Сергеев В. С. стр. 301-394

301-394

ГЛАВА XIII

ГРЕЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КЛАССИЧЕСКОГО ПЕРИОДА
1. Всенародные празднества
Расцвет греческой культуры классического периода тесно связан с развитием рабовладельческой демократии.

Господствовавшая в VIII—VI вв. аристократическая идеология в V—IV вв. уступила место демократической. Демократия несла с собой новые чувства, мысли и идеи. Крупнейшим центром культуры в это время стали демократические Афины. Наиболее отчетливо борьба форм идеологии и победа демократических идей проявились в культурной жизни Афин V—IV вв.

302
В идеологии аристократии отразилось мироощущение и миропонимание небольшого круга людей, смотревших на себя как на избранников и как на высшую человеческую породу. Мысли и чувства аристократии устремлялись к далекому прошлому, к героическим векам гомеровской эпохи или же концентрировались вокруг интимных переживаний.

Демократия привлекла к участию в общественной жизни широкие массы свободных граждан, повысила значение и права отдельного гражданина. Это, в частности, нашло выражение во всенародных празднествах в честь наиболее популярных греческих богов — Афины, Деметры и Диониса.

В честь Афины Паллады — покровительницы города — справлялся праздник Панафиней (Всеафинские празднества), в котором участвовало все афинское население. По преданию, учредителями этого праздника были легендарные афинские цари — Эрихтоний и Тесей, объединивший Аттику. Программа ежегодного праздника состояла из конных ристалищ, к которым потом были добавлены гимнастические, а при Перикле — и музыкальные состязания. Для последних Перикл выстроил специальное здание — Одеон (от слова одэ — «песня»). Важнейшей составной частью музыкальных состязаний было исполнение гомеровских песен (рапсодий) певцами-рапсодами. Во время Панафинейского праздника все жители Афин торжественно шествовали к статуе богины Афины. Участники шествия несли богине подарки — сотканный из шафрана пеплос, ветви оливы и др- Классовое неравенство сказывалось и здесь: дочери вольноотпущенников и метеков, например, несли зонты и кресла для знатных афинских граждан.

Всенародное значение приобрели также празднества в честь Деметры (элевсинские мистерии) и цикл празднеств, посвященных богу Дионису (Дионисий); как уже отмечалось, первоначально они были земледельческими праздниками одних крестьян.

2. Греческий театр
Из хоровых песен, прославлявших Диониса (дифирамбов), возникла, как сообщает Аристотель, греческая трагедия. Слово «трагедия» в буквальном переводе означает «песнь козлов». Одетые в козлиные шкуры участники празднества изображали спутников Диониса — сатиров, которые не только пели, но и «действовали» («драма» означает «действие»). В культе сохранилось много пережитков глубокой старины: оргиастических плясок под резкие звуки флейт, бубнов и тимпанов, экстатического опьянения, заклания животных и т. д. Культ Диониса распространяется с VII в. во многих городах. В Афинах со времени Писистрата устройством малых (сельских) и больших

303
(городских) Дионисий стало заниматься государство, и культ Диониса, вопреки религиозным традициям аристократии, превратился в общегосударственный, что свидетельствует о демократизации афинской общественной жизни.

Первоначально дифирамбы в честь Диониса исполнялись хором на народных празднествах. Большим шагом вперед было появление актера. Он пояснял зрителям происходящее на сцене и за сценой, по ходу своего повествования обращаясь к хору. Вот этот разговор — диалог — между актером и хором и послужил основой для последующего развития театральных представлений.

Первые трагедии были созданы в Афинах еще в VI в. Согласно античной традиции, первым афинским трагическим поэтом был Феспид. В годы ионийского восстания Фриних поставил трагедию «Взятие Милета», которая заставила зрителей плакать. По преданию, власти наложили на автора большой штраф за то, что он напомнил о близких всем несчастьях.

Подлинным основоположником греческой трагедии по праву должен быть признан Эсхил, произведения которого частично дошли до нашего времени. Введением второго действующего лица Эсхил еще более оживил театральное представление, сделал его более динамичным и тем самым приблизил его к зри

304
телям. Кроме того, Эсхилу приписывают усовершенствование сценической техники — введение декораций, масок, котурн, летательных, громоносных и других машин. Собственно, с Эсхила и начинается история греческого театра.

Вначале театральные представления происходили где угодно. Затем стали строить сооружения, называвшиеся по-гречески теат-рон (от глагола теаомай — «смотрю»). Такой театр устраивался под открытым небом, без крыши и занавеса. Места для зрителей были расположены полукругом, уступами и разделены проходами, как на современных стадионах. Впоследствии эти места получили название амфитеатра. Актеры и хор выступали на ровной, утрамбованной площадке у подножия амфитеатра. Эта площадка называлась орхестра. Для переодевания актеров позади орхестры ставилась скенэ — «палатка». Впоследствии вместо палатки стали строить постоянное сооружение, на стене которого, обращенной к зрителям, рисовали декорацию, обычно изображавшую фасад дворца.

Расположенные под открытым небом, греческие театры могли быть очень большими и вмещали много зрителей. Так, например, театр Диониса в Афинах вмещал до 17 тысяч зрителей, но это далеко не самый большой из известных нам театров древней Греции. Впоследствии, в эллинистическую эпоху, были созданы театры, рассчитанные на 50 тысяч зрителей и более.

Первоначально театральные представления давались только во время праздников Диониса и были составной частью этого культа. Лишь постепенно театр стал приобретать самостоятельное значение в общественной жизни и превратился в политическую трибуну, место отдыха и развлечений. Высокий культурный уровень древних греков в значительной степени следует приписать театру, который организовывал, воспитывал и просвещал народные массы. Наряду с театральными регулярно происходили музыкальные, литературные и спортивные состязания, устраивавшиеся государством. «Организуя из года в

305
год игры и жертвоприношения,— говорил Перикл в одном из своих передаваемых Фукидидом выступлений,— мы доставляли нашей душе возможность получить многообразное отдохновение от трудов, равно как и благопристойностью домашней обстановки — повседневное наслаждение, которое прогоняет уныние и тоску»1. Неизвестный автор дошедшего до нас олигархического трактата о конституции Афин считает любовь афинян к театральным представлениям и празднествам одним из естественных следствий демократического строя. Он говорит об этом, конечно, с иронией и злобой, но увлечение афинян театром и празднествами, как и органическая связь театра с демократическим строем не подлежат сомнению.

В V в. установился определенный порядок проведения театральных состязаний. В них принимали участие три автора. Каждый из них предлагал зрителям три трагедии, связанные сюжетным единством (трилогию). Условия античного театра вызывали необходимость соблюдения трех единств (места, времени и действия), которые впоследствии были теоретически обоснованы Аристотелем. К трагической трилогии присоединяли еще драму (действие сатиров).

Содержание и мотивы греческих трагедий в высшей степени разнообразны. В их основу обычно положен какой-либо миф о богах и героях, чаще всего из так называемого кикла, т. е. цикла сказаний о Троянской войне, фиванского цикла мифов и т. д. Реже пользовались каким-либо историческим фактом.

Расцвет греческой трагедии совпадает с «золотым веком» Перикла, с расцветом афинской демократии и продолжается до конца Пелопоннесской войны. Война не только не ослабила, но даже усилила страсть к театру. Философ Платон говорит о «театрократии» как своего рода повальной болезни, охватившей афинское общество. Расходы на театральные представления, организацию празднеств и жертвоприношений достигли очень большой суммы и были обременительны для государственного бюджета. В самый разгар Пелопоннесской войны, после сицилийской катастрофы и олигархического переворота четырехсот в 410—409 гг., афиняне истратили на устройство Панафинейских празднеств колоссальную сумму в пять талантов и тысячу драхм. Расходы на театральные представления и празднества в основном в виде литургий распределялись между богатыми гражданами (хорегия) и отчасти возмещались из средств полиса.

Мировую славу приобрели три корифея античной драмы: Эсхил, Софокл и Эврипид. Старший из них, Эсхил (525— 456 гг.), родом из Элевсина, главного центра таинственных и мрачных элевсинских мистерий, был современником и непосредственным участником греко-персидских войн. Эсхил в

1 Фукидид, II, 38.
306
своем творчестве соединил чувства и идеи двух поколений — демократического и аристократического. Многое в демократическом строе Афин было чуждо Эсхилу, что и заставило его последние годы жизни прожить вне Афин, в Сицилии. Античные ученые утверждали, что Эсхилом было написано 90 трагедий и драм сатиров. Нам известны названия 72 пьес. Полностью до нас дошли семь трагедий — «Персы», «Семеро против Фив», «Скованный Прометей», «Просительницы» и одна трилогия «Орестейя», состоящая из трех трагедий: «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Эвмениды».

Ранние трагедии Эсхила были близки к первоначальному источнику трагедии — дионисовым дифирамбам. В этих трагедиях главная роль принадлежит хору, а роль актера еще относительно невелика. В поздних его произведениях актер принимает более живое участие в действии и вводится второй актер, благодаря чему усложняется композиция и усиливается драматизм действия.

Используя для своих трагедий мифологические и исторические сюжеты, Эсхил наполнял их глубоким философским и политическим содержанием. Язык трагедий Эсхила — смелый, насыщенный метафорами и оригинальными образами.

Одна из важнейших проблем в трагедии Эсхила — проблема судьбы, рока. Столкновение свободной воли и непреодолимой судьбы, не зависящей ни от богов, ни от людей, составляет лейтмотив трагедий Эсхила. В этом есть известная доля мистики, таинственности и суеверия, присущих Эсхилу и легко объясняемых исторически.

Эсхил жил в период великих событий греко-персидских войн и смены аристократического строя демократическим. Мысли и чувства человека были возбуждены всем происходившим, но его ум не был достаточно вооружен научными знаниями, чтобы решить вставшие перед ним вопросы и проблемы. В этом причина мистицизма как трагедий Эсхила, так и вообще греческой трагедии.

С идеей судьбы переплеталась идея возмездия: всякое преступление, совершенное сознательно или бессознательно, неизбежно влечет за собой возмездие. Отчетливее всего эта идея проведена в трилогии «Орестейя». В мифе, который был положен в основу трилогии, рассказывалось о чудовищном преступлении отца Агамемнона и Менелая, аргосского царя Атрея, накормившего своего брата Фиеста мясом его собственных детей. Род Атрея был проклят богами — и вот за преступление предков должны были расплачиваться потомки. В первой части трилогии — «Агамемнон» — показана судьба вождя ахейского войска. Победоносный царь Агамемнон, счастливо избежавший гибели под стенами Трои, падает жертвой мести своей супруги Клитемнестры, которой помогает ее любовник, сын

307
Фиеста, Эгисф. Но за гибель отца мстит своей матери сын Агамемнона, Орест (вторая часть трилогии «Хоэфоры»). Матереубийцу за пролитую родственную кровь преследуют богини мести Эриннии (заключительная часть «Эвмениды»). Спасаясь от них, Орест бежит в Афины, где богиня Афина учреждает особый суд ареопага. Последний выносит Оресту оправдательный приговор. Эриннии, успокоенные Афиной, превращаются в Эвменид, благодетельных богинь-покровительниц. Использованный Эсхилом мифологический сюжет об оправдании Ореста отражает борьбу между отживающим материнским и идущим ему на смену отцовским правом.

«Эвмениды» были поставлены в 458 г., в пору небывалого обострения политической борьбы между афинской демократией и сторонниками олигархического строя, когда вождь демократов Эфиальт повел атаку на ареопаг — оплот афинских олигархов. В этой борьбе Эсхил поддержал олигархов, выступив в «Эвменидах» в защиту ареопага как древнейшего афинского учреждения, основанного самой богиней Афиной, покровительницей города.

Из всех трагедий, созданных Эсхилом, наибольшей известностью пользуется «Прикованный Прометей». Это единственная дошедшая до нашего времени часть из утраченной трилогии Эсхила, написанной на сюжеты популярных в древности мифических сказаний о титане Прометее, смело вступившем в борьбу с богами за благо человечества. Прометей похитил с небесного алтаря огонь и передал его людям. Он также научил людей письму, счислению и ремеслам. Разгневанный Зевс жестоко покарал Прометея, действовавшего против его воли. Он велел приковать Прометея тяжелыми цепями к скалам Кавказа и послал орла, терзавшего его тело когтями и выклевывавшего ему печень, которая за ночь вновь вырастала. Орел снова и снова прилетал за своей кровавой пищей, и мучениям Прометея не было конца. Но физические страдания не сломили гордого духа Прометея, и он наотрез отказался пойти на какой бы то ни было компромисс с Зевсом и примириться с ним.

Образ Прометея на протяжении многих веков воодушевлял смелых поборников прогресса. Прометей — символ борца против всего пошлого, ограниченного, самодовольного и неразумного был высоко оценен Карлом Марксом. «Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто присоединяется к мнению толпы о богах. Философия этого не скрывает. Признание Прометея:

По правде, всех богов я ненавижу

есть ее собственное признание, ее собственное изречение, направленное против всех небесных и земных богов, которые не признают человеческого самосознания высшим божеством... Проме

308
тей,— пишет Маркс,— самый благородный святой и мученик в философском календаре»1.

Идея судьбы и возмездия, характерная для произведений Эсхила, еще более отчетливо звучит в произведениях другого греческого трагика — Софокла. Софокл (497—406 гг.) происходил из афинского предместья Колона, был современником и горячим почитателем Перикла. Софокла называют Гомером греческой драматургии: он отразил в своих трагедиях «золотой век» Перикла так же полно и ярко, как Гомер в своем эпосе жизнь, нравы и представления эпической Греции. Все произведения Софокла пронизаны сознанием величия и силы человеческого разума. Идея судьбы у Софокла сочетается с прославлением человеческого гения, творца и созидателя материальных и духовных ценностей.

По преданию, Софокл написал 123 трагедии, из которых сохранилось семь: «Царь Эдип», «Эдип в Колоне», «Антигона», «Филоктет», «Аякс», «Трахинянки» и «Электра».

Основная идея — идея неотвратимости судьбы — полнее всего выражена в лучшей трагедии Софокла «Царь Эдип». В основу трагедии положено сказание, или миф, об Эдипе, сыне фиванского царя Лая и его жены Иокасты. Лаю было предсказано, что он погибнет от руки собственного сына, который вступит в брак со своей матерью. После того как у Лая и Иокасты родился сын Эдип, Лай вспомнил предсказание и, проколов младенцу ножки, приказал своему рабу-пастуху бросить его в горах на верную смерть. Случайно пастух коринфского царя Полиба нашел подброшенного ребенка, сжалился над ним и

1 К. Маркс, Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. I, изд. 1, стр. 26.
309
принес его своему господину. Полиб оставил Эдипа у себя и усыновил его.

Однажды Эдип посетил дельфийского оракула и узнал, что ему предопределено судьбой убить своего отца и жениться на своей матери. Думая, что речь идет о коринфском царе, которого он считал отцом, Эдип поспешил оставить своих мнимых родителей и отправился странствовать. По дороге он встретил незнакомого ему человека, вступил с ним в ссору и случайно убил его. Этот неизвестный был его родным отцом Лаем.

Придя в Фивы, Эдип избавил город от страшного чудовища Сфинкса и за это благодарными гражданами был провозглашен царем, занял дворец прежнего царя, убитого им Лая, и женился на его жене, своей матери, Иокасте. Предрешение судьбы и предсказание оракула сбылись.

Обо всем этом зритель узнает по ходу действия трагедии. Софокл начинает своего «Царя Эдипа» с момента, отделенного от рассказанных выше событий большим промежутком времени.

Эдип долгое время счастливо правит в Фивах, но вот город поражает страшное бедствие — чума. По представлениям греков, эпидемии насылались разгневанным богом Аполлоном* Эдип, узнав, что гнев Аполлона вызван присутствием в Фивах убийцы царя Лая, начинает его разыскивать, не зная, что убийца— он сам. Ряд ужасных совпадений — и чудовищная истина обнаруживается. Потрясенный Эдип выкалывает себе глаза (его жена и мать Иокаста еще до этого кончает самоубийств вом), считая себя недостойным видеть свет солнца.

Продолжением «Царя Эдипа» являются трагедии «Эдип в Колоне» и «Антигона». Содержание «Антигоны» в нескольких словах таково. После смерти Эдипа началась борьба за фиванский престол между его сыновьями Этеоклом и Полиником, окончившаяся гибелью обоих соперников. Новый царь Фив Креонт, зять Эдипа, приказал Этеокла похоронить с надлежащими почестями, а труп Полиника, поднявшего оружие против отечества (трагедия Эсхила «Семеро против Фив»), выбросить собакам и птицам. Несмотря на приказ царя, Антигона, сестра погибших, похоронила труп Полиника и тем самым навлекла на себя гнев Креонта. Креонт приказал заточить Антигону в подземелье, где она должна была погибнуть от голода. Но возлюбленный Антигоны, сын Креонта, Гемон, пробрался в подземелье, чтобы освободить свою невесту; однако было уже поздно: Антигона лишила себя жизни. В отчаянии Гемон тоже убивает себя; наконец, мать Гемона также умирает, не пережив гибели своего любимого сына.

Несомненно, сам Софокл — на стороне Антигоны, выполняющей «закон богов», который, по мнению поэта, выше законов, установленных людьми,— в данном случае закона Креонта.

310
Судьба и возмездие в трагедиях Софокла выступают совершенно отчетливо, однако они не сковывают свободную человеческую волю. Софокл изображает человека как сознательное существо, несущее ответственность за совершаемые им проступки. Именно сознанием собственной ответственности можно объяснить то, что герои Софокла довольно непринужденно ведут себя с богами.

У Эсхила судьба близка к божеству, у Софокла она — отвлеченное понятие, находящееся вне человека, а у Эврипида (Еврипида), третьего великого трагика Афин, судьба заключена в самом человеке. Эврипид отождествляет судьбу с доминирующей страстью человека. Эврипид был творцом реальной психологической драмы.

Биография Эврипида мало известна. По одним сведениям, Эврипид (480—406 гг.) был сыном торговца и торговки зеленью. Но данные эти вряд ли достоверны: они исходят от авторов комедий, которые были настроены против Эврипида. Из других биографических данных заслуживает внимания упоминание о том, что у Эврипида было значительное книжное собрание. Трагедии Эврипида несомненно свидетельствуют о том, что он был очень образованным человеком, учеником софистов и сторонником демократии.

Эврипид проводил в своих произведениях идеи софистов, делая их понятными и доступными широкой публике. В его произведениях нашли отражение все великие проблемы, которые волновали умы и чувства его современников. Природа богов и людей, значение культа, естественное право, права женщин, семья и т. д.— все эти вопросы прямо или косвенно ставились в трагедиях Эврипида.

311
В противоположность Софоклу, героями которого были не реальные, а идеальные люди, такие, как Эдип и Антигона, Эврипид изображал человеческие страсти, высокие и низменные. В этом отношении его можно считать предшественником и учителем Шекспира. Влияние Эврипида на мировую литературу и театр очень велико.

Самой совершенной трагедией Эврипида является «Медея».

Оскорбленная Медея, брошенная на произвол судьбы мужем, который предпочел ей дочь коринфского царя, восстает против унижения своего человеческого достоинства и клянется отомстить Ясону. Месть ее страшна: она убивает не только возлюбленную Ясона и ее отца, но и своих собственных детей. Борьба противоположных чувств отчаявшейся, охваченной безумной жаждой мести женщины, с одной стороны, и нежно любящей матери — с другой, составляет психологический фон «Медеи».

«Ваша мать, лишенная своих детей, должна влачить печальное существование. Вам самим уже не суждено ее видеть. Вам предстоит перейти в иную жизнь... О горе, горе! О мои дети! Зачем этот ласковый взгляд? Зачем эта улыбка, последняя улыбка? О горе! Что делать мне, несчастной? Бодрость оставляет меня, о женщины, когда встречаю ясный взор моих детей. Нет, не могу: прочь от меня, злодейский замысел. Я увезу их отсюда. Если мне нужно наказать их отца, то зачем карать его несчастных детей и моим собственным двойным несчастьем? Нет, нет, прочь от меня, мой замысел!» Однако неудержимое чувство ревности и мщения побеждает:

«Умрите вы,— восклицает Медея, убивая детей.— Я не потерплю, чтобы мои дети подвергались оскорблениям и насилию. Их гибель все равно неизбежна. Я, давшая им жизнь, лучше убью их сама. Их судьба решена, ничто не может избавить их... Будьте счастливы, только не здесь. Отец отнял у вас счастье на земле. Страсть, толкающая человека на величайшие преступления, сильнее внушения рассудка»1.

Невыносимые страдания и безудержный гнев против несправедливости толкают героиню Эврипида на этот кровавый шаг.

Трагедия заканчивается пением хора, напоминающего зрителям о всемогущей слепой судьбе, пути которой непреложны и непостижимы.

Кроме «Медеи», Эврипиду принадлежит «Электра», «Ифигения в Авлиде», «Ифигения в Тавриде», «Гекаба», «Ипполит», «Молящие о защите», «Орест» и др. Полностью сохранилось 18 трагедий Эврипида и одна драма сатиров («Киклоп»), не считая большого числа отрывков из разных не дошедших до нас трагедий. Всего им было написано 92 пьесы.

1 Эврипид, Медея, 1036—1048.
312
Общественные мотивы, которые звучат в греческих трагедиях, нашли яркое выражение и в комедии.

Аристотель сообщает, что комедия родилась из так называемых фаллических (полных обрядовой разнузданности) песен, исполнявшихся подвыпившей толпой поселян во время сельских Дионисий. Шествие этой толпы называлось комос. Слово «комедия» буквально означало «песни во время комоса». Впоследствии комические песни были объединены с народной драмой, и таким образом возник новый литературный жанр — комедия. Сюжетом древней комедии служила прежде всего политическая и идеологическая борьба; комедии в древнейший период были очень злободневны. Греческие комедии отличались большей вольностью в подборе слов, выражений и сцен, чем трагедия и драма, которые создавались по более строгим правилам. Особенно вольными были комедийные пляски. Женщины и дети на представлениях комедии не присутствовали.

Более свободное содержание комедий обусловило и более развитую сценическую технику. Это открывало широкие возможности для обращения автора к зрителям по ходу сценического действия от имени героев и от имени хора. Действующих лиц в комедиях было значительно больше, чем в трагедиях; костюмы и декорации ярче и пестрее, а маски разнообразнее.

В демократических Афинах богатейший материал для комедий давала сама политическая жизнь. Афинская комедия классической эпохи была по преимуществу комедией политической. Непревзойденным мастером политической комедии считался Аристофан (450—388 гг.), уроженец Афин. До нас дошло 11 его пьес.

