Посвящаю Оле Д.
Девяностые. Ноябрь. Место действия - знаменитый в древности Ходынский луг, позднее Ходынское Поле. На этом месте в конце девятнадцатого века в день народного гуляния, посвященного коронации царя Николая Второго, погибло множество народу. Затем Ходынка превратилась в Центральный аэродром имени Троцкого, позднее – Фрунзе. Аэродром находится недалеко от метро "Динамо". На нем ежегодно проводятся генеральные репетиции военного парада в честь Великой Октябрьской Революции. Еще при переходе от места сбора к аэродромной площадке инструктора-офицеры успевают надоесть участникам парада своими до боли знакомыми командами. И в воздухе, над головами идущих в строю, носятся, подобно крикливым чайкам, парадно-тренировочные слоганы-лозунги на все вкусы:
- Смаа-треть грудь четвертого человека! Я щте сказал!? Грудь четвертого человека! Повторять не буду! Кому не понятнааа?
- Не высовываться из шеренги! Эй, ты, майор в очках!? Тебе, тебе говорю! Не на прогулке идешь!
- Соблюдать диагональ! Плохая диагональ! Чище, чище! И косить глазом в затылок впереди идущего! Я сказал!
- Шире шаг! Четче, четче шаг! Выше ногу! Тяните носочек, тяните! Ну что, майор в сапогах!? Тебе говорю! Да не ты, а - ты! Да! Да! Выше ногу, майор! Вот так!
- И! Раз! Раз! Раз! И! Раз, два, три! И! Раз, два, три!
Участники парада наконец прибывают на аэродром. Парадные коробки, напоминающие колыхающиеся в морской качке баржи, проходят строевым шагом парочку тренировочных кругов по огромной территории аэродрома. Команды-стрелы, запускаемые из матюгальников-луков криворотыми командирами, попадают в шеренги и гонят их вперед для разогрева офицерско-курсантской крови, застоявшейся от недавнего сна и немилосердной погоды. Не выпускать же их, нетренированных и замерзших, сразу на требовательный глаз Министра Обороны.
Наступает перерыв после пробных прохождений парадных коробок по кругу. Тысячи офицеров и курсантов курят, поеживаясь в серых шинелях от пронизывающего, пробующего свои зимние ноты, ветрового оркестра. Остальные тысячи сосредоточенно берегут свое крепкое здоровье, болтают весело друг с другом, некоторые бегут к краю огромного поля в надежде получить полное туалетное облегчение организма. Военные руководители парадной подготовки, в-основном это генералы, сидят в заботливо подготовленной рядом с трибуной палатке и, как поговаривают между собой офицеры, пьют коньяк, закусывая бутербродами с икорочкой. И через десять минут, раскрасневшиеся от выпитого, а также от сильного, злого не по-осеннему, ветрюгана, выходят они из палаток и занимают свои места на трибуне для дальнейшего руководства репетицией. Командует подготовкой Командующий Московским Военным Округом - полный, среднего роста, круглолицый генерал-полковник. Кашляет, затем берет микрофон в руки, проговаривает "раз-два-три" для пробы. И через пару минут от него раздается бодрая и громкая команда батальонам на построение. Всеобщее шебуршение, движение и ропот прекращаются. Коробки с военными стоят и ждут дальнейшего счастья. И счастье последовало. Командующий парадом басовито и зычно изрыгает команду:
- Параааттт! Смиррр-наааа!
Генеральский рот-скважина в эти секунды напоминает пугающий черный квадрат Малевича. И - тишина! И только мертвые с косами стоять! Последнее пламенное выражение, - это шутка автора, конечно! Парад - дело серьезное! Итак, после прозвучавшей команды в многоголовой военно-полевой массе прекращается броуновское движение. Десятитысячноголовая голубовато-зеленовато-серая гидра замирает, стоит, не шевелясь, и напряженно изучает кусок неба с воображаемой Альфой Центавра. Командующий парадом еще один раз рычит в микрофон:
- Парааааттт! Смирнааа!
Выжидает минуту и смотрит, как парадные коробки выполнили команду.
- Никаких шевелений, я сказал! - грозно шипит он и некоторым становится страшно.
- Академия имени Пушкина, я кому сказал - никаких шевелений! Начальник академии - ко мне, - находит нарушителей дисциплины командующий, взглядом упираясь в парадную коробку академии имени Куйбышева.
Участники генеральной репетиции не знают никакой пушкинской академии и поэтому недоумевают.
Начальник переименованной в классика академии подбегает к командующему, выслушивает что-то от него и, становится рядом. Опять повторяется команда "Смирно" и командующий смотрит на ее выполнение.
- Ну вот, академия имени Куйбышева, можете ведь, когда потребуют! Молодцы! Начальник академии может стать в строй, - комментирует и командует руководитель репетиции.
Начальник академии, которой вернули настоящее имя, бегом , с багровым лицом, возвращается в строй, к своей академии имени Куйбышева. Десять тысяч участников парадной подготовки прыскают в озябшие кулаки, онемевшие от стылого ноябрьского утренника. Возникает небольшой шум в воздухе и большое шевеление в шеренгах. До парадников доходит, кого назвали именем создателя "Руслана и Людмилы".
09.11.2010