Просторные равнины Англии, местные дороги и небольшие сёла.
2012-08-01 — Avebury, Wiltshire, UK — фото Copyright © APS Aerial Photography & WCCSG —
сайт www.wccsg.com - Wiltshire Crop Circle Study Group
ТРАДИЦИИ АНГЛИИ ИЛИ ПРЕДИСЛОВИЕ К СКАЗКАМ ЭЛИСОН ЮТТЛИ
1. О сказках
Сказки Элисон Юттли отличаются дружелюбием и доброжелательностью ко всем, наблюдательностью и остроумием, семейственностью и мягким юмором.
В них звучат лучшие традиции Англии, и та семейственная крепость страны, которая обычно скрыта от глаз посторонних людей — не близких друзей — невхожих в английский дом. Ведь в Англии поговорка "Мой дом — моя крепость" сильна, как ни в одной другой стране.
Тем, кто изучает английский язык, кто намерен работать в Англии, будет интересно познакомиться с одной из лучших граней этой страны, с её атмосферой, переданной через сказочных героев этих историй. Серия сказок про Маленькую Серую Крольчиху состоит из 30 книг. Мне же попали в руки только несколько из них, переводы которых я и привожу на страницах Проза.ру.
Эти сказки наполнены событиями и движением, эмоциями и радостью, и по ним хорошо было бы создать серию красивых мультфильмов, подобных нашим любимым мультикам про Винни-Пуха и Пятачка.
Сказки — не забава. Сказки — это мудрые истории, не только аллегорически показывающие сегодняшнюю жизнь, но и зовущие строить более лучшую. И что детьми впитано через сказки, то в них и живёт и действует всю жизнь.
Эти переводы сказок отличаются своим стилем и направленностью от обычных стилей перевода.
Обычно в переводах концентрируется внимание на сюжетной канве и тексте самого произведения.
В этих же переводах главное — то невидимое, что стоит за текстом, это передача английского духа, мировоззрения, английского мышления и стиля речи. Здесь текст не русифицировался, а наоборот, подбирались русские слова, соответствующие английским понятиям насколько это было возможно.
Немало есть переводов английской литературы, прочитав которые, читатель так и остаётся в своём русском мировоззрении и ни на шаг не придвигается к пониманию английского мировоззрения, - он продолжает думать по-русски.
Например, наш всеми любимый Винни-Пух и Пятачок после перевода Бориса Заходера и создания мультфильма на его основе.
Заходер написал историю про Винни-Пуха, несколько переиначив сказки Алана Милна, хотя бы потому, что он добавил от себя новые нюансы и переплёл их в новый узор. У него замечательно и весело получилось. Но это чисто русский Винни-Пух и чисто русский Пятачок, особенно в мультфильме, который создан по мотивам перевода Бориса Заходера. И эти герои на английских героев не похожи ни темпераментом, ни логикой мышления. Английский Винни-Пух, не смотря на свою эксцентричность, как на взгляд англичан, более уравновешен, чем бесшабашный русский Винни-Пух. Русский Пятачок более безоглядно предан своему другу Винни-Пуху, чем осторожный приятель английского Винни-Пуха.
Англичан вполне можно знакомить с русскими Винни-Пухом и Пятачком, как с родственниками английских Винни-Пуха и Пятачка, живущих в лесу в соседней стране. Снаружи они вроде бы те же, а по характеру весьма отличаются. На русских Винни-Пухе и Пятачке можно изучать русский характер, но никак не английский.
В самом звучании, ритме и мелодичном рисунке языков заложены и отражены те нюансы, которые накапливаясь большой массой, создают несколько иной взгляд на одни и те же события. Сами языки поддерживают в народах существование их особенностей и отличительных черт, их устойчивость и связь прошлого с будущим. Потому так важен язык для любого народа. Потому, чтобы сделать первые шаги к пониманию особенностей другого народа, необходимо вникнуть в его язык, в его мелодию, в его стиль.