Главной мишенью аристофановского сарказма служили вожди афинского демоса. В двух комедиях — «Вавилоняне» (сохранились только отрывки) и «Всадники» (о которой упоминалось выше, стр. 285—286) — был выведен Клеон — лидер радикальных демократов. Само собой разумеется, образ Клеона в изображении Аристофана далек от исторической действительности.

Аристофан жил в сложный и бурный период афинской истории— в период Пелопоннесской войны. В его комедиях нашли отражение все крупные события этой эпохи мировой истории. Так, в комедии «Мир» (421 г.) жесточайшим образом осмеяна военная партия, вовлекшая Афины в Пелопоннесскую войну и разрушившая их благосостояние. Главное действующее лицо комедии, Тригей, на навозном жуке поднимается на небо и узнает, что причина всех бедствий афинян в том, что богиня мира заперта в пещере и не может рассыпать свои блага на афинский полис, на виноградники, оливковые рощи, реки и моря. Виноградарь Тригей освобождает богиню мира, и тогда все

313
входит в нормальную, мирную колею. Люди живут, радуются, пьют, едят и любят. Все веселятся, за исключением одних оружейников, главных виновников войны, погруженных в глубокую печаль.

Идея мира проводится также в комедии «Лисистрата», поставленной на афинской сцене в 411 г. На этот раз мира требуют женщины и для достижения этой цели расстаются со своими мужьями. Заговором женщин руководит Лисистрата, по имени которой и названа комедия. В «Женской экклесии», поставленной в 392 г., Аристофан вводит нас в обстановку напряженной политической борьбы между существовавшими в Афинах группировками, знакомит с политическими лозунгами и программами того периода. В комедии «Плутос» («Богатство», 388 г.) изображается всепоглощающая страсть афинян к приобретению богатств какими угодно средствами.

Ядовитые стрелы Аристофана были направлены не только против политических деятелей, но и против писателей и философов. В «Лягушках» (405 г.) Аристофан выводит знаменитых афинских трагиков Эсхила и Эврипида, которые интригуют друг против друга. Историческая ценность этой комедии состоит в том, что вне зависимости от присущей ей пародийной формы она знакомит нас с литературными спорами того времени и дает глубокую и меткую характеристику творчества двух великих трагиков.

Присутствующий при споре Эсхила с Эврипидом бог Дионис в конце концов останавливает спорящих:

Не дело ведь, чтоб трагики бранились, как разносчики.

Симпатии самого Аристофана определенно на стороне консерватора Эсхила, а не новатора Эврипида.

«Но разве,— вмешивается в разговор Гера,— нет в Афинах массы иного рода юнцов, плодящих тысячами трагедии и в тысячу раз более бездарных и болтливых, чем Эврипид?» На это Дионис, выступающий от лица Аристофана, отвечает: «Да, но ведь это мелкие, сухие ветки, болтуны, щебечущие, как ласточки-перебойщики, творческая сила которых истощается одной пьесой, которые сразу выплевывают свое дарование трагической музе»1.

«Облака» (423 г.) представляют собой сатиру на софистов, к которым Аристофан причисляет также Сократа, и на новые принципы воспитания. В «Осах» (422 г.) Аристофан осмеивает манию сутяжничества, присущую его согражданам, в «Птицах» (413 г.) —демагогов, вовлекающих афинян во всякого рода рискованные предприятия. Последняя комедия написана Аристофаном под явным впечатлением сицилийской экспеди

1 Аристофан, Лягушки, 851 и сл.
314
ции, принесшей афинянам столько несчастий. Влияние Аристофана на современников было очень велико. Его злободневные комедии, написанные простым и доступным языком,— действенная форма политической агитации, находившая широкий отклик среди современников.

Лирика во второй половине V в. до н. э. несколько отошла на задний план. Расцвет ее связан с более ранним, предшествующим победе демократического строя, периодом. Из прозаических произведений V в. особенное значение приобрели исторические труды Геродота и Фукидида. Труды эти не только содержат ценнейшие для нас исторические сведения, но и как особый литературный жанр занимают очень важное место в развитии греческой литературы.

3. Искусство
Наряду с театром и всенародными празднествами в греческих полисах и особенно в демократических Афинах велика была роль архитектуры, живописи и скульптуры. Эти виды искусства оказывали непосредственное каждодневное влияние на эмоции и умы современников, воспитывали в них чувство прекрасного, гармонического и возвышенного.

Как и у других народов, искусство у греков родилось на основе практической деятельности, вышло из ремесла, и на известной ступени развития обособилось в самостоятельную отрасль творчества. Выделение искусства из ремесла предполагало не только высокий уровень культуры, но и соответствующую высокую степень технического мастерства, совершенства инструментов и умения пользоваться материалом.

К V в. относится расцвет греческой архитектуры, прошедшей длительный путь развития. К этому времени окончательно сформировались два главных архитектурных стиля: дорический— величественный и строгий и ионический — более легкий и изящный. В этот же период начинает складываться коринфский стиль — пышный и изысканный, получивший наибольшее распространение в следующем веке. Каждому из этих стилей были свойственны не только те или иные формы архитектурных деталей, но и определенная система пропорций всего сооружения. Стройность и величественность греческих построек достигалась благодаря гармоничному сочетанию отдельных частей зданий, каждая из которых несла определенные конструктивные функции.

Греческие храмы чаще всего представляли собой прямоугольные здания, поставленные на ступенчатые возвышения — стилобаты. Фасады храмов обычно украшались колоннами. В V в. окончательно сложился так называемый периптер. Хра-

315
316
мы этого типа были окружены колоннадой не только по фасадам, но и со всех четырех сторон, в отличие от простиля, обрамленного колоннадой только по сторонам фасада.

По своей внутренней планировке греческие храмы, как правило, делились на три примыкающих друг к другу помещения. Через главный вход посетители храма попадали в вестибюль (пронаос). За вестибюлем следовало основное помещение храма (наос), украшавшееся колоннами. Здесь перед статуей божества, которому был посвящен храм, происходили главные культовые священнодействия. За этим помещением часто находилось еще одно (эписгод), приспособленное для хранения предметов культа, сокровищ и ценностей, принадлежащих как храму, так и, очень часто, государству.

Независимо от того, в каком стиле строился храм, он состоял почти из одних и тех же архитектурных элементов, которые делились на несущие конструкции, т. е. колонны, и несомые— перекрытия. Так называемый ордер, т. е. строго определенная система расположения колонн и находящихся на них горизонтальных перекрытий, и лежит в основе упоминавшихся выше трех главных архитектурных стилей — дорического, ионического и коринфского.

Колонна состояла из самого ствола, слегка сужающегося кверху, и венчающей части — капители — подушки, принимавшей на себя тяжесть перекрытия. Ствол колонны покрывался желобками — каннелюрами. Ионические и коринфские колонны ставились на невысокий пьедестал.

На капителях колонн располагался архитрав, или эпистиль,— гладкая балка. Над архитравом помещался фриз. В сооружениях дорического стиля он состоял из чередующихся триглифов и метоп. Триглиф — украшенный тремя вертикальными врезами прямоугольник — некогда, в эпоху деревянной архитектуры, был торцом балки перекрытия. Метоп — плоская плита, закрывающая пространства между триглифами,— обрам

317
лялся живописью или скульптурой. Ионический фриз представлял собой непрерывную ленту скульптурных украшений. Над фризом находился карниз. Архитрав, фриз и карниз составляли вместе так называемый антаблемент.

Треугольное пространство под скатами крыши на фасадных (торцовых) сторонах называлось фронтоном. Фронтоны украшались скульптурами. Скульптурные украшения по углам фронтонов назывались акротериями.

Храмы разных стилей отличались друг от друга формами капителей, оформлением фриза, архитектурными деталями и, самое главное, различными пропорциями —соотношениями частей.

Широкой известностью пользовались храм Афины Ахайи на острове Эгине, фронтоны которого были увенчаны скульптурными композициями, изображавшими битву греков с троянцами,— аллегорическое напоминание о греко-персидских войнах, и храм Зевса в Олимпии, также украшенный великолепной скульптурой.

Однако в классический период строительная деятельность шире всего развернулась в Афинах. Со времени Писистрата, Кимона и в особенности Перикла в Афинах появляется ряд замечательных построек — храмов, портиков, зданий для гимнастических и музыкальных состязаний и т. д. Все это — здания общественного характера; интересных в архитектурном отношении частных построек в период расцвета демократии Афины, как и Греция вообще, не знали.

Великолепным памятником строительного искусства классической эпохи был Парфенон — храм Афины-девы — покровительницы города. Это замечательное сооружение даже теперь, в полуразрушенном состоянии, восхищает гармонией пропорций, строгой простотой и ощущением монументальности, которое тем удивительнее, что Парфенон в сущности не был особенно велик (общая площадь его всего около двух тысяч квадратных метров — 30X70). Строителями Парфенона были зодчие Иктин и Калликрат. Парфенон стоял на акрополе, где находились и другие всемирно-известные сооружения: Эрехфейон — необычайно изящный храм, построенный в ионическом стиле, и маленький храм Ники Аптерос (бескрылой). На акрополь можно было попасть через роскошный, украшенный колоннами вход — Пропилеи. Акрополь был центром общественной и религиозной жизни Афин.

Метопы и фронтоны Парфенона были украшены скульптурными изображениями, воспроизводящими героические рассказы к легенды, а на фризе, расположенном не над колоннами, а несколько позади них, на самой стене здания, была изображена процессия Панафинейского праздника в Афинах. В самом храме находилась статуя Афины.

318
До XVII в. древний Парфенон сохранился в относительно хорошем состоянии, но в конце XVII в., во время войны турок с венецианцами, здание Парфенона сильно пострадало. Многие уцелевшие скульптуры Парфенона собрал англичанин Эльджин, перевез их в Англию и подарил Британскому музею.

Большая часть скульптурных украшений Парфенона и стоявшие на акрополе статуи были выполнены под руководством и при непосредственном участии величайшего скульптора древней Греции, друга и советника Перикла — Фидия. Видимо, общая перепланировка акрополя была тоже намечена им. Из работ Фидия, выполненных в Афинах, особую славу завоевали бронзовые статуи Афины Промахос (предводительницы в битве), воздвигнутой на акрополе, и Афины Парфенос (девы). Последняя находилась в самом Парфеноне и была исполнена в так называемой хрисоэлефантинной технике (золото и слоновая кость на деревянной основе). Высота ее достигала 12 метров. Афина стояла, опираясь на копье, и ее золотые одежды ниспадали до земли. В правой руке она держала небольшую статую Победы (Ники). На щите была изображена борьба греков с амазонками, на бортах сандалий в рельефе — битва кентавров с лапифами.

319-320
321
Не меньше удивления и восторга у современников и последующих поколений вызывала величественная статуя Зевса в Олимпии, исполненная также в хрисоэлефантинной технике. Эти и другие произведения Фидия до нас непосредственно не дошли и известны либо по литературным их описаниям, либо по плохим и поздним копиям.

Исключение составляют скульптуры, украшавшие Парфенон снаружи, в особенности его фриз, в создании которого Фидий принимал, по-видимому, непосредственное участие. Во всяком случае общая композиция скульптурного убранства Парфенона безусловно принадлежит ему.

В Афинах работал и другой известный скульптор V в.— Мирон До нас дошла в мраморных копиях его скульптура «Дискобол», отлитая из бронзы, в которой художнику великолепно удалось передать динамичную напряженную позу атлета перед броском диска.

Современником Фидия был Поликлет из Аргоса, глава аргосской школы скульпторов. Талант Поликлета нашел наивысшее выражение в исключительно тонком и правдивом изображении человеческого тела. К лучшим произведениям Поликлета

322-323
324
принадлежали «Дорифор» (копьеносец)— юноша идеального сложения, несущий копье; «Раненая амазонка»; «Диадумен»— юноша-атлет, надевающий повязку победителя, и особенно монументальная статуя Геры из золота и слоновой кости в храме Геры в Арголиде Поликлет известен не только как первоклассный мастер-практик, но и как теоретик искусства, стремившийся установить и обосновать законы пропорциональности частей и гармонии человеческого тела.

Кроме архитектуры и скульптуры, больших успехов в Греции достигла также живопись. Она опережала пластику и скульптуру, которые постоянно заимствовали у нее сваи сюжеты. Однако картины греческих мастеров до нас не дошли и известны лишь по описаниям и копиям.

Крупнейшим представителем греческой живописи был Полигнот, уроженец Фасоса» (V в.), живший и творивший в Афинах; он прославился своими картинами, помещенными на стенах «Пестрого портика» в Афинах и лесхи (беседки) книдийцев в Дельфах.

Представление о сюжетах и характере произведений Полигнота дают описания его картин у Павсания, а о стиле и манере живописи Полигнота можно судить по образцам вазовой живописи. Мастера-ремесленники, расписывавшие вазы, находились под сильным влиянием Полигнота и часто использовали его композиции. В настоящее время устанавливают влияние творчества Полигнота даже на самого Фидия. Новое направление в живописи было представлено Аполлодором (вторая половина V в.). Плиний говорит, что Аполлодор прославился своей кистью по всей Греции. Аполлодору приписывают умение размещать свет и тень и передавать перспективу на своих многокрасочных картинах.

Искусство IV в. до н. э. продолжает и развивает традиции высокой классики. Оно характеризуется, с одной стороны, некоторым спадом героического пафоса и гражданственности, что было

325
связано с кризисом рабовладельческих полисов, и, с другой — усилением интереса к духовной жизни и индивидуальности человека.

Пелопоннесская война, естественно, вызвала некоторый упадок строительства, особенно в побежденных Афинах. Однако в Пелопоннесе строительство продолжалось. Особенно характерен для поздней классики дорический храм Афины Алеи в Тегее. По словам Павсания, он считался самым красивым в Пелопоннесе.

В дорической архитектуре мы встречаем теперь стремление к изяществу и изысканности. Орнаментальные части зданий стали нередко украшать элементами коринфского стиля, например коринфскими капителями.

Архитектура малоазийских греков существенно отличалась от архитектуры Европейской Греции. В Малой Азии появились совершенно новые тенденции, сказавшиеся в постройке пышных, огромных сооружений. Особенной грандиозностью и великолепием отличалась гигантская гробница правителя Карии Мавсо-

326
ла — Мавсолей (середина IV в.), построенный в Галикарнасе Пифеем и Сатиром.

Живопись IV в., как и живопись V в., известна лишь по копиям и описаниям. Она добилась больших успехов в овладении цветом и перспективой. Художник Никий ввел в живопись блик. Живописец Апеллес, придворный мастер Александра Македонского, создал прославленную картину «Афродита Анадиомена», находившуюся на острове Косе в святилище Асклепия. Апеллес же написал портрет Александра, отличавшийся правдивостью и жизненностью изображения. Слава его была столь велика, что его имя в последующие века стало нарицательным.

Гораздо лучше живописи сохранилась скульптура IV в. Одним из величайших мастеров Греции был Скопас, творивший в первой половине IV в. В образах Скопаса уже нет ясного спокойствия произведений высокой классики, они полны необычайного внутреннего напряжения и противоречивых страстей. Ско-пасу принадлежит скульптурная декорация (и постройка) храма Афины Алей, часть скульптур Галикарнасского мавзолея и множество других произведений, большая часть которых до нас не дошла.

Младшим современником Скопаса был Пракситель, создавший возвышенно-прекрасные образы, в которых тонко передан внутренний мир человека. До нас дошла в подлиннике статуя Праксителя, изображающая Гермеса с младенцем Дионисом. Эту вещь роднит с классикой V в. стремление художника создать образ идеально-прекрасного человека. Однако лицо Гермеса выражает сосредоточенное раздумье, придающее этому произведению несвойственный высокой классике оттенок скрытого и напряженного драматизма. Широким признанием пользовалась и статуя Афродиты, находившаяся на полуострове Книде и дошедшая до нас лишь в копиях.

Лисипп жил позже Скопаса и Праксителя, он был современником Александра Македонского и его любимым мастером. Лисипп работал только в бронзе. Его статуи отличались выразительностью и относительной индивидуализацией. Он отлично умел передать движение, мимолетные оттенки чувств человека.

Необычайной привлекательностью обладает его «Отдыхающий Гермес», в фигуре которого передано и ощущение легкой усталости и намерение юного бога продолжать путь. Лисипп был и выдающимся портретистом; созданный им портрет Александра отличался тонкостью психологической характеристики и подчеркнутой экспрессией.

Искусство классического периода проникнуто высоким гражданским пафосом, носит ярко выраженный общественный характер. Здоровый, сильный, отважный человек, наделенный прекрасными моральными качествами, привлекал внимание художников. В этом смысле искусство Греции было демократическим, но

328
329
эту демократичность надо понимать в античном значении слова. Мужественная красота, строгое величие, глубокая человечность, простота и благородство — эти черты искусства классической Греции объясняют непреходящее значение его в мировой культуре. Классическим периодом развитие греческой истории и культуры, однако, еще далеко не заканчивается. За классическим последовал эллинистический период, вписавший новую яркую страницу в историю античного искусства.

Несмотря на непрерывные войны и кризис материковой Греции, литературная и художественная деятельность эллинов не прекращается, но культурные центры передвигаются на восток. С конца IV в. центрами греческой культуры становятся Македония, Египет, малоазийские города и резиденции эллинистических царей.

4. Ионийская натурфилософия и начало науки
История греческой философии начинается со времени появления на исторической арене ионийских натурфилософов. Иония — страна первых греческих мудрецов и поэтов. Больше, чем другие области греческого мира, Иония была связана с культурными странами древнего Востока. Многовековой опыт и многовековые наблюдения, накопленные в Вавилоне, Египте и других восточных странах, были использованы греческими мыслителями, которые или непосредственно знакомились с достижениями восточной науки, или воспринимали ее через посредство других народов (лидиян, финикийцев). Несколько позже, чем в Ионии, возникли философские учения в эллинских городах-государствах Сицилии, Южной Италии, островов Эгейского моря и Балканского полуострова. Различные сведения, заимствованные у народов древнего Востока, были греками критически переработаны. Политическая и идеологическая борьба внутри полисов, стимулировавшая их развитие, способствовала освобождению от традиционных верований. В Греции жречество не представляло собой особого сословия или касты и отсутствовала обязательная религиозная догматика, грекам была доступна в известной степени свобода мысли, и это привело к отделению науки и философии от религии, чего не знала древневосточная культура.

Дальнейшие пути развития греческой философии определила борьба между двумя главными ее направлениями — материализмом и идеализмом.

На ранней стадии своего развития философия не была отделена от естественно-научных и математических знаний. Первыми греческими философами были натурфилософы — астрономы и и математики, изучавшие природу, происхождение мира и его

330
развитие. Среди ионийских философов широкую известность приобрел Фалес из Милета (ок. 624—547 гг.). Основатель ионийской философии, Фалес замечателен тем, что он сделал смелую для своего времени попытку создать монистическую философию природы. Он может быть с полным правом назван первым греческим философом-материалистом. Выросший в условиях неустойчивой социальной жизни малоазийских городов и много путешествовавший, Фалес всюду наблюдал жизнь и движение. Может быть, именно поэтому основным элементом мира Фалес считал воду как вечно движущийся и в то же время неизменный элемент природы. Вода, соединяющая вечное движение с вечным покоем и растворяющая в себе все вещества, признавалась им источником жизни всего мира, в том числе, следовательно, и человека. Землю Фалес представлял плавающей в этой первоначальной воде, которая наполняет весь мир. Небесное полушарие образует свод над земной поверхностью. Фалес известен не только как физик, но и как математик. Он знал, как измерить высоту египетских пирамид на основании отбрасываемой ими тени, определил значение для мореплавания Малой Медведицы, предсказал солнечное затмение (585 г. до н. э.) и т. д. Фалес считался основоположником древнегреческой астрономии. Греки причисляли Фалеса к семи мудрецам.

Философ Анаксимандр, современник Фалеса (ок. 610— 546 гг.), в своем сочинении «О природе» объявляет началом мира апейрон — бесконечную, бессмертную, находящуюся в вечном движении первостихию — материю. Из этой первостихии выделяются два противоположных начала — твердое и жидкое, тепло и холод, из которых путем различных комбинаций образуются все видимое нами: земля, вода, воздух и огонь. Таким образом, Анаксимандр считал, что в материальном мире, образованном из единой первостихии, присутствуют противоположные начала, из которых и формируются вещи. В центре философской системы Анаксимандра — вопрос о происхождении и развитии органического мира. Мир (космос) представлялся Анаксимандру началом, вечно порождающим новые жизни. Животный мир эволюционирует: все животные первоначально обитали в воде, затем часть их приспособилась к жизни на суше. От рыбы происходил, по мнению Анаксимандра, и человек. В области математики Анаксимандру приписывают составление курса по геометрии, в географии — составление географических карт, изготовление модели небесной сферы, постановку вопроса о шарообразности земли, изобретение солнечных часов.

Третий представитель ионийской философии, Анаксимен (585—525 гг.), вместо неопределенной первостихии Анаксимандра избрал совершенно определенный элемент природы — воздух, как все содержащее и объединяющее начало. Из воздуха путем разрежения и сгущения образуется видимый мир. Из воз

331
духа все рождается, и в него снова возвращается. Люди, животные и растения вдыхают частицы воздушного начала дающего им жизнь и движение.

Таким образом, ионийские материалисты считали, что в основе всех жизненных явлений лежит единое начало.

«...здесь,— пишет Ф. Энгельс, характеризуя этих философов,— перед нами уже полностью вырисовывается первоначальный стихийный материализм, который на первой стадии своего развития весьма естественно считает само собой разумеющимся единство в бесконечном многообразии явлений природы и ищет его в чем-то определенно-телесном, в чем-то особенном, как Фалес в воде» 1.

В учении Анаксимандра и Анаксимена можно отметить и некоторые атеистические тенденции. Согласно Анаксимандру, миры бесконечной и единой вселенной создаются, развиваются и уничтожаются помимо воли богов. Кроме того, он считал, что боги тоже возникли из воздуха, т. е. материального начала.

Крупнейшим греческим материалистом и диалектиком был Гераклит из Эфеса (ок. 530—470 гг.). К сожалению, наши сведения о Гераклите отрывочны и противоречивы. По преданию, Гераклит вел аскетический образ жизни и уединялся в горы, уходя в свои мысли. Жил Гераклит в бурную эпоху греческой истории, в период постоянных войн и переворотов, обостренной социальной борьбы и частой смены правительств. Все это не могло не отразиться на его взглядах. Источником всего существующего Гераклит считал борьбу (войну). «Война — отец всех вещей» (полемос патер пантон). Борьба противоположностей — основа всякого бытия и мысли.

