Гл. 47
Наступил март, яркий, солнечный, но ещё холодный.
Каждый урок в десятом классе каждый учитель неизменно начинал словами:
- Экзамены на носу. Как вы будете сдавать? Вы же совершенно не готовитесь!
Это была неправда. Ребята занимались много, это только учителям казалось, что по-настоящему занимался лишь прошлогодний десятый, а эти выпускники ленивы и легкомысленны.
Но они не были легкомысленными. Просто приближалась весна, а им было по семнадцать лет, их ждали большие перемены в жизни: больше ведь не будет школы, вот таких «воспитательных» бесед о легкомыслии, их больше не будут называть «дети», «ребята». .. Приближалась новая захватывающая жизнь, жизнь, в которой действительно надо будет решать всё самим. Это было до того увлекательно, что дух захватывало!
А учителя всё ещё видели в них детей-несмышлёнышей, и десятиклассники не спешили их разубеждать, они ребячились, потому что с детством всё-таки не хотелось расставаться. Что ни говори, а быть десятиклассником ой как здорово!
В 10-а урок физики. Солнце заливает кабинет. Блеск его умножают никелированные детали многочисленных приборов , выстроившихся за стёклами шкафов.
Варвара Петровна, предварительно упрекнув в лени и легкомыслии весь класс, объясняет что-то, жмурясь от яркого солнца.
Алёша вынул из кармана маленький осколок зеркала, повертел его в руке, поймал солнечный лучик и направил его на соседний ряд в левый глаз Виктора. Тот, не оборачиваясь к нему, показал под партой кулак. Алёшка улыбнулся и послал лучик к Володьке на тетрадь. Володька сейчас же прореагировал: вынул из парты маленькое круглое зеркальце (из Сониной новой сумочки) и сейчас же послал солнечного зайца на потолок. Алёшкин зайчик бросился в погоню. И два весёлых солнечных пятнышка заметались по потолку.
Варвара Петровна, не прерывая рассказа, каким-то вводным предложением, скороговоркой вывела:
- Найдёнов и Смирнов, выйдите из класса.
Зайчики на потолке на мгновение остановились, мальчишки встали и направились к двери. Они, как и вся школа, знали, что распоряжения Варвары Петровны нужно выполнять незамедлительно и без возражений.
Выйдя в коридор, приятели расхохотались. И как раз в этот момент в конце коридора появилась Ирина Степановна.
- Влипли, - тихонько вздохнул Алёшка.
Ирина Степановна подошла к ним, кивнула на их приветствие и, молча, вопросительно посмотрела на одного потом на другого.
- А мы вот… вышли… - начал Алёшка, - чтоб воды для опыта…
- В кабинете нет воды? – удивилась Ирина Степановна.
- Что-то испортилось, - пояснил Алёшка, и они хотели было двинуться мимо классной руководительницы, но она остановила их:
- Не надо лгать, Алёша. Вас выгнала из класса Варвара Петровна за… за зайчиков!
И она взяла Володькину руку и повернула ладонью вверх. На ладони лежало маленькое зеркальце.
Володька покрутил головой:
- Вы Шерлок Холмс, Ирина Степановна! Сразу всё заметите…
- Да, конечно, это ведь так нелегко! – усмехнулась учительница. – Уроки пропускаете… Десятиклассники!
- Ой! Вы так говорите, будто мы преступление совершили, - улыбнулся Алёшка.
- Нет, не преступление. Просто это развлечение не по возрасту. Вы не находите? Давайте-ка сюда ваши игрушки, мальчики.
И, забрав зеркальца, она ушла в учительскую. Ребята подошли к окну и, молча, стали смотреть во двор.
Ирина Степановна, войдя в учительскую, положила на окно осколок, отобранный у Алёшки, а Володькиным зеркальцем поймала лучик солнца и направила его на лысину Фёдора Фёдоровича, сидевшего за столом спиной к окну. Зайчик метнулся, озарив седой пушок на голове историка. Немка, сидевшая на диване без всякого дела, фыркнула, а зайчик взлетел на потолок. Ирина Степановна засмеялась. Наталья Никитична подняла глаза от тетради и снисходительно улыбнулась. Фёдор Фёдорович обернулся, прищурился, улыбнулся, спросил:
- Что, Ирина Степановна, весна? Соловьи-разбойники твои зайчиками забавляются, а? У Смирнова, верно, отобрала стёклышко-то?
- У него, Фёдор Фёдорович! – весело подтвердила Ирина Степановна.
