Франсуа Мари Аруэ (таково было подлинное имя Вольтера) родился в ноябре 1694 г. в Париже, в семье нотариуса. Он получил прекрасное образование в иезуитском коллеже Луи-ле-Гран, но вместо того, чтобы думать о карьере юриста, всецело посветил себя литературе. Дебютировал писатель язвительными сатирами с резкими выпадами против регента Филиппа Орлеанского и его двора. В 1716 г. юного Аруэ выслали из Парижа. Урок не пошел впрок, и в 1717 г. с ним поступили еще жестче – упрятали в Бастилию (официальной причиной заключения послужил едкий памфлет «Я видел», автором которого Вольтер скорее всего не являлся; впрочем, все понимали, что это только повод). Во время одиннадцатимесячного заключения Аруэ начал работу над поэмой «Генриада» (посвященной царствованию Генриха IV) и сочинил свою первую философско-сатирическую трагедию «Эдип» (бумаги и перьев узнику не полагалось; он писал карандашом между строчками книг). В апреле 1718 г. заключенного выпустили на свободу, и он тотчас принялся хлопотать о постановке «Эдипа». Премьера состоялась в ноябре 1718 г. и прошла с огромным успехом. В 1719 г. трагедию опубликовали. Она стала первым произведением молодого автора, подписанным фамилией «де Вольтер». Вольтер в один миг сделался самым известным поэтом Франции, и в дальнейшем его слава только возрастала. В 1720 г. начала распространяться в списках «Генриада» (опубликована она была только в 1728 г.), так же с восторгом принятая публикой. Ныне оба эти произведения имеют для нас только исторический интерес, но для современников Вольтер еще долго оставался главным образом автором «Генриады». В то время считалось, что каждая великая страна должна иметь свою эпическую поэму (подобную «Энеиде» или «Луизиадам»), прославляющую важнейшие события ее истории. Франция до той поры не имела подобного произведения. «Генриада», к вящей славе французов, заполнила этот пробел.
Однако популярность не смогла избавить поэта от новых преследований. В 1725 г. произошло его столкновение с заносчивым аристократом Роаном Шабо. Вольтера избили палками, а когда он попытался вызвать оскорбителя на поединок, его вновь бросили в Бастилию и после пятимесячного заключения выслали из страны. Следующие три года Вольтер провел в Англии, где глубоко изучил труды Ньютона и английскую политическую систему. В 1729 г. изгнанник вернулся на родину. В следующие годы он пишет «Историю Карла XII» (1731), а также трагедии «Брут» (1730), «Смерть Цезаря» (1731) и «Заиру» (1732), в которых, следуя Шекспиру, стремился возродить на французской сцене политику и гражданские страсти, забытые со времен Корнеля. Итогом эмиграции стали так же «Философские письма» («Письма об английской нации») (1733) и ряд других серьезных сочинений. Появление в 1734 г. французского издания «Писем» в очередной раз навлекло на Вольтера гнев властей. Весь тираж был арестован по приказу парламента и сожжен рукой палача. Опасаясь нового ареста, Вольтер бежал в имение своей возлюбленной маркизы дю Шатле на границе Лотарингии и прожил следующие десять лет вдали от столицы. Мадам дю Шатле умиротворила чувства Вольтера и своей заботой обеспечила ему независимость, что позволило сосредоточиться на литературном труде. В эти годы он пишет несколько новых трагедий (в том числе знаменитого «Магомета» (1741)), трактат «Элементы философии Ньютона» (1738) и значительную часть поэмы «Орлеанская девственница».
В 1744 г., когда слава Вольтера стала воистину всеевропейской, он смог вернуться в Париж. Людовик XV пожаловал ему титул камергера и назначил придворным историографом, Французская Академия избрала его в 1746 г. своим членом. Однако строптивого писателя не удалось приручить. Вскоре отношения с двором стали натянутыми, и Вольтер счел за лучше покинуть французскую столицу. 1750-1753 гг. он провел при дворе прусского короля Фридриха II, в котором одно время видел образец просвещенного монарха (тем горше было его разочарование, когда он убедился в обратном!). Из Пруссии Вольтер переехал в Швейцарию и приобрел неподалеку от Женевы в Делис поместье Сен-Жак. Местные зимы оказались, впрочем, слишком суровы для его расстроенного здоровья. Пришлось перебраться в Лозанну.
Вольтер ищет себе новое поместье и в 1758 г., утомленный скитальческой жизнью, окончательно оседает в Ферне, на границе с Францией, где и прожил потом до конца своих дней. В эти годы Вольтер издал несколько фундаментальных исторических трудов, над которыми работал более десяти лет: «Опыт о нравах и духе народов» (1756) – первый научный очерк всемирной истории, «Век Людовика XIV» (1751), «Историю Российской империи при Петре Великом» (1763). Продолжалась работа и над художественными произведениями.
