И пришёл паук

 
   Он ехал домой в переполненном вагоне метро после очередного изнурительного и бесполезного рабочего дня. Ему было не до пауков. Хотя парочка этих шустрых созданий всё-таки пыталась его побеспокоить и привлечь к себе внимание. Его единственным желанием было – поскорее довезти своё обмякшее тело домой, заправить его едой, а потом водрузить на любимый диван. И никаких пауков! От них всё равно ничего путного.

   Его упования благополучно реализовались. Он смотрел очередной развлекательный канал и даже осмысливал всё происходящее на экране. Как вдруг из-под тумбочки, на которой стоял телевизор, показались первые два паука. Осторожно выползли, с опаской оглядев окружающее пространство, и разбежались в противоположные друг от друга стороны. Он пытался не обращать на пауков внимание. Хотя их появление нервировало его. Именно сегодня, когда он был раздавлен морально и физически, ему хотелось просто расслабиться и беспаучно посмотреть телевизор. Он увидел ещё одного паука, который уверенно перемещался по потолку. За ним показались ещё несколько его сотоварищей. Пауки стали беспокойно носиться у него над головой, расталкивая и обгоняя друг друга. Это бестолковое броуновское движение ещё больше разозлило его. Хотя бестолковым оно вовсе не было. Каждый из членистоногих считал себя уникальным и норовил раньше остальных укорениться где-нибудь подле Хозяина. Но иногда, всё же, пауки сбивались в слаженную стайку и атаковали его сообща.
    Он вскочил с дивана, выключил телевизор, чуть не раздавив сжатыми от ярости пальцами пульт, и отправился спать. Всё равно, рассудил он, никакой пользы сегодняшнее нашествие пауков ему не принесло. Ночью надо спать, а не блуждать в паучьих тенетах. Но несколько особо отважных и настырных пауков, набравшись наглости, попытались заявить о себе и пробежали по подушке, но он успел запрыгнуть в тяжёлый и тягучий сон.

   Следующий день окончился для него спонтанным походом в ночной клуб. Неукротимое желание расслабиться и создать полную иллюзию беспаучья было настолько велико, что он с удовольствием воспользовался возможностью раскурить косячок-другой. Сразу стало радужно и празднично, все проблемы растворились в воздухе, и ни один паук не напомнил о своём существовании. Правда, вместо привычных и уже родных пауков появились существа погабаритнее и повнушительнее. Они неторопливо обступали его со всех сторон, протягивая к его голове свои исполинские лапища. Это были динозавры всех сортов и мастей, с разверзшимися пастями, с не предвещающими ничего хорошего оскалами, они клацали зубами и сверкали уродливым блеском своих безумных глаз. Внезапно их кажущаяся агрессия сменилась на дружелюбие. Эти чудища стали пританцовывать и подмигивать ему. По дороге домой парочка динозавров даже умудрилась прицепиться к такси, в котором он, вжавшись в сидение, не чаял доехать домой живым. В сизом угаре он беспомощно передвигался по квартире, пытаясь как можно незаметнее для своих новых знакомцев юркнуть в постель и забыться спасительным сном. Ему это практически удалось. Правда, пришлось немного подвинуться, так как один из динозавров самым бесцеремонным образом грохнул своё необъятное и пупырчатое тело рядом.
     Утром от динозавров остались лишь смутные воспоминания. На месте прикорнувшего рядом ящера сидел большой мохнатый паук и смотрел на осоловевшего Хозяина с укоризной.

     А вот новый рабочий день принёс ему нежданный сюрприз. Руководитель объявил внутренний тендер на лучший проект для заказчика в рамках отдела, очертил как всегда невыполнимые сроки и условия. Он сидел, пытаясь призвать на помощь верных и отзывчивых пауков. Тряс головой, поглаживал виски, постукивал по покрасневшему кончику носа, чесал кадык и нервно ёрзал на стуле. Как назло, ни один паук не соблаговолил явиться на его зов. Когда их присутствие совершенно неуместно, они вываливаются целой ордой, а когда он рассчитывает только на них, они будто бы специально игнорируют его, затаившись в лабиринтах его сознания.

   Так прошли несколько дней. На какие только ухищрения он не пускался, чтобы приманить к себе хотя бы парочку самых смекалистых и продуктивных пауков. Они словно объявили ему бойкот. Но он не мог видеть, как по ночам эти работящие и добросовестные трудяги, сплотившись, копошатся подле его головы. По утрам он ощущал странный вакуум в черепной коробке, необъяснимую лёгкость и спокойствие, но в течение дня паника снова вероломно вгрызалась в него.
    И вот когда его отчаяние достигло максимально возможного предела, он неожиданно нашёл у себя дома средних размеров, но идеально сплетённую паутину! Обомлев от такого щедрого подарка, он никак не осмеливался сделать шаг по направлению к этому природному «кружеву», искусно сотканному специально для него. Преодолев робость и немой восторг, он аккуратно подкрался к ней, боясь своим прерывистым дыханием разорвать филигранное хитросплетение. Рассмотрел со всех ракурсов, отважился даже слегка потрогать. Паутина дружелюбно качнулась ему навстречу. В самой её сердцевине он обнаружил столь желанную версию своего конкурсного проекта. Он был восхищён работой своих талантливых пауков. Надо же какие! Он практически отрёкся от них, а они прятались всё это время, чтобы тайком сотворить такое чудо!

   На следующий день он безоговорочно выиграл тендер. Ни у кого из его коллег-соперников не было шансов с ним конкурировать. Вдохновлённый творением своих пауков, он немедленно попросил у них прощение за своё прежнее недоверие и раздражительность их мельтешением. С этого момента он с утроенным восхищением и уважением относился к своим незаменимым спутникам. Пока они не преподнесли ему очередной сюрприз.

   Он влюбился. Одним махом. Будто бы его оглушили и ослепили одновременно. Это произошло так скоропостижно, что он даже не успел ничего осознать. Ах, как он рассчитывал на своих пауков, как он надеялся, что они нашепчут ему идеальный совет, с помощью которого его любовные приключения увенчаются успехом. На беду, он никак не мог понять, есть ли надежда на взаимность. Но пауки будто бы опьянели. И с каждым днём становились всё пьянее и пьянее, пока не стали совсем неуправляемыми. Они плели многочисленные паутины совершенно в любых местах, куда бы он ни пошёл, везде натыкался на их сюрреалистические творения, которые с каждым разом поражали диковинностью и причудливостью своих форм. Они уродливо оплетали своими люминесцентными нитями предметы мебели, облепляли стены, подкрадываясь к потолку, откуда свисали рваными и зловонными космами. Или слепили глаза абсурдными узорами кислотных оттенков, качаясь в разные стороны или закручиваясь по спирали. В этом хаосе паучьей бестолковости было невозможно отыскать прежнюю гармонию и очевидный смысл. Он сбивал эти паутины первым, что попадалось под руку, умолял своих сошедших с ума пауков прекратить свои непредсказуемые и пугающие художества, но пауки даже не думали его слушаться. Они свирепствовали в своём непослушании, лихорадочно разбрасывая повсюду разноцветное клейкое волокно. Паутины наслаивались друг на друга, их избыточное скопление образовывало безнадёжную путаницу. Сердцевина, ранее рождавшая шедевральные идеи, превратилась в дьявольскую пасть с кривой ухмылкой.
   Худо-бедно объяснившись в любви своей избраннице, он узнал, что его чувства не взаимны. Он был не самым фартовым человеком и к подобного рода неудачам ему было не привыкать, но его последняя влюблённость не шла ни в какое сравнение с предыдущими увлечениями, о которых он с лёгкостью забывал не без помощи своих многоногих дружков. А дружки, поди их пойми, скооперировавшись, стали одолевать его целыми паучьими «войсками». Они бесцеремонно забирались ему на голову, проникали в ушные и носовые отверстия, противно щекотали губы, пытаясь пробраться в рот. Он безжалостно топтал и распихивал их. Он стал регулярно тусоваться, развлекаться с активными алкогольными возлияниями. Он не видел другого способа забыть свою несчастную любовь и изгнать из своей жизни вездесущих пауков, плетущих ловчие сети для его сознания. Он как-то быстро забыл о той неоценимой помощи, что они оказали ему. Да нафиг надо вообще искать к ним подход, если от их присутствия становится только муторнее!

   Но он недооценивал своих пауков. Как-то ночью, он маялся от тоскливой бессонницы, нервно ворочаясь с боку на бок, как вдруг увидел, как из-под подушки выполз один из его самых любимых пауков. Он был самым мудрым и ведающим. Паук уверенными шажками подполз к нему и, без лишних вступлений, нашептал о срочной необходимости перемены места и даже климата. Дескать, давно ты отдыхал, браток? Может, стоит развеять свою боль-тоску на зарубежных побережьях!? Надо сказать, что этот мудрец не принимал участие в саботаже, устроенном его сородичами на почве любовной лихорадки Хозяина, поскольку был самый здравомыслящий и не терпел разброда и суеты. Наверно именно поэтому его советы были услышаны и приняты.
    Утром измотанный страдалец написал заявление на отпуск, благо начальник, памятуя о его былых заслугах, с энтузиазмом поддержал его справедливое намерение и даже (эка невидаль!) расщедрился на солидные премиальные! Через некоторое время он успешно отбыл на родину слонов и порнографии – в Индию!
 
   Наконец-то он почувствовал себя человеком! Душевная боль отступила, физическое истощение быстрыми темпами сменялось на удивительную бодрость, настроение зашкаливало, а главное – пауки стали творить нечто невообразимое! Они всегда приползали в самые волшебные, в самые необходимые и подходящие моменты! А однажды они даже запели! И это была песня его души! Они кружились в завораживающих своей красотой танцах, застывая в изящных арабесках. Они всегда были с ним, открывая ему ранее неизведанные пустыни его сознания. И почему он раньше так недооценивал их, а порой и вовсе тяготился их нашествиями? Как он был глуп! Пауки щедро формировали его новую реальность, придавая чистое звучание заржавевшим струнам его души. Духовная польза от пауков была неоценима. И, конечно, всякий раз они удивляли его всё более витиеватыми и кружевными паутинами. А в сердцевине очередной паутины он обнаруживал что-то новое, важное, незыблемое, что становилось фундаментом его обновлённого образа жизни. Узоры лапотворного паучьего творчества являли ему таинственные и мистические образы, которые прочно обосновывались в его сознании, расцветая красочной витражной мандалой.

   Он вернулся просветлённый, с чётким ощущением открывшегося знания и органичной вибрации всех семи чакр. Каково же было его удивление, когда в своей комнате он увидел огромную, переливающуюся от солнечных лучей паутину. Она была соткана из всех тех образов, что так настойчиво являлись ему ранее, образуя единую схему его вновь обретённого духовного естества. Точно такую же паутину он нашёл и у себя в офисе, прямо над своим рабочим местом. Это было оригинальное, мастерски сплетённое кружево в стиле хай-тек. И тут пауки проявили смекалку, вписав в офисный интерьер продукт своих желёз. Везде, куда бы он не пришёл, паутина неизменно представала перед его глазами, а польщённые заслуженным вниманием паучки отныне и навсегда служили его маячками, указывая верное направление жизни.

  «Как всё-таки хорошо, что у меня живут пауки! – блаженно и с благодарностью думал он. – «Рано или поздно они сплетут свою паутину. Пусть они порой надоедливы и суетливы, но с ними можно иметь дело, в отличие от тараканов».