Когда живётся легко – это не по-нашему. Мы усложняем любую жизненную задачу до самой крайней степени. Оставшиеся после этого интеллектуальные ресурсы мобилизуем и бросаем на многопараметрический поиск решения в усложнившихся условиях. При этом нас уже интересует даже не решение в чистом виде, а ликующая радость обнаружения истины путём преодоления всех нагромождённых препятствий.
Работа по созданию представительских фильмов Фирмы для крупного Международного салона была в целом завершена. Все дни, вечера и частично ночи пяти последних месяцев были заполнены разработкой сценариев, поиском материалов, фото, схем, проектированием трёхмерных моделей и сред, рендерингом (страшное слово) анимационных роликов, озвучкой их и, наконец, утверждением фильмов высокой экспертной комиссией. Оставалось подготовить рабочие копии для передачи на стенд Фирмы на салоне и расслабиться.
И тут кто-то из рабочей группы (обычно, это бывает самый незагруженный из команды – например, начальник) в очередной раз просматривая закольцованные ролики, задумывается о высоком -- о Гармонии, отсутствие каковой он неожиданно и обнаруживает на 52-м просмотре.
– Чего-то не хватает – тихо и значимо говорит он под грохот падения наших сердец в пятки.
– Нужны виды Петербурга! Старые гравюры и современные фото с того же ракурса! С одинокой фигурой! – радостно догадывается он через пару часов и смотрит на одну из нас.
– Делаем фотосессию.
Солнечным июньским днём мы подъехали на своей машине в назначенные время и место и стали ожидать фотографа Евгения, работавшего у нас на Фирме, и отличающегося некоторой излишней, на наш взгляд, капризностью и болезненным самолюбием даже для фотохудожника. Это немного напрягало нас – предстояло провести с ним несколько часов этой фотосессии в петербургских интерьерах, на которой настоял за день до этого наш начальник.
Наконец, Евгений явился, увешанный фото аппаратурой, и немедленно стал, критически морщась, разглядывать ту из нас, которая должна была послужить, по замыслу начальника, прообразом одинокой фигуры. Разглядывание окончилось предложением снять жакет, потом – одеть, потом… мы твёрдо сказали – будем начинать, как есть.
Поскольку на старых гравюрах Петербурга всегда почему-то изображены виды его центра (может, тогда не было окраин?), то сразу возник ряд проблем. Основными из них стали – нужный ракурс и парковка для автомобиля. Ракурсы, с которых делались гравюры, изменились естественным образом за столько лет. Ну, а парковки в центре отсутствовали традиционно и в принципе. К этим – основным проблемам – стали добавляться более мелкие. Например, Евгений просто не мог пройти мимо прекрасного, не засняв его с наилучшего ракурса, а то и двух – трёх. Прекрасным в его представлении была девочка в золотом платье и золотых туфельках – подружка невесты. Прячась за нас (съемка без разрешения, тем более, детей – давно уже не поощряется, особенно трепетными родителями; думаю Евгений знал об этом не понаслышке), наш фотограф ловко сделал несколько снимков этого золотого ребёнка на набережной Зимней канавки с Первого Зимнего моста. Наш призыв отнестись ответственнее к своим прямым обязанностям и не терять зря время привёл его в чувство, но лишь до того момента, пока Прекрасное в виде босоногой девицы в майке, сидящей на парапете Дворцовой набережной у Эрмитажного моста, опять не тронуло его чувствительную и трепетную душу. Он обснимал её со всех мыслимых ракурсов, благо та не сопротивлялась, и вообще, кажется, его не заметила.
Было уже далеко за полдень, и солнце распалилось не на шутку, забыв, что оно петербургское. Из восьми намеченных мест было отснято только три. Мы предложили Евгению ускориться и не отвлекаться на Прекрасное, хотя и понимаем, как это для него трудно - добавили мы раздражённо. Художественно утонченная натура мгновенно обиделся и заявил, что никто не снимает Петербург в солнечную погоду.
- Настоящий Петербург надо фотографировать в дождь! - заявил он, глядя на нас, как на недоумков, которым надо растолковывать даже такие вещи.
Мы вздохнули, засунули его вместе с аппаратурой в машину и повезли обедать. По дороге он, немного успокоившись и воодушевившись перспективой плотно закусить, болтал о том, о сём и, в частности, комфортно развалившись на переднем сидении, стал осуждать граждан, передвигающихся на личных автомобилях.
- Уже почти невозможно сделать ни одного кадра без того, чтобы в нём не оказалось машин. И вообще, настоящий Петербург...
- Знаем, без солнца и машин - закончили мы фразу и пошли обедать.
На следующий день Евгений принёс фото - чуть больше десятка.
- А где остальные? - выдохнули мы возмущение. Объездить столько мест, терпеть его занудство, крутиться днём на машине по центру Петербурга и получить за это всё несколько жалких снимков?
- Я выбрал лучшие! - он не скрывал гордости за себя и презрения к нам.
- Немедленно неси все! - склочными голосами потребовали мы.
Через месяц мы узнали, что он уволился и ушёл на свободные хлеба.
С тех пор всегда, когда в Петербурге идёт дождь, я невольно высматриваю на улицах города одинокого фотографа, снимающего "настоящий" Петербург.