Работоспособность Вольтера (не смотря на его слабое здоровье) была колоссальна. Он оставил след буквально во всех областях литературного творчества. Полное собрание его сочинений составляет 90 томов. Современникам каждая его строчка казалась гениальной, но суд времени оказался более суровым, так что ныне его творчество востребовано далеко не в полном объеме. Так театр, который был главной трибуной Вольтера (за свою жизнь он написал тридцать трагедий, двенадцать комедий, множество либретто, дивертисментов, а всего – пятьдесят четыре пьесы), теперь кажется малоинтересным.
Тоже можно сказать о поэтическом наследии писателя. При жизни Вольтера его величайшим шедевром считалась эпическая поэма «Генриада» (1728), в наши дни благополучно забытая. Написанная в духе «Энеиды», она призвана была воспеть подвиги Генриха Наваррского (будущего короля Генриха IV). Генрих изображен в поэме как национальный герой, поборник единства Франции, просвещенный правитель, чуждый религиозному фанатизму. Несмотря на официальное признание, сам Вольтер хорошо понимал, что эпическая поэзия не его жанр. И действительно, своей посмертной славой поэта он обязан не «Генриаде», а «Орлеанской девственнице», о которой всегда отзывался с подчеркнутым пренебрежением и над которой, тем не менее, упорно трудился более сорока лет (с 1730 по 1771 год).
«ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВСТВЕННИЦА». Поэма пользовалась огромной популярностью уже при жизни поэта (она много раз издавалась подпольно, размножалась от руки, передавалась из уст в уста) и не утратила своего обаяния до сегодняшнего дня. На первый взгляд, сам сюжет (отважная борьба Жанны д;;Арк против английских оккупантов) гораздо более подходил для патриотической или героической поэмы. Однако, Вольтер обращается не столько к реальной Жанне д;;Арк, сколько к тому образу, что сложился в церковном предании (церковь, как известно, объявила Жанну «вестницей небес», которая с помощью своего божественного талисмана – девственности – освободила родину от врагов). Постоянно насмехаясь над этой поповской легендой, Вольтер нашел множество поводов для иронии и веселой фривольности, часто балансирующей на грани непристойности. По ходу рассказа он тонко высмеивает и пародирует штампы житийной литературы, казенного патриотизма и эпической поэзии. Под пером Вольтера мечтательная пастушка из лотарингской деревни превращается в разбитную трактирную служанку. Святой Денис, патрон Франции, объявляет ей о выпавшем на ее долю великом предназначении – спасти Францию. На крылатом осле Жанна отправляется в ставку дофина и становится во главе войск. Однако, как выясняется вскоре, главная забота Жанны состоит вовсе не в том, чтобы одерживать победы на поле брани, а в сохранении своей девственности. Сделать это, постоянно находясь в окружении похотливых мужчин, совсем не просто! На каждом шагу Жанну подстерегают опасности. В роли соблазнителя выступает даже осел, чьи ухаживания наиболее опасны, так как от его имени говорит вселившийся в него бес. От основной линии повествования отходит множество побочных ответвлений. Как и полагается в эпической поэме, в «Орлеанской девственнице» рисуются два плана: земной и небесный. Противником святого Дениса служит святой Георгий (патрон Англии). Святые постоянно интригуют друг против друга, а порой вступают в кровавые потасовки. Рисуя небесный план, Вольтер дает полную волю злой иронии, высмеивая церковные легенды, церковные предания и сам культ святых католической церкви. Земной план также представлен множеством разнообразных действующих лиц. Тут и дофин Карл, и его любовница Агнесса Сорель, прекрасная Доротея, развратные монахи Бонифаций, Грибурдон, рыцарь Дюнуа и многие другие. Помимо войны важной заботой героев поэмы являются любовные похождения, и этой теме посвящена немалая ее часть. По ходу рассказа Вольтер рисует десятки любовных сцен, весьма откровенных и фривольных, так что «Орлеанская девственница» справедливо считается не только лучшей иронической поэмой XVIII века, но и шедевром мировой эротической литературы.
При всем своем блеске, «Орлеанская девственница» была и остается, прежде всего, гениальной шуткой. Между тем, не смотря на свою постоянную иронию, Вольтер умел говорить серьезно о серьезных вещах. Трагическое несовершенство мира глубоко его волновало. Постоянно размышляя над человеческой природой, он открыл и высказал немало горьких истин. Емкий стиль Вольтера, соединяющий в себе ясность и выверенную строгость; постоянная игра, россыпи афоризмов и злых намеков придают его прозе необычайную прелесть.
