Слова присяга и клятва являются исконно русскими, у них древнее происхождение и они имеют глубокий смысл. Хорошо известно, что противникам нашей культуры, нашей цивизизации очень не нравится всё, что связано у нас с глубоким прошлым и древними традициями. Любую бессмысленность и беспредельную развращенность типа Pussy Riot (Пусси Райот) или «Femen» (Фемен) они поддержат, вознесут, растиражируют и даже профинансируют. Всё, что толково, серьёзно, умно и патриотично, подвергается сперва осмеянию, потом уничижению, а то и полному запрету.
Общественная палата предложила убрать из военной присяги слово «клянусь». И хотя Общественная палата Российской Федерации, отражает она интересы скорее другого государства, чем Российского, ведь даже не было серьёзно проанализированы сами слова "клянусь", "клятва".
В первую очередь, хочу отметить в корне гласную Я. Таких слов в прошлом было больше, достаточно полистать, к примеру, словарь Владимира Даля. В атеистической стране их стало меньше в живом языке, а теперь многие из них снова в активном общении. Святой, святость, священник. Вящий, счастье, причастие, участие, (в этих словах по современным нормативам пишется а после шипящих щ и ч, но исторически стояли я, а звучат отчетливо именно я, а не а).
Буква Я в корне слов как бы приближает значение к личности говорящего. Не ты, не он, а именно я что-то принимаю на себя, важное для себя и для окружающих. Многих связей мы уже не воспринимаем, поскольку слова от частого употребления и нашего невнимания к ним становятся бесцветными, теряют образы и многочисленные внутренние связи с другой лексикой. И даже несмотря на это, они воздействуют на наше подсознание, подспудно побуждают нас к действию в нужном направлении и в нужном качестве. Особую силу таких слов чувствуют носители других языков, изучающие внимательно русский. В составе Общественной палаты немало носителей других языков, которые чувствуют особую силу слов "клянусь" и "клятва", они предложили, а коренные русские, разучившиеся размышлять и анализировать каждое слово, не поняли подвоха и согласились, как знаменитый Иван Васильевич, сменивший профессию, отдать Кемскую волость заморскому послу. От гигантских природных ресурсов временщики отказываются в пользу иностранных интересов, а тут от какого-то слова.
Знайте, что от недоброжелателей звучат предложения отказаться от отдельных слов, от отдельных фраз, от отдельных букв, а то и от всей русской азбуки. Вспомним, что все захватчики, включая Наполеона и Гитлера, покушались на русскую азбуку и на русский язык. Сегодня мы снова сталкиваемся и с запретами говорить и думать по-русски, и с предложениями "усовершенствовать" наш язык, отказавшись от самой яркой лексики. Борьба с нами и нашим языком идёт нешуточная. И я предлагаю напомнить, что написала Анна Ахматова из солнечного Ташкента ко дню Красной Армии в феврале 1942 года.
Мужество
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,-
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
Поэтесса не использует слова "КЛЯНУСЬ", "КЛЯТВА", но по сути это клятва и есть, не обещание, не заверения, от которых при смене обязательств можно и отказаться, а именно клятва, связанная и с конкретной личностью (через Я в корне), и с целым народом.
В русском языке множество слов женского рода, которые оканчиваются на -ва. Голова, глава, основа, обнова, октава, листва, тыква, смоква, ботва, трава, отрава. А если вспомнить географическую карту, то найдём и названия городов, рек, гор, озер, островов (на других языках они могут звучать иначе, особенно конечная ВА): Москва, Полтава, Варшава, Острава, Окинава, Ява, Влтава, Нарва, Оттава и другие. И очень мало слов, образованных от переходных глаголов:
бить - битва, жать - жатва, клясть - клятва, молить - молитва, деять - дева, ловить - ловитва (охота, встречается в произведениях авторов 19 века, в том числе у Лермонтова в значении охота). Может быть, еще пара-другая отыщется.
Вот что в этих словах особого, уникального? Они сохраняют переходность глагола, даже если рядом нет пояснительных слов. К примеру, жатва не сама по себе, а жатва пшеницы, хлеба, колосовых и т.д. Само слово жатва как бы всем содержанием говорит, что от неё никуда не денешься, не отвертишься. Это данность, которую не отложить, не покинуть, не миновать. Так же и со словом битва. Это не поединок равных или примерно равных. Битва предусматривает не обязательно участие с успешным окончанием. Силы могут быть далеко не равными, а победа не всегда достижима. В самом языке заложено, что между разными результатами нет непреодолимой грани, слишком тонкая и слабая прослойка отделяет одно от другого. Сравните: победа и беда, бить и убить, бить и побить и т.д. Но у битвы нет антонима с созвучным корнем, значит, результат заранее не известен. Задача - участвовать в битве, независимо от результата. Жертвовать собой.
Кстати, слово жертва - тоже существительное на -ва, тоже от переходного глагола, но это слово получено искусственно по русской матрице. Взят переходный глагол резать, но суффикс прибавлен не к начальной форме, а повелительной: режь, режьте, но при этом слоги и буквы поменяли своё местоположение, как это делалось в еврейском языке. В этимологических словарях используется другая версия, связь с греческим корнями, а для объяснения этой версии можно сослаться на главу 9 библейской книги "Эсфирь", где слова резать и жребий отнесены к однокоренным.
Вот пример, как русскому языку навязаны чужие слова, чужие понятия с достаточно жестоким смыслом: жертва, жребий, пурим.