Маленький мальчик лежал на постели в шубке, шапке, валенках, укрытый двумя ватными одеялами, и чувствовал, как мороз от ног подбирался к самому сердцу. Он вспомнил Кая, про которого ему читала мама сказку о снежной королеве. Сердце Кая превратилось в кусочек льда. Мальчику казалось, что его сердце тоже превращается в комочек снега. Он с трудом разлепил глаза и приподнял голову. На соседней кровати лежала его старшая сестра, Настенька, она умирала от этого ужасного холода и нестерпимого голода. Мальчик знал это и, посмотрев на безжизненное лицо сестры, сел с трудом и заплакал. В то время в этом городе плакали тысячи детей и взрослых, теряя своих близких, и десятки тысяч умирали по той же причине. Зима в блокадном Ленинграде была подобна Белой смерти, которая собирала невиданный никогда прежде богатый урожай. Сам город, казалось, превратился в одно огромное кладбище, пожирающее своих жителей с жадностью ненасытного чудовища. Но это было не так. На самом деле город, как мог, защищал своих жителей, часто спасая их самыми невероятными способами.
Но сейчас сидящий и плачущий шестилетний мальчик, Коленька, был похож на маленького прозрачного призрака. Глядя на него, было непонятно, откуда у этого высохшего призрачного тельца, берутся слезинки, которые тут же замерзают на впалых, прозрачных щечках. Наконец мальчик с трудом поднялся, собрал с постели свои одеяла и укрыл ими сестру. Настенька уже ни на что не реагировала. Мальчик, покачиваясь, добрался до дверей и вышел на общую кухню, которая еще совсем недавно была полна народа и невероятно вкусных запахов. Теперь здесь никого не было. Коленька, несмотря на свой детский возраст, тяжело переживал эту пустоту. Он, как маленький старичок, тяжело вздохнул, оглядев помещение кухни, и, не найдя взглядом ничего интересного, поплелся в комнату соседки тети Шуры, которая уже еле ходила, но старалась подняться, чтобы хоть как-то присматривать за детьми умершей соседки, с которой дружила много лет.
Сейчас тетя Шура стояла у своей буржуйки, стараясь разжечь огонь, разрывая старую книгу по кулинарии. Увидев появившегося Коленьку, соседка подошла к нему и, приобняв, поцеловала мальчика в голову.
- Бедные вы мои, прошептала она, как же мне спасти вас? Может, попробовать пристроить вас с Настенькой в какой-нибудь детский дом? Но уж больно плоха твоя сестричка, боюсь, не протянет и недели, - и она заплакала.
Огонь в буржуйке никак не хотел разгораться, и Коленька стал дуть на бумагу, тлеющую, но не желающую гореть. Мальчик очень боялся за сестренку, и на его щеке тоже застыла слезинка. Но он помнил, что отец, уходя на фронт, говорил ему:
- Ты, Николай, мужчина. Ты в ответе за семью. Береги маму и сестру, слушайся и помогай во всем.
Маму он сберечь не сумел, и мысль об этом уколола его прямо в сердце. Он проглотил комок, застрявший в горле, и сказал:
- Я не дам Насте умереть, я все сделаю, чтобы она была жива.
- Да что же мы можем сделать? - спросила тетя Шура.
В этот момент, огонь вдруг вспыхнул, и мальчик протянул к нему руки, заворожено вглядываясь в пламя. Он не мог оторвать от огня взгляда, тот притягивал его, как магнит. В пламени вырисовывались какие-то фигуры, и Коля вдруг отчетливо увидел лицо мамы. Они с тетей Шурой похоронили ее два месяца назад. Но сейчас из огня мама смотрела на сына, как живая. Она что-то говорила, о чем-то просила его. Коля никак не мог разобрать ее слов и вслух спросил:
- Что нам сделать?
Соседка стояла у него за спиной и не поняла его вопроса.
- Что ты спросил, Коленька? - задала она встречный вопрос.
- ТАМ МАМА! - указывая на огонь, прошептал мальчик.
- Что мама? - опять не поняла женщина.
- Там мама! - Коля снова показал рукой на огонь. Но соседка решила, что мальчик сдвинулся в уме, и запричитала:
- Коленька, очнись, милый, приди в себя, подумай, что ты говоришь. Там, в огне не может быть мамы.
- Нет, вы посмотрите, вон же ее лицо. Мама там. Она хочет, чтобы я что-то сделал для Насти, - упрямо повторял ребенок.
- Прекрати так говорить, Коля, - потребовала тетя Шура. - Да и что мы можем сделать, когда весь город вымирает? И детский дом здесь не поможет, там тоже каждый день десятки детей умирают. Настенька тоже вот-вот умрет! Нужно быть к этому готовыми.
- Нет! - истерически закричал мальчик. - Вы не дали мне дослушать, что велела сделать мне мама! - и ребенок выбежал из комнаты.
С ним творилось что-то невероятное. В нем вдруг пробудилась неведомая сила, позволившая ему не просто подняться со стула, а даже выбежать из комнаты соседки. И эта сила требовала от ребенка каких-то действий. Мальчик устремился на улицу. Там властвовала жуткая стужа, но мальчику было жарко. Ему казалось, что огонь из печки проник внутрь его тела, и ребенку, впервые за последние несколько месяцев, было не просто тепло, а даже жарко.
Коля быстро пошел в сторону кладбища, он почти бежал. Он был совершенно уверен, что там его ждет мама, чтобы сказать ему, как спасти сестренку. После того, что мальчик увидел маму в огне, он точно знал, куда ему идти.
- Мамочка, - шептал он на бегу, - зачем ты оставила нас? Если ты хочешь забрать Настю к себе, то забери и меня!