Переводы в большой степени зависят от самих переводчиков и бывают разными: техническими, эмоциональными, переделанными под особенности другого языка и максимально сохраняющие колорит языка, с которого производится перевод. Данные переводы сказок Элисон Юттли можно отнести к последнему виду.
Настройтесь через эти сказки на английскую волну, и на миг Англия станет для вас ближе.
А чтобы легче было настраиваться, ниже собраны некоторые веками сложенные традиции Англии, с которыми читателю будет небезынтересно познакомиться.
2. Традиции Англии в "закрытой семейной сфере"
Далее я приведу некоторые избранные эпизоды из книги нашего журналиста Всеволода Овчинникова "Корни дуба" (вторая часть книги "Сакура и дуб") — писателя, который прожил долгое время в Англии и очень наблюдательно описал обычную жизнь англичан, которая ускользает от внимания исследователей и специалистов по истории Англии. Такого понимания английского духа трудно встретить в других справочных изданиях по традициям и культуре Великобритании.
Приводимые эпизоды будут касаться только обычного повседневного общения англичан и воспитанного с детства отношения к окружающему миру.
«Примечательно, что англичане с их щепетильным отношением к частной жизни друг друга вообще считают телефон менее ПОДОБАЮЩИМ каналом общения, чем почту. Телефонный звонок может неудачно прервать беседу, чаепитие, телевизионную передачу. К тому же он требует безотлагательной реакции, не оставляя возможности продумать и взвесить ответ. Почту же получатель может вскрыть когда ему удобно и ответить на каждое письмо с учётом содержания других.»
«Когда соседи в воскресенье встречаются в пабе и один задаёт другому традиционный вопрос: "Что ты сделал за эту неделю?" - под этим имеется в виду не работа в лаборатории, не игра на бирже и не участие в предвыборной кампании. Каждый понимает, что речь идёт о ремонте крыши, или о смене обоев в спальне, или о поездке за навозом для клумбы.»
«Англичане весьма не притязательны к повседневной пище. Деньги, израсходованные на питание, кажутся им потраченными впустую. Тут они готовы идти на самую жестокую и скрупулёзную экономию. Они, безусловно, не делают культа и из одежды — во всяком случае отнюдь не считают её мерилом человеческого благосостояния. Собственный кров — вот предел мечтаний английской семьи, вот цель, ради которой она готова из года в год отказывать себе во всём, идти на любые жертвы.»
«Англичанин любит жить в окружении хорошо знакомых вещей. В убранстве дома, как и во многом другом, он прежде всего ценит старину и добротность (часто отождествляя эти понятия). Когда в семье заходит речь, что пора, пожалуй, обновить обстановку, под этим словом имеется в виду реставрация, а не замена того, что есть.
Будучи в Соединённых Штатах, я, как журналист, всегда радовался тому, что каждый американец, который приглашал меня в гости, сам, не дожидаясь моей просьбы, перво-наперво принимался показывать дом.
У англичан же редко увидишь что-нибудь, кроме комнаты, где принимают гостей. И уж вовсе нечего ждать, что гостям станут демонстрировать какую-нибудь круглую ванну с золочёными кранами, которая была бы предметом гордости на другом берегу Атлантики. (Зато весьма вероятно, что они похвастаются своей теплицей, продемонстрируют горшки с рассадой и покажут, как хорошо разрослась на кирпичной стене вьющаяся роза.)»
«Дом служит англичанину крепостью, где он может укрыться не только от непрошеных посетителей, но и от надоевших забот. Переступить этот порог — значит для англичанина переместиться в совершенно другой мир, абсолютно не связанный с миром его повседневного труда.
За порогом своего жилища англичанин полностью освобождается не только от повседневных забот, но и от постороннего нажима. В этих стенах он волен вести себя как ему вздумается, допускать любые странности, при единственном условии, что его эксцентричные выходки не причинят беспокойства соседям.»