1 Ф. Энгельс, Диалектика природы,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 20, изд. 2, стр. 502.
332
В природе и в социальной жизни происходит вечное движение, все течет и изменяется. Непостоянна даже река, в которую дважды входишь. Бытия и небытия как самостоятельных категорий не существует. В процессе вечного движения и перемен бытие незаметно переходит в небытие, и наоборот. Гераклит подчеркивает тем самым, что все окружающие нас явления переходят в свою противоположность. «В одни и те же воды мы погружаемся и не погружаемся, мы существуем и не существуем».

В своих объяснениях вселенной Гераклит, таким образом, подходит к диалектическому пониманию природы, и в этом его огромная заслуга с точки зрения науки. «Мир,— учил Гераклит,— единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим». Ленин оценил это положение как «очень хорошее изложение начал диалектического материализма» 1.

В достаточной мере отчетливые представления Гераклита о взаимосвязях между противоположными явлениями, конкретности всякой истины и в то же время зависимости ее от определенных условий запечатлены в следующих его высказываниях: «бессмертные смертны, смертные бессмертны, смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают»; «морская вода — чистейшая и грязнейшая; рыбам она пригодна для питья и целительна, людям же для питья непригодна и вредна».

Причина наших заблуждений, по Гераклиту, коренится не в несовершенстве наших чувств, а в ограниченности нашего разума. Истинное познание возможно только при постижении процесса бытия. Орудием познания служит разум, содержащий часть «божественного эфира». Основной функцией разума является синтез, т. е. обобщение в одной мысли разрозненных эмпирических наблюдений. В способности к синтезу Гераклит усматривал различие между умными и глупыми. Умный от глупого отличается тем, что он стремится познать общее, а глупый удовлетворяется деталями. Признание чувства первоначальным источником познания и субъективности познания сближает Гераклита с софистами. Гераклит материалистически подходил к объяснению психической жизни, считая, что душа материальна и представляет собой одно из состояний огня—материальной первоосновы природы.

Свои мысли Гераклит изложил в трактате «О природе». От трудов Гераклита, как и от сочинений других греческих философов, до нас дошли лишь короткие отрывки и отдельные изречения, сохранившиеся в виде цитат в трудах более поздних авторов. Писал Гераклит изысканным стилем, в его сочинениях очень много афоризмов, не всегда понятных. Отсюда его прозвище «Гераклит темный».

1 В. И. Ленин, Философские тетради, Сочинения, т. 38, изд. 4, стр. 347,
333
Синтезирующую функцию разума признавал также Анаксагор (ок. 500—428 гг.) из города Клазомен в Малой Азии, современник, учитель и друг Перикла. В противоположность ионийцам, считавшим основой мира какую-либо одну стихию, Анаксагор в трактате «О природе» выдвигал бесконечное множество стихий-элементов, или семян (гомойемериев). Из множества стихий, постоянно расщепляющихся на качественно новые элементы, образуется вселенная. Создание и упорядочение вселенной есть результат действия мирового разума, «чистейшего и тончайшего из всех веществ». Однако в отличие от Гераклита Анаксагор был близок к механистическому пониманию развития, утверждая, что изменения явлений сводятся к соединению и разъединению однородных частиц, тогда как Гераклит учил, что явления переходят в свою противоположность.

Подобно многим своим современникам, Анаксагор занимался математикой и астрономией. Он считал, что звезды суть раскаленные массы, что луна получает свой свет от солнца и т. д. Сама луна представлялась Анаксагору подобной земле и населенной живыми существами.

Согласно античной традиции, Анаксагор был сыном богатого клазоменского гражданина, но пренебрег богатством и почетом в родном городе, всецело отдавшись науке. Став нищим, Анаксагор гордился тем, что своим разорением обязан науке, освободившей его от житейской суеты. Достигнув славы и влияния при Перикле, в конце своей жизни Анаксагор, обвиненный в безбожии, вынужден был удалиться из Афин и глубоким стариком умер в изгнании в городе Лампсаке. «В этой могиле,— гласила надпись на его могиле,— лежит великий Анаксагор, дух которого поднимался до высочайших истин».

Материалистическая философия развивалась в борьбе с идеалистическими философскими учениями. Два основных направления идеалистической философии представлены школой Пифагора и Элеатской школой.

Пифагор (ок. 580—500 гг.), уроженец острова Самоса, был ученейшим человеком своего времени. Верховным началом всего сущего Пифагор считал число. Вся природа, по теории Пифагора, есть не что иное, как комбинация чисел и величин. Все в природе живет и изменяется, лишь одно число остается вечно неизменным. Следовательно, число есть основа всех вещей, первоисточник мира. Каждое явление может видоизменяться до бесконечности, но численный его атрибут остается постоянным.

«Гегель,— говорит Энгельс,— правильно обращает внимание на „смелость подобного утверждения, которое сразу устраняет все то, что представление считает сущим или сущностным (истинным), и истребляет чувственную сущность", полагая сущность в логической категории, хотя бы очень ограниченной и односторонней. Подобно тому как число подчинено определенным

334
законам, так подчинена им и вселенная; этим впервые высказывается мысль о закономерности вселенной» 1.

Занятия математикой и философией Пифагор считал высшей самоцелью человеческой жизни. Жизнь, говорил он, подобна олимпийским играм, где одни ищут славы и венков, другие — выгод, а третьи, настоящие философы, или друзья мудрости, приходят наслаждаться самым дивным зрелищем: картиной мира. Наблюдение и познание мира, доступное друзьям мудрости, есть самое высшее из всех наслаждений и наград.

Из обширной системы Пифагора и пифагорейцев сохранились лишь отдельные положения о математических рядах, пропорциях, и широко известная теорема Пифагора о соотношении квадратов сторон треугольника. Эта теорема была, вероятно, заимствована им у древневосточных народов, которым она была известна задолго до рождения Пифагора.

Пифагором было выдвинуто учение о «порядке», согласно которому демократия является нарушением порядка, в то время как власть аристократов — олицетворением и подобием «небесного порядка». Пифагорейцы — ученики и последователи Пифагора были идеологами аристократии. В противоположность ионическим материалистам они считали вслед за своим учителем, что основой мира являются числа, а не материальная первостихия. Мир, с их точки зрения, познается через управляющие им числа. Эти числа обожествлялись и абсолютизировались пифагорейцами. Они объединялись в особые религиозно-мистические союзы (гетерии), куда принимались только избранные, прошедшие определенный искус и принадлежавшие преимущественно к олигархическим фамилиям. Пифагорейские гетерии действовали главным образом в Великой Греции, пифагорейцы активно участвовали в политической жизни южноиталийских городов, в особенности города Кротона, где проживал одно время и сам Пифагор. Сторонники Пифагора были убежденными защитниками аристократии и во время демократических переворотов подвергались гонениям.

Элеатская школа, получившая свое название от города Элеи в Южной Италии, где она возникла, возглавлялась Парменидом.

В противоположность Гераклиту, рассматривавшему мир как вечное движение, Парменид (середина V в.) утверждал неизменность и вечность мира, тождество мира (бытия) и мышления. Без бытия нет и мышления. «Без бытия не будет и мышления, ибо мышление не что иное, как бытие». В мире не существует ни прошлого, ни будущего, есть только одно настоящее — мысль. Наряду с действительным миром, постигаемым разумом, существует и другой мир — мир явлений, воспринимаемый нашими

1 Ф. Энгельс, Диалектика природы,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения,т. 20, изд. 2, стр. 503.
335
чувствами. Мир явлений — несовершенный мир. В преодолении чувственного мира и погружении в сверхчувственный мир разума и заключается, по Пармениду, задача, ценность и цель философии. Роль чувств в познании мира отрицается.

Свое учение Парменид изложил в поэме «О природе», насыщенной афоризмами и аллегориями, понять которые очень трудно. Парменид оказал большое влияние на Платона. Он положил начало аллегорическому толкованию мифов.

Греческую философию нельзя считать самостоятельной областью знания. Как уже было отмечено, наука и философия в древней Греции составляли единое целое. Уже в Ионийской Греции физико-математические знания греков достигали высокого уровня. Среди математиков V в. большим авторитетом пользовались Энопид, уроженец Хиоса, и афинянин Метон. Энопид определил длину солнечного года в 365 дней, 8 часов и 57 минут. Метон еще более уточнил эту цифру и составил солнечный календарь.

Наряду с математикой греки занимались медициной, биологией, ботаникой, географией и историей. Каждую отрасль знаний изучали несколько школ, соперничавших друг с другом. Так, из всех медицинских школ наибольшим авторитетом пользовалась кносская школа, представителем которой был Гиппократ (середина V в.), основатель научной медицины. Гиппократ написал массу сочинений по разным разделам и отраслям медицины— патологии, хирургии и т. д. Основной принцип Гиппократа в лечении — следовать природе (органический принцип) и лишь в случае, если сама природа не дает исцеления, прибегать к более решительным методам воздействия на организм — хирургии. Гиппократ и его ученики и последователи занимались не только вопросами практической медицины, их интересовали также и более широкие проблемы. В особом трактате «О воздухе, водах и суше» (в древности он приписывался самому Гиппократу, но в действительности, по-видимому, вышел из-под пера одного из его учеников) излагается теория о роли географического, точнее климатического, фактора в развитии человеческого организма. Особенности климата—соотношение воды и суши — объясняют и особенности организма и заболеваний. Эта теория иллюстрируется рядом этнографических примеров.

Первыми картографами считались уже упомянутые Анаксимандр (VI в.) и Гекатей Милетский (V в.), давший описание земли. Населенная часть земли (ойкумена) представлялась круглым островом, со всех сторон окруженным океаном. Средиземное море разделяло ойкумену на две части: северную и южную. Южная часть в свою очередь расчленялась Нилом и Аравийским заливом на четыре части.

Об уровне биологических знаний древних греков можно судить на основании учения Эмпедокла (490—430 гг.) о

336
происхождении органической природы. Эмпедокл пытался дать историю возникновения и эволюции организмов. Согласно Эмпедоклу, на земле раньше всего появились растения, потом животные и затем люди. В процессе органического развития выживали лишь виды, наиболее приспособленные к данным условиям, все другие погибали. В теории Эмпедокла, как и в теориях всех его современников, диалектические объяснения переплетаются с метафизическими. Признавая закономерность эволюции органического мира, Эмпедокл в то же самое время утверждает существование души, присущей как растениям и животным, так и людям.

Высшим достижением древнегреческой материалистической философии было учение Демокрита.

Демокрит из Абдер (конец 460—370 гг.) был образованнейшим человеком своего времени. Он имел основательные познания во всех отраслях тогдашней науки: математике, физике, медицине, астрономии, филологии, технике и т. д. Маркс и Энгельс называют Демокрита «эмпирическим естествоиспытателем и первым энциклопедическим умом среди греков»1. Основное сочинение Демокрита «Великий диакосмос».

Признавая мир материальным, Демокрит развивает так называемую атомистическую теорию, которая, как предполагают, впервые была выдвинута еще до Демокрита его учителем Левкиппом. Согласно этой теории, мир состоит из атомов —мельчайших незримых частиц материи, находящихся в вечном, непрекрашающемся движении. Это движение не имеет начала во времени. Атомы неизменны, вечны. Они различаются по форме, величине и весу. Вне атомов (бытия) и пустоты (небытия) (ибо без нее Демокрит не представлял себе их движения) в мире

1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 3, изд. 2, стр. 126.
337
нет ничего. В силу своей весомости, подчиняясь законам механического движения, атомы движутся в пустом пространстве, наталкиваются друг на друга и отталкиваются, соединяются и разъединяются, образуя всевозможные комбинации и сочетания. «Начало вселенной — атомы и пустота».

Таким образом, вселенная, по Демокриту, есть не что иное, как комбинация атомов, постоянно меняющаяся в трех направлениях — формы, сочетания и положения. Эти комбинации и дают великое множество существующих в природе вещей. Возникающие из соединений атомов тела постоянно изменяются. Вселенная вечна и бесконечна, миры бесчисленны, они вечно возникают, развиваются и погибают. Тем самым Демокриту принадлежит догадка о неразрывности материи и движения. Демокрит считал, что и душа материальна, но она состоит из круглых, более подвижных атомов.

В то же время Демокрит видел в явлениях природы закономерность и причинную обусловленность. Решительно все происходит по необходимости. Случайность он считал понятием субъективным.

Демокритом была разработана и своя теория познания. Он справедливо полагал, что начальной ступенью познания являются ощущения. Однако это лишь «темное» познание. Для правильного представления о мире необходимо вмешательство разума —«истинного» познания.

Для философии Демокрита характерны и атеистические тенденции. По его учению, не бог, а природа определяет развитие вселенной. Продолжателем и популяризатором взглядов Демокрита был Эпикур (IV в.).

По своим политическим взглядам Демокрит, как это видно из сохранившихся фрагментов его высказываний, был сторонником демократии и сильного демократического государства — полиса. Демокрит говорил: «Бедность в демократии настолько же предпочтительнее так называемого благополучия (граждан) при царях, насколько свобода лучше рабства».

Анаксагором и Демокритом заканчивается первый период греческой философии, сущность и значение которой очень точно оценил Энгельс.

В греческой философии, говорит Энгельс, «диалектическое мышление выступает еще в первобытной простоте именно потому, что они (греки.—В. С.) еще не дошли до расчленения, до анализа природы,— природа еще рассматривается в общем, как одно целое. Всеобщая связь явлений природы не доказывается в подробностях: она является для греков результатом непосредственного созерцания. В этом недостаток греческой философии, из-за которого она должна была впоследствии уступить место другим воззрениям. Но в этом же заключается и ее превосходство над всеми ее позднейшими метафизическими про

338
тивниками. Если метафизика права по отношению к грекам в подробностях, то в делом греки правы по отношению к метафизике» 1.

5. Софисты и Сократ
Софистика как направление в философии была значительным фактором культурной и социальной жизни классической Греции.

По профессии софисты были странствующими учителями мудрости и красноречия, переезжавшими из одного города в другой. Они выступали на общественных праздниках и торжествах с панегириками городу, надгробными речами, восхвалениями какого-либо лица, общественного деятеля, полководца, поэта или писателя.

Кроме демонстрации образцов красноречия и блестящего стиля, софисты преподавали риторику, логику, грамматику и т. д. Чтобы развить логические и словесные способности учеников, им предлагались самые разнообразные темы: панегирики павлинам, мышам, горшкам, соли и пр. Отрицательной стороной софистики был доведенный до крайних пределов формализм, нередко переходивший в игру словами и понятиями, в схоластику. Этим объясняется современное нарицательное значение слова «софистика» — умственная эквилибристика, внешне эффективные, но лишенные подлинной логики умозаключения. Философский скепсис и субъективизм не помешали, однако, некоторым софистам заниматься науками и искусствами.

Софистов делят на старших и младших. Из старших наиболее известны Протагор и Горгий. К младшим софистам принадлежат Антифонт, Алкидамант и Критий.

Расцвет софистики относится ко второй половине V в., ко времени процветания Афин. В этот период старая система знаний, покоившаяся на ионийской натурфилософии и наивном реализме, уже не могла удовлетворить запросы человеческого ума, особенно в области общественных наук. Противоречия социальной жизни, накопленный опыт и культурно-философские проблемы этого времени не умещались в рамках старых теорий и философских систем.

Впервые в истории человеческой мысли вставал вопрос о природе самого знания. Что такое знание? Как оно возникает? Что является критерием объективной истины и, наконец, вообще существует ли объективная истина?

На последний вопрос софисты давали отрицательный ответ. Наиболее последовательно точка зрения научного субъективиз

1 Ф. Энгельс, Диалектика природы,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 20, изд. 2, стр. 369.
339
ма или релятивизма (относительности) проведена в сочинениях Протагора, современника Перикла и Сократа, одного из самых известных греческих софистов. В познании, согласно теории Протагора, главное — ощущение. Поскольку ощущение субъективно, субъективно и всякое познание, и поэтому оно имеет значение только для познающего. Никакого сверхчеловеческого знания и сверхчеловеческих истин, в том числе и религиозных, не существует. Каждый о вещах судит в меру своего разума и считает это суждение правильным до тех пор, пока его противник логическими аргументами не докажет ему противного. Что кажется человеку правильным, то и на самом деле правильно. «Человек — мера всех вещей». Каждая вещь имеет две стороны и может быть рассматриваема с двух точек зрения. Так, например, болезнь для больного — зло, для врача — добро, и оба суждения одинаково правильны. Добродетель же, о которой так много спорят философы, рассматривается Протагором как наилучшее (нравственное) состояние, приводящее человека к деятельности.

Отрицая существование общеобязательных истин, софисты придавали гораздо большее значение методу отбора и группировки материала, чем их предшественники, что в то время было большим научным прогрессом. Только овладев философским методом, учили софисты, можно охватить все разнообразие естественных и социальных явлений. Знание организует природные способности человека, помогая ему ориентироваться в сложных условиях окружающей жизни. Образованный человек— в то же время и добродетельный, так как образование, т. е. знание действительности, помогает ему установить правильные отношения с окружающей его общественной средой.

Таковы основные положения софистики, в большей или меньшей степени отраженные в высказываниях всех софистов. Вообще же учения софистов трудно унифицировать. Философы, которых мы объединяем под общим названием софистов, высказывали весьма различные взгляды, и между ними существовали расхождения по самым существенным вопросам.

Некоторые из них доходили до отрицания традиционной веры в богов. Другие с поражающей нас смелостью высказывались о рабстве, которое трактовалось ими не как обусловленное самой природой людей, а как явление историческое и, следовательно, отнюдь не вечное.

Софист Алкидамант, например, утверждал, что «бог создал всех равными, природа никого не сделала рабом». Некоторые софисты выдвигали идею исторического происхождения государства и естественного права. Государство и законы рассматривались как результат договора, а демократия — как организованная защита бедных и слабых против покушений на их права со стороны сильных и богатых. Некоторые же софисты,

340
например Критий, проповедовали право сильного и оправдывали олигархические перевороты.

Не было ни одной жизненной сферы, которой не коснулись бы софисты. В экономике, политике, математике, естествознании и социологии — во всех областях человеческого знания — софисты поставили ряд вопросов и предложили много новых точек зрения. Однако разрешению этих вопросов мешала идеалистическая основа философии софистов, присущий им скепсис и субъективизм.

К софистам непосредственно примыкал и Сократ (469— 399 гг.), сын афинского скульптора Софрониска и сам скульптор.

Сократ получил разностороннее философское образование, проявив редкие способности. Учителями Сократа были софисты. Во время Пелопоннесской войны он участвовал в трех сражениях, и при Потидее даже спас жизнь Алкивиаду. В качестве притана участвовал в процессе стратегов, командовавших флотом в сражении при Аргинусских островах. На процессе Сократ выступил против мнения большинства собрания, приговорившего стратегов к смерти.

В 399 г. афинский суд обвинил Сократа в безбожии, и ему был вынесен смертный приговор. Ему было поставлено в вину, что проповедуемое им учение подрывает основы государственности и демократии.

Рассуждения Сократа о том, что управлять государством должны не все, а люди «знающие», «умелые», «лучшие», т. е. аристократы, были явно направлены против основных принципов афинской рабовладельческой демократии. Среди друзей и последователей Сократа было много сторонников олигархии.

Согласно преданию, Сократ умер, сохраняя полное спокойствие, так как он считал себя абсолютно невиновным в предъявленных ему обвинениях. На предложение одного из своих учеников и друзей, Критона, бежать в Фессалию, Сократ ответил отказом, считая такой совет недостойным и противным законам страны. Когда друзья спросили Сократа, как бы он хотел быть погребенным, Сократ ответил, что это для него совершенно безразлично. «После его смерти не будет того Сократа, который вот теперь говорит со своими друзьями, но вместо живого человека останется его холодный, бездыханный труп». Закончив беседу с друзьями, Сократ принял принесенную ему чашу с цикутой (ядом) и умер. Художественное описание последних минут жизни Сократа дано его учеником, философом Платоном, в «Апологии Сократа» и в диалоге «Федон».

Сократ был рационалистом и считал разум основой человеческого существа, а знание — высшей добродетелью. Методом научного познания он, так же, как софисты, признавал систему вопросов и ответов; в споре можно было, по Сократу, устано

341
вить истину. Сократ отвергал познавательный нигилизм софистов. Внутренний голос, который Сократ называл даймонион, подсказывал ему, что существуют абсолютные этические ценности. Разум эти ценности не может постигнуть; это сверхразумные, или сверхрациональные, истины. Абсолютным, действительным знанием владеет только бог, знания же человека ограничены. В отличие от философов раннего времени Сократ не проявлял интереса к познанию внешнего мира. Интересы его были преимущественно сосредоточены на внутреннем мире человека, проблемах человеческого познания, проблемах этики. Эти мысли отражены в популярном афоризме Сократа: «Я знаю только то, что я ничего не знаю». Свою задачу по отношению к многочисленным ученикам Сократ видел прежде всего в том, чтобы, по образному его выражению, выступать в роли акушера, помогать рождению их собственных мыслей; главная его цель — найти не самое знание (софия), а разжечь любовь к знанию, в особенности высшему из всех знаний — философии.

Познавательный процесс, по мнению Сократа, должен начинаться с познания самого человека. «Познай самого себя» — таков лозунг сократовской философии и теории познания.

Сократ стремился, таким образом, преодолеть гносеологический и этический скепсис софистов и утверждал,, что существует объективная истина. Но при этом он руководствовался идеалистическими предпосылками. Учение Сократа поэтому подготовило почву для платоновского идеализма.

Подобно софистам, Сократ имел свой круг сторонников или друзей, с которыми он вел беседы по различным вопросам. Занятия сократовского кружка происходили в гимнасиях, на площадях и в частных домах.

Среди учеников Сократа были многие известные деятели того времени, отличавшиеся по взглядам, настроениям и социальной принадлежности.

6. Платон
Заключительным звеном научно-философских достижений классической Греции были две грандиозные системы — Платона и Аристотеля. Их культурно-историческое значение неравноценно. Значение Аристотеля для развития философской мысли последующих веков гораздо больше, чем Платона. С одной стороны, Аристотель подвел итог всем предшествующим знаниям, а с другой — положил начало новым философским системам, пережившим античный мир и оказавшим воздействие на основы современного знания.

Платон (427—347 гг.) происходил из старинного рода Кодридов и находился в родстве с видными олигархами. Его дядей был Критий, глава «тридцати тиранов». Платон получил пре

342
красное образование, обладал незаурядным литературным и поэтическим талантом. Знакомство с Сократом направило его на путь серьезного изучения философии. После смерти Сократа (399 г.) Платон уехал из Афин, посетил Кирену и Египет. Через несколько лет после этого путешествия Платон отправился в Южную Италию, где познакомился с некоторыми пифагорейцами. Когда Платону было 40 лет, его пригласили в Сицилию ко двору сиракузского тирана Дионисия Старшего. По возвращении в Афины (388 г.) Платон в 387 г. основал Академию — философскую школу, названную так по имени афинского героя Академа. Академия была не столько школой в нашем понимании этого слова, сколько объединением учеников-единомышленников Платона. В 60-х годах IV в. Платон еще раз ездил в Сицилию, где тираном был тогда сын Дионисия Старшего, Дионисий Младший. В 347 г. Платон умер в Афинах.

