Внизу под вершинами сосен раздался какой-то резкий протяжный звук, Елизавета прижалась к стволу сосны, что была рядом с ней и замерла. Потом звук оборвался, и за ним послышался стон упавшего дерева. Стон был густым и протяжным, и долго не затихал, но отразившись от земли, становился мягким, шуршащим звуком, а отразившись от стволов, не менялся и звук передавался дальше и еще долго еще держался в клавишах могучих деревьев, что так и остались стоять неподвижно.
- Ветер раскачал, - мелькнула у Елизаветы мысль.
Но упавшее дерево потревожило ворон, что прилетали на ночлег со всех сторон на высокие пушистые кроны деревьев. Они взметнулись где-то в высоте, и закричали все вместе. И сами себя тревожили этим карканьем и никак не могли успокоиться. И их тени увидела Елизавета в небольшом пространстве неба черного, на котором появились еще более черные тени. Этот протяжный вороний крик, разбивал и все остальные звуки, и казалось, что и внизу все задвигалось и зашумело. И ночной полет ворон был таким необычным, что казалось, что это совсем и не вороны, а летучие мыши в своем таинственном полет в поисках крови, скользят в вышине, расправив свои тонкие голые крылья с коготками, готовыми впиться. И их, летящих, было так много, что спустившись вниз, они могли роем, облепить живое существо. Но вершины были так высоко, что птица не могла сюда попасть в полете, и ведь здесь, на хвойной подстилке для нее не было, ни корма, ни места для гнезда.
- Нужно идти, - решила Елизавета.
Можно было и назад вернуться. И она, вообще бы не вошла под эти сосны, если бы могла догадаться, что будет все слышать и видеть в эту ночь. В первый раз, будто до этого она здесь никогда и не ходила. Хотелось ей убежать, как хотелось, но назад путь еще длиннее, и детская больница будет закрыта, там нельзя было оставаться на ночь. Но, там, рядом с больницей будет светло, и дорога, что, будет идти в город, тоже будет освещенной. Но после этого шума от упавшего дерева и крика ворон над головой, она не могла точно уже понять, как ей возвращаться. Значит, нужно было выходить к железной дороге, а там уже идти и к дому, в котором она жила уже два месяца, и из которого ходила в детскую больницу рано утром в полной темноте, и возвращалась ночью, в такой же темноте.