(11-я часть)
Перерыв закончился. Массивный полицейский в дверях скучающим взглядом обводил комнату. Все в сборе. Судья устроилась в кресле. Секретарь суда перекладывала бумаги. Взгляд полицейского задержался на столе обвинителей. Адвокат в центре с портфелем, набитом бумагами и разложенными на столе папками и образцами книг и клиенты - муж и жена. Его раздражали эти эмигранты со своим грубым непонятным акцентом. Зачем они вообще здесь, в его стране? Он попытался представить сколько его годовых зарплат эти двое могут получить, выиграв дело. Он перевёл взгляд напротив. За столом по левую сторону от судьи сидел единственный человек. Ответчик. Один. Без друзей, без адвоката. С тощенькой папочкой. Конечно выиграют. У этого нет шансов. Он даже фамилию его не мог запомнить. Зачем они все в его стране? Приехали сюда и теперь судятся друг с другом. Но это его работа. Хотят судиться - пусть судятся. Если бы он получил сколько получат они сейчас - он бы ушёл с этой работы чтобы больше не видеть их всех и уехал жить куда-нибудь в горы в Западной Вирджинии. Маленький городок. Рыбалка, камин с дровами. Завёл бы большую собаку. Купил бы лодку, выходил бы на ней в центр озера и глушил мотор - слушать тишину леса и тишину воды. И чайник на печку, а не в розетку втыкать. И воду из колодца. И печку дровами топить, так чтоб трещали и искры. И в двери валенки от снега веником смахивать. И шарф разматывать и рукавицы негнущимися пальцами. И лыжи к стенке чтобы вода на тряпку. И лед с усов и собака как дурная по дому, ошалев от тепла. И заглотила всю миску и извозила ее носом по полу, добирая последние крохи. И уже на подстилке в углу и только лапы во сне дёргаются и скулит. И он на табуретке и окно заледенело. И ветер снаружи. И метель. А он уже в тепле. И чайник поет уютно...
Как они все ему надоели со своим акцентом. Скорее бы этот ответчик отмямлил своё и судья закрыла бы дело.
Судья стукнула молотком. Заседание открыто. Заключительное слово предоставляется ответчику. Судья с сомнением окинула его взглядом. Мятенькие штанишки. Свитерок. Ни адвоката ни представителя. Вы подтверждаете что вы отказываетесь от своих прав на адвоката? Да, подтверждаю. Судья ещё раз посмотрела. Как хочет. Она понимала нескрываемое торжество за столом обвинителей. Дело практически закончено. Адвокат обвинения сделала хороший анализ книг. Да ещё эти письма... Надо будет составить решение суда, чтобы исключить возможность обжалования. Но это она сможет. Десять лет уже судит такие дела. Осталось недолго и она на сегодня свободна. Но по закону надо дать этому - как там его фамилия... Пусть говорит, а она пока подумает - куда сходить на ужин. Она давно уже не ужинала дома. С того самого дня.
- Заключительное слово предоставляется ответчику. Постарайтесь пожалуйста побыстрее.
- Спасибо, Ваша честь. Я постараюсь.
Судья поморщилась и взглянула на секретаря. Та пожала плечами, но дала понять, что она может разбирать этот ужасный акцент для составления протокола. Судья кивнула. В конце концов, если и ошибётся - не велика беда.
- Ваша честь. Я явился сюда, в этот суд - один, без поддержки, без представителя, без адвоката не для того чтобы ответить на всё то, что мне предъявляют или чтобы попытаться понять или хотя бы восстановить то, что произошло тогда, тем летом. Не для того, чтобы взглянуть на человека, который украл у меня невесту. Не для того, чтобы посмотреть в глаза той, кто обещала мне так много, а сделала то, что я никогда и представить не мог - когда-либо могло произойти между нами. Я, находясь в здравом уме, и отдавая себе отчёт в последствиях, с Вашего разрешения хочу зачитать один небольшой текст.
Судья кивнула. Чем скорее - тем лучше.