Платон написал много сочинений на разные, преимущественно философско-этические темы. В большей части платоновских произведений (диалогов) главным действующим лицом является Сократ. Из платоновских диалогов известны «Апология Сократа», «Критон» (о повиновении законам), «Протагор» (о добродетели), «Горгий» (о красноречии), «Пир» (о любви), «Федон» (о бессмертии), «Тимей» (о мироздании) и т. д. Исследованию природы идеального государства посвящены специальные трактаты «Полития» и «Законы».

Изложить философию Платона очень нелегко. Платоновская система в высшей степени сложна и противоречива. Сам Платон несколько раз пересматривал, дополнял и изменял свои взгляды.

Учение Платона вкратце сводится к следующему. Окружающий нас реальный мир не есть истинный мир. Это лишь бледное отражение действительного, сверхопытного мира идей, интуитивно постигаемых нашим интеллектом. Идеи или понятия присущи нашему сознанию как таковому. Опыт же только делает их прозрачными, обнаруживающимися в логических суждениях и представлениях. Действительные истины — только одни идеи — «эти неподвижные полюсы в вечно меняющемся потоке явлений».

Опыт лишь несовершенно отражает в себе высшие неизменные образы (идеи), стоящие вне времени и пространства, недоступные восприятию, но созерцаемые чистым разумом (мышлением). Отсюда высокая оценка Платоном разума (нус), связывающего опытный мир разрозненных явлений (апейрон) с потусторонним миром идей, бледной копией которого является окружающий нас реальный мир. Сам по себе реальный мир как бы не существует, он получает свое оформление лишь через посредство разума, превращающего материальный хаос (апейрон) в стройную систему (космос).

343
Однако самое понятие интеллекта, или разума, у Платона очерчено туманно, неотчетливо и противоречиво. Иногда интеллект отождествляется с душой, связывающей мир идей с материальным миром. Душа, заключенная в смертное тело человека, вспоминает остающийся вечно неизменным мир идей, в котором она когда-то пребывала. Душа стремится вырваться из тела и подняться в идеальный мир. Поэтому высшей целью познания признается не исправление, а преодоление мира, не активная деятельность, а пассивное созерцание. Это, полагает Платон, достигается углубленным познанием реального мира.

За отправную точку познания Платон принимает чувственное восприятие, переходящее в первую ступень познания — в чувственные представления, или мышление. Из чувственных представлений возникает рассудочное познание (рефлексия), называемое научной гипотезой. Научные гипотезы, в особенности гипотезы самой абстрактной и точной из всех наук—пространственной геометрии, служат отправной точкой настоящего мышления, раскрывающегося в диалектике, высшей из всех наук. Значение диалектики, по Платону, состоит в обнаружении несостоятельности чувственного мира перед идеальным (умозрительным), получаемым путем непосредственного созерцания или интуиции.

Ахиллесова пята идеалистической философии Платона — метафизическое и вместе с тем противоречивое даже с внешней стороны определение материи, разума (души) и природы того идеального мира, бледным отражением которого является реальный мир чувств и рефлексов. С одной стороны, идеальный мир рассматривается как продукт творческой фантазии и разума, а с другой — как нечто извне данное и совершенно не зависимое от человеческой психики. В своей философии Платон возвращается к донаучному, теологическому мышлению и приходит к мистике. По своему содержанию философия Платона идеалистическая и глубоко реакционная.

Философская концепция Платона, последовательного противника демократии, неотделима от его социально-политических идеалов. Платон жил в период начинающегося кризиса полиса, острой классовой борьбы и напряженного искания новых форм общественной жизни.

Классический полис с его небольшим коллективом полноправных граждан изживал себя. Историческая обстановка требовала создания более широких государственных объединений. Кризис полиса вылился в формы небывалого обострения политической борьбы между различными группировками, постоянных потрясений. Современники Платона мучительно искали выхода из кризиса. Одни видели выход в дальнейшей демократизации государственного строя, другие, напротив, в возврате к политическим «порядкам отцов». Сократ, учитель Платона, утверждал,

344
что управление государством принадлежит к разряду «царственных искусств» и, следовательно, должно находиться в руках людей, обладающих «царственными добродетелями» — мудростью, высокой нравственностью и справедливостью.

Логическим выводом из этого было ограничение числа полноправных граждан, обладающих не только пассивным, но и активным правом, т. е. правом не только выбирать, но и быть избранными. Ученик Сократа и современник Платона, Ксенофонт, идеализировал спартанские порядки и превозносил персидскую монархию. В трактате «О доходах» Ксенофонт доводами экономического порядка доказывал необходимость расширения прав государства в экономической сфере. Все это говорит о том, что эпоха Платона была временем напряженных исканий новых форм общественно-политического устройства.

Отличие «Политии» Платона от других подобного рода известных нам трактатов Греции V в. заключается в том, что Платон первый дал законченный образец (утопию) «идеального», по его мнению, государства.

Главное зло современного ему общества Платон видит в эгоизме, разделяющем общество на два полюса — полюс богатства и полюс бедности. Причина же эгоизма заключается в непонимании истинного смысла аретэ — добродетельной жизни. Утрата аретэ порождает сребролюбие, жадность, своеволие, дерзость и тем самым разрушает общественный порядок. В афинском строе Платона более всего возмущала «неумеренная свобода демоса». В Афинском государстве, сетует Платон, нет различия между свободными и рабами, гражданами и иностранцами, учениками и учителями, старыми и молодыми. Состояние Афинского государства таково, что оно нуждается в немедленном «оздоровлении»,— таков конечный вывод Платона. Полное же оздоровление возможно лишь в идеальном обществе, построенном на добродетели, т. е. справедливости. Справедливость же Платон трактовал с типично рабовладельческой классовой точки зрения, выдавая ее за объективно-истинную.

Анализу справедливости, в понимании Платона, посвящена значительная часть «Политии». Справедливое у Платона совпадает с понятием разумного, а разумное приобретается от рождения и совершенствуется в процессе занятия философией и наукой. Справедливое, говорит Платон, лучше, чем несправедливое, потому что оно обеспечивает человеку и обществу возможный максимум счастья. Поэтому во главе «идеального государства» (политии) должны стоять справедливые и разумные люди, которых Платон называет философами.

Философы должны вести созерцательный образ жизни и заботиться о проведении в жизнь справедливого и разумного. Они не должны иметь ни собственности, ни семьи, которые, по мнению Платона, порождают алчность, эгоизм, ослабляют

345
государство. Философы, правители государства, живут вместе и избавлены от всяких забот и тревог материальной жизни.

Второй слой политии составляют воины, охраняющие государство от покушений извне. Подобно философам, воины тоже не имеют собственности и семьи. Деторождение регулируется государством. «Дети у всех общие, ни родители не знают детей, ни дети родителей»1. Слабые дети уничтожаются при рождении, а здоровые передаются на воспитание в воспитательные дома.

К третьему слою политии относится остальная масса граждан — земледельцы, купцы, ремесленники, называемые общим термином ремесленники (демиурги). Ремесленники имеют частную собственность и семью, и их образ жизни также регулируется государством. Демиурги принадлежат государству и распределяются по 13 производственным округам. Своим трудом они доставляют государству необходимые материальные блага. «Попечение» над «ремесленным классом» вверено специальным чиновникам (агораномам), которые также регулируют и рыночные отношения. Денежное обращение и богатство в политии Платона ограничены определенными узкими рамками. Полития Платона не исключает и рабства в собственном смысле. В этом сказалась рабовладельческая сущность социальной философии Платона.

И в «Политии» и в «Законах» идеальное государство Платона является аграрным. Основной хозяйственной отраслью признается земледелие и натуральное хозяйство, торговля и денежное обращение почти сведены на нет.

7. Аристотель
Философская концепция Аристотеля складывалась в иных социально-политических условиях и выражала взгляды других социальных групп. Аристотель, вначале находившийся под сильным влиянием Платона, впоследствии отошел от своего учителя и пошел собственным путем.

Аристотель (384—322 гг.) происходил из города Стагира (Стагирит), колонии Андроса на Халкидском полуострове, по соседству с Македонией. Отец его, Никомах, был придворным врачом македонского царя Аминты III, отца Филиппа II. Семнадцати лет Аристотель прибыл в Афины и вступил в Академию Платона. В 343 г. он был приглашен воспитателем к молодому наследнику македонского престола Александру и пробыл в Македонии около восьми лет. По возвращении в Афины Аристотель занялся преподаванием и научными исследованиями. Он преподавал в афинской гимнасии, Ликее, посвященной Аполлону Ликейскому.

1 Платон, Государство, V, 457д.
346
После смерти Александра Македонского, когда Афины стали центром антимакедонского движения, Аристотелю пришлось бежать в город Халкиду на Эвбее, где он вскоре и умер.

Аристотель обладал исключительно широкими и разносторонними познаниями. Его с полным правом можно назвать энциклопедистом, так как он был одинаково сведущ в философии, математике, истории и в особенности в естественных науках: физике, зоологии, физиологии, ботанике и медицине. Философия Аристотеля — прежде всего натурфилософия. Наибольшее влияние на мировоззрение Аристотеля оказали Демокрит и Платон.

Аристотелевская натурфилософия представляет собой стройную систему, хорошо продуманную в целом и частях, связанную одной мыслью. Исходной точкой естественнонаучных взглядов Аристотеля была медицина или, вернее, физиология, трактующая о рождении, развитии и смерти организма. Усиленные занятия физиологией приучили Аристотеля смотреть на все явления природы, социальной и индивидуальной жизни как на органический процесс, на процесс становления.

Жизнь, по Аристотелю, есть стремление материи к оформлению, т. е. к выявлению заложенной в ней идеи движения и силы (дюпамис). Форма является общим началом, организующим и одухотворяющим мертвую материю, рассеянную в природе. Сама же форма в своем бытии предопределяется заложенной в каждом существе целью (телос), раскрывающейся в движении. Так, в семени растения уже предопределено все последующее его развитие, его будущая форма. С точки зрения Аристотеля, форма и материя неотделимы друг от друга, и это не абстрактные понятия, а две различные стороны единого жизненного процесса. В этом состоит коренное различие между идеалистической философией Платона и реалистической концепцией Аристотеля. Следовательно, нет никакого мира идей, существующих сами по себе, вне реальной материи. Это сближает точку зрения Аристотеля с материалистической.

Жизнь вселенной есть стремление принять известную заложенную в ней форму. Так, цветок стремится обрести максимально совершенную форму цветка, дерево — форму дерева, человек— форму человека и т. д. Стремление к чему-либо, однако, не означает еще достижение этого стремления. Идеальное сочетание формы и содержания представляет скорее исключение, чем правило, воплощаясь лишь в произведениях искусства, истинный смысл которых как раз и состоит в дополнении, расширении и углублении действительного мира, а не в голом его копировании.

Начальным моментом всякого жизненного процесса является толчок (импульс), получаемый вещью извне, приводящий в движение силы, заложенные в данной вещи. Первоначальный же импульс, который привел в движение весь мир, исходил от творческого разума, определяемого Аристотелем в разных его сочине-

347
ниях различно: «мышление мышления», «чистое мышление», «актуальность», «принцип всякого движения», «божество». Весь миропорядок представляет собой, с точки зрения Аристотеля, закономерную цепь причин и следствий.

Без движения не существует ни времени, ни пространства, ни материи, как и вообще не существует мира и жизни. Жизнь и мир — это движение. Учение о движении составляет самую сильную и интересную часть натурфилософии Аристотеля, хотя и содержащую немало противоречий, парадоксов и ошибок.

Завершением натурфилософской системы Аристотеля является его учение о методах мышления, или логика. Исходной точкой логики, по Аристотелю, служит опыт, из которого путем индукции выводятся общие принципы, а на основе принципов путем логи-

348
ческих операций нашего ума—умозаключений (силлогизмов) — делаются частные выводы. Учение о силлогизмах составляет основное содержание «Органона», специального исследования в четырех книгах, посвященного вопросам логики и методологии. В последующее время, особенно в средневековой Европе, «Органон» (органон — инструмент, в данной связи инструмент логического мышления) был самой популярной, читаемой и изучаемой книгой Аристотеля. На нем покоилась вся средневековая схоластика.

Социальным вопросам Аристотель посвятил специальный трактат «Политика» (326 г.). Этот трактат был написан на основе монографических исследований конституций отдельных греческих полисов в их историческом развитии. Самим Аристотелем и его учениками было составлено 158 таких исследований (политий). Образцом этого рода произведений является «Афинская полития» самого Аристотеля, ставшая известной только в 1891 г.

В то время как Платон занимался конструированием идеальной политики, пригодной для всех времен и народов, внимание Аристотеля было направлено на исследование социальных условий, при которых возникает и исчезает тот или иной политический строй. Платон, писавший об идеальном государстве вообще, как полагает Аристотель, допускал большую ошибку, не учитывая конкретных исторических условий, при которых существует данное общество. Одна и та же форма правления может быть и хорошей и плохой в зависимости от обстоятельств и людей, которые стоят во главе государства. Абсолютно наилучшего государства не существует. Речь может идти только о более или менее совершенном строе, что опять-таки зависит от конкретных условий, при которых возникают и исчезают различные политические формы.

Число же политических форм Аристотель считает величиной данной и неизменной. Он различает формы правильные и неправильные. К правильным формам относятся: 1) монархия., 2) аристократия и 3) полития. Каждой из них соответствует неправильная форма как следствие нарушения необходимых условий. Монархия вырождается в деспотию или тиранию, аристократия — в олигархию, а полития — в демократию (господство черни). Критерием отличия правильных форм от неправильных выступает общее благо. Одной из самых интересных глав «Политики», вообще очень богатой мыслями, является глава о государственных переворотах и революциях, где Аристотель высказывает много глубоких и тонких суждений.

Исходя из своей социально-философской концепции, Аристотель наилучшим строем для Афин считал политию, т. е. умеренную демократию.

Сила и значение Аристотеля как мыслителя заключаются не

349
в его политических идеалах и симпатиях, а в его историческом и диалектическом методе. «Древнегреческие философы были все прирожденными, стихийными диалектиками, и Аристотель, самая универсальная голова среди них, уже исследовал существеннейшие формы диалектического мышления»1,— так характеризует Аристотеля Энгельс. «Что же касается диалектики, то до сих пор она была исследована более или менее точным образом лишь двумя мыслителями: Аристотелем и Гегелем»2.

Ленин считал заслугой Аристотеля две вещи: 1) способность мыслить диалектически и 2) беспредельную веру в силу разума и мысли. «Прехарактерно вообще везде, passim (повсюду), живые зачатки и запросы диалектики... Нет сомнения в объективности познания. Наивная вера в силу разума, в силу, мощь, объективную истинность познания»3.

Ленин указывал на слабые стороны Аристотеля: наивность некоторых его положений, противоречия в определениях, социальные предрассудки, богословские уклоны и пр. Вместе с тем Ленин отмечал большие искажения, допущенные комментаторами Аристотеля, стремившимися превратить Аристотеля-реалиста в схоласта и идеалиста». «Логика Аристотеля— говорит он,— есть запрос, искание, подход к логике Гегеля,— а из нее, из логики Аристотеля (который всюду, на каждом шагу ставит вопрос именно о диалектике), сделали мертвую схоластику, выбросив все поиски, колебания, приемы постановки вопросов»4.

После Аристотеля осталась школа его учеников, так называемых перипатетиков. Это название школа получила, видимо, оттого, что Аристотель во время чтения лекций обыкновенно не сидел, а ходил взад и вперед (перипатейн означает «ходить кругом», «прогуливаться»). Перипатетики были представлены двумя направлениями — естественнонаучным и философским. Во главе одного стояли ученики и продолжатели Аристотеля — Феофраст и Дикеарх. Помимо специальных работ, Феофраст и Дикеарх занимались составлением проектов «наилучших государственных порядков». Наиболее совершенной политической формой, по их мнению, являлась смешанная полития, сочетающая элементы монархии, аристократии и демократии. Естественнонаучная школа Аристотеля выдвинула ряд блестящих ученых — физиков, естественников и математиков.

Другая ветвь перипатетиков отклонилась в сторону идеализма и мистицизма, подготовляя тем самым почву для христианства.

1 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг,—К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 20, изд. 2, стр. 19.
2 Ф. Энгельс, Диалектика природы,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 20, изд. 2, стр. 367.
3 В. И. Ленин, Философские тетради,— Сочинения, т. 38, изд. 4, стр. 366.
4 Там же.
350
Значение Аристотеля в дальнейшем развитии философии весьма велико. Особенно большой интерес проявляли к Аристотелю в средние века, его труды переводили на латинский язык и создали настоящий культ Аристотеля, совершенно исказив, однако, истинный смысл его учения, восстановленный только классиками марксизма-ленинизма.

350
ГЛАВА XIV

ГРЕЦИЯ в ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ IV в.
1. Рост имущественного неравенства. Классовая борьба
Пелопоннесская война значительно изменила политическую обстановку в греческих городах и соотношение борющихся сил. Последующий период характеризуется ростом имущественного неравенства и обострением социальной борьбы, которая в некоторых городах перерастала иногда в ожесточенную гражданскую войну.

В IV в. до н. э. все греческие государства — и победители и побежденные — вступили в полосу политического и социального кризиса. Причиной, ускорившей этот кризис, были тяжелые последствия Пелопоннесской войны. По словам Фукидида, «эта война затянулась надолго, и за время ее Эллада испытала столько бедствий, сколько не испытывала раньше никогда в равный промежуток времени»1.

Полностью оправиться от последствий войны греческие полисы так и не смогли: кризис IV в. был кризисом полиса как формы государственного объединения.

Город-государство (полис) возник в период разложения родового строя и формирования рабовладельческого общества. С переходом рабовладельческого общества на более высокую ступень развития полис — замкнутый коллектив граждан — стал препятствовать дальнейшему росту частной собственности, тормозить развитие производства и торговли. Появилась необходимость в ином, более крупном политическом и экономическом объединении, в иной форме государства.

Для IV в. характерно появление крупной собственности как в сельском хозяйстве, так и в ремесленном производстве. Концентрации собственности в сельском хозяйстве способствовала Пелопоннесская война. Территории, ставшие ареной военных действий, опустошались, деревни разорялись, поля оставались незасеянными, оливковые рощи и виноградники уничтожались. Больше всего пострадали землевладельцы и земледельцы Аттики, жестоко опустошенной спартанцами.

1 Фукидид, I, 23, 1.
351
Многие крестьяне, не имея средств для восстановления хозяйства, покидали свои участки. Земли поступали в продажу и скупались нередко за бесценок, как это видно из рассказа Ксенофонта о некоем Исхомахе, одном из главных действующих лиц его сочинения «Экономика». В том же сочинении Исхомах дает советы, как обрабатывать почву, как производить посев, убирать хлеб и очищать зерно. Рациональное ведение сельского хозяйства, по Ксенофонту, повышает его доходность и увеличивает его цену. «Нет ничего более способного к улучшению,— говорит в „Экономике" Исхомах,— как земля, которая из запущенной становится в высшей степени плодородной». «Благодаря нашим стараниям,— продолжает Исхомах,— стоимость многих участков земли стала во много раз больше первоначальной» 1. Таким образом, состоятельные люди, скупавшие землю, располагали реальными возможностями поднять ее доходность. Вряд ли это могли сделать собственники-крестьяне, продолжавшие продавать свои разоренные войной участки.

Расслоение сельского населения и обнищание крестьян ускорялись также развитием денежных отношений в деревне. Разорялись прежде всего владельцы мелких земельных участков. Надписи этого времени на закладных камнях, так называемые horoi, и записи полетов, регистрировавших куплю-продажу земельных участков, свидетельствуют о широком распространении заклада и продажи земли.

Однако концентрация собственности в сельском хозяйстве не была повсеместным явлением. Эти процессы особенно интенсивно протекали на территории ведущих греческих государств, наиболее пострадавших от войны. В Беотии и Фессалии, позже вступивших в полосу кризиса, где земледелие было и оставалось основой хозяйства, к началу IV в. зажиточные крестьяне составляли еще значительную часть населения.

Об организации промышленности IV в. у нас сравнительно мало сведений. Мы не знаем, возросло ли в это время абсолютное число рабов, но, хотя число полноправных граждан в связи с войнами и разорением мелких производителей уменьшалось, приток рабов не иссяк. Если до Пелопоннесской войны рабы, как правило, были негреческого (варварского) происхождения, то во время войны стали обращать в рабство и захваченных в плен греков. Так, были проданы афиняне, потерпевшие поражение при Сиракузах. Превращали в рабов и жителей покоренных городов Платей, Делоса, Потидеи.

В IV в. рабский труд стал еще шире применяться в ремесленном производстве, особенно в таких торгово-ремесленных центрах, как Афины, Мегары, Коринф. Значительно увеличилось число рабов в отдельных эргастериях.

1 Ксенофонт, Экономика (Домострой), XX, 23, 24.
352
Из речей Лисия мы узнаем о существовании в Афинах мастерской, в которой работало 120 рабов. Показательно, что это была мастерская щитов. По-видимому, предприятия, которые изготовляли оружие, расширялись во время войны, и число рабочих-рабов в них возрастало. Так, в двух эргастериях отца оратора Демосфена работало 65 рабов.

Несмотря на распространение рабства и укрупнение ремесленных мастерских, господствующим оставалось мелкое производство, и мастерская, где работало 20 или 30 человек, считалась большим предприятием.

Хозяева крупных эргастерий богатели, эксплуатируя рабов. Масса же свободных мелких ремесленников разорялась, не выдерживая конкуренции дешевого рабского труда.

Во время войны резко упала покупательная способность населения и сократилась внешняя торговля, так как передвижение вдоль вражеских берегов было опасным. Это также способствовало разорению мелких ремесленников. После войны торговые связи возобновились, но не в прежних размерах.

В Причерноморье и в Италии, откуда греки в обмен на ремесленные изделия вывозили сырье и продукты питания, возникло самостоятельное производство, и спрос на предметы греческого ремесла сократился.

Кроме того, изменилось направление важнейших торговых путей. В V в. афиняне, господствуя на Эгейском море, контролировали морскую торговлю: все товары, особенно хлеб, сначала привозили в Пирей, а оттуда, по усмотрению афинян, их могли продавать в другие города Греции. После Пелопоннесской войны Афинам не удалось восстановить свое морское господство. Ведущую роль в торговле греческого мира в этот период стали играть малоазийские города. Торговые суда все чаще направлялись к Родосу, минуя Балканский полуостров.