Он уже не шептал, а разговаривал громко, но редкие еле бредущие, изможденные голодом и морозом прохожие, попадавшиеся по дороге, не удивлялись. В тот год в их городе, в каждой семье разворачивались такие же трагические картины.
- Дождись меня мамочка! - почти кричал ребенок.
Но вот и кладбище. Мальчик увидел во многих местах скопления людей, ленинградская земля принимала в себя новые жертвы. Но Коля, не задерживаясь, бежал к могиле матери. Ему нужно успеть! Добежав до могилы, он лег на нее и обнял ее как живого человека. Все вокруг обледенело, но мальчик не чувствовал этого. Он прошептал:
- Я пришел, мамочка! Скажи мне то, что ты хотела сказать.
Ему было слышно, как под землей кто-то разговаривает. До него отчетливо доносились голоса, голос мамы тоже был там. Но слов разобрать было невозможно. Коля весь напрягся, чтобы понять, о чем идет речь. Ребенок и сам не заметил, как стал засыпать. Перед ним вдруг разлилось невообразимо прекрасное сияние, и среди этого золотого света он увидел Ангела. Ангел распахнул свои крылья и прикрыл ими мальчика. Лицо Ангела было лицом его мамы. Коле стало так хорошо, что он прошептал:
- Возьми меня, мамочка, к себе.
Ангел обнял Колю и воспарил с ним в сияющее небо. Высоко за облаками Коля увидел прекрасный шатер, посреди которого стоял золотой трон, и в нем сидел очень красивый и добрый Царь. Над шатром лилась божественная музыка, и сотни людей с сияющими лицами слушали ее. И среди них была его мама. Она была такой же молодой и прекрасной, как тогда, когда они всей семьей катались на пароходе по Неве. Мама подошла к Коле, обняла и нежно поцеловала его.
- Все будет хорошо, сынок, - сказала мама. - Настенька поправится, не переживай.
Мама вдруг исчезла, и Коля открыл глаза. Он увидел склонившуюся над ним женщину. Это была нищенка, в мужском костюме, но очень добрая, вся светившаяся изнутри. Почему-то Коля не мог оторвать от нее глаз. Женщина гладила его по голове и улыбалась. Она подала мальчику руку и подняла его с могилы. Затем достала из-под старенького пиджака полбуханки белого горячего хлеба и протянула его ребенку. Коля не поверил своим глазам, но хлеб был таким горячим, что обжигал его ладошки. Мальчик хотел сказать странной женщине спасибо, но, оглянувшись вокруг, не обнаружил рядом никого. Засунув под шубку хлеб, мальчик в пустоту задал свой вопрос:
- Скажите, пожалуйста, вы от мамы?
- Да! - ответил ему голос. - Беги скорее к сестре!
- А мама ко мне еще придет? - спросил пустоту Коля.
- Она всегда будет с тобой, милый малыш. Родители остаются с детьми вечно!
Коля смотрел по сторонам, стараясь увидеть эту замечательную тетю, но вокруг не было никого. И он побежал спасать сестренку. Оглянувшись в последний раз на кладбище, Коля увидел золотисто-розовое сияние, посреди которого выделялась фигура Ангела. Она провожала мальчика.
Дома его ожидала радость, ниспосланная Ангелом. Настенька сидела на кровати, и тетя Шура поила ее горячей водичкой из ложечки. Увидев белый хлеб в руках Николеньки, обе женщины чуть не лишились чувств.
- Господи, - прошептала тетя Шура, - да еще и горячий, - она прикоснулась к хлебу. - Где же ты достал это чудо? - спросила она.
- Мама прислала, - ответил мальчик, и тетя Шура не стала спорить.
Она отломила крошечный кусочек и положила его в рот Настеньке. Коля тоже отломил себе крохотный кусочек. Проглотив его, он почувствовал, что совершенно сыт.
Хлеба хватило надолго. Коля и тетя Шура постоянно отламывали себе и Настюше по маленькому кусочку и тут же насыщались. Настенька стала быстро поправляться.
Этот хлеб был просто волшебным! И что самое интересное, он оставался теплым, несмотря на невероятный холод, царивший в промозглом доме. Хлеб не только насыщал, но и согревал. У них в комнате было намного теплее, чем во всем остальном доме.
После войны, окончив институт и защитив две диссертации, Николай так и не мог найти объяснения появлению в его руках этого чудо-хлеба, спасшего три жизни. Он никому не рассказывал об этом случае, понимая всю фантастичность происшедшего с ним на кладбище блокадного Ленинграда. Но иногда ему приходила в голову странная мысль, что увиденный им Ангел, наверное, спас не только их, а и многих выживших в блокадном городе. И однажды он рассказал свою историю коллеге по работе, такому же ребенку Блокады, как и он, - Мише. Тот выслушал и ничему не удивился. Он сказал:
- Хлеб тебе дала Ксения Петербуржская. Мне она тоже помогла довести на санках до больницы умирающую маму. И маму спасли. Наша Святая, действительно, помогла многим в то страшное время. Знаешь, сколько рассказов я слышал о ней!
Часто приходя на могилу своей матери, Николай старался услышать те голоса, которые слышал тогда, лежа на промерзшей могиле, но кладбище молчало. Но однажды, он встретил ту женщину, которая дала ему волшебный хлеб. Она была в том же мужском костюме, но абсолютно не постаревшая. Такая же светлая и добрая.
Николай нес цветы на могилу матери, но, увидев ее, бросился к ней и протянул женщине цветы. Ксения, теперь он знал ее имя, взяла их и тут же исчезла. А когда, Николай подошел к могиле, цветы лежали на ней. Вокруг разлилось необыкновенное сияние, и Ангел с лицом его мамы помахал ему крылом.
Апрель 2013.