В прозаическом наследии Вольтера особенно важное значение имеет цикл «Философских повестей». Они не были написаны зараз, но автор возвращался к ним от случая к случаю в течении многих лет. Сначала появились «Задиг» (1748) и «Микромегас» (1752). Потом увидел свет знаменитый «Кандид», вероятно, лучшее, глубочайшее и горчайшее из всех творений Вольтера, явившийся откликом на основные положения «Теодицеи» Лейбница. Немецкий философ писал, что существует некая свыше «предустановленная гармония», а значит, мир создан Богом как «наилучший из всех возможных миров». Зло он предлагал рассматривать как неизбежный компонент вселенской гармонии, а мир сравнивал с картиной, на которой тени лишь подчеркивают яркие краски. Эта прекраснодушная теория и стала мишенью для злых насмешек Вольтера.Но в сущности, он метил выше: его повесть явилась едкой сатирой на весь комплекс христианских представлений.
«КАНДИД, или ОПТИМИЗМ» (1758). В Вестфалии, в прекрасном замке барона Тундер-тен-Тронка живет юноша по имени Кандид. Природа наделила его простым и спокойным нравом. Его наставник Панглос страстно увлекается метафизико-теолого-космолого-нигологией и проповедует знаменитое учение о том, что «все совершенно в этом наисовершеннейшем из миров». Но в один прекрасный день владелец замка внезапно застает свою дочь Кунигунду в объятиях Кандида. Юношу безжалостно выгоняют из замка, и он оказывается один на один с трудностями дотоле незнакомого и враждебного ему мира. Прежде всего, несчастного обманом вербуют в болгарскую армию. Насмотревшись на ужасы войны, к которым его юная душа была совершенно не подготовлена, Кандид отправляется в Лиссабон, где становиться свидетелем страшного землетрясения. Встретив Кунигунду, он плывет с ней в Америку, в Буэнос-Айрес, но здесь обстоятельства вновь их разлучают. Кандид попадает сначала в государство парагвайских иезуитов, затем в плен к дикарям-людоедам, и, наконец, в сказочную страну Эльдорадо, где дети играют золотыми самородками, огромными изумрудами и рубинами. С большим трудом, пережив множество приключений, он добирается до голландского Суринама, откуда отплывает в Европу, посещает Англию и Италию, повсюду изучая местные нравы. Приобретаемый опыт обходиться ему недешево – многочисленные авантюристы бессовестно пользуется его простодушием, бедняга постоянно попадает в скверные истории и теряет из-за мошеннических проделок значительную часть привезенных из Эльдорадо богатств. В Стамбуле он выкупает из рабства своего наставника Панглоса и Кунигунду, которая за время своих несчастий навсегда лишилась прежней красоты. Кандид тем не менее женится на ней и на последние деньги приобретает маленькую ферму. Его жена оказывается сварливой и несносной женщиной. Существует множество других причин для недовольства жизнью, и Кандид то и дело впадает в отчаяние. Но однажды он встречает старика, владельца небольшого, но тщательно возделанного сада. В окружении своих детей, тот проводит дни в трудах и заботах и счастлив, словно библейский патриарх. Его пример производит сильное впечатление на Кандида. Объехав весь мир, испытав сотни приключений, разбогатев и промотав огромное состояние, он только теперь понимает, в чем состоит человеческое счастье. «Надо возделывать наш сад!» - восклицает Кандид. И его друзья соглашаются с ним. «Будем работать без рассуждений, - решают они, - это единственное средство сделать жизнь сносною». Они возвращаются на свою ферму, которая казалась им прежде жалким клочком земли, со всем пылом принимаются за работу и вскоре превращают ее в райский уголок. Однажды Панглос говорит Кандиду: «Все события неразрывно связаны в лучшем из возможных миров. Если бы вы не были изгнаны из прекрасного замка здоровым пинком в зад за любовь к Кунигунде, если бы… не обошли пешком всю Америку…, если бы не потеряли всех ваших сокровищ из славной страны Эльдорадо, - не есть бы вам сейчас ни лимонной корки в сахаре, ни фисташек». «Это вы хорошо сказали, - отвечает Кандид, - но надо возделывать наш сад!».
«Кандида» ожидала долгая литературная слава. Правда, первое издание было сожжено в Женеве по приговору суда. Но это не помешало выйти в том же году еще тринадцати повторным изданиям. Интерес к роману никогда не увядал и в последующем. «Кандид» оказал большое влияние и на литературу XIX века, и на философский роман века ХХ. В следующие годы работа над циклом «Философских повестей» продолжилась. Так в 1767 г. вышла другая знаменитая повесть «Простодушный», в которой прозрачно высмеивались философские теории Руссо.
В феврале 1778 г., Вольтер возвратился в Париж. Здесь он и умер в мае того же года. Перед смертью писатель примирился с церковью и высказал просьбу, чтобы его погребли по католическому обряду.
Классицизм http://proza.ru/2010/07/18/213