Разоренные мелкие собственники скоплялись в городах в поисках работы и пропитания. Многие из них превращались в городскую чернь — охлос — античный люмпен-пролетариат. В таких городах, как Афины, Коринф, Мегары, охлос составлял значительную часть населения. В Афинах число люмпен-пролетариев пополнилось за счет клерухов, изгнанных спартанцами с их наделов. Многие свободные вынуждены были продавать свою рабочую силу. По свидетельству Демосфена, «вследствие несчастья, постигшего тогда наше государство, многие гражданки стали кормилицами, поденщицами и помощницами при сборе винограда» 1. Но найти работу было нелегко, так как рабов было много и рабский труд дешев. Широкое распространение рабского труда ухудшало положение свободных наемных работников. Труд считался недостойным свободного человека.

1 Демосфен, Речь, LVII, 31.
353
В одной из речей Демосфена истец, мать которого вынуждена была продавать изготовленные ею ленты, говорит: «Бедность заставляет и свободных выполнять много рабских и недостойных обязанностей, за что справедливо пожалеть их, афиняне, а не наказывать» 1.

«Рабство — там, где оно является господствующей формой производства,— превращает труд в рабскую деятельность, т. е. в занятие, бесчестящее свободных людей» 2.

Наряду с обнищанием широких слоев свободного населения в руках немногих после Пелопоннесской войны сосредоточились огромные богатства.

Значительные прибыли принесла война владельцам оружейных мастерских, а также различным поставщикам и подрядчикам. Полководцы, главным образом спартанские, разбогатели за счет военной добычи. Немалые состояния приобретали ростовщики-трапедзиты. Они ссужали деньги купцам, принимали на хранение вклады, производили безналичные расчеты. Состояние одного из таких афинских трапедзитов, Пасиона, достигало 60 талантов.

Многие дельцы наживали деньги всевозможными спекуляциями. Спекулировали землей, скупая за бесценок опустошенные войной участки. Нам известны крупные земельные собственники. Аристофан, сын Никофея, приобрел участок в 30 гектаров. Имение некоего Фениппа, упомянутого у Демосфена, составляло около 360 гектаров.

Особенно выгодны были спекуляции хлебом. Они издавна привлекали афинских купцов, но в период войны и после нее, когда в снабжении населения привозным хлебом бывали перебои, эти спекуляции обрели невиданный размах. О размерах хлебных спекуляций можно судить на основании частых судебных процессов, известных нам из речей афинских адвокатов IV в. Характер хлебных махинаций и психология спекулянтов превосходно переданы в «Речи против хлебных торговцев» афинского адвоката Лисия (первая половина IV в.). «Эти люди,— говорит Лисий,— извлекают больше всего прибыли в то время, когда приходят вести о несчастиях, постигающих наше государство, и тогда они продают хлеб по дорогой цене. Они радостно глядят на наши страдания и стараются раньше других получить известие о постигающих наше государство бедствиях, а иногда и сами распускают ложные слухи: будто наши корабли погибли на Понте, или спартанцы захватили транспорт, отправленный в Афины, или заперли гавани, как будто перемирию угрожает разрыв. Они дошли до такой дерзости, что злоумышляют против нас, как враги, и, когда мы особенно нуждаемся в хлебе, они

1 Демосфен, Речь, VII, 31.
2 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 20, изд. 2, стр. 643.
354
захватывают его в свои руки и не хотят продавать, чтобы не спорили из-за цены, а соглашались платить, сколько бы они ни потребовали. Вот почему иногда во время мира мы переживаем по их вине осадное положение»1.

В «Экономике» Ксенофонта один из собеседников иронически замечает: «И купцы по своей чрезвычайной любви к хлебу, как прослышат, что где-нибудь его очень много, так и едут туда за ним, переплывают и Эгейское, и Евксинское, и Сицилийское моря. Потом наберут его как можно больше и везут по морю, да еще на том судне, на котором сами едут. Когда им понадобятся деньги, они не выбрасывают хлеб зря, по дешевым ценам, куда попало, а, напротив, где, по слухам, (цены на хлеб всего выше и где больше всего им дорожат, к тем и везут его на продажу»2.

Предприимчивые дельцы спекулировали не только хлебом, но и многим другим, например железом. В «Политике» Аристотеля упоминается один сицилийский гражданин, скупивший все железо, добытое в рудниках, продававший его купцам по дорогой цене и таким образом наживший колоссальное состояние в 50 талантов.

Приобретенные в результате спекуляции деньги отчасти пускались в оборот — на них приобретались земли, рабы, корабли и т. д., отчасти же растрачивались на предметы роскоши. Богачи строили роскошные дома-дворцы, украшенные фресками, мозаикой и колоннадами. Внутренняя отделка изумляла изяществом и великолепием. Стены украшались картинами и статуями первоклассных художников. Богачи содержали дорогих поваров, большой штат домашней прислуги из рабов.

Мы располагаем разнообразными свидетельствами все возраставшего влияния богатства и роста имущественного неравенства в Греции IV в. Богачи новой формации обычно не были связаны с какой-либо определенной страной или родом. Эти люди считали своим отечеством всякую страну, в которой они находили экономические выгоды.

Новые богачи (плутократы) стали составлять теперь верхний слой общества и затмили старую аристократию. Это было время, когда общественное положение человека зависело исключительно от его богатства.

Философ Платон изображает современное ему Афинское государство расколовшимся на две неравные части: бедных и богатых. Эти два слоя хотя и живут в одном и том же месте, но постоянно злоумышляют друг против друга и готовы пожрать один другого.

Рост имущественного неравенства во всех греческих городах приводил к обострению социальной борьбы, что нашло отражение во многих литературных произведениях.

1 Лисий, Речи, XXII, 14, 15.
2 Ксенофонт, Экономика (Домострой), XX, 27, 28.
355
С настроениями афинской свободной бедноты нас знакомят уже известные нам комедии Аристофана. Сюжет одной из них — «Женщины в народном собрании»—имеет много общего с сюжетом «Лисистраты». И здесь женщины, утратившие веру в политические способности своих мужей, решили взять управление государством в свои руки. В ранний утренний час, когда их мужья еще спали, они созвали народное собрание, на кото-ром выступила главная героиня этой комедии Праксагора. В своей речи она выдвигает радикальную программу.

«Я полагаю,— говорит Праксагора,— отныне все должно стать общим. Прочь порядок, при котором один владеет обширными поместьями и деньгами, а у другого нет даже места для могилы. У одних целая армия рабов, а у других нет и одной прислуги» 1.

Из рассуждений Праксагоры видно, что стремления малообеспеченных граждан античного полиса не шли далее перемещения имущества из одних рук в другие.

Комедия Аристофана — карикатура на современные ему социальные утопии. Аристотель упоминает об утопической «Политии» Фалея Калхедонского, по мнению которого государство призвано осуществить справедливое перераспределение имуществ и организовать систему общественного воспитания детей.

Одновременно с проповедью уравнительного передела всех имуществ в Греции IV в. наблюдается стремление к идеализации старины, отцовских или дедовских порядков. Дедовские порядки представлялись «золотым веком», когда не существовало ни имущественного, ни социального неравенства, ни классовой вражды и жизнь текла мирно и спокойно.

В связи с резким ухудшением жизненного уровня беднейшие граждане требовали помощи от государства. В речах Исократа говорится о том, как выросло после войны число неимущих, стремящихся жить за счет государства. «В старину не было нищих и никто не позорил государство, выпрашивая подаяние. А теперь число нуждающихся превосходит число лиц, имеющих какой-нибудь достаток. Они только и думают, как бы раздобыть себе дневное пропитание: толпятся перед судами, в надежде вынуть жребий, нанимаются в театральные статисты, готовы идти на самые темные дела»2.

В эпоху могущества Афин государство выплачивало значительные суммы бедным свободным гражданам за отправление различных общественных обязанностей. Между тем афинские граждане требовали от государства выдачи им пособия на бедность вне зависимости от выполнения ими общественных

1 Аристофан, Женщины в народном собрании, 590—595 и сл.
2 Исократ, VII, 83.
356
обязанностей. При таких условиях сумма выплачиваемых государством пособий должна была значительно увеличиться по сравнению с той, которая выплачивалась при Перикле. Однако афинская казна не могла выделить такую сумму, так как она лишилась взносов союзников, а поступления от торговых пошлин значительно уменьшились в связи с сокращением торгового оборота. Поэтому вполне понятно, почему в Афинах

IV в. вокруг вопроса о выдаче пособий шла острая борьба. Не менее ожесточенная борьба развернулась и по вопросу о литургиях.

Состоятельные граждане стремились к тому, чтобы те или иные повинности раскладывались на возможно большее число лиц. Прибегали они также к утаиванию размеров состояний. Для предупреждения этих злоупотреблений демократические деятели добились проведения закона об обмене имуществом, так называемом антидосисе. По этому закону всякий, кто был внесен в число лиц, выполнявших ту или иную литургию, мог предложить любому гражданину, не состоявшему в списках, но имевшему большее состояние, или взять на себя выполнение литургии или обменяться с ним имуществом. Появилось много лиц, которые выискивали поводы для привлечения состоятельных людей к суду по делам, связанным с конфискацией имущества. Так как доносчик, сикофант, получал определенную часть имущества осужденного, то для некоторых людей в Афинах доносы превратились в источник дохода.

Ксенофонт в произведении «Пир» вывел некоего Хармида, ученика Сократа, лишившегося большого состояния. Хармид рассказывает о себе: «Когда я был богат в Афинах, я боялся, чтобы кто-нибудь не подкопал стены в моем доме и не забрал деньги, а мне самому не сделал какого-нибудь вреда; кроме того, я ухаживал за сикофантами, так как знал, что скорее я могу через них впасть в беду, чем они через меня. Наконец, я всегда получал известные требования сделать то или иное для города, а выехать из Афин мне не позволяли. Но теперь, когда у меня отняты поместья вне Афин, когда от здешних я ничего не получаю, а домашнее имущество все распродано, теперь я сплю» спокойно растянувшись, пользуясь доверием города, и никто мне более не угрожает; напротив, я угрожаю другим. Я свободен, я могу выехать и возвратиться, богатые встают передо мной со своих мест и уступают дорогу на улице. Теперь я настоящий царь, а прежде был рабом, тогда я платил налоги в пользу города, а теперь город платит мне жалованье и содержит меня»1. Это парадоксальное утверждение в известной мере отражало действительное положение вещей. Полисная система не могла уже гарантировать полную безопасность имуществу богатых граждан.

1 Ксенофонт, Пир, 4.
357
По словам Исократа, в современном ему греческом мире врага боятся меньше, чем собственных сограждан. Богатые скорее готовы бросить свое имущество, чем отдать его бедным, а для бедных нет ничего более желанного, чем ограбить богатых.

Во всех греческих городах IV в. борьба бедных и богатых в сфере политической облекалась в форму ожесточенных столкновений олигархических и демократических группировок. Если к власти приходили демократы, конфисковалось имущество богатых. Побеждали олигархи — сокращались раздачи беднейшему населению, преследовали демократов. В тех городах, где помощь беднейшим гражданам была особенно скудной, классовая борьба нередко выливалась в жестокие расправы на улицах. В 392 г. в Коринфе вспыхнуло восстание бедняков, сопровождавшееся резней богачей. В 370 г. в Аргосе произошло событие, известное под названием аргосского скитализма (скитале по-гречески означает «палка»). В течение нескольких дней около 1500 богачей было перебито палками.

Острая классовая борьба вынуждала многих покидать родные города. К политическим эмигрантам присоединялись и те, кто не мог найти у себя на родине средств к существованию. Много греческих переселенцев направлялось в колонии — Италию, Сицилию, Причерноморье. Те, кто не желал уезжать так далеко, становились наемниками. Наемничество — очень характерное явление для Греции IV в. Оно связано прежде всего с обнищанием большого числа свободных граждан. Раньше войска полисов формировались на основе имущественного ценза. Феты служили в легковооруженных войсках и составляли экипажи военных кораблей. Гоплиты, которые должны были вооружаться за свой счет, вербовались из зажиточных слоев. С обнищанием мелких собственников число гоплитов уменьшалось. Обедневшие граждане не могли снаряжаться за собственный счет. Греческие города-государства постепенно переходили к использованию наемных войск, которые преимущественно формировались из людей, свободных от всяких занятий.

Наемничество — переломный момент в истории военной организации античного мира. Наемная армия у греков была первой армией, в которой были созданы условия для совершенствования военной техники, введения строгой дисциплины и проведения далеких походов. Переход к наемной армии совпал с переходом к новому военному строю — от тяжеловооруженной фаланги гоплитов к легковооруженным пелтастам. Тяжелый металлический панцирь был заменен холщовым и тяжелый щит, обитый медью, кожаным (пелта), но зато меч и копье стали длиннее. Это во много раз удешевляло экипировку войска и делало его более подвижным, способным к маневриро

358
ванию и далеким походам. Введение пелтастов приписывали афинскому стратегу Ификрату.

Наемничество обусловило совершенно иные взаимоотношения между войском и полководцем. Связь между рядовыми воинами и вождем становилась более тесной и непосредственной. Войско знало только своего начальника, от которого оно получало плату и по приказу которого совершало многочисленные походы.

Появился ряд талантливых полководцев, готовых служить кому угодно за хорошую плату. Такие афинские полководцы, как Хабрий, Ификрат, Харес, Тимофей, набрав большие отряды наемников, вмешивались в политические дела других государств. Стратег Хабрий без разрешения афинского народного собрания поддержал фараона Таха, восставшего против персидского царя. Иногда предводители наемнических дружин свергали законные правительства и провозглашали себя верховными правителями. Из наемничества выросла диктатура наемнических вождей — позднегреческая тирания. Тиранов поддерживали и люмпен-пролетарии, приветствовавшие всякую власть, которая выступала против богатых и знатных. Однако тирания, опиравшаяся на деклассированные элементы, как правило, существовала недолго.

Все изложенное выше свидетельствует о глубоком кризисе полиса как социально-политической организации, сложившейся в иных исторических условиях и не отвечавшей требованиям времени. Для IV в. характерно равнодушие граждан к судьбам государства — политическая апатия. Беднейшим гражданам полис не мог обеспечить прожиточный минимум. Богатые все больше тяготились государством, плохо защищавшим их имущественные интересы. Неустойчивость и непрочность полиса внушали страх еще и потому, что только сильное и здоровое государство, как об этом пишет Платон, могло защитить рабовладельца, имевшего много рабов. Борьба с рабами причиняла рабовладельцам немалое беспокойство и держала их в постоянном напряжении. Принимались самые различные меры для предупреждения восстаний. Платон советует в «Законах» по возможности не иметь рабов одной и той же национальности, а покупать рабов, говорящих на разных языках, чтобы они не могли сговориться между собой и поднять восстанете. Но ничто не могло задержать развития классовой борьбы, постоянных выступлений рабов, ненавидевших угнетателей и готовых, как говорит Ксенофонт в отношении илотов, «с радостью пожрать спартиатов даже живыми», если бы только для этого представился случай.

Страх перед восстаниями рабов, ненависть к беднякам заставляли богатых стремиться к установлению сильной и прочной власти, способной оградить их от любых случайностей.

359
2. Спарта в IV в. до н. э. Война с Персией. Анталкидов мир
История Греции после Пелопоннесской войны на протяжении первой половины IV в. представляет собой бесконечную цепь войн, столкновений и мирных договоров между отдельными полисами и коалициями полисов. Не успевала закончиться одна война, как начиналась другая, третья и т% д. Гегемония над греческим миром перешла к Спарте, которая в военном отношении была в то время самым сильным из всех греческих государств.

Положение в самой Спарте к этому времени резко изменилось. Община равных уже давно разложилась. Социально-экономическое развитие Спарты протекало в том же направлении, что и в других полисах, но более медленными темпами. В натуральное хозяйство Спарты проникали торговые и ростовщические отношения. В Спарте все большую роль начинает играть частная собственность. Концентрация собственности и дифференциация в среде господствующего класса равноправных спартиатов особенно усилились после закона эфора Эпитадея (начало IV в.). Закон Эпитадея разрешил передачу имущества, в том числе и земли, по свободному выбору в виде подарка или по завещанию.

Таким образом, неотчуждаемость клеров была уничтожена. Это неизбежно приводило к уменьшению числа граждан-землевладельцев и к сосредоточению земли в руках немногих. О быстром расслоении в среде спартиатов убедительно свидетельствует сокращение числа владельцев клеров. В VI в. в Спарте было более девяти тысяч граждан, имевших полные клеры, а в 371 г. Спарта могла выставить только 2500 гоплитов.

Во время Пелопоннесской войны началось обогащение правящей верхушки спартанского общества. Одним из важных источников обогащения были субсидии, предоставленные персами лакедемонским полководцам.

Все греческие города повиновались приказаниям любого лакедемонянина. Спартанцы, безраздельно хозяйничая в греческих полисах, могли взыскивать с населения любые суммы. Особенно обогатились спартанские военачальники. Первым богачом Спарты был наварх, начальник морских сил, Лисандр. За время верховного командования состояние Лисандра достигло внушительных размеров. Когда он возвращался в Спарту, за ним следовал обоз с золотыми венками, поднесенными ему бывшими союзниками Афин «в благодарность за освобождение». Платон утверждает, что во всей Греции нельзя было найти столько серебра, сколько его стало теперь в одном Лакедемоне.

В то же время среди спартанцев появилось много неиму

360
щих. Значительная часть граждан оказалась не в состоянии приобретать тяжелое вооружение и участвовать в фидитиях. Это означало потерю политических прав. Таким образом, число полноправных спартанцев непрерывно сокращалось.

Обедневшие граждане (гипомейоны), лишенные политических прав периэки, вольноотпущенники (неодамоды) и илоты выступали против существующих порядков. В 399 г. спартанский гражданин Кинадон призвал всех недовольных к восстанию и низвержению существующего строя. Восстание, однако, не удалось. Заговор был раскрыт, и все заговорщики казнены.

После разгрома Афинской архе Спарта превратилась в самый влиятельный полис Греции, распространивший свою власть не только на материковую Грецию, но и на побережье Малой Азии. Уже в первые годы спартанского господства союзные города убедились, что спартанская гегемония во многих отношениях хуже афинской. Спартанцы, уничтожая демократические порядки во всех подвластных им городах, насаждали так называемые декархии, т. е. комитеты десяти (олигархов), действовавшие под руководством спартанских уполномоченных-гармостов, облеченных чрезвычайной властью. Гармосты и декархии не пользовались поддержкой населения. Они вели себя крайне беззастенчиво, грабили население подвластных им городов, и потому, естественно, против них росло озлобление. Любое противодействие жестоко подавлялось.

Спарта оказала помощь брату персидского царя Киру, претендовавшему на персидский престол. После гибели Кира войска, навербованные из местных жителей, перешли на сторону его противника царя Артаксеркса II. Предводители греческого отряда были приглашены для переговоров в лагерь Артаксеркса и здесь перебиты. Однако оставшиеся в живых 10 тысяч греческих наемников Кира не растерялись. Они выбрали новых предводителей и совершили беспримерный и связанный с огромными трудностями поход через всю неприятельскую страну. Пройдя Малую Азию, они вышли на побережье Черного моря, достигли Византия и отсюда разошлись по домам. История этого похода подробно описана в «Анабасисе» Ксенофонта — активного участника этой экспедиции, который был одним из предводителей греческих наемников после убийства стратегов.

Поддержка, оказанная Спартой Киру, вызвала недовольство Артаксеркса II. По указанию Артаксеркса его наместник Тиссаферн потребовал от Спарты санкционировать возврат Персии греческих городов на побережье Малой Азии. Если бы Спарта согласилась, это полностью уронило бы ее авторитет в глазах всего греческого мира. При таких условиях Спарте оставался единственный выход: пойти на риск войны с Персией. Война началась в 399 г. Спартанские войска под командованием царя Агесилая, талантливого полководца, перепра-

361
вились в Малую Азию. Здесь Агесилай нанес тяжелое поражение персам при Сардах, но закрепить этот успех он не смог. На персидские деньги в самой Греции была создана сильная антиспартанская коалиция. Началась так называемая Коринфская война (395—387 гг.). В связи с началом этой войны спартанское правительство оказалось вынужденным спешно отозвать Агесилая с его войском. Достигнутые в Малой Азии успехи были сведены на нет. В самой Греции военные действия начались на территории Беотии. Посланный в Беотию спартанский полководец Лисандр пал в бою. Спарте приходилось бороться и с Персией и с коалицией греческих государств — сначала Афинами, затем Коринфом, Мегарами, Аргосом и другими городами Средней и Южной Греции. В 394 г. персидский флот под командой бывшего афинского стратега Конона, состоявшего в тот период на службе у персидского царя, одержал победу при Книде, на юго-западе Малой Азии. Спартанские военные силы на море были уничтожены. Поражение при Книде обесценило и успехи спартанцев на греческом театре войны. В 390 г. афинскому стратегу Ификрату, который использовал в бою пелтастов, удалось одержать победу над спартанским отрядом недалеко от Коринфа.

Однако в решительный момент персы, напуганные успехами антиспартанской коалиции, снова изменили тактику и сблизились со Спартой. В 387 г. под давлением Персии в столице персидского царя Сузах был заключен Анталкидов, или так называемый царский, мир. Анталкид был спартанским уполномоченным, участвовавшим в переговорах. По Анталкидову миру греческие города на побережье Малой Азии переходили под власть персидского царя. Все остальные греческие города объявлялись свободными и независимыми, и все греческие союзы (кроме Пелопоннесского) распускались. С согласия персидского царя гегемония сохранялась лишь за Спартой, которая теперь была покорна его воле. Весьма показательно, что договор о прекращении войны между греческими городами был заключен не в Греции, а в резиденции персидского царя. Не менее показателен и текст договора, составленный от имени персидского царя и заканчивающийся словами: «Той из воюющих сторон, которая не примет этих (т. е. перечисленных выше.— Ред.) условий, я, вместе с принявшими мир, объявлю войну на суше и на море и воюющим с ним окажу поддержку кораблями и деньгами» 1.

Провозглашение персидским царем свободы и независимости греческих городов означало полное запрещение союзов и объединений между ними. Персы получили возможность беспрепятственно вмешиваться в греческие дела. Никогда рань

1 Ксенофонт, Греческая история, V, 31.
362
ше греческий мир не был таким раздробленным и разобщенным перед лицом персидской державы.

Наблюдение за выполнением условий Анталкидова мира было возложено персидским царем на Спарту, которая не замедлила воспользоваться своим привилегированным положением. Она распустила даже такое небольшое объединение, как союз халкидских городов под главенством города Олинфа. Спартанские гармосты повсеместно насаждали олигархии. В Беотии также взяла верх олигархическая партия, опиравшаяся на поддержку спартанского гарнизона, коварно захватившего фиванскую крепость Кадмею. Результатом такой политики было еще большее ослабление Эллады.

