Страх высоты Павел Шестаков

               

               

«Павел Шестаков, автор известного детектива «Страх высоты», долго не мог напечатать свой следующий роман «Взрыв».

В нем речь шла о нашем разведчике, который, чтоб доказать, что он действительно немецкий офицер, на глазах у немецкого начальства убивает русскую партизанку. И после войны воспоминание об этом продолжает его мучить. Роман отправляли на рецензирование в КГБ и МВД. После одного из таких рецензирований Шестаков показал мне рукопись. Карандашом была отчеркнута цитата об угрызениях совести. Надпись на полях:
«Нехарактерно для советского разведчика».

 Анекдоты из цикла от Андрея ЯХОНТОВА, журнал «Огонек»
   
   

    Первый, кто установил, что два плюс два равняются четырем, был великим математиком, даже если он складывал просто камешки или косточки от яблок. Тот, кто сегодня проделывает то же, не больше, чем приготовишка, даже, если он мысленно прибавляет паровозы или огромные морские суда.

      Павла Александровича Шестакова уже нет. Его имя известно сегодня разве только истинным любителям детектива. Однако, именно он стал той самой « Русской  Агатой Кристи», первым автором классических детективных романов в СССР.

       Детективы коллег Павла Шестакова  - популярных советских авторов Аркадия Адамова, Братьев Вайнеров, Юлиана Семенова, Эдуарда Хруцкого и многих других принадлежат  другому жанру  -  «полицейским романам»,  они и были  производственными романами,  посвященными советской милиции,   Преступник становился в них известным читателю едва ли уже не в первых главах произведений и главный вопрос сводился к тому, как герои романа его найдут и изобличат.

Не удивительно  поэтому, что наиболее удачливыми авторами этого жанра, зорко пестуемого литературным начальством и Пресс-центром МВД СССР, часто становились  бывшие и действующие сотрудники милиции, прокуратуры и все, кто имел доступ к следственным уголовным делам.

        Хотя  талант Павла Шестакова был  глубок и  многогранен, так что он мог работать как прозаик и в других жанрах, что и доказал своим творчеством, он первым в СССР начал разрабатывать настоящий классический детектив – «детектив закрытого типа» в духе известных «20 правил для пишущих детективы» Стивена Ван Дайна.

        Особенность такого рода произведений заключается в том, что ответ на главный интригующий читателя вопрос  «Кто совершил преступление?» дается автором на самой последней  странице.

        Преступником в этих романах согласно правилам Стивена Ван Дайна должен оказаться кто-то из хорошо известных, находящихся рядом с жертвой персонажей, никто из которых, обычно, не похож на преступника. Все подозреваемые, таким образом, налицо, и читателю, как и сыщику предоставлен один и тот же объем следственного материала.

Работа сыщика заключается в том, чтобы получить об участниках событий как можно больше сведений, на основании которых можно будет выявить преступника. Иногда в детективе закрытого типа происходит целая серия преступлений (обычно — убийств), в результате которых количество подозреваемых постоянно сокращается и это вызывает дополнительное психологическое напряжение…

          Детективы такого рода требуют от автора большой интеллектуальной работы и художественности, чтобы раньше времени не раскрыть читателю тайну преступления!
          
Замечу при  том, что Павел Шестаков ни одного дня никогда не работал ни в каких следственных органах!

         Написанные в этом жанре романы Павла Шестакова  «Страх высоты», «Отпуск в Дагезане», «Через лабиринт» никак не назовешь книжками-однодневками, которые никто не вспоминает сразу же после того, как перевернута их последняя страница.

           Напомню, что это было написано в то время, когда авторы детективов были объявлены чуть ли не антисоветчиками, приверженцами «буржуазного жанра, не имеющего корней в социалистическом обществе, призванного отмереть вместе с преступностью, едва в СССР завершится построение бесклассового общества». 

          В свое время не на кого-нибудь из авторов, находившихся «под крылышком» МВД СССР, а именно на Павла Шестакова обрушился с критикой безраздельно царствовавший в писательском союзе Сергей Михалков,  необоснованно обвинив его в подражании английскому писателю Чарльзу Сноу и, в частности, в использовании сюжета романа «Смерть под парусом» в своем произведении «Отпуск в Дагезане»!

          Для творческой карьеры любого советского писателя такое обвинение да еще высказанное Самим могло иметь ужасающие последствия! 

