"От чистого истока,
В прекрасное далеко,
В прекрасное далеко
Я начинаю путь."
Ю. Энтин
Начало лета было жарким. Со стороны донской степи дул горячий ветер, поднимающий в воздух тополиный пух. Это затрудняло дыхание и порождало леность движений. Да и солнце, клонившееся к закату, способствовало расслабленности и неторопливости…
Две молодые женщины, соседки-подружки, одна русоволосая, другая брюнетка, наблюдая издали за детворой, возившейся в тупике улицы, сидели за двором на самодельной скамейке под высоким тенистым деревом. Они, спасаясь от летнего зноя, пили зеленый чай, лениво ведя разговор об изнурительной жаре, начавшихся пожарах, а также обсуждая наряды изредка проходивших мимо них людей. Вдруг темноволосая подскочила. Она увидела, что ее пятилетний сынишка, отделившийся от ватаги, бредет по улице еле передвигая ноги. Плечи его опущены, а ручонки болтаются, словно две ивовые веточки. Огромные черные глаза полны слез, но он большим усилием воли сдерживает их. Видно кто-то из друзей обидел его. Ему больно, очень больно...
- Что с тобой? Что случилось, Андрюшенька? - бросилась женщина к сынишке.
И тот, прижавшись к мамкиным, таким мягким и родным коленкам, не сдержавшись, горько заплакал...
- Андрей, а я слышала, что казаки не плачут, - с улыбкой заметила подруга матери, сидящая на скамейке. И, вдруг, в ответ услышала:
- Заткнись! - размазывая слезы по чумазой мордашке, от боли, обиды и досады, что посторонние видят его слабость, прокричал мальчуган.
От неожиданности все замерли, мать растерялась: с одной стороны ее любимого мальчика кто-то обидел, его надо пожалеть, но в то же время он так грубо ответил женщине, ее подруге...
Материнское, мудрое сердце одержало верх. Она приласкала малыша, поцеловала в жесткую макушку, погладила и подула на больное место. Потом погрозила в сторону обидчиков кулаком и, вытерев горькие слезы с лица мальчишки, еще раз поцеловала в щечку.
- Сынок, а теперь попроси у тети Веры прощения, - предложила она.
Но опозоренный Андрюша просить прощения не хотел. Он опустил свою тяжелую голову с темными слегка вьющимися волосами и, остановив взгляд на выбивающейся из-под утоптанной земли белой ромашке, такой же маленькой и беззащитной, как и он сам, сжав губы, упорно молчал.
Опускался вечер. Тетя Вера поднялась со скамейки:
- Пора домой! Пойдем, Дениска, я блинчиков очень вкусных приготовила, - позвала она своего сына.
- А можно и Настя, сестра Андрея, пойдет к нам? - попросил Денис.
- Конечно, блинов на всех хватит!
- И я хочу, - чуть слышно промолвил Андрей.
- Пойдешь и ты, но только после того, как тетя Вера простит тебя, - сказала мама.
Но просить прощения упрямый малыш не желал. Да, он все понимал - так поступать нельзя, он виноват, но он же не хотел, слово вырвалось неожиданно, против его воли... Все ушли, а Андрей, забравшись на скамейку, так и сидел один, свесив свои маленькие ножки с множеством ссадин, ушибов и синяков, и кто знает, что творилось в его детской душе: боль, стыд, гордость, раскаяние? Так много неприятностей свалилось за этот короткий жаркий вечер на только начинающего познавать мир человечка.
- Андрюша, Андрюша, - раздался голос отца, пришедшего с рыбалки.
Мальчик медленно и обреченно побрел в свой двор. А там, в большом тазу, стоящим под кустом сирени, плескался размером в папину ладошку золотистый карась.
- Ух, - ты! - обрадовался малыш, - А можно я возьму его в руки?
- Возьми, если получится, - улыбнулся отец.
Андрей тщетно пытался поймать карася, но тот выскальзывал из его маленьких еще не окрепших рук. Тогда малыш решил ухватить его покрепче, и вот уже рыбка извивается и сверкает под светом электрической лампочки в его руках.
- Ой, ка-ка-я, - задыхаясь от восторга, воскликнул мальчуган, - кра-си-вая!
Карась, извернувшись, плюхнулся в таз.
- А брызги какие! - отскакивая от таза и вновь подбегая к нему, плескаясь в фонтане, созданном им вместе с карасем, визжал от восторга Андрюшка.
- Хочешь, мама поджарит рыбку тебе на ужин? - спросил отец.
- Ты что, папа?! Я не буду ее есть, она же живая! - возмутился ребенок. - Она будет жить у нас в тазу, а я каждый день буду кормить ее, - обрадовался он своей идее.
Еще несколько минут назад мир Андрея был горек, печален и несправедлив, но то время уже прожито, оно осталось в прошлом, а сейчас в его жизни - золотая рыбка, освежающие брызги, от которых так легко и весело на душе, ласкающий тело влажный ветерок с ароматом сирени. Детство!
Перед сном Андрюша спросил у отца:
- Папа, а кто такие казаки?
И отец рассказал сыну о его пра-прадеде, доблестном казаке, сражавшемся против фашистов в конном полку за свободу и независимость нашего народа, и погибшем на войне. "Я тоже буду сильным и храбрым", - засыпая, подумал малыш. Сон мальчугана был крепким и беспечным.
- Тетя Вера, простите меня! Я больше никогда не буду говорить такие слова, - звонко прокричал будущий казак утром следующего дня, увидев за забором свою соседку. - И плакать не буду, - тихо добавил он.