- А ведь славные они у тебя, соловьи-то-разбойники. Жаль расставаться, а?
- Жаль, Фёдор Фёдорович.
- А помнишь, как ты боялась, что перестанут твои соловушки свистать по-соловьиному? Не хотела класс брать. А теперь вон как привязалась к ним…
Гл. 47
На перемене Аня и Виктор сразу подошли к своим подопечным.
- Мальчики, у вас опять начинаются приключения! – задрав голову и сердито сверля взглядом «зайчатников», начала выговаривать Аня. – Это всё ты, Найдёнов!
- Нет, Аня, это Алёшка начал, - возразил любивший объективность Виктор.
- Алёшка?! – изумилась Аня. – Да он же!.. Он же ничего! Это ж Найдёнов зайцев выпустил на потолок!
Алёшка хохотал. С полминуты Аня, резко обернувшись к нему, молча, смотрела на него, потом махнула рукой и сказала:
- Оба вы хороши! – и ушла в класс.
- Слушайте, ребята, подойдите к Варваре и извинитесь. А то она сейчас Ирочке накапает, а та потребует собрание…
- Не беспокойся, Виктор. Ирочка нас тут же засекла.
- И?..
- И ничего, обошлось.
- Тогда другое дело. Но извиниться всё же следует, я считаю.
- Ясно. Будет сделано, товарищ комсорг! – щёлкнул каблуками Алёшка и, схватив Володьку за локоть, повлёк его к физкабинету.
Варвара Петровна готовила на столе какой-то прибор. Мальчишки подошли и стали смотреть. Она не обращала на них внимания: у неё что-то не ладилось с прибором.
Алёшка повернул какой-то винт, и колёсики задвигались, а Варвара Петровна, наконец, подняла на приятелей взгляд.
- Варвара Петровна, мы больше не будем! – разом сказали мальчишки.
- Что не будете? – спросила сердито Варвара, но глаза у неё смеялись, и Алёшка сказал:
- Зайцев пускать на ваших уроках!
- И что? – продолжала не понимать Варвара.
- Да ничего, - улыбнулся ей Алёшка.
- Это вы, вероятно, извиняетесь в такой форме? – поинтересовалась Варвара Петровна.
- Ага! – обрадовался Алёшка, а Володька засмеялся.
- Не смешно! – осадила их Варвара. – Даже глупо!
В кабинет стали входить восьмиклассники, и Володька поспешил на помощь Алёшке:
- Нет, серьёзно, Варвара Петровна, извините нас за зайцев.
- Извиняю! – сказала Варвара.
- Спасибо! – обрадовался Алёшка, и Варвара Петровна улыбнулась и сказала:
- Идите, а то на урок опоздаете.
В класс они влетели со звонком, кивнули Виктору на его немой вопрос, и Алёшка сообщил Ане:
- Анечка, мы прощены! Собрание отменяется!
- Вовка, а за что вас Злая Варвара выставила из класса? – поинтересовалась Элька.
- За зайцев.
- Сонечкино зеркало? – догадалась Элька и сделала испуганные глаза.
- Ирочка отобрала, - подтвердил брат.
- Ой, Вовка! Как ты мог?!
В класс вошла Ирина Степановна, сразу стало тихо, и все услышали, как Володька ответил сестре:
- Я ещё не на такое способен!
Ирина Степановна посмотрела на него и строго сказала:
- Право, Найдёнов, твои способности просто удивительны. Вот и покажи их нам.
Садитесь, ребята, а Найдёнов пойдёт к доске. У меня нашлась интересная задачка. Не из лёгких. Но, думаю, если Найдёнов воспользуется, как следует своими способностями, то за урок, возможно, и решит её.
И она протянула Володьке карточку.
Класс проверял домашнюю работу, решал одну за другой задачи, а Володька всё писал и писал на доске.
- До звонка семь минут, - сообщила Ирина Степановна Володьке. – Решишь?
- Решил. Кончаю, ответил он.
- Посмотрим. Так. Проследите, ребята, решение на доске. Какие будут замечания? – обратилась учительница к классу.
Володька положил мел, спросил:
- Объяснять?
- Нет. Садись. Спасибо. Всё верно. Ты, действительно, на многое способен. Пять. И всё же я не довольна тобой
- Варвара Петровна простила.
- Да? Тогда всё в порядке.
На перемене Володька сказал сестре:
- Выручай Сонино зеркальце. Мне Ирочка не отдаст. Видела, как она меня в оборот взяла…
Элька побежала за Ириной Степановной, догнала у самой учительской:
- Ирина Степановна, можно вас на минутку?