         Однако,  привыкший  ни от кого из писателей не получать отпор всемогущий секретарь Союза Писателей в тот раз плохо рассчитал: Сергея Михалкова одернули!  И никто не будь, а сама газета «Правда» -  печатный  орган высшей партийной власти!

 Сергей Михалков не учел  мнение  авторитетнейшей в Союзе Писателей СССР  ростовской писательской организации, где значились такие известнейшие имена, как Виталий Закруткин, Анатолий Калинин и другие, у которых Павел Шестаков пользовался полным признанием и уважением…

           Я не говорю уже о Михаиле Шолохове, который не раз принимал Павла Шестакова с другими писателями у себя в Вешенской и уважал его писательский талант…      

           Короче, на этот раз всемогущему Сергею Михалкову пришлось извиниться…
          Сохранилось письмо от его секретаря, в котором говорилось, что
 С. В. Михалкова ввел в заблуждение его референт, и никаких последствий для Павла Шестакова (в  плане трудностей с публикациями и т. п.) не будет.

          Павел Шестаков родился в 1932 году в Ростове-на-Дону. Отец его погиб, когда мальчику было 9 лет. После войны его мама преподавала русский язык в школе при Советском посольстве в Канаде.

Там прошли отроческие годы будущего писателя. Из тех лет он вынес несколько очень ценных нравственных уроков. К примеру, однажды обнаружил в подвале одного из домов склад пустой молочной тары. Оказалось, бывшие жильцы, сотрудники одного из скандинавских посольств, отказавшись во время войны от части своей зарплаты ( «Все для фронта, все для победы!»), перешли на молочную кухню.

 Они жили впроголодь, но чтобы не уронить достоинства сотрудников дипломатической миссии, не ходили сдавать пустые бутылочки из под молока и кефира, предпочитая оставлять их в подвале. Так еще мальчиком он получил урок истинного патриотизма – любви к родине, не выставленной напоказ.

           После окончания историко-филологического факультета Ростовского госуниверситета
он по распределению был направлен в г. Первомайск (Украина), где трудился школьным учителем, а, вернувшись в Ростов, работал научным сотрудником в областном музее краеведения, редактором в Ростиздате, литературным редактором в журнале «Дон».

           Первый свой роман «Через лабиринт», написанный в детективном жанре, Павел Шестаков публиковал в журнале «Урал» в 66-м году. Следом, почти сразу, были написаны и отпечатаны в «толстых» журналах, отдельными книгами другие его произведения – «Страх высоты», «Игра против всех», «Давняя история», «Рапорт инспектора», «Остановка», «Клад»… Очень скоро советские литературные критики единогласно признали в нем «одного из основателей российского психологического детектива».

           Широко образованный интеллигентный он был удивительно красив – высокий,  с бородой, делавшей его похожим на Эрнеста Хемингуэя,   был очень скромен – никого не поучал, как надо жить, как писать. Я никогда не видел его на трибуне. Там выступали другие - клеймившие, призывавшие, каявшиеся…

            Последние годы он был собственным корреспондентом «Литературной газеты» по Ростовской области и Северному Кавказу.

 Мои сверстники помнят наверняка его репортажи, посвященные банде братьев Толстопятовых, получивших  в связи с использованием для личной маскировки чёрных чулок известность под прозвищем «Фантомасы».

Тактика «фантомасов» являлась на тот момент «передовой» для преступного мира СССР и напоминала действия чикагских гангстеров, предполагая стремительные ограбления банков, захват заложников, наблюдение и сбор информации после совершения акции, уход от погони, конспирацию, подготовку алиби, переобучение, конспиративное лечение и маскировку.

        Начиная с 1967 года в Москве, Ростове, в десяти странах мира выпущено около шестидесяти его книг. Читательский успех обрушился на него с первыми же произведениями – “Через лабиринт”, “Страх высоты”, “Игра против всех”, и внимание читателей к его творчеству поддерживалось выходом каждой его новой книгой.

         Одной  из повестей он дал название «Рапорт инспектора».

         Помню, как оно родилось. Впервые Павел произнес эти слова вслух в  отделе милиции на Павелецком вокзале, мельком взглянув на лежащую у меня на столе поверх оперативного дела бумагу…            
 
         На киностудии «Мосфильм» в 1975 году режиссером Александром Суриным по
повести П. Шестакова «Страх высоты» был создан одноимённый фильм, который, к сожалению, имел меньший успех нежели сