Как-то по весне подрядился я мыть окна в Кремле. Работа хорошо оплачиваемая, но физически тяжёлая. Обеденный перерыв, как правило, я использовал для того, чтобы пройтись по Александровскому саду, размять ноги. И вот однажды иду себе, гуляю и, вдруг, вижу – знакомое лицо! Ба, да это же Олег Жужалов из Владимира! Хороший человек. Мы с ним вместе служили в армии. Не виделись сто лет!
- Вот так встреча! - обрадовался я. – А ты говорил, тебя в столицу на аркане не затянешь?
- Да я и сейчас не люблю вашу Москву! Чтобы здесь жить, вместо нервов нужны канаты!
- Зачем же приехал? – улыбнулся я, вспомнив, что мой друг всегда отличался тем, что, как никто, оправдывал свою фамилию.
- Эх, - вздохнул Жужалов, – рассказать, так не поверишь.
- А ты попробуй.
- История какая-то мутная: есть у меня сосед по лестничной клетке – Михалыч, ветеран войны, хороший человек. Накануне каждого Дня победы он выбирается в Москву возложить цветы на могилу Неизвестного солдата. Так было и в этом году. Только на этот раз вернулся он что-то уж очень рано. Гляжу, сидит мой Михалыч у подъезда на скамеечке и лица на нём нет. «Что, Пётр Михайлович, на могилу не пустили?». «Не хорошо» - отвечает он, - «над стариком подшучивать. А если хочешь знать, со мной, Олег, такая история приключилась, что не знаю, что и думать!» И рассказал мне такое, во что без стакана поверить невозможно. «Совсем, ты» - говорю, - «Михалыч, старый стал. Тебе лечиться пора». А он мне: «Не веришь, сам съезди и убедишься». «Делать мне больше нечего?» - ответил я. Но Михалыч, хитрый чёрт, на спор меня взял. Бутылку коньяку поставил. Кто откажется? Пришлось в Москву поехать. Пришёл на могилу Неизвестного солдата, стоял, стоял, так и ничего не выстоял! Звоню Михалычу: «Готовь», - говорю, - «бутылку коньяку, возвращаюсь».
А он мне:
«Не торопись, ты человек хороший, у тебя получится. Только ты встань прямо напротив звезды, из которой вечный огонь шарашит, и дождись, когда вокруг тебя никого не будет». Хотел я спросить – при чём здесь «хороший человек», да не успел, Михалыч трубку повесил.
- Ну, и что: сделал ты, как Михалыч просил? – Поторопил я Жужалова, поскольку обед кончался, а дослушать историю хотелось.
- Само собой. Встал у звезды, дождался, пока люди разойдутся, и тут … - сказал Жужалов и побледнел ещё сильнее, хотя изначально имел бледный вид.
- Ну?!
- Стою, значит, и вдруг меня по плечу так легонько – стук! Оглядываюсь – никого! Не успел удивиться, как чувствую – со стороны кремлёвской стены повеяло холодком, будто водой меня обрызнули! Невольно провожу по лицу рукою и слышу прямо из-под земли, тихий, протяжный, заунывный голос: «По-мо-ги-те!». От страха меня всего передёрнуло! Состояние такое, словно меня застукали на месте преступления! Честное слово - едва сдержался, чтобы не закричать: «Я не виноват! Отпустите!» А когда маленько в себя пришёл, даже подумал, что и мне, как Михалычу, лечиться пора. Хотя, голос–то я реально слышал! Неужто, Михалыч прав - это он, Неизвестный солдатик помощи просит? «Ну» - думаю про себя, - «точно, умом двинулся!» Двинулся, не двинулся, а чувствую, как в мозг змеёй вползает мысль: «Помочь бы надо бедолаге, в смысле Неизвестному солдату! Ведь и вправду, он самый разнесчастный человек на свете! В отличие от миллионов погибших солдат, у него нет никаких шансов вновь обрести своё имя! Ни одного! Огляделся вокруг. «Да!» - думаю про себя, - Откуда же этому шансу взяться, коли его так охраняют - тут тебе и гранитные плиты, и лохматые языки вечного огня, и вооружённые часовые, и бдительные полицейские на каждом углу, и мы все, кто приходит сюда с цветами. Этакое изощрённое, коллективное издевательство над невинно убиенным! Поверишь, нет ли, но осознать это до конца так же было трудно, как осознать бесконечность вселенной. Вот и сижу – отхожу от этой истории и знаю только одно – больше в вашу Москву ни ногой, ни за что!
- Да, уж – история! - отвечаю я.
Жужалов вижу - не врёт, но поверить, само собой, не могу.
- Может, зря я тебе всё это рассказал? – Поднял он на меня усталые глаза. - Но ты, вроде, человек хороший. Ладно, поеду я к себе домой. Жужалов поднялся и пошёл в сторону метро.
- Досвидания, звони, не пропадай, - крикнул я ему вслед и помчался на работу, в Кремль – время обеденного перерыва давно закончилось.
Вечером, после работы, можно сказать, против своей воли, прихожу к могиле Неизвестного солдата, встаю напротив вечного огня. Дождался, пока народ разойдётся и… ничего!
«Жужаловых слушать, только время терять!» - Сказал я себе.
А, вспомнив, как он, вешая лапшу на уши, назвал меня «хорошим человеком», подумал: «Это-то к чему он приплёл?» И разозлился на друга окончательно.
Конец