in phisicus loj
in vodka pravda
[истина в вине = слова начальника]
Я три города самовольно на "каникулах" посетил. А Начальник - два. но выпил он больше. Я вообще не пью. мой облик туристо аморале куда более значителен - отвратителен и безвкусен - не может служить гуманистическим идеалам дальневостой школы литературного дела.
мы встретились с патроном как ни в чем ни бывало спустя полтора месяца и оба вошли на кафедру, как входят люди понимающие. Понимающие, что по их действиям и указаниям вращаются шпунтики этого небольшого, но учреждения машины формуло-творчества. Был в нашей синхронной походке жест говоривший, что каждый жил и трудился на кафедре неотложно все это время как без исключений диктовало штатное расписание. И хоть мы оба входим в кабинет решительно, но боимся оба кроме Господа Бога только одного человека - зам начальника кафедры. Такой пародокс институтской физической реальности. - туда же к китайской комнате и близнецам.
Мой начальник - ученый гениальный. Свидетельством тому факту является хотя бы то, что личность Его была приглашена в город россии западно-исторического свойства важности на открытие мемориального памятника академику академии науки Такому-то Такому Такововичу, жившему плодотворно, но преднамеренно недолго именно в том городе в детские годы, в юные семестры лет обучено, но внезапно и однако разбрасывающий плоды уже в других всевозможных городах родины, преимущественно близких к Тихому океану.
Удивительно, те научные деятели, что выросли, родились и образовались в центральных культурных "русских" городах и волею судьбы укатили на неисследованные экспедиционные края, как то приморье или сахалин или камчатка-колыма, тут, на чужбинке, достигает поистине выдающихся результатов! (может, питательный рост на почве, топтанной великими писателями и поэтами играет роль... - я этого не исключаю)
Так что же удивляться тому, что потом на открытие их чугунного монумента присылают людей уже из освоенных колониально-научных земель - людей высокого уровня и малой зарплаты. Героев своего дела, веселого оригинального взгляда на жизнь, алкоголь и женщин. Присылают за 10 тыс км квадратных без страха и упрека на материальные издержки в отделе кадров.
За чашкой кофе - большого (начальнику) и маленького (мне) я выслушал рассказ о научном семинаре, проходившем в 3ех лье от военизированного Кремля, спасавшего от долголетних вторжений иных веяний местную научную мысль.
В городе, где гениальные работы моего физического гуру и его лирического отростка (меня) блистали пузырями ораторным путем в славу будущей фундаментальной, но, увы, весьма прикладной физики. Слова из-за кафедр потрясали умы и мозжечки образованных но пылких сотрудников всевозможных институтов и концессий. на вопросы физиков западной части россии восточный физик отвечал уверенно, волевой чакрой и чакрой здравого смысла задавливая импульсивную неосведомленность о тайнах мирозданья.
Достался моим ушам и пирог о конструктивных подробностях Кремля того города, выполненном в отличином от столичного боевом внушающем врагам ужас виде. выслушал, как престарелые но яркие светила науки способны согреть встречу, уничтожив в шесть человек бутылку коньяка Кенигсберг и закусить небольшим яблоком выращенных, очевидно, в местных садах. Яблоко при этом с математической справедливостью было разделено на шесть ровных долей - каждому светиле по доле.
Услышал, что воротила науки, которые воротили бульдозерами своих рациональных мозгов в грязи науки 30 лет назад, ныне разбиты и пагубными параличами, и неэстетичной немощью и омерзительной, что обидно, для всех старостью. верующие мы в эту науку или нет, старость для всех граждан одна, неприятная.
В лучшем случае дрожащей рукой бывшие бульдозеры способны подписывать монографии, содержащие их гениальные достижения и служить апологетами живых икон, на которые молодые неиспорченные литературой и глобализацией денег сотрудники, еще не ставшие тунеядцами как ваш покорный слуга, до сих пор еще молятся.
Когда диалог переходит к общего момента к личности, значит только одно: что рассказ начальника скоро завершится. То, что моя фамилия - иванов - носит прямой еврейский корень, я знал давно.. (все евреи россии носят эту фамилию!) но в заключение любого обзорного рассказа я слышу эту новость снова, и она меня тревожит. в этот раз - из уст моего начальника - с Эйнштьейновской точностью глас светоча напомнил мне об этом же с удивительной незатейливой простотой.
Придя к общему мнению, что моя идентификация, как и все еврейские фамилии, очень органично подходит к моей татарской бороде и финансово-отлынивающим амбициям, а в поддержку услышав со стороны только безнадежно потонувшее "как у Жюль верна!.. или Курчатов?..", рассказ и впрямь завершился.
Чем-то сумевший развеселить руководителя научной мигрирующей за коньяком мысли западной и почти всей восточной науки -
а предполагаю, что я смешно пантомимно отреагировал на его очередное предложение меня расстрелять - я получил указ на повышение зарплаты.
- людочка.. что у нас с евреем по ставкам?..
- одна ставка. как полагается.. таким.
- а еще полставки нельзя ли ему приклеить за тунеядтство?.. если объяснения в верха под это писать не нужно?..
- не нужно, - грозно сверкнули в адрес "еврея" властные глаза глав. секретаря, - требуется только заявление, но этого выловить - большая проблема.
- ну так в чем же дело?.. изловите и заставьте написать!..
Голубые профессорские глаза сверкнули силой грозного ангела, побеждающего мировую нищету. После этой молнии жизнь моя на толику стала лучше.
Резюме: полторы ставки я получил, красную позаимствованную у поэзии куртку одел, картуз симметрично бороде на мудрую в денежном отношении голову вставил и на лоно прозаического поля свободы "производственных гениев" (Copyr. La singa) вышел. На природу свободолюбивого весеннего Приморья.
Обязанностей новых, в сути, немного. За новые деньги я должен работать приятно, отчетов писать на один больше. Во славу западно-научной российской мысли в солидарности с дальневосточным литературным ремеслом воздвигать новые памятники художественной прозы всем кумирам науки прошлых лет. Диаспорой словотворчества руководить грамотно великодушно незаметно и справедливо.
Весна пусть дышит обновлением во всех сферах творческой деятельности, как в науке так и в литератуке
(словонтропия - дело сложное)
Начальник мой - человек гениальный. А я лишь - мартышка, что умело штампует на компьютер его идеи. резво, смышленно и финансово согласованно. Чего и вам желаю.