Ответчик достал из папочки листок сложенной бумажки и развернул её. Неожиданно осипшим голосом он стал читать и судья вдруг перестала замечать акцент. Секретарь пыталась успевать записывать, но после нескольких слов положила карандаш и просто слушала. Массивный полицейский в дверях отвёл взгляд от окна где он видел себя в центре озера на лодке с выключенным мотором чтобы не тревожить тишину и впился глазами в ответчика.
Ответчик читал. Его режущий акцент вдруг стал складываться в строчки, которые никогда ещё не звучали в этой комнате. Слова, которые мало кто здесь помнил - когда их слышали последний раз. Он читал стихи. О любви и верности. О разлуке и ожиданиях. О встречах в придорожных мотелях на краю земли. О слезах расставаний. О том, может ли один человек заменить другого в сердце любимой. Легко и быстро. Просто и без раздумий.
Ответчик сдержал слово. Он не говорил и пяти минут. Он сложил бумажку. Поднял на судью вдруг покрасневшие глаза и сказал, стараясь сдержать предательскую дрожь в голосе.
- Спасибо, Ваша честь. Это - всё.
В зале повисла тишина. Массивный полицейский всё снимал невидимую ниточку с рукава форменной рубашки и никак не мог снять. Адвокат за столом обвинителей упорно глядела в свой портфель. Она видела не бумаги и слышала не тишину в зале. Она видела лицо своего давнего друга, слышала его смех. Ей пришлось оставить его когда она получила работу в этой фирме. Потом найдём другого. Но другого не нашла. Тот был один. По правую сторону от неё муж обвинительницы смотрел на свои руки. Он не видел их, как не видел книг с закладками и подчёркиваниями рядом. Лицо той девушки из соседнего отдела, вспыхнувшей и заулыбавшейся когда он сказал про закат в горах. Она потом так и не позвонила. Он ждал у телефона с запасной симкой. Но телефон молчал. Она больше не звонила.
Наконец судья заставила себя посмотреть на женщину слева от адвоката. Обвинительницу. Из-под платка, плотно прижатого к глазам, плыла краска. Ей было что сказать тому, в помятеньких штанишках и свитерке. У них было много о чём между собой поговорить. И это не входило в компетенцию этого, земного суда.
Деревянный молоток упал на стол. Адвокат обвинителей встала со своего места. Впервые в её практике дело кончилось таким образом. Она была этому рада. Завтра она уходит из фирмы. Жизнь надо прожить так, чтобы остался след. Чтобы было, что сказать внукам.
Большой полицейский офицер снял наконец невидимую ниточку с идеально выглаженного рукава и достал свой телефон. Сейчас он позвонит своей девушке и скажет то, что он давно собирался ей сказать. Они поедут в Западную Вирджинию - там, где он мальчишкой жил с родителями, и купят домик с камином чтобы зимой в снегах и вьюге у них горел огонь и пахло сосновой смолой. Они уедут на край земли, на необитаемый остров и будут жить в хижине на берегу. Они заведут собаку. Она будет лежать у их ног и смотреть в огонь очага. Как было всегда. Мужчина и его женщина. И огонь в очаге. Как будет до скончания времён.
Он набрал номер. Вдруг появившиеся слова, которые никогда раньше не звучали в его душе. Как музыка, как песня. Как те стихи, что читал этот худой эмигрант в своём дурацком свитере. Слова для его женщины. Той, с которой до конца их времён. Сейчас он их скажет....
When I went to a land far away
Your pride could not serve you any longer.
All in tears like autumn's rain
You embraced me with hands ever stronger.
Will you cry off your heart, off your nature,
Off your spirit by losing your breath
When another man, met as adventure
Will set sail as determined by fate?
Will you come to see him as sincere,
Not regarding comfort and price range
As thou flew over whole land to see me
In a motel on the western land edge?
(Когда я уезжал в край далёкий
Твоя гордость ушла от тебя.
Вся в слезах, как дождь осенью мокрой
Ты прижалась, целуя меня.
Так же будешь рыдать, плакать сердцем
Всей природой своей, всей душой
Когда кто-то, ты только что встретив
Соберётся в путь, данный судьбой?
Ты поедешь к нему так же смело,
Не взирая на трудности, даль
Как ко мне через землю летела
Чтоб мы встретились где земли край?)