Ирина Степановна остановилась.
- Вы у Володьки зеркальце забрали. Не могли бы вы его мне вернуть?
- Могла бы. Но…
- Честное слово, я не буду зайчиков…
- Надеюсь, усмехнулась Ирина Степановна.
Гл. 48
Весна налетела бурная, с шумными ручьями, яркими днями и тёмными туманными ночами.
И хотя десятиклассникам задавали по всем предметам страшно много, они не унывали. Меньше спали, чтоб успевать прочитать всё заданное, но отказаться от вечерних прогулок,… нет, на это никто не соглашался. Ведь это была первая весна их юности. До сих пор вёсны радовали лишь тем, что сулили скорые каникулы, отдых. А эта весна была особенной. Она топила в солнечных лучах величавые сугробы, ломала лёд на реке, гремела в ночной тишине ручьями. Уносила она и ледок ясного, безмятежного спокойствия десятиклассников…
Вечерами после многочисленных консультаций они возвращались уже не шумной гурьбой. Получалось как-то так, что, выйдя из школы, рассыпался дружный 10-а: кто-то спешил на городскую площадь, где назначила свидание девочка из другой школы; кого-то ждали за углом школы какие-то парни…
В военный городок шли четверо: впереди Лялька с Валеркой, отставая от них шагов на двадцать – Володя и Оля. Элька исчезала в вечерне тумане, Надя «задерживалась» в школе.
Встречаясь на другой день в классе ни девочки, ни мальчики (и это было самым странным) не рассказывали друг другу о своих вечерних прогулках, встречах, увлечениях.
И когда медленно бредущих по центральной аллее Володю и Олю догоняла запыхавшаяся Элька, они не спрашивали её, где она была. Только раз Володька сказал ей:
- Хоть до проходной-то не одна шла?
- Нет! Не одна! – сказала она и засмеялась.
- Смотри, Оля, у неё глаза светятся, - сказал Володька.
- И у вас светятся! – ответила Элька. – Как у кошек!
- Спасибо за сравнение, обиделся Володька.
- Идёмте домой. Поздно, - смеясь, предложила Оля.
Гл. 49
Снег сошёл, но зелени ещё не было. В сиреневом садике собирались теперь лишь в субботние вечера, когда не было в школе «дополнительных» занятий и консультаций.
Оле не оказалось на «посту» сегодня. Володька поболтал немного с Валеркой о своих боксёрских планах, послушал, как Лялька рассказывала что-то о скачках, на которых она была «впервые в жизни». Было не понятно, как она туда попала. Но его всё время отвлекала мысль об Оле: почему её нет, что могло помешать ей прийти на традиционное «дежурство». Наконец он не выдержал и отправился к Железновым.
- Куда ты? – удивился Валерка.
- Ой! Куда же ему ещё, если не к Оле! – засмеялась Лялька.
Ему открыла Оля.
- Что случилось? Почему ты не пришла? – вполголоса, глядя с тревогой ей в глаза, спросил он. Она как-то печально улыбнулась ему, не отвечая на вопрос, пригласила:
- Проходи, раздевайся. У нас Андрей…
- А… Ну что ж, я так и сделаю: разденусь и пройду! – заявил Володька и повесил пальто и шапку.
Поздоровавшись с Александром Ивановичем и Андреем (они сидели у стола над книгами), он взял с этажерки томик Лондона и уселся на диван. Оля тоже сидела на диване и читала учебник истории.
Он не спеша листал Лондона, изредка взглядывая на сидящего боком к нему Андрея.
Серый подошёл и лёг, положив голову на колени Оле. Володька не читал и чувствовал, что Андрей тоже только листает учебник. Так прошло минут двадцать. Наконец Андрей захлопнул книгу:
- Всё. Разобрался, Спасибо, Александр Иванович. – И сразу обратился, вставая, к Оле:
- Серого ещё не прогуливала?
- Нет, - тоже закрывая книгу, ответила она.
Володька тоже закрыл книгу и встал.
- Гулять, Серый! – распорядился он.- Ты не пойдёшь? – спросил он Олю.
- Нет, не пойду. Я ещё не кончила уроки. Серый с тобой пойдёт. Да, Серенький? – погладила она голову пса. – Вставай, Серенький гулять!
- Серый вскочил. Оля прикрепила ремешок к ошейнику и передала Володе. Тот уже одетый стоял у двери.