Жди Дину, она обязательно тебя найдёт. Счастья вам.
Автор»