Но влияние Персии на греческие дела продолжалось недолго. Внутреннее ее положение все более ухудшалось. Великая держава Ахеменидов разваливалась. Войны между сатрапиями не прекращались. Каждая сатрапия стремилась превратиться в самостоятельное государство, независимое от великого царя. В то же время и положение Спарты как гегемона Греции становилось все более непрочным.

3. Возвышение Фив. Второй Афинский союз
Объединительные тенденции в Греции неизбежно должны были привести к попыткам создания новых союзов. В этой связи наибольшее значение приобрели события 379 г. в Фивах. В этом городе у власти находились олигархи, которые пользовались поддержкой полуторатысячного спартанского гарнизона, оставленного в фиванской крепости Кадмее. Многие фиванские демократы эмигрировали в Афины; другие остались в Фивах и ушли в подполье. Все они ждали удобного случая для выступления против фиванской олигархии и восстановления демократии.

Такой случай представился в 379 г. В Фивы тайно вернулись переодетые крестьянами семь эмигрантов во главе с Пелопидом. Они соединились со своими фиванскими единомышленниками. По преданию, в ночь, намеченную демократами для выступления, вожди олигархов находились на пиру, устроенном одним из тайных приверженцев демократов. Заговорщики, закутанные в плащи танцовщиц, проникли в дом, где пировали олигархи, и перебили их.

Восстание было поддержано населением города, олигархические порядки были отменены, спартанцы изгнаны из Фив и всей Беотии. После этого был восстановлен Беотийский союз, верховная власть передана народному собранию, состоявшему из всех беотян, возглавленному советом семи беотархов, предводителей беотийского ополчения.

363
Греция в эпоху преобладания Фив (IV в. до н. э.)

Греция в эпоху преобладания Фив (IV в. до н. э.)

Вождями фиванской демократии были Пелопид и Эпаминонд. Эпаминонд — одна из самых замечательных и ярких личностей греческой истории. По происхождению Эпаминонд принадлежал к фиванской знати, но по политическим убеждениям был горячим сторонником демократии.

Непосредственного участия в подготовке заговора Эпаминонд не принимал, хотя в годы господства олигархов проживал в Фивах. Сразу же после переворота он примкнул к демократам. С Пелопидом Эпаминонд с ранней юности находился в дружеских отношениях.

Демократический переворот в Фивах и изгнание спартанского гарнизона из Кадмеи не могли не вызвать ответных действий со стороны Спарты. Спартанское правительство направило в Беотию отряд, чтобы расправиться с фиванскими демократами. По пути в Беотию командующий спартанским отрядом Сфодрий предпринял неудачную попытку захватить афинский порт Пирей. Афиняне, возмущенные нападением спартанцев без объявления войны, начали военные действия против Спарты, оказав тем самым поддержку фиванцам.

364
В дальнейшем Афины воспользовались благоприятно сложившейся обстановкой и в 378 г. создали Второй Афинский морской союз. Этот союз был значительно меньше и слабее первого и организован на других началах—принципе федеративности и автономии. В состав союза вошло до 70 городов и островов. Греческие города на малоазийском побережье, уже перешедшем под власть Персии, не могли в нем участвовать. Акт об основании Второго Афинского морского союза гласил: «Если кто-либо из эллинов или из варваров, проживающих на материке, или из жителей островов, поскольку они не находятся под властью персидского царя, пожелает быть союзником афинян и их союзников, то дозволяется тому вступить в союз при сохранении им свободы и автономии, пользуясь тем государственным строем, каким он пожелает, не принимая к себе ни (афинского) гарнизона, ни (афинского) правителя, не платя дани. Заключившим союз с афинянами и их союзниками (афинский) народ предоставляет пользоваться теми владениями афинян, частными или общественными, которые окажутся на территории заключивших союз, и им афиняне должны дать в этом ручательство... Не дозволяется никому из афинян ни для себя лично, ни для государства приобретать владений на территории союзников, ни иметь ни дома, ни земельного участка путем покупки или аренды, или как-либо иначе. Если же кто-либо купит или приобретет, или возьмет в аренду каким бы то ни было образом, желающий из союзников может заявить об этом на общественном собрании, а члены его, продав имущество, половину его отдадут сделавшему заявление, а другая половина пусть составит общее владение союзников. Если кто-либо пойдет войной, на суше или на море, на вступивших в союз, афиняне и союзники должны оказать помощь подвергшимся агрес* сии изо всех сил по мере возможности. Если кто-либо — будь это должностное лицо или частный человек — внесет предложение или поставит на голосование что-либо против издаваемого акта, как, например, нарушит какой-либо из пунктов его, то лишается гражданских прав, имущество его конфискуется. И суд над ним произойдет в Афинах и в союзных городах, как над человеком, расторгающим союз. Согласно решению афинян и союзников, такой человек может быть приговорен к смерти или изгнанию. Если он будет приговорен к смерти, труп его не должен быть погребаем ни в Аттике, ни на территории союзников... На той плите, на которой вырезан этот акт, написать имена союзных городов и имена тех городов, которые позднее присоединятся к союзу» 1. Второй морской союз просуществовал 23 года (378—355 гг.).

В первый период существования Афинского союза между

1 Перевод С. А. Жебелева.
365
ним и демократическими Фивами установились дружественные отношения. Спарте пришлось отказаться от очередного вторжения в Беотию и перенести войну на море. Однако спартанский флот потерпел ряд поражений в борьбе с Афинским союзом. В связи с этим спартанское правительство решило начать мирные переговоры. При посредничестве персидского царя летом 371 г. в Спарте собрались представители греческих государств. На этом конгрессе в ответ на требование спартанцев распустить Беотийский союз Эпаминонд заявил, что Фивы откажутся от гегемонии над беотийскими городами лишь в том случае, если спартанцы откажутся от гегемонии над пелопоннесскими городами. Война между Спартой и Фивами возобновилась. Остальные государства заключили со Спартой договор на условиях, подтверждающих Анталкидов мир. Конгрессом были признаны и Пелопоннесский и Афинский морской союзы.

Кроме Фив, договор со Спартой не заключила также Фессалия— одно из сильнейших греческих государств этого периода. С конца V в. в Фессалии быстрыми темпами стали развиваться ремесла и торговля. Усилившиеся в связи с этим демократические элементы начали борьбу против родовой землевладельческой аристократии. Особенно активно участвовало в этой борьбе зависимое сельское население—пенесты. В фессалийском городе Ферах во главе недовольных встал некий Ликофрон. Ему удалось свергнуть господство аристократов и стать тираном. Однако Ликофрон не смог сломить сопротивление враждебных ему фессалийских городов и объединить Фессалию. Замыслы Ликофрона осуществил его преемник, ферский тиран Ясон, объединивший под своей властью всю Фессалию, Эпир и некоторые племена Этолии. Он был главой фессалийского ополчения. Ясон готовился к завоеванию Македонии, Греции и даже к походу на Персию. Для осуществления своих планов он создал одну из лучших в то время наемных армий, конницу и флот. Установив союзные отношения с Афинами и Беотией, Ясон выступил против Спарты.

Между тем в 371 г. в Беотии, в долине около города Левктры, произошла ожесточенная битва между спартанцами и фиванцами, окончившаяся поражением спартанцев. Ясон не поддержал фиванцев и даже воспрепятствовал преследованию остатков спартанского войска, опасаясь излишнего усиления Беотии. Битва при Левктрах была выиграна благодаря тому, что Эпаминонд применил новый военный строй, так называемый косой клин. До того времени главное внимание обращалось на правое крыло и центр фаланги, Эпаминонд же, наоборот, уплотнил левое крыло в глубину на 50 щитов, соответственно ослабив правое и центр. Кроме того, фиванские воины были лучше вооружены. В результате спартанцы были разбиты наголову.

366
План битвы при Левктрах

План битвы при Левктрах

Фиванская военная организация послужила основой знаменитой македонской фаланги. Будущий македонский царь Филипп II, находившийся тогда в Фивах, заимствовал фиванские нововведения и потом использовал их в Македонии.

Поражение при Левктрах доказало военную отсталость и внутреннюю неустойчивость Спарты. Вся Греция пришла в движение. Союзные со Спартой города отпадали от нее, и в них устанавливались демократические порядки. Многие города Средней Греции примкнули к Беотийскому союзу.

Пелопоннесский союз начал распадаться. По всему Пелопоннесу прокатились восстания илотов, периэков, свободной бедноты, наемников и т. д. Каждый город, каждое государство разделились на две партии — демократов и олигархов, готовых стереть друг друга с лица земли. Именно на эти годы и приходится скитализм в Аргосе, когда аргосский демос перебил дубинами 1500 олигархов.

Аркадские города также объявили себя автономными и образовали союз. Аркадяне отстроили разрушенную спартанцами Мантинею. По совету Эпаминонда они приступили к постройке новой столицы — Мегалополя («Великого города»). Когда Спарта, не желая мириться с потерей своего влияния в Пелопоннесе, выступила против Аркадского союза, аркадяне обратились за помощью к Афинам. Однако афиняне, опасаясь

367
усиления Аркадского союза и Фив, не поддержали аркадян. Тревожили афинян и действия Ясона, завладевшего проходами в Среднюю Грецию. Ясон явно готовился к захвату Дельф с их сокровищами. Планам Ясона не суждено было осуществиться. Во время подготовки похода на Дельфы он был убит заговорщиками-аристократами. После смерти Ясона в Фессалии началась борьба между его преемниками и аристократией, ослабившая фессалийское государство.

В то время как афиняне отказались помочь аркадским городам, Беотийский союз в 370 г. направил на помощь Аркадии большое войско под командованием Пелопида и Эпаминонда. Спартанцы с большим трудом предотвратили вторжение на свою территорию объединенных сил Беотийского союза и аркадян. Воспользовавшись тяжелым положением Спарты, от нее отделилась Мессения. Политическим ее центром стал древний город Мессения, возле горы Итомы. Тогда же было завершено демократическое переустройство Аркадии. Верховным учреждением Аркадского союза стал союзный совет и народное собрание.

Опасаясь полного разгрома, спартанцы были вынуждены просить помощи у Афин. Афиняне очень боялись усиления своего ближайшего соседа — Фив, что побудило их перейти на сторону спартанцев. Это предрешило исход войны и дальнейшую судьбу Фиванского союза. Эпаминонд несколько раз совершал победоносные походы в Пелопоннес, чтобы поддержать возникшие там демократические государства, но он был не в состоянии ни уладить внутренние раздоры союзных с Фивами пелопоннесских городов, ни предупредить образование антифиванской коалиции. Аркадские города, объединившиеся вокруг Мантинеи, присоединились к союзу Спарты и Афин. При таких обстоятельствах Эпаминонд двинулся с большим войском в Пелопоннес. В 362 г. при Мантинее произошло генеральное сражение между обеими коалициями. Победа осталась за Фивами, но она была куплена очень дорогой ценой. Множество фиванцев, в том числе и сам Эпаминонд, пали на поле сражения. «Умирая, я оставляю двух бессмертных дочерей — Левктры и Мантинею»,— были последние слова Эпаминонда. После смерти Эпаминонда фиванская демократия лишилась вождя (Пелопид незадолго до этого погиб в одном из походов в Фессалию). После битвы при Мантинее Фивы постепенно утрачивают свое влияние.

Таким образом, в короткий срок два сильнейших греческих государства — Спарта и Фивы — перестали играть ведущую роль на арене борьбы за гегемонию. Этим немедленно воспользовались Афины, предпринявшие попытку возродить Афинскую морскую державу. С этой целью они развили энергичную деятельность на полуострове Халкидике. Однако здесь афинянам

368
пришлось столкнуться с решительным противодействием хал-кидских городов, дороживших своей независимостью. Великодержавная политика афинян и ущемление ими прав союзников (выведение клерухий, повышение взносов, ограничение прав союзного совета) привели к тому, что в 357 г. против Афин восстала большая часть союзных городов. Началась так называемая Союзническая война (357—355 гг.), которая привела к распаду Второго морского союза.

С распадением Пелопоннесского, Беотийского и Афинского морского союзов Греция снова оказалась полностью раздробленной. По свидетельству Ксенофонта, после битвы при Мантинее в Греции не осталось ни одного государства, способного подчинить своей гегемонии другие. Ни одному греческому государству было не по силам осуществить общегреческое объединение. Тем временем на севере усилилось новое государство — Македония.

4. Сицилийская держава Дионисия
Обстановка, сложившаяся в Балканской Греции в IV в., в общем и целом была сходна с тем, что в это время происходило на греческом западе — в Сицилии и Южной Италии. Разница состояла только в том, что на западе диктатура полководцев, опиравшихся на наемные войска (тирания), была значительно прочнее.

В Великой Греции в больших масштабах, чем где-либо, в пастбищном и зерновом хозяйстве применялся рабский труд. Разорение крестьянства сопровождалось обострением классовой борьбы. Перевороты под лозунгом передела земли и освобождения от долговых обязательств постоянно происходили в городах греческого запада.

В V в. сицилийские полисы вели долголетнюю упорную войну с Карфагенской республикой — гегемоном западной части Средиземноморья, претендовавшей на территорию Сицилии. Сицилия подвергалась постоянным нашествиям карфагенян, опустошению и разорению. Главную роль в это время играли Сиракузы. После смерти Гиерона (467 г.) там была уничтожена тирания и восстановлена демократия. Как и в городах Греции, в Сиракузах кипела борьба между демократией и олигархией. Во время неудачной войны с Карфагеном большое значение приобрели полководцы. Разорившиеся крестьяне, ремесленники и бежавшие от своих господ рабы составляли тот резерв, из которого они формировали свои отряды. Помимо выплаты регулярного жалованья, полководцы в случае успеха гарантировали своим воинам часть военной добычи, освобождение от долгов и земельные наделы.

369
В конце V в. одному из популярных сицилийских предводителей наемнических отрядов, Дионисию, удалось захватить власть в Сиракузах. Народное собрание приняло предложение Дионисия об аресте олигархов и конфискации их имущества.

В 405 г. Дионисий был провозглашен единоличным правителем,

«стратегом-автократором». Конфискованные земли были розданы в качестве пожизненных наделов наемникам или расхватаны приближенными тирана. Старая аристократия была истреблена или ушла в изгнание.

Социальной опорой Дионисия, как и вообще всех позднегреческих тиранов, были наемные войска и новая чиновная знать, щедро одаряемая землями и рабами. Дионисия поддерживали также торгово-ремес-ленные слои. Автономия полисов, вошедших в Сицилийский союз, была существенно урезана. Управление перешло в руки государственных чиновников. При этом особое внимание было обращено на финансовое ведомство, игравшее первостепенную роль в военном государстве с наемнической армией. В основу финансового управления была положена заимствованная на Востоке и у Карфагена откупная система, упрощавшая и облегчавшая сбор податей. Большое внимание уделялось также военному делу, постройке крепостей, усовершенствованию боевой техники, оружия и транспорта.

Дионисий I (406—367 гг.) проводил смелую и успешную военную политику. Вступив в войну с Карфагеном за обладание Сицилией, Дионисий не смог полностью вытеснить карфагенян с этого острова, но большая часть их прежних владений перешла к нему. Около двух третей территории Сицилии оказалось под его властью. Сицилийское государство Дионисия превратилось в сильную морскую державу. Нанеся большой урон Карфагену, Дионисий приступил к завоеванию некоторых городов Южной Италии. Сиракузы установили свое господство в Адриатическом море и превратились в порт мирового значения,

370
через который шла вся торговля Западного Средиземноморья.

Образование Сицилийской державы вызвало усиленный поток переселенцев из восточных частей Греции. Масса греческих колонистов осела на вновь завоеванных землях и эллинизировала местное население. Благодаря приобретению плодородных земель, притоку колонистов, оживлению торговли и ремесел, богатой военной добыче государство Дионисия в первой половине IV в. достигло значительного благосостояния, превратившись в крупную внешнеполитическую силу. Кроме большей части острова, в состав Сицилийской державы входила часть территории греческих городов Южной Италии, колонии, основанные на обоих берегах Адриатического моря, владения на Корсике и некоторых других островах.

Чтобы придать внешний блеск своей власти, Дионисий завел роскошный двор, приглашал наиболее знаменитых поэтов, художников, писателей, философов и ученых. При Дионисии возводились многочисленные постройки, украшавшие его столицу. Представители Сиракуз участвовали во всех спортивных состязаниях— конных, музыкальных и драматических.

Однако экономический расцвет и внутреннее спокойствие Сицилийской державы были непрочными. Социальные слои, на которые опиралась тирания,— наемники, чиновничий аппарат— еще не успели достаточно окрепнуть и оформиться. Крупные землевладельцы-олигархи, деклассированные элементы, не получившие земли и не служившие в армии, и колонисты, обремененные налогами, — все были настроены против Дионисия.

Диодор Сицилийский в XIV книге приводит любопытные факты, свидетельствующие о недовольстве властью Дионисия. Часть греков уходила от Дионисия к карфагенянам, забирая свое имущество. На народном собрании Дионисия обвиняли в незаконных конфискациях, грабеже храмов, разрушении и разграблении городов. Власть Дионисия многими воспринималась

371
как жестокая диктатура, направленная прежде всего против народных движений. Хотя в демагогических целях Дионисий разделил между бедняками часть конфискованного у его политических врагов имущества и наделял правами гражданства даже поддерживавших его рабов, Платон не случайно поехал в Сиракузы, надеясь создать здесь с помощью Дионисия идеальное аристократическое государство. Несмотря на то что Дионисий формально сохранил старое демократическое устройство, народное собрание утратило при нем всякое значение. Он боялся народа, жестоко расправлялся с его вождями и отгородил свою резиденцию, остров Ортигию, высокой стеной от города.

После смерти Дионисия I (367 г.) претенденты на верховную власть начали междоусобную войну. Этим воспользовались карфагеняне и возобновили нападения на сицилийские города. На помощь сицилийцам пришли коринфяне. Во главе Коринфа стоял тогда Тимолеонт, сторонник демократии по убеждениям и опытный полководец. Под его давлением Дионисий II был вынужден отказаться от власти, после чего Тимолеонт провозгласил демократическую конституцию. Карфагеняне были отброшены. Но демократическая конституция просуществовала недолго. Социальная ее опора был очень шаткой. Чтобы удерживать в подчинении рабов и народные массы, было недостаточно уже старого полисного органа управления. Стал необходим более сильный и централизованный аппарат власти.

5. Греческие города Северного Причерноморья. Боспорское царство. Ольвия
В результате колонизации в Северном Причерноморье сложились три главных эллинских центра: Ольвия, Херсонес и боспорские города. История Ольвии, основанной в середине или даже первой половине VI в. до н. э. выходцами из ионийского Милета, известна нам лишь в самых общих чертах. Основываясь на всех имеющихся данных, можно утверждать, что в

V в. Ольвия была уже большим городом. Часть ее жителей занималась земледелием на прилегающей к городу территории, но особенного развития достигла ольвийская торговля. Керамика Ольвии раскрывает постоянные и прочные ее связи с греческими причерноморскими городами и центрами средиземно-морской Греции. Среди предметов ольвийского импорта V— IV вв. встречаются превосходные изделия греческих мастеров. Значительная часть ввозившихся в Ольвию товаров перепродавалась местному населению или выменивалась на зерно и другие продукты. Изделия собственного ремесленного производства также предназначались на вывоз. Но главным предметом ольвийского экспорта был скупаемый у местных племен

372
хлеб, местное сырье и, надо думать, рабы. Ольвийская нумизматика запечатлела эту энергичную деятельность города. Ольвия приступает к регулярным выпускам своих денежных знаков со второй половины VI в., т. е. раньше многих других греческих городов-колоний. Свидетельством развития денежного обращения в Ольвии в первой половине IV в. служит относящийся к этому времени декрет, целью которого было установить определенные правила обмена монет других греческих городов на ольвийские деньги и обеспечить ольвийской валюте привилегированное положение.

Постоянная потребность Ольвии в зерне и местном сырье для сбыта создала экономические предпосылки для широкого и мирного общения населения Ольвии с окружающими ее местными племенами. На этой почве получает развитие процесс ассимиляции греческих колонистов с местным населением. Геродот, побывавший в Ольвии, называет ближайшее к городу племя каллипидов «эллиноскифами». Позднейшая эпиграфика, дает, по-видимому, той же группе населения еще более характерное название «миксэллинов», «смешанных эллинов». При раскопках Ольвийского некрополя VI и V вв. на его территории наряду с типичными погребениями греков было обнаружено значительное число местных погребений или могил с греческими и местными вещами в погребальном инвентаре. Яркий образ эллинизировавшегося «варвара» из среды племенной знати мы находим в рассказе Геродота о скифском царе Скиле, который женился на гречанке, усвоил греческие обычаи и религию и помногу месяцев проживал в Ольвии в своем доме, выстроенном на греческий лад. За эту приверженность ко всему греческому он поплатился жизнью.

Ольвия была типичным греческим полисом: в ней существовало народное собрание, совет и выборные должностные лица. Как и во всех рабовладельческих полисах, полноправные граждане составляли в Ольвии привилегированное меньшинство, так как ни проживавшие в Ольвии иностранцы — выходцы из других греческих городов, ни миксэллины политическими правами не обладали. Исключение составляли лишь граждане ольвийской метрополии Милета, которые на основании особого

373
договора пользовались полным равноправием с ольвиополитами.

О событиях внутренней и внешней истории Ольвии до второй половины IV в. в источниках отсутствуют какие бы то ни было сведения. Только писатели римского времени сообщают, что во второй половине IV в., по-видимому, в последние годы жизни Александра Македонского, Ольвия была осаждена его полководцем Зопирионом. Очевидно, поход Зопириона был предпринят с целью включить в империю Александра все западное и часть северного побережья Черного моря. Осажденный город оказался в очень тяжелом положении. Ольвийское правительство было вынуждено пойти на крайние меры: была освобождена некоторая часть рабов, которые пополнили ряды защитников города, предоставлены гражданские права иностранцам и аннулированы долги. Только такой ценой город смог отстоять свою независимость и принудить Зопириона снять осаду.

Херсонес
По несколько иному пути пошло развитие Херсонеса — единственной в Северном Причерноморье дорийской колонии. Территория вокруг города отличалась плодородием, но ближайшими соседями херсонесцев были полудикие и воинственные тавры, беспокоившие их своими набегами; завязать с ними мирные торговые связи было невозможно. Поэтому даже в лучшие времена херсонесская торговля значительно уступала торговле Ольвии и боспорских городов.