«"Мы любим быть сами по себе", - гласит излюбленная фраза. Какие бы отношения не сложились между соседями, каждый из них строго держится своей стороны изгороди. Даже если смежные участки не разгорожены, граница их всё равно соблюдается, словно глухая стена. Когда дети по неведению пересекают эту невидимую межу, их тут же с извинениями забирают обратно.
С соседями принято держаться приветливо, предупредительно, но без какой-либо фамильярности, способной показаться непрошеным вторжением в частную жизнь. Первая заповедь тут: "Не лезь в чужие дела". Как живёт сосед, какие обычаи и порядки заводит он в своём доме — не касается никого другого.
Англичанин инстинктивно относится к своему дому как к осаждённой крепости. Жилище его как бы повёрнуто спиной к улице. И если хозяин вздумает летом погреться на солнышке, он всегда усядется позади дома, а не перед ним.»
«Об умении англичан чувствовать себя дома словно в ином мире и в то же время уважать домашнюю жизнь других мы как-то разговорились с одной лондонской журналисткой, которая много лет работала в США.
- В американцах, - говорила она, - меня больше всего поражала и угнетала их неспособность отключаться. Даже свободные вечера, даже выходные дни они, как правило, проводят в обществе тех же людей, с которыми ведут дела. И это неизбежно ведёт к тому, что и дома, и в гостях они продолжают думать и говорить о том же, что волнует их на работе. Англичанину это отнюдь не свойственно. Придя домой, он разом отключается от всего, чем были заняты весь день его мысли. Люди, с которыми он общается, чаще имеют с ним общие интересы не в труде, а в досуге.
У меня муж — поляк, - продолжала собеседница. - Но, прожив полвека среди англичан, он так и не научился отключаться от того, чем он увлечён на службе. Если в субботу утром его вдруг осеняет какая-то инженерная идея, он тут же порывается обсудить её по телефону со своими сослуживцами, и мне каждый раз приходится удерживать его, ибо звонить по делу домой ни подчинённому, ни начальнику в Англии не принято. Это допустимо лишь в каких-то исключительных, экстренных случаях: то ли загорелся завод, то ли ограблен банк, то ли перед операцией заболел хирург...»
«Немец живёт в Германии.
Янки живёт в Оклахоме.
Испанец живёт в Испании.
Но англичанин — дома...
Этот популярный куплет вспомнился мне во время беседы с журналистом-парижанином, которому выпала судьба провести полжизни в Лондоне. Речь у нас шла о том, что понятие патриотизма имеет на каждом из берегов Ла-Манша свои нюансы. Если француз, утверждал мой собеседник, любит свою землю за то, что она полита потом и кровью поколений, за тот труд, который с ней связан, - труд пахаря и труд воина; то англичанин любит свою землю прежде всего как родной дом, как то место, с которым у человека связаны не тяготы повседневного труда, а радости досуга. Образ родины для него — это обнесённый живой изгородью палисадник под окнами, который он охорашивает, радуясь воскресному дню.»
«Местные дороги способны оказать неоценимую помощь в познании страны.
Человека, свыкшегося с бездушной прямолинейностью современных автострад, поначалу удивляет и даже раздражает, что в Англии вроде бы никто не стремится попасть из одной точки в другую кратчайшим путём. Изгибы здешних дорог будто игнорируют законы не только геометрии, но и логики.
Английские дороги чаще всего бывают рождены не воображением инженеров, а историей страны. Они редко прорезают холмы и перекрывают эстакадами долины. Они петляют, огибая чьи-то давно исчезнувшие владения или соединяя переставшие существовать сёла. И по ним, как по линиям ладони, можно не только прочесть прошлое страны, но и многое узнать о характере её народа.
Английские дороги предпочитают не противоборствовать с природой, а следовать её чертам. Они воплощают скорее терпимость к местным особенностям, чем попытку навязать некое единообразие. Они отражают склонность скорее подправить то, что уже есть, чем создавать что-то заново, скорее найти компромисс со старым, чем отказаться от него ради нового.
Английская дорога похожа на тропинку в английском парке. Она не рассекает естественного узора, который время оставило на лице земли. Она приближает путешественника к тому исконному руслу, по которому в этих местах издавна текла жизнь.»
«Возвеличивание домашнего очага дают ключ к пониманию многих своеобразных черт характера англичан.
Взять, к примеру, излюбленное ими противопоставление любителей и профессионалов. Понятия эти, сохранившие свой первоначальный смысл, пожалуй, лишь в спорте, доныне остаются на Британских островах важным этическим водоразделом. Принято считать или хотя бы делать вид, что более важное место в жизни человека занимает то, чем он увлекается в часы досуга, а не то, чем он занимается во время работы. Стало быть, любительское отношение к делу ценится выше специальных знаний, а любитель почитается больше, чем профессионал.»
«Эта своеобразная шкала ценностей даёт больше престижа тому, кто может оставаться дома, чем тому, кто вынужден уходить по делам. Поэтому англичанин подсознательно склонен считать, что дом занимает в его жизни более существенное место, чем работа, - независимо от того, так ли это на самом деле.»
«У американцев принято считать, что чем больше дел держит в своих руках человек, тем выше его престиж и в собственных глазах, и в глазах окружающих.
Английский же аристократ, даже если он отдаёт работе не меньше времени и сил, предпочитает выглядеть на людях ленивым бездельником.
Превосходство дилетанта над специалистом утверждает в целой галерее своих героев английская литература. Достаточно вспомнить Шерлока Холмса, который, будучи любителем, неизменно оказывался проницательнее профессиональных сыщиков Скотланд-ярда.»
«Когда лондонец называет своего терьера любимым членом семьи, это вовсе не метафора.
Человеку, который не любит домашних животных или которого, упаси бог, невзлюбят они, трудно завоевать расположение англичан. И наоборот. Если приходишь в гости, и огромный дог радостно бросается тебе лапами на плечи, не стоит горевать о выпачканом костюме. Англичане убеждены, что собака способна безошибочно распознать характер человека, которого видит впервые. Можно почти не сомневаться, что хозяин разделит как симпатию, так и антипатию своего пса. Если тот же дог вдруг проявит неприязнь к кому-то из гостей, в доме станут относиться к нему настороженно.
Вот назидательный пример, рассказанный японским диктором из Би-би-си. Пригласив сослуживцев к себе на новоселье, он с удивлением почувствовал, что после этой встречи английские коллеги стали относиться к нему более холодно, чем прежде. Причина, выясненная лишь много времени спустя, оказалась самой неожиданной: предлагая кому-то сесть, японец бесцеремонно выдворил прочь кота, дремавшего в хозяйском кресле. (Совершить такое в чужом доме было бы вовсе святотатством.)»
«Мне было достаточно издали бросить взгляд на семью, гуляющую в Гайд-парке. Если ребёнок восседает на плечах у отца или цепляется за подол матери, если он хнычет, чего-то просит, словом, требует внимания к себе, или же если, наоборот, родители поминутно обращаются к детям, то понукая, то одёргивая их, - я был на сто процентов убеждён, что это семья не английская.»
«Едва научившись ходить, английский ребёнок уже слышит излюбленную в этой стране фразу: "Возьми себя в руки!"»
«В Холланд-парке, неподалёку от дома, где я жил, есть детская площадка. Там можно ходить по бревну, лазать по канату, взбираться по вантам на корабельную мачту, сидя съезжать с крутой горки. Перед входом на площадку красуется неожиданная, на взгляд москвича, надпись: "Взрослым вход воспрещён". Надпись эта, судя по всему, адресована иностранцам, которых вокруг обитает довольно много. Это им нужно напоминать, что естественная потребность детворы карабкаться, взбираться, съезжать и спрыгивать способствует формированию самостоятельности и что если мальчуган сорвётся и заработает пару синяков, он извлечёт для себя поучительный урок на будущее.»