Эта неделя - из разряда уплотняющихся по мере завершения. А вечер сегодня четверговый, дающий надежду, что и такие недели - заканчиваются. Вот и вспомнилась эта история, почти байка, для ускорения, значит, процесса.
Какими-то не очень далёкими годами приехала ко мне погостить на недельку-другую бывшая однокурсница с сыном-подростком.
Неделька-другая пролетели в заботах-экскурсиях-разговорах, да вот и собрались они обратно в родную, стало быть, сторону ехать поездом. Стоим мы это на перроне Московского вокзала с ней, прощальные разговоры разговариваем. Сын-подросток на минуту отошёл. Ну вот уж и состав подали к 7-ой платформе, вот уж и оживление посадочное схлынуло, а сына - нет.
- Не волнуйся - она мне - он у меня прекрасно чувствует любую ситуацию и умеет даже немного вперёд заглядывать. Он не опоздает.
Действительно, почти сразу (как будто услышал) подходит этот юноша, симпатичный и спокойный, как всегда. Они вдвоём исчезают в недрах вагона, и поезд трогается.
Дальше рассказываю со слов подруги.
Пробираясь к своему последнему в жарком вагоне купе, они всё же немного поспорили в свойственной обоим саркастической манере.
- Вот сейчас придём, а там уже соседи, какая-нибудь супружеская пара, разлеглись на нижних полках. И полезем мы сразу на свои верхние - в шубах.
- Нет, мам, там не супруги, там - старушОк, такая вредная маленькая, и скрипач будут.
- Вечно ты, Илюха, со своими фантазиями непонятными...
В купе на одной нижней полке сидели вредная маленькая старушОк и скрипач. Подруга застыла в проёме купе, разглядывая напророченных сыном попутчиков и нервно шаря в сумке в поисках сигарет. Илья в это время быстро договорился со скрипачом и поменялся с ним полками. Тот подхватил свои ноты, которые читал до прихода новых попутчиков, и немедленно залёг на верхней полке, продолжив своё занятие.
Илья повернулся к матери и сказал:
- Ну пойдем.
- Куда это вы? Курить, штоли? - раздался скрипучий голос старушкА.
Не способная всё ещё к здравым оценкам ситуации, подруга стала отрицать свою причастность к таким пагубным омерзительным привычкам:
- Да нет, мы просто подышим и вообще...
В тамбуре она достала сигарету и щёлкнула зажигалкой. В это время и появилась старушОк.
- Я ж тебя спрашивала - ты курить идёшь? Я зажигалку свою забыла, хотела у тебя спросить.
И они покурили, и немного поболтали, знакомясь.
Оказалось, что старушОк - ленинградка (теперь уж петербурженка), блокадница. Одинокая, но с массой подруг, как в Петербурге, так и в других городах нашей Родины. И вот одна из таких подруг, живущая где-то под Казанью, прислала ей письмо три дня назад.
- Написала какими-то каракулями. Ничего я не поняла. Вот еду к ней - узнать, чего там у ней стряслось.
Когда до Казани осталась пара часов, кончились сигареты. Моей подруге не оставалось ничего другого, как обратиться к старушкУ за помощью.
- Свои надо иметь - голос старушкА опять стал скрипучим и недовольным.
- Ну ладно, пойдём вместе покурим - предложила она всё же через минуту, посмотрев на расстроенное лицо подруги.
И они вышли в холодный тамбур мчащегося сквозь мрачное ноябрьское утро скорого поезда Петербург - Казань.