Основу херсонесской экономики составляло сельское хозяйство. Владения херсонесцев на Гераклейском полуострове до сих пор сохранили следы их энергичной хозяйственной деятельности. Система укреплений защищала эту территорию от таврских набегов. Многие укрепления имели одновременно хозяйственное и жилое назначение, представляли собой своеобразный тип усадеб-крепостей. Под их прикрытием херсонесцы обрабатывали с помощью рабов свои поля и виноградники.

В состав владений Херсонеса вошла также и часть западного побережья Крыма в районе современной Евпатории, где находились подвластные херсонесцам Керкинитида и Прекрасная гавань. Земля являлась собственностью либо отдельных граждан, либо государства; в этом случае она сдавалась в аренду или на откуп отдельным предпринимателям. Земельные угодья использовались под хлебные посевы, но главным образом под виноградники. Подсобную роль играло животноводство, а в прибрежной полосе также рыболовство и соляной промысел. Вся эта хозяйственная деятельность в известной мере носила характер товарного производства, поскольку часть своей продукции Херсонес экспортировал. Предметами херсонес-

374
ского вывоза были прежде всего вино, рыба, соль и, может быть, частично хлеб. Ввозились в Херсо-нес преимущественно предметы роскоши: украшения, оружие, художественная посуда, ткани и т. д. Представление о торговых связях херсо-несских купцов дают многочисленные находки при раскопках Херсонеса импортной, в том числе афинской, керамики, керамической тары и черепиц с клеймами Синопы, Гераклеи, Родоса, Фасоса и других греческих городов. Среди херсонесских надписей встречаются почетные декреты в честь граждан-иноземцев, связанных с городом торговлей.

Наряду с сельским хозяйством в Херсонесе получило известное развитие и ремесло. Раскопками установлено существование на территории города керамической, металлообрабатывающей и других отраслей ремесленного производства. Многочисленные находки прясел для веретена, грузил для ткацких станков, бронзовых и костяных иголок и даже остатков полотна свидетельствуют о том, что в городе было развито прядильноткацкое дело.

О политической структуре Херсонеса мы узнаем из ряда надписей. Херсонес представлял собой античную рабовладельческую республику с обычными органами управления: народным собранием, советом, выборными должностными лицами — демиургами, архонтами и др. К сожалению, история этой республики V—III вв. почти не нашла никакого отражения в античной литературной традиции, хотя нам известно, что в городе проживал местный историк Сириск, в трудах которого отразились взаимоотношения Херсонеса с Боспором.

Мощные оборонительные стены самого города и укрепления на Гераклейском полуострове красноречиво говорят о постоянной военной опасности, угрожавшей городу, по-видимому, не только со стороны тавров, но и со стороны воинственных скифских племен степного Крыма. Взаимоотношения Херсонеса с

375
местным населением, судя по всему, носили здесь иной характер, чем, например, в Ольвии V и IV вв. Между тем на боеспособности Херсонеса не меньше, чем других греческих полисов, отражалась борьба между бедными и богатыми, полноправными и неполноправными, рабами и рабовладельцами. Об этом с исключительной яркостью говорит дошедший до нас текст присяги херсонесцев, датируемый самым концом IV или началом III в. Может считаться доказанным, что это не обычная присяга, которую давали юноши во всех греческих городах при вступлении в ряды граждан, а чрезвычайная клятва, вызванная какими-то особыми обстоятельствами, очень опасными для Херсонеса и существовавшего в нем государственного строя. Произносивший эту присягу клялся в том, что он не предаст Херсонес и другие его владения «ни эллину, ни варвару», не замыслит ниспровержения демократического строя, не примет

376
участия в заговоре и т. д. Перечень всех этих негативных обязательств настолько конкретен, что, несомненно, почерпнут из реальной жизни, полной тревог и внутренних и внешних опасностей. Это был канун того еще более бурного периода северочерноморской истории, который связан с ростом враждебной греческим городам активности местных племен и образованием в Крыму скифского государства, когда не только Херсонес, но и другие греческие города теряют большую часть своих прежних владений и фактически утрачивают независимость.

Боспорское царство
В отличие от Ольвии и Херсонеса, от начала и до конца своей исторической жизни сохранявших структуру полисов, города-колонии, расположенные по обоим берегам Керченского пролива— древнего Боспора Киммерийского, в 80-х годах V в. до н. э. объединились под властью общего правительства, возглавленного Археанактидами. Тем самым было положено начало Боспорскому государству, которое по своим размерам значительно превысило владения даже самых крупных греческих полисов. В период расцвета — в IV и первой половине III в.— Боспорское государство владело всей территорией Керченского полуострова до Феодосии включительно и всем Таманским полуостровом с прилегающей к нему береговой полосой вплоть до нынешнего Новороссийска. На северо-востоке сфера боспорского государственного влияния распространялась до устья Дона, где находился подвластный Боспору Танаис. Таким образом, в состав Боспорского государства вошли не только греческие города-колонии с окружающими их землями, но и территории, населенные местными племенами, которые вынуждены были признать власть центрального боспорского правительства.

Скудость источников препятствует выяснению конкретных причин, побудивших боспорские полисы поступиться своей независимостью в пользу общего правительства. Мы не знаем также, какие именно из боспорских городов, помимо двух самых крупных из них — Пантикапеи и Фанагории,— с самого начала вошли в состав нового государственного объединения и какие присоединились к нему впоследствии. Следует думать, что в образовании этого объединения сыграл свою роль ряд факторов. Объединение, несомненно, открывало перед его участниками значительные экономические выгоды. Страна была плодородной, а воды Азовского моря и Керченского пролива изобиловали рыбой. Господство над обоими берегами пролива облегчало освоение природных богатств этого края и обеспечи

377
вало широкие возможности для развития экспорта зерна, рыбы и местных рабов в центральные районы Греции. Данные археологических исследований боспорских городов свидетельствуют о том, что они с раннего времени начали сочетать сельскохозяйственную деятельность на принадлежавших им землях с посреднической торговлей. В этом отношении весьма показательно, что Пантикапей, как и Ольвия, с середины или второй половины VI в. до н. э. начинает регулярно выпускать свою монету. Объединение боспорских городов должно было отвечать и интересам военно-стратегического характера: если с одними из многочисленных меотийских и скифских племен у греческих колонистов установились мирные отношения, основанные на обоюдных выгодах экономического общения, то с другими, напротив, происходили военные столкновения.

По-видимому, первоначально территория Археанактидовского Боспора была невелика. Расширение ее начинается в IV в., после перехода власти к новой династии Спартокидов. Не располагая сведениями о конкретных обстоятельствах, сопутствовавших этой политической перемене на Боспоре, мы, однако, знаем, что родоначальник новой династии Спарток не был греком, он был связан своим происхождением, судя по его имени, с Фракией. Переход власти к негреческой, хотя и в значительной степени эллинизировавшейся, династии Спартокидов показывает, что к этому времени процессы ассимиляции пришлого населения с местным достигли на Боспоре значительного развития. Это наложило отпечаток на все стороны исторической жизни Боспора и, в частности, на его культуру. В состав господствующего на Боспоре класса теперь наряду с верхним слоем населения городов вошли и представители местной племенной знати. Их объединили интересы совместной эксплуатации более широких слоев и греческого и местного населения и интересы все расширявшейся экспортной торговли. В результате Боспор стал представлять собой уже не греческое государство,, а государство, смешанное по своему этническому составу, что наложило отпечаток на его экономическую, социальную и культурную жизнь. Поэтому Боспор имеет много общего с государствами, сформировавшимися в древнем мире уже в эллинистическую эпоху.

Территориальная экспансия Боспора стимулировалась стремлением крупных греческих и негреческих рабовладельцев расширить базу для экспорта боспорского хлеба и сырья. По-видимому, эта экспансия развивалась постепенно и первых заметных результатов достигла только в годы правления боспорского правителя из дома Спартокидов Сатира (407—388 гг.), когда было начато завоевание оставшейся еще независимой Феодосии. Военные действия, открытые Боспорским царством против этого города, осложнились вмешательством метрополии

378
Херсонеса — Гераклеи Понтийской. Опасаясь, что чрезмерное усиление Боспора будет угрожать Херсонесу, Гераклея оказала военную помощь осажденной Феодосии. В результате военные действия затянулись. Феодосия капитулировала и вошла в состав Боспорского государства, признав верховную власть боспорских правителей, уже после смерти Сатира, при его сыне и преемнике Левконе. После присоединения к Боспору Феодосия становится одним из важнейших центров боспорского хлебного экспорта.

В годы правления Левкона I (389—349 гг.) Боспору удалось подчинить местные меотийские племена на таманской стороне пролива. Располагая значительными военными силами, в состав которых входили и наемники, Левкон I мог достигнуть этого силой оружия, но не исключена возможность, что некоторые из племен, например синды, вовлеченные в боспорскую хлебную торговлю, могли присоединиться к Боспору без особого военного нажима. Судя по надписям с титулатурой Спартокидов, в которых перечислялись племена, признавшие их верховную власть, границы боспорских владений на Таманском полуострове не отличались устойчивостью. Отдельные племена то присоединялись к Боспору, то отпадали от него, но в целом боспорская территориальная экспансия, безусловно, имела экономические причины. Объединив значительную территорию, Боспорское государство в правление Левкона I и его преемника Перисада (349—309 гг.) завязало оживленные торговые сношения со всем эллинским миром и прежде всего с Афинами. Ежегодный экспорт боспорского хлеба в Афины в середине

IV в. достиг 400 тысяч медимнов (около миллиона пудов). В свою очередь из Афин, Коринфа, Родоса, Фасоса, Хиоса, Коса и других районов на Боспор импортировались ткани, вино, оливковое масло, металлические и ювелирные изделия и т. д.

Одновременно с развитием торговли росло и собственное боспорское хозяйство, основу которого составляло земледелие. Наряду с земледелием на Боспоре существовало скотоводство и рыбный промысел, а в городах ремесленная промышленность. Монументальные боспорские погребения, поражающие нас роскошью погребального инвентаря, дают наглядное представление о богатствах, сосредоточенных в руках господствующего на Боспоре класса. Спартокиды, которые возглавляли этот класс, сами были крупнейшими землевладельцами, рабовладельцами и экспортерами боспорского хлеба и сырья. Можно с уверенностью считать, что на территории Боспора формировались крупные землевладельческие хозяйства, основанные на эксплуатации рабов. Рабы также широко применялись и в ремесленном производстве, например в производстве кровельной черепицы, которое принадлежало самим Спартокидам. Однако на территориях, населенных местными племенами, безусловно,

379
продолжало жить много мелких свободных производителей, продававших боспорским экспортерам излишки своего хлеба.

По своей форме власть Спартокидов, располагавших наемными войсками и управлявших отдельными частями своего государства при посредстве наместников, носила монархический характер. Но спартокидовский Боспор не представлял собой централизованного государства в позднейшем смысле этого слова. Центральная власть — хотела она того или не хотела — не могла лишить население подвластной ей территории относительной автономии. Боспорской центральной власти приходилось считаться в одинаковой мере и с греческими и с местными племенными традициями, что наложило на государство Спартокидов своеобразный отпечаток политической двойственности. Спартокиды в официальной своей титулатуре именовались архонтами по отношению к боспорским городам и царями по отношению к племенам, признававшим их власть. Это своеобразие государственной структуры Боспора особенно отчетливо проявилось в междоусобной борьбе, охватившей большую часть боспорской территории в 309 г., после смерти Перисада. История этой борьбы известна из единственного, дошедшего до нашего времени через Диодора, отрывка связного исторического повествования о Боспоре. В борьбу сыновей Перисада за власть, помимо граждан боспорских городов и наемных войск, были втянуты местные племена как зависимые, так и независимые от Боспора. И все-таки попытку связать эти разнородные по своим этническим и социальным признакам силы в рамках единого большого государства в IV и первой половине III в. следует считать удавшейся. В годы правления Евмела (310—304 гг.), вышедшего победителем из междоусобной войны, Боспор был мощным рабовладельческим государством, претендовавшим на объединение всего Северного и даже части Западного Причерноморья.


ГЛАВА XV

ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ
1. Фракия
Древняя Фракия представляла собой обширную страну, простиравшуюся от реки Сгримона на север вплоть до берегов Дуная. Южная часть Фракии — холмистая равнина, выходящая к средиземноморскому побережью, была очень плодородна и богата лесом, в древности покрывавшим склоны холмов. Малый Балканский хребет отделяет эту часть страны от северной ее части — современной Добруджи, бедной водой и значительно менее плодородной.

380
История древней Фракии известна сравнительно мало. Древнейшее население ее состояло из ряда воинственных племен, о языке которых мы можем судить по очень скупым данным. Основой экономической жизни этих племен было земледелие, в меньшей мере скотоводство, в частности коневодство.

В начале I тысячелетия до новой эры население Фракии было уже знакомо с железом, и ремесло было относительно развитым.

В это время греки уже хорошо знали фракийцев. Упоминания о них часто встречаются в гомеровском эпосе. В VIII—VII вв. побережье Южной Фракии заселяется греческими колонистами. В одних случаях фракийские племена оказывали греческим колонистам ожесточенное сопротивление и нередко разрушали греческие поселения; в других — взаимоотношения греков с фракийцами носили более мирный характер.

В VIII—VII вв. фракийские племена еще не изжили первобытнообщинного строя, хотя к этому времени во Фракии из племенной среды уже выделилась родовая знать и существовало патриархальное рабство. Археологические находки свидетельствуют о том, что в руках фракийской знати порой сосредоточивались значительные богатства. Дальнейший процесс классообразования во фракийском обществе привел в начале V в. к образованию государства.

Основателем этого государства было племя одрисов — одно из самых многочисленных, сильных и воинственных племен Фракии. Одрисы силой оружия подчинили большую часть других фракийских племен, сохранявших еще первобытнообщинный строй. Фракийское государство было возглавлено царем Тересом. В зависимость от Тереса попали также города-колонии западнопонтийских греков, вынужденных выплачивать ему дань.

При преемнике и сыне Тереса, царе Ситалке, государство од-рисов достигло еще большей силы и влияния. Афины приложили много усилий к тому, чтобы привлечь Ситалка на свою сторону,

и, в частности, даровали права гражданства его сыновьям. Однако союз с фракийским царем не оправдал надежд, которые афиняне возлагали на него во время Пелопоннесской войны.

Наивысшего подъема одрисское царство достигло к концу V в., в годы правления Севта I. В это время государство одрисов уже чеканило свою серебряную монету. Дань, поступавшая в казну Севта от зависимых греческих городов, по свидетельству Фукидида, достигала 400 талантов.
Постоянное и тесное общение фракийцев с греками отразилось на культуре Фракии. Особенно велико было воздействие греческой культуры на высшие слои фракийского общества, в значительной степени подвергшиеся эллинизации. Культура Фракии в целом, однако, продолжала сохранять свою самобытность.

В начале IV в. фракийское государство было ослаблено борьбой за власть, которая началась среди правящей верхушки после

381
смерти Севта I. Государство одрисов распалось на две части: южное побережье Фракии оказалось под властью Севта II, внутренними же частями страны стал управлять Медок. Афины, стремясь упрочить положение на фракийском побережье, в 390 г. заключили союз с Медоком и Севтом, примирив их между собой 1. О вмешательстве Афин во фракийские дела говорит также известная афинская надпись 386—385 гг. в честь царя одрисов. Свое влияние во Фракии Афины сохранили и в первый период правления царя Котиса (383—359 гг.). Союз с Котисом был закреплен браком одной из его дочерей с афинским стратегом Ификратом. Котис объединил значительную часть фракийских племен. Когда Афины после заключения Второго морского союза попытались утвердиться на фракийском побережье, Котис активно им противодействовал. Попытка афинян захватить Амфиполь, права на который были закреплены за ними конгрессом греческих государств 371 г., вызвала войну с Котисом. Военные действия Котиса были успешны. В 360 г. он захватил Сест, незадолго до того перешедший к Афинам, и начал осаду опорных пунктов афинян на Ферсонесе Фракийском. Осада была прервана внезапной смертью Котиса в 359 г. Царство Котиса перешло в руки трех царей: Керсоблепта — старшего сына Котиса — и его двух братьев, которые принадлежали, по-видимому, к ветви царской семьи, лишенной Котисом власти.

Подобное расчленение Фракии было чрезвычайно выгодно для Афин, стремившихся восстановить здесь утраченное влияние. Поэтому афиняне выслали войска, чтобы помешать попыткам воссоединения Фракии, предпринятым Керсоблептом. После неудачных действий афинских полководцев — Кефисодота, Хабрия и Харидема — Афины были вынуждены послать во Фракию сильную армию наемников во главе с Харесом. Неожиданным нападением на фракийцев Харес в 357 г. добился заключения договора между Афинами и тремя фракийскими царями. Высказывают предположения, что по этому договору Афинам был передан Херсонес Фракийский и закреплено разделение Фракии. Однако фактически афиняне извлекли из договора мало пользы. Союзническая война отвлекла их силы и дала возможность Керсоблепту начать войну за власть. Но в 60-х годах IV в. фракийцы возобновили союзные отношения с Афинами. В этот период независимости Фракии угрожал гораздо более опасный противник — Македония.

2. Возвышение Македонии
Македония расположена на севере Балканского полуострова, в северо-западной части Эгейского бассейна. Нижняя Македония примыкает к морю и представляет собой плодородную

1 Ксенофонт, Греческая история, IV, 826.
382
равнину, Верхняя — горная страна, состоящая из нескольких областей. Почва Македонии благоприятствовала сельскому хозяйству, но главное богатство этой страны составлял лес. В то время когда в Греции леса были уже почти истреблены, в Македонии они покрывали большие пространства.

Ранняя история Македонии имеет черты общности с историей других более известных нам античных обществ. В этническом отношении македоняне по господствующему в науке мнению близки к грекам. Ассимиляция с фессалийскими и северными иллирийско-фракийскими племенами наложила отпечаток на этнический состав населения. Некоторые античные авторы утверждали, что македонский диалект близок к фессалийскому. Вплоть до V в. в Македонии сохранялись примитивные общественные отношения. Рабовладение было развито слабо. Основную массу македонского населения составляли пастухи и хлебопашцы, частью свободные, частью зависимые.

В социально-политическом строе Македонии конца V и IV в. бытовали многие черты гомеровского времени. Македонские цари были одновременно верховными жрецами, судьями и военачальниками. Большим влиянием пользовалась родовая знать, так называемые товарищи (гетейры) царя. В руках родовой знати были сосредоточены крупные земельные владения. По сообщению Феопомпа, 800 гетейров царя имели земли больше, чем 10 тысяч эллинов, относившихся к наиболее состоятельным землевладельцам. Все важнейшие дела решались царями совместно с советом знати.

В политическом отношении Македония долгое время не представляла собой единого политического целого. В V в. в Македонии начинается распад родовых отношений. Этот процесс интенсивнее проходил в Нижней Македонии благодаря соседству с греческими городами Халкидики, с которыми завязались торговые отношения. Основными предметами македонского вывоза стали лес и продукты лесной промышленности: деготь и смола.

В V в. начинается объединение отдельных областей под властью царей Нижней Македонии. Начало объединению было положено в годы правления македонского царя Александра I (498—454 гг.), которого греческие писатели называли другом эллинов— «Филэллином» за то, что он способствовал распространению в Македонии греческой культуры. В это время начались войны с правителями Верхней Македонии за объединение страны. Одновременно, чтобы пробиться к морю, Македония вступила в борьбу с прибрежными греческими городами Халкидики, союзниками афинян. Таким образом, здесь интересы Македонии столкнулись с интересами Афин.

Бурные события греческой истории V в. затронули и Македонию. Македонский царь Пердикка, продолжавший политику объ

383
единения Македонии, был втянут в политические взаимоотношения греков. В годы Пелопоннесской войны он вступал в союзы то с одной, то с другой из воюющих сторон, извлекая из этого выгоды для себя.

Преемником Пердикки стал его сын, родившийся от рабыни, Архелай (419—399 гг.). Устранив своих соперников и придя к власти, он проявил способности выдающегося политического деятеля. По замечанию Фукидида, «Архелай сделал больше, чем восемь предшествовавших ему царей вместе» 1. Архелай энергично строил крепости и дороги. При нем было начато осуществление военной реформы, которую впоследствии закончил Филипп И. Для облегчения денежного обмена внутри государства Архелай провел реформу монетного дела. Был уменьшен вес серебряной монеты, увеличено общее количество монет, впервые, по-видимому, введены медные монеты. При Архелае Македония стала одним из ведущих государств на Балканском полуострове. Чтобы повысить авторитет своей власти и подчеркнуть близость к грекам, македонские цари, начиная с Архелая, стали возводить свою генеалогию к Гераклу. Одновременно Архелаю удалось привлечь к своему двору македонскую знать. Это имело большое политическое значение: прежде независимая, эта знать теперь превратилась в знать придворную. После смерти Архелая, убитого заговорщиками в 399 г., Македония вступила в полосу острых политических потрясений. Разгоревшаяся борьба сопровождалась политическими переворотами и сменой царей.

Междоусобной борьбой в Македонии воспользовались ее греческие и негреческие соседи. Сепаратистские тенденции македонской знати поддерживали Афины, заинтересованные в еще большем ослаблении македонского государства. Однако основная масса македонского населения — свободное крестьянство — поддерживала власть царя, способного обуздать родовую аристократию и гарантировать страну от вторжений воинственных фракийцев и иллирийцев.

Окончание этого тяжелого для македонского государства периода совпало с воцарением Филиппа II (359—336 гг.) —одного из самых выдающихся политических и военных деятелей того времени.

Еще мальчиком Филипп попал в Грецию. После неудачной войны с Фивами Македония должна была выдать в качестве заложников детей самых знатных македонских семей. В их числе был и Филипп. Пребывание в Греции позволило ему приобщиться к греческой культуре, познакомиться с жизнью греков и греческим военным делом, реформированным тогда выдающимся фиванским полководцем Эпаминондом.

1 Фукидид, II, 100.
384
Вернувшись на родину, Филипп принял активное участие в борьбе претендентов на престол. Вначале Филипп правил как опекун своего племянника Аминты. Но затем, опираясь на войско, совершил переворот и был провозглашен царем. При Филиппе территориальное объединение Македонии и формирование македонской монархии окончательно завершилось. В централизованном македонском государстве продолжали, однако, существовать так называемый совет гетейров и народное собрание.

