-Вы знаете, это недурно. Очень даже! – воскликнул редактор, оторвавшись от белоснежных листов «снегурочки», покрытых ровными строчками через полуторный интервал. – Да! Я бы даже сказал – оригинально!
Мартов чуть улыбнулся, однако не проронил ни слова; тень улыбки вскорости сошла с его лица.
-Впрочем, я уже вижу, что вы неглупый человек и всё сами понимаете, – протянул редактор, и его густые брови сожалительно приподнялись над очками в массивной оправе. – Вы же сами видите, что я ничего не могу сделать. У нас – план. Мы не можем рисковать!.. Вся та шелуха, которую мы печатаем, простите, чуть ли не на туалетной бумаге, приносит пусть небольшую, но стабильную прибыль! А ваше произведение, при всех его достоинствах, требует вложений… ещё неизвестно, как его воспримут читатели, владельцы магазинов…
Посетитель слушал старичка редактора и молчал. Пожалуй, из всех редакторов и их соратников, с которыми за последнее время довелось общаться Мартову, этот был самым симпатичным. Было видно, что он не только умён и опытен, но вдобавок совестлив; и оттого необходимость регулярно «заворачивать» рукописи причиняла ему нешуточную душевную боль…
Мартов давно уже не обижался, когда ему отказывали в издании (варианта «за свой счёт» он как-то не понимал). Однако на сей раз его охватила горечь, тихая тоска о попранных идеалах – редкая доселе гостья в душе «технаря», который вдруг занялся литературой…
«Всё из-за «бабок», чтоб их!.. – саркастически подытожил он. – Бросай-ка ты, братец, это дело, да ищи лучше подработку…»
-Дискурс! – наконец вздохнул редактор. – Надо мной ведь тоже есть начальство… сами понимаете, – добавил он и примолк.
-Спасибо вам, – серьёзно сказал Мартов. – Разрешите забрать роман?
-Конечно, конечно… – зачем-то засуетился тот. – Успехов, молодой человек! Возможно, в следующий раз… – он не докончил, рассчитывая на то, что его вновь поймут с полуслова. Так и получилось.
-Спасибо, – тем же тоном повторил посетитель, попрощался и вышел.
* * *
-Слушай, да чего ты паришься-то?..
В тот день по дороге домой Мартов встретил бывшего одноклассника – Лёлика Крылова. Крылов, невзирая на вялые протесты сотоварища, затащил его в уличное кафе, и теперь они делились новостями под глуповатые иностранные песни. Среди всего прочего, Мартов мельком упомянул свои мытарства с неожиданно написавшимся романом.
-Чего ты паришься? У меня тут небольшая контора есть… ну, типография, – пояснил Лёлик (на самом деле его звали Леонид). – Ударился в капитализм! Фотки печатаю, кружки всякие, майки… Какой-никакой процент имею. Тут главное – не терять связи с хорошими людьми, – усмехнулся он. – Так я и говорю: чего ты мучаешься?.. Я с офсетниками договорюсь, есть тут у меня ребята… Напечатают сколько надо! Хочешь, тыщу, хочешь – две!..
Леонид победоносно взглянул на собрата. Мартов призадумался.
-А продавать-то их потом – как?.. – спросил он. – Там же целый бизнес! Куча своих тараканов, заморочек…
-Н-да… – вздохнул Крылов. – Не потащишь же это добро в наш книжный на Карла-Мырла… Ну да ладно, чего-нибудь придумаем!.. Слышишь, Саш?
«Нет, браток, спасибо», – хотел было отказаться тот, но промолчал…
* * *
-Нет, ты посмотри, себестоимость-то у нас – обхохочешься! Прибыль выходит под сто семьдесят процентов! – довольно потирал руки Лёлик, сверкая новехонькими запонками. – А главное, покупают ведь твою-то писанину, покупа-ают!.. Неформат! – с гордостью заключил он.
Они с другом сидели в офисе издательской фирмы «РАССВЕТ», ожидая прибытия съёмочной группы с областного канала. На столе были аккуратными стопками разложены книжки, и Мартов, прищурив чуть близорукие глаза, мог разглядеть угол одной из обложек: «АЛЕКСА… МА…»
-Ты, главное, поуверенней с ними! – вдруг посуровел Крылов. – С журналистами не надо церемониться. Ты им там метафизики какой-нибудь подсыпь. Небрежных фраз… Ну? Ты же ли-те-ра-тор, Саня!! Порви их всех!..
«Саня» только усмехнулся в ответ на это.
«Литератор?.. Ли-те-ра-тор… Как-то не чувствую я себя литератором», – подумал он, но вслух не сказал ничего, чтобы не портить новоиспеченному издателю настроения.
Вскоре подоспели журналисты. Съёмочная группа настроила аппаратуру, и серьёзная девушка-репортер, начитав на камеру вступительное слово, начала задавать вопросы.
-Скажите, что подтолкнуло вас начать литературную деятельность?..
-Знаете, я человек простой… – вздохнул Мартов. – Вот и захотелось мне описать простую, обыкновенную жизнь. Но описать так, чтобы людей вдохновила сила печатного слова, чтобы… чтобы все оглянулись вокруг себя и начали ценить простые и важные вещи, которых не купишь ни за какие деньги!..
«Что это я говорю?..» – поразился он сам себе; и тут же, словно в ответ на его мысли, до него донесся воодушевленный шепоток Крылова:
-Молодец!
* * *
-Слушай, я не понимаю, чего тут у нас за дела. – Мартов решительно облокотился о крыловский стол, требуя от соратника объяснений. – Почему вы завернули эту девчонку со стихами?.. Это же авангард! Сейчас молодёжь именно такое читает в интернете.
-Вот пусть идёт в свой интернет и там читает! – благодушно ответствовал Лёлик. – У нас план другой. Пять книжек туда, пять – сюда… Ещё эти, «за свой» которые… Я им, между нами говоря, цену накручиваю. Но не так, как остальные. Себе в убыток, можно сказать! Вот они все ко мне и бегут… Откуда только берутся в таких-то количествах?
-Лёнь, я не о том, – Мартов совсем погрустнел. – Ну вот когда мы меня взялись издавать, то совсем не глядели на то, «формат» я написал или «неформат»!..
-Да пойми же ты наконец, – сморщился тот. – Когда мы тебя тиснуть решили, это была… ну, авантюра, понимаешь? Эксперимент!.. А вообще книжный бизнес – это такая же рутина, как и всё остальное. Романтики никакой здесь нет – всё очень и очень жёстко. Знал бы, куда лезу – ни за что бы даже не начинал!.. Но раз уж взялся за гуж, то из дискурса выпадать нельзя. Приходится влезать в формат, чтоб на плаву держаться… Словом, ру-ти-на.
Леонид тяжело вздохнул. Мартов безнадёжно махнул рукой и отошёл к окошку.
Там, снаружи, уже хозяйничала осень. Заходящее солнце было красным и неприветливым… В душу заползала щемящая тоска, как тогда, у стола совестливого дядьки-редактора, – с той разницей, что на сей раз идеалы не были попраны. Их уже вообще не было. Даже место, на котором они стояли, порядочно заросло паутиной и пылью…
Мартову стало беспомощно и душно – не столько от самого положения вещей, сколько от своего полного бессилия что-нибудь в нём изменить. Кое-как совладав с неожиданно сильной дурнотой, он вновь повернулся к Лёлику.
-А если я опять «неформат» напишу, меня тоже завернут? – помолчав, с усмешкой спросил он.
-Ну что ты!.. Тебя-то как раз возьмут, – уважительно протянул Крылов. – Ты – брэнд!
[3-4 января 2012]