Товарищ Сталин очень был привержен русской бане. Никто с ним никогда совместно не парился, разве что только Киров. Однажды, уже после войны, в 1952 году, я после вычислил – 17 апреля, наше внимание привлек необычный банный день Хозяина ближней дачи.
- Михаил, кто там копается в баньке? – вдруг спрашивает меня Иосиф Виссарионович.
- Дубынин – плотник, меняет несколько досок. Всё под контролем! – докладываю я.
- Протопите каменку, я попарюсь, - дни стояли волглые. – Лежать на русской печке надоело, - и наш подопечный пошел в покои.
Пока я топил печь, рабочий управился с заменой досок и собрался уже уходить со своим плотницким рундучком. Не тут-то было:
- Давайте попаримся, товарищ Дубынин! – вдруг предлагает Сталин. – Вы не против?!
Мы с плотником обменялись быстрыми взглядами, я незаметно кивнул головой ему. И они, раздевшись и облачившись в банные простыни, со знанием дела, расположились на полоке. Я поддавал внизу на камни настоянным на травах кипятком, который плескался в дубовом обрезе, черпая его кружкой из липы на длинной ручке. Ароматный пар в сталинской русской бане стоял необыкновенный. Благовонии со всего света были развешаны по стенам. Вообще – благодать Божия!
Когда парщики насладились первым, самым легким и приятным паром, неожиданно наш вождь предлагает плотнику редчайшую услугу:
- Ложись, Дубынин, на полок. Сам товарищ Сталин тебя парить будет! – и начинает он от души хлестать Ивана уникальным в своем роде банным веником из множества веточек и каких-то трав и соцветий.
Вволю попарившись, они проходят в столовую, где кипит самовар с заварочным чайничком на конфорке. Угощение генералиссимуса было подобающим его статусу.
- Все вы соблазнитесь о мне, - сидя за чайным столом, вдруг опечалился и задумался Хозяин.
Мы с плотником переглянулись и недоуменно пожали плечами.
- Ты, Борисов, трижды отречешься от меня! – говорит грустно, разомлевший от чая, Иосиф Виссарионович.
Я обомлел от сказанного им и проследил за его взглядом - товарищ Сталин смотрел на календарь. И тогда я все понял. Вспомнил родную деревню – 17 апреля 1952 года – ЧИСТЫЙ ЧЕТВЕРГ!
Захмелевший и счастливый Дубынин, потный и молодой, ничего из сказанного вождем не понял. Изо всех сил он сдерживал себя, чтобы не броситься на грудь Великому человеку.
- Иван, любишь ли ты меня больше, чем они?! – трижды вопросил трудящегося человека Председатель Совета Министров СССР. И трижды со слезами на глазах клялся ему в любви плотник.
- Больше этого рабочего мы на даче товарища Сталина не встречали. И что с ним стало, тоже никому неизвестно, - подытожил свой незамысловатый, но со значением, очередной рассказ капитан Борисов.
На выходе из бывшего здания Главного Политического Управления РККА капитан Борисов в шутку предъявил нашему часовому свое старое удостоверение ГУ МГБ. Солдатик-часовой все понял, времена были Ельцинские, и с улыбкой на юных устах пропустил старика к знаменитым Колоннам. Капитан Борисов был на седьмом небе. Еще бы! Сталинское удостоверение действует!
А я теперь вечером, в ВЕЛИКИЙ ЧЕТВЕРТОК, наливаю теплой воды в тазик и с любовью омываю прекрасные ноги своей супруге. Когда это произошло впервые, её взяла оторопь – так это было необычно и сладостно!