В первые же годы правления Филипп II, отразив нападение иллирийских и фракийских племен, расправился со своими соперниками, претендовавшими на царский престол. С именем Филиппа связан ряд реформ, из которых важнейшей была военная. Он завершил создание регулярной македонской армии, начатое еще Архелаем. При Филиппе получила окончательную организацию тяжеловооруженная пехота, ядро македонской армии, и была создана знаменитая македонская фаланга. Эта фаланга отличалась от греческой большей компактностью и глубиной построения, достигавшей 16 рядов и более. При Филиппе было введено копье, так называемая сарисса, длина которого достигала четырех-пяти метров. По мере удаления от первого ряда длина копий увеличивалась, и воины могли поражать противника из-за спины товарищей. Когда войска были на марше, такие длинные копья покоились на плечах нескольких идущих друг за другом воинов.

В бою перед строем тяжеловооруженной фаланги и по ее флангам обычно располагались отряды легковооруженных воинов, которые начинали сражение и защищали фалангу от возможных ударов сбоку.

В армии Филиппа впервые в военной истории античных государств самостоятельное тактическое значение приобретает конница. В отличие от пехоты, формировавшейся из македонских крестьян, единообразно вооруженных за счет государства, ядро конницы состояло из македонских аристократов, вооруженных за собственный счет. Явиться в войско на собственном прекрасном коне было делом чести македонского аристократа. В боевой обстановке конница, опираясь на фалангу и широко маневрируя, выполняла свои особые тактические задания, согласованные с общим планом боя.

Македонское войско также было оснащено осадной техникой: катапультами, таранами, передвигающимися осадными башнями и т. д. При Филиппе был создан македонский флот, который, впрочем, никогда не был сильным. Сочетание различных видов вооружения, постоянная служба и военные упражнения сделали македонскую армию непобедимой. Высокие боевые качества армии македонян определялись тем, что это была армия свободных крестьян, народное ополчение, которое к IV в. почти со

385
вершенно исчезло в Греции. В то время как греческие государства использовали армии наемников, дорогостоящих и легко переходивших на сторону противника, македонская армия отличалась сплоченностью и дисциплинированностью. Македонские крестьяне и аристократы знали, за что они сражаются, и были заинтересованы в победе.

Опираясь на свою сильную армию, Филипп довел до конца политическую централизацию государства. Он приглашал аристократическую молодежь ко двору, где она начинала свою службу в качестве «пажей». Из придворной знати составлялся отряд для личной охраны царя, назначался командный состав армии и различные должностные лица. Следует подчеркнуть, что в число гетейров царя при Филиппе и позднее при Александре входило много новых, незнатных людей и выходцев из греческих городов. Эта новая знать была главной опорой Филиппа.

Филипп провел также денежную реформу, успех которой был обеспечен захватом Пангейских рудников на Стримоне и увеличением добычи золота. Это дало возможность Филиппу впервые в мировой истории ввести систему биметаллизма. Выпускались одновременно и серебряные и золотые монеты, соотношение которых было раз и навсегда строго установлено. Золотые монеты назывались «Филиппинами». На одной стороне их была изображена голова Аполлона, на другой — несущаяся колесница. Новые полноценные золотые и серебряные монеты благодаря своей портативности скоро получили самое широкое распространение, вытеснив афинские серебряные статеры и персидские золотые монеты.

Опираясь на успехи, достигнутые в области политического объединения Македонии, реформированную армию и располагая значительными материальными ресурсами, Филипп проводил активную внешнюю политику. Перед Македонией стояли две основные внешнеполитические задачи. Одна из них заключалась в том, чтобы пробиться к морю. Усилия предшественников Филиппа в этом направлении не привели к цели. Ближайшие к Македонии прибрежные районы по-прежнему были заняты воинственными независимыми племенами или находились в руках греческих полисов. Вторая задача состояла в том, чтобы гарантировать безопасность границ со стороны Фракии и Иллирии.

Большинство приморских греческих государств, граничивших с Македонией (имеются в виду прежде всего города Халкидики), в рассматриваемое время входили в состав Второго Афинского союза. Это означало, что любые действия против них привели бы к столкновению с Афинами и Афинским союзом. После сложной дипломатической подготовки Филиппу в 357 г. удалось захватить Амфиполь. В 356 г. Филипп приступил к завоеванию

386
фракийского побережья. Афиняне, занятые Союзнической войной, не смогли оказать Филиппу серьезного сопротивления. Правда, для противодействия македонскому царю ими был создан союз, в который вошли фракийские правители, а также цари Пеонии и Иллирии. Но реальной поддержки этому союзу Афины не оказали, и Филипп подчинил подвластные союзу области. Действия афинского стратега Хареса, захватившего Сеет на Херсонесе Фракийском (353 г.), лишь на время приостановили продвижение Филиппа. В 352 г. он предпринял второй поход во Фракию, во время которого фракийские цари временно перешли на его сторону.

Таким образом, к середине IV в. Македония из второстепенного полуварварского государства превратилась в сильнейшую державу, заявлявшую права на гегемонию на Балканском полуострове и в конце концов добившуюся этой цели.

Быстрому росту Македонии способствовали близость греческих колоний Халкидского полуострова и внутренняя слабость самой Греции. Македония втягивалась в дела греческих государств, становилась торговой и рабовладельческой страной и продвигалась к морю. В то же время усиливалась власть царя и слабела родовая аристократия. Наряду со старой резиденцией македонских царей, Эгами, возникает новая столица Македонии Пелла, расположенная неподалеку от моря.

Политическая обстановка на Балканах как нельзя более благоприятствовала Македонии. Как известно, в этот период старые греческие полисы изживали себя, между ними и внутри них кипела ожесточенная борьба. В Афинах, Спарте, Фивах и других греческих полисах имелось немало сторонников македонского царя, который, по их мнению, был призван избавить Элладу от внутренней анархии и политической слабости. «Если сам не можешь владеть оружием, то надо дружить с тем, кто умеет им владеть» — таков был лозунг сторонников сильной власти.

Из всех греческих государств наиболее опасным соперником Македонии были Афины. Однако и в Афинах имелось немало приверженцев Македонии, принадлежавших преимущественно к богатым классам: рабовладельческой знати, землевладельцам, судовладельцам и т. д. Симпатии афинских олигархов к македонскому царю вызывались в первую очередь боязнью революционных взрывов внутри самих Афин.

Яркую характеристику внутреннего положения греческих полисов в изучаемую эпоху дает Платон, современник всех этих событий.

«В наше время, — пишет Платон в „Государстве”, — каждое из эллинских государств представляет собой множество государств, а не одно государство, подобно тому как при игре в городки. Какое из них ни возьми, в нем всегда найдешь два

387
враждебных друг другу государства: одно бедняков, другое богатых. И каждое из них в свою очередь распадается на отдельные государства» 1.

3. Македонская и антимакедонская группировки в Афинах
Выразителем промакедонских настроений и проводником македонской политики в Афинах был знаменитый афинский писатель Исократ (436—337 гг.). Исократ прожил долгую жизнь и был очевидцем и современником важнейших событий греческой истории. От Исократа сохранилось много сочинений, на основании которых можно воссоздать греческую историю и историю эллинской мысли первой половины IV в. Для характеристики его промакедонских взглядов наибольшее значение имеет «Панегирик», «Ареопагитик» и памфлет «Филипп». Идейным вождем сторонников македонской ориентации Исократ стал не сразу. К этому он пришел сложным путем.

Многие греки восприняли Анталкидов мир как глубокое национальное унижение и позор. Эгейское море оказалось во власти персидского царя и покровительствуемых им финикийских городов, старых конкурентов Греции.

Исократ полагал, что единственным выходом из положения может быть новая общегреческая (панэллинская) война с Персией. Эта война, по мысли Исократа, должна была сплотить враждующие эллинские полисы. В то же время война с Персией, по его мнению, была призвана открыть простор духу предпринимательства, избавить Грецию от бездомного люда и дать работу «бродячим элементам», угрожающим существованию эллинского государства и культуры. Восток, утверждал Исократ, обладает несметными и неисчерпаемыми богатствами, которые в случае победы греческой коалиции перейдут к эллинскому народу.

«Греция может сохранить состояние мира только в том слу~ чае, если величайшие государства (Греции), примирившись между собой, решат перенести войну в Азию и те выгоды и преимущества, которые они сейчас стремятся получить от эллинов, захватят у варваров» 2.

Кто же возьмет на себя инициативу организации и ведения войны — таков был далеко не праздный вопрос при тогдашнем состоянии эллинского мира. Вначале Исократ, как и другие афинские деятели, возлагал надежды на собственную мощь Афин или на коалицию Афин, Спарты и Фив. Однако война Фив

1 Платон, Государство, VIII, 10.
2 Исократ, Филипп, 9.
388
со Спартой и неудачная попытка создания панэллинской федерации убедили их в невозможности собственными силами возродить Грецию и организовать войну с Персией.

С точки зрения Исократа и его единомышленников, единственной реальной силой, способной сплотить греков, была Македония. К ней теперь и устремились их взоры.

«Если ты сделаешь это,— пишет Исократ Филиппу,— все будут тебе благодарны — эллины за благодеяния, македоняне— за то, что ты с ними будешь обходиться как царь, а не как тиран, остальной человеческий род — за то, что, будучи освобожден от господства варваров, он окажется под заботливым управлением эллинов» 1.

В случае отказа Филиппа выполнить свое великое историческое призвание Греции, по мнению Исократа, неизбежно грозила внутренняя катастрофа. Она погибнет от бродячих элементов, сикофантов (доносчиков) и от дурных ораторов и демагогов. Таким образом, Исократ был готов для «спасения Греции от бродячих элементов» поступиться традиционной для всех греков независимостью и свободой. Исократ был идеологом сторонников олигархического строя. Кроме Исократа, за союз с Македонией выступали такие видные афинские деятели, как Эсхин — известный афинский адвокат, общественный деятель и оратор, Фокион—афинский стратег и общественный деятель, и другие. К сочувствовавшим македонской ориентации с известным основанием относят и Аристотеля.

Македонская группировка в Афинах поддерживала оживленные отношения с македонским царем и получала от него денежную помощь. Филипп в таких случаях денег не жалел, следуя

1 Исократ, Филипп, 154.
389
своему же изречению: «Нагруженный золотом осел возьмет самую неприступную крепость».

Группировке сторонников Филиппа противостояла другая группировка — антимакедонская.

К ней тяготели все, чьи интересы расходились с великодержавной политикой македонских царей: торговые элементы, связанные с Черным морем и не желавшие выпускать из своих рук проливы и северо-восточный (черноморский) рынок, афинские оружейники и, наконец, масса средних и мелких собственников, боявшихся северного «варвара», угрожавшего демократическим порядкам. С точки зрения сторонников демократии, победа Македонии означала бы конец афинской демократической конституции с ее раздачами, народными судами, зрелищными деньгами и общим голосованием.

Во главе антимакедонской партии стоял знаменитый афинский оратор Демосфен (384—

322 гг.). Демосфен был горячим приверженцем афинских демократических учреждений и к тому же владельцем большого оружейного эргастерия. Кроме Демосфена, к антимакедонской партии принадлежали известный афинский финансист Ликург, соперник Эвбула, судебный оратор Гиперид и некоторые другие. Основным требованием антимакедонской партии было сохранение демократической конституции. Вождь партии Демосфен, один из величайших греческих ораторов, в своих речах и выступлениях постоянно напоминал о великом прошлом Афин, о силе и величии политической свободы. Демосфен также был сторонником объединения греческих государств, но считал, что это объединение может быть достигнуто не вокруг Македонии под эгидой Филиппа, а в борьбе с Македонией под лозунгом сохранения греческой свободы.

В своих выступлениях против Филиппа, так называемых Филиппинах, Демосфен, сравнивая демократию прошлого с современными ему политическими порядками, приходил к печальным

390
выводам. Прежнее свободолюбие греков растаяло, как дым. Исчезли чувства национальной гордости и воинственности, отличавшие эллинов от варваров.

«А теперь все это распродано, — говорил Демосфен, — словно на рынке, а в обмен привезены вместо этого такие вещи, от которых смертельно больна вся Греция. Что же это за вещи? Зависть к тому, кто получил взятку, смех, когда он сознается, снисходительность к тем, кого уличают, ненависть, когда кто-нибудь за это станет порицать,— словом все то, что связано с подкупом. Ведь что касается триер, численности войска и денежных запасов, изобилия всяких средств и вообще всего, по чему можно судить о силе государства, то теперь у всех это есть в гораздо большем количестве и в больших размерах, чем у людей того времени. Но только все это становится ненужным, бесполезным и бесплодным по вине этих продажных людей» 1.

В своей критике македонской партии и Филиппа Демосфен был беспощаден. В глазах Демосфена Филипп был варвар, тиран, покушавшийся на свободу греков. Поэтому в сторонниках Филиппа он видел изменников, готовых «осквернить себя убийством сородичей и сограждан лишь бы властвовать и выслуживаться перед Филиппом»2.

Демосфен и его единомышленники призывали к созданию союза независимых греческих полисов и общегреческой войне с Македонией. Бесспорно, говорил Демосфен, положение сейчас в высшей степени критическое, но все же есть еще возможность остановить македонян. Пока афинские корабли целы, все от мала до велика должны взяться за дело. Когда же волны начнут хлестать через борты корабля, будет потеряно все, и все усилия окажутся тщетными.

4. Священная война. Битва при Херонее. Коринфский конгресс
Поводом к вмешательству Филиппа в греческие дела послужила Священная война (355—346 гг.). «Священными» древние греки называли войны, связанные с защитой общегреческих святилищ. На этот раз священная война вспыхнула из-за фокидян, которые захватили часть территории, принадлежавшей Дельфийскому храму. Были созваны члены амфиктионии— особого объединения государств, принявших на себя почетную обязанность охранять Дельфийское святилище. В дельфийской амфиктионии в это время наибольшим весом пользовались Фивы. По настоянию фиванского представителя на фокидян был наложен большой штраф. Когда фокидяне отказались подчиниться этому постановлению, Фокиде была объявлена священная война.

1 Демосфен, Третья речь против Филиппа, 39.
2 Демосфен, О преступном посольстве, 260.
391
В ходе военных действий фокидяне в 356 г. захватили Дельфийский храм и его казну и на эти средства создали большую наемную армию (около 20 тысяч человек). Тогда вмешались другие греческие государства. На стороне Фив выступил фессалийский город Лариса. Афиняне и спартанцы, враждебно настроенные по отношению к Фивам, поддержали Фокиду. В результате военный перевес оказался на стороне фокидян, что побудило членов дельфийской амфиктионии обратиться к Филиппу. Но и после вмешательства македонян талантливому фокидскому полководцу Ономарху с помощью наемной армии удалось одержать две крупные победы над объединенными силами противника. Только в третьем сражении, которое произошло в 352 г., Филипп, наконец, одержал верх и разбил войска Ономарха. Используя этот успех, Филипп попытался вторгнуться в Среднюю Грецию. Но афиняне заняли Фермопильский проход и преградили путь македонянам. Филиппу пришлось отказаться от своего намерения и отступить. Однако Фессалия признала власть македонского царя, в фессалийских городах были созданы македонские гарнизоны.

Оставив на время греческие дела, Филипп сосредоточил все внимание на Фракии. В 349 г. он приступил к завоеванию греческих городов Халкидики. Олинф, стоявший во главе союза халкидских городов, обратился за помощью к Афинам. Но несмотря на то что Демосфен горячо убеждал афинян помочь олинфянам, в Халкидику были посланы только небольшие отряды наемников. Когда же Афины наконец отправили туда 17 кораблей, 300 всадников и четыре тысячи гоплитов, было уже поздно. В 348 г. после упорного сопротивления Олинф был взят македонским царем, разрушен до основания, а жители уведены в плен и проданы в рабство. Все фракийское побережье от Пидны до Геллеспонта попало теперь под власть Македонии.

Это событие произвело в Афинах сильное впечатление. Дальнейшая борьба с Филиппом многим представлялась заранее обреченной на неудачу. Промакедонская группировка Филиппа получила явный перевес и стала требовать заключения мира с Филиппом. Демосфен тоже не возражал против этого. Он даже вошел в состав посольства, направленного к Филиппу. Входил в посольство и Эсхин — признанный глава промакедонской группировки. Во главе посольства стоял Филократ, по имени которого мир 346 г. назван Филократовым. Филипп согласился на мир, так как он не располагал еще достаточно большим флотом, а афинский флот, насчитывавший 350 триер, по-прежнему считался самым сильным в Греции. Для афинян условия мира были невыгодны. Они должны были примириться с потерей всех своих владений на фракийском побережье (в том числе и тех, которые Филипп захватил во время переговоров о мире), а также с утратой снабжавшей их хлебом Эвбеи, еще в начале Олинф-

392
ской войны отложившейся от Афин. В районе Геллеспонта афиняне сохранили только Херсонес Фракийский.

Заключив мир с Афинами, Филипп по просьбе фиванцев обрушился на Фокиду. Стены городов в Фокиде были разрушены, жителям, расселенным по деревням, было запрещено жить в городах. Фокидян обязали вернуть захваченную храмовую казну ежегодными взносами по 60 талантов. Три тысячи «святотатцев» было сброшено со скалы в море. В благодарность за расправу с фокидянами, исключенными из дельфийской амфиктионии, Филипп был принят на их место в число амфиктионов. Тем самым он получил официальную возможность вмешиваться в дела греков.

В 344 г. некоторые государства Пелопоннеса обратились к Филиппу за помощью против Спарты. Демосфен безуспешно пытался уговорить их отказаться от помощи македонского царя. Филипп приобрел влияние в Эпире, Этолии, на Эвбее. Фессалия за попытку антимакедонского выступления попала в зависимость от Македонии. Успехи Филиппа заставили греков прислушаться к словам Демосфена, который в этот период развил необычайную энергию, сплачивая против Филиппа силы Греции. Ему удалось пробудить любовь к свободе и демократическим традициям великого прошлого. На призыв Демосфена откликнулись Керкира, эвбейские города, Коринф и его колонии, а также ряд других городов. Финансовую помощь должны были оказать персы, поддерживавшие антимакедонскую партию. На эту помощь Демосфен и другие вожди демократической партии возлагали большие надежды. Война началась на Херсонесе Фракийском. Один из посланных туда афинских стратегов открыл военные действия против фракийских городов, принадлежавших Филиппу. Филипп заявил протест, но Афины не обратили на него внимания. Тогда Филипп осадил Перинф и Византий, находящиеся на самом берегу Геллеспонта. Если бы Филипп одержал победу, контроль над проливами, через которые в Грецию шел черноморский хлеб, полностью перешел бы в его руки. Это угрожало жизненным интересам многих греческих городов, заставило их забыть свои разногласия и спешно объединиться. Против Филиппа была создана сильная коалиция греческих государств.

Объединенный флот греческих союзников, в состав которого вошли корабли Афин, Хиоса, Родоса и других островов, направился к Геллеспонту. Перевес на море был целиком на стороне греков. В морском сражении у Византия Филипп был разбит, что вынудило его прекратить осаду. Неудачны были также попытки Филиппа завершить завоевание Фракии, где он потерпел поражение от воинственного фракийского племени — трибаллов.

Естественно, что после этих событий антимакедонская партия в Афинах и других греческих городах усилилась. Появилась надежда, что военная неудача Филиппа, обнаружившая перед

393
всем греческим миром его слабость на море, приостановит дальнейшее развитие македонской экспансии. Расчеты эти, однако, не оправдались.

Вскоре у Филиппа опять появился повод для вмешательства в греческие дела, и он им воспользовался. Началась новая священная война, и на этот раз с Озольскими Локрами, запахавшими преданную проклятию землю, что считалось религиозным преступлением. Амфиктионы объявили локрийскому городу Амфиссе священную войну. С неожиданной для всех быстротой Филипп, вернувшийся из похода на север, провел свои войска через Фермопильский проход и появился в Средней Греции якобы для того, чтобы оказать помощь в благочестивом деле расправы с Амфиссой. Понять его истинные намерения не представляло труда. Вся Греция была охвачена тревогой. Всем было ясно, что решается вопрос о независимости и свободе греков. Филиппу противостояла коалиция греческих государств, в которую вошли даже такие постоянно враждовавшие друг с другом государства, как Афины и Фивы. Объединенные силы союзников выступили против Филиппа.

Решающее сражение произошло в 338 г. у беотийского города Херонеи. Левым крылом войск Филиппа командовал его 18-летний сын Александр. Действия на этом фланге и решили исход Херонейской битвы. Победа Филиппа была полной. Две тысячи греков были взяты в плен, тысяча воинов пала в бою, остальные были рассеяны. Филипп тут же на поле боя пышно отпраздновал свою победу.

О каких-либо дальнейших попытках противостоять Филиппу после херонейского разгрома не могло быть и речи. Не помогла

394
даже и крайняя мера, к которой прибегали греки в критические периоды своей истории,— отпуск на волю рабов для использования их в войсках.

Во всех греческих городах подняли голову сторонники Филиппа. Политическое преобладание повсеместно перешло на их сторону. Демосфен вынужден был бежать из Афин.

Справедливость требует отдать должное дипломатическому такту Филиппа. В переговорах с Афинами и другими греческими городами требования его отличались умеренностью. Он добивался лишь признания греческими городами верховной гегемонии македонского царя. Филипп сохранил за Афинами все их прежние владения, кроме Херсонеса, взамен которого он отдал Ороп в Беотии. Сурово Филипп обошелся лишь с Фивами. Здесь было посажено олигархическое правительство и введен постоянный гарнизон.

В 337 г. в Коринфе был созван общегреческий конгресс, на котором торжественно провозглашался всеобщий мир и независимость греческих городов и запрещались войны между ними. Конгресс декларировал свободу мореплавания и принял решение общими силами ликвидировать пиратство. На конгрессе было решено строжайше запретить конфискации имуществ, переделы земли, отмены долгов и освобождение рабов в целях использования их для политических переворотов. Иными словами, были приняты меры для укрепления власти олигархических промакедонских правительств, утвердившихся после Херонейского сражения во всех городах Греции.

Наконец, конгресс принял постановление о войне с Персией и создании для ведения этой войны общегреческого союза. Официальной причиной войны была объявлена месть персам за поругание греческих святынь во время греко-персидских войн. Хотя Македония формально и не вошла в панэллинский союз, Филипп был избран главнокомандующим силами союзников.

Решение о войне с Персией по существу было реализацией программы Исократа, отвечавшей интересам наиболее состоятельных и олигархически настроенных слоев населения Греции.

Коринфским конгрессом заканчивается история классической Греции. Вершителем судеб эллинского мира с этого времени становится Македония. Успех Македонии, прочно утвердившей свою гегемонию над греческими городами, объясняется рядом причин. Силы сопротивления греков были подорваны глубоким кризисом полисной системы, длившимся многие десятилетия. Непрерывные войны между греческими городами взаимно ослабляли их, и ни одно из греческих государств не смогло стать центром объединения. Исторические преимущества были на стороне Македонии, позже вступившей на путь рабовладельческого развития и значительно меньше подточенной противоречиями, ослаблявшими эллинский мир.