Клуб воздуха злобно влетел в окно, растрепал цветы на подоконнике, и опрокинул выдохшееся недопитое пиво на планшетник, в котором битый час я теребил тараканами расползавшиеся мысли. Искоркой мелькнула и погасла злоба. Планшетник погас и отказался включаться, несмотря на все усилия. Ну и ладно. Перейду на бумагу, к черту эти китайские поделки. Собирая свое воззвание из оставшихся в голове фрагментов, я черкал, переписывал, снова черкал, и никуда не продвинулся, только извел бумагу. Куда сложней писать без права на ошибку, нужно больше чего-то, чего у меня (да и не только у меня) явно не хватает. Почерканные листы вяло догорали в пепельнице, а ветер разбрасывал по комнате пепел…
В голове пусто, за окном тоже. На улице падают листья и прохожие, и кружащий вихрь игриво перемешивает их между собой, создавая движение. Нет, я все же попробую, буду писать без права на ошибку, на потолке, чтобы каждая нелепость довлела надо мной, напоминая о глупости и неряшливости. Я залез на стол, взял жирный маркер, и стал аккуратно, по буквам выписывать свой манифест. Работа шла крайне медленно, я боялся сделать что-то не так, старый стол шатался у открытого окна, за которым догорала жизнь мира. Последний шанс, последний раз, и как обычно в нашем распоряжении лишь самые простые средства.
Болели и тряслись руки, шатался стол, и кучи обессилевших тел под окнами отчаянно манили к себе, хватит уже, нам больше нечего сказать. Бой проигран, и обесточенная планета навеки уснет, покрытая пожухлыми листьями. Отчаянно преодолевая себя, я дописал послание, оторвал лист обоев, и выбросил его в окно. Подхваченный ветром, он улетел, зацепился за трубу дома, и белым флагом повис на нем. Я же обессилено вышел в окно, где ждал столь долгожданный вечный мировой сон.