Черноглазая красавица-ночь, словно услышав призывные аккорды андалусийской гитары, зазвучавшие за углом, взметнула вверх тонкие руки и щелкнула незримыми кастаньетами, а сумрак, подобно пышным юбкам ее воздушного черного платья, заполнил площади и улицы старого города, красовавшегося вокруг бухты на берегу Средиземного моря. Граница дня и ночи едва уловима в современной суете, но те, для кого это таинство не секрет, каждый раз получают удовольствие, наблюдая переход в совершенно другой мир. Именно так. Правда, это дано не многим. Погруженные в свои повседневные дела, никогда не увидят чуда в том, что происходит каждый вечер. Но это не зависит от них. Настоящие чудеса не нуждаются в зрителях, как на представлениях фокусников. Чудеса живут своей жизнью.
Сначала медленно, но не робко или застенчиво, а от сознания своей необычности - величественно, красавица-ночь заполняет собой все вокруг, преображая и наполняя новым смыслом. Не случайно они с труженником-днем мужского и женского рода, каждому присущи противоположные черты. Их перечисление займет слишком много времени, а танцовщице в черном платье, чьи пышные юбки стремительно развиваются в такт ее страстным движениям, нравоучения скучны. Незримые кастаньеты и звонкие аккорды гитары уже выводят знакомую мелодию. Это фламенко. Только здесь он звучит по-настоящему, в остальных местах он скован, как в неволе. Ему нужны гулкие узкие извилистые улочки, сбегающие с холмов к морю. Они вымощены особым камнем, способным отзываться на перестук крепких каблучков. Ударят ловкие пальцы по струнам андалузийской гитары, и тут же отзовется дробь каблучков. Что там сцены, подмостки театров и концертных залов, где перед чопорной публикой, убаюканной мягкими креслами, танцовщицы пытаются исполнять фламенко! Увы, там этот танец невольник, ибо душа его живет только на брусчатке Барселоны.
Красавица-ночь это знает. Каждый вечер, начиная свой завораживающий танец, она покоряет светлый мир, и он опускается перед красоткой на колени, потому что понимает, ему не устоять. Темный мир живет не разумом, но сердцем, и превыше всего ставит любовь. Эта богиня властвует безраздельно. Ей покоряются и ее превозносят без храмов, соборов и монастырей. О ней грезят с детства, и ее вспоминают на смертном ложе. Любовь - лучшее, что дано Создателем смертному. Днем, когда разум преобладает над человеком, он пытается придумать себе иного Господина, называя его на разных языках разными именами. Смешно и грустно. Единая религия и единая Госпожа давно есть у каждого. Любовь живет в душе каждого еще до рождения. Мать и дитя любят друг друга, и весь мир сосредоточен для обоих в них самих. Так Создатель пытается научить смертных единственной религии, которая нужна людям. И это настоящее. И это на всю жизнь. И это умеет каждый. Нет первородного греха, есть самая первая любовь, и ей не нужны Талмуд, Коран или Библия; святые отцы, выдуманные обряды или жертвоприношения. У человека есть душа. Она всегда подскажет, откроется на встречу и простит. Никто так не умеет любить и ненавидеть, как обладающий душой. Никто не умеет так прощать, как душа любящая.
Красавица-ночь сверкает черными очами, в которых хочется утонуть. Нет сил сопротивляться, да и незачем. Вместо молитв звучит гитара, вместо поклонов - огненное фламенко, вместо попов - стремительная байлаор. Темное трико обтягивает ее соблазнительный торс, закрывая от шеи до ладоней. Нет обнаженного тела, но есть огненная страсть танца. Оборки и воланы пышными волнами вьются за байлаор, но ее уже там нет. Это только след той, что умеет любить страстно, ненасытно, безгранично. Долой кастаньеты, и трепетные кисти изящных рук начинают свой монолог. Не нужны толмачи, все понятно без слов. Фламенко впитал в себя традиции мавров, обычаи индусов, свободолюбие цыган, лукавство иудеев и неукротимость испанцев. Для любви не существует вавилонской башни, это порождение дневного разума. Мелькнул в руках байлаор веер, и монолог окрасился новыми яркими фразами. Какое богатство! Смотрите и наслаждайтесь, ваша душа все поймет. Когда же кантаор с надрывом зайдется на самых высоких нотах, выводя голосом не слова, а невообразимый восторг, и ритм каблучков будет соперничать с бешенным темпом струн, взметнется красная шаль с длинными кистями. Тут вы почувствуете непреодолимое желание вскочить со своего места и ринуться в танец. Не сдерживайтесь. Это ваша душа отозвалась на голос Госпожи вашей - великой и единственной царице по имени Любовь.
Когда красавица-ночь заполнила собой город и тысячи огней украсили его дома, на улицах и площадях стало многолюдно. Летом испанцы ведут преимущественно ночной образ жизни. В послеобеденное пекло большинство остается дома. Сиеста затягивается до пяти вечера, после чего возобновляется рабочий ритм. Оживают стройки, магазины и предприятия. Только вездесущим туристам этот закон не писан. Они хотят везде успеть за те несколько дней, что подарила судьба для отдыха, и никакая жара или местные традиции не остановят их. Недобрым словом вспоминают приезжих работники туристических фирм, отелей, сувенирных лавок и огромных супермаркетов, но они нужны друг другу. Красавица-ночь знает это, и потому в своем неудержимом танце каждый вечер укрывает уставший город незримыми складками черного платья. Ночь воцаряется, диктуя свои права. Это иной мир, полный чувственности и страсти, таинственности и тайн. Когда еще прольется свет на них. Ночь поглощает мир.
Дубна, 2011. Отрывок из романа «Шкатулка императора» ISВN 978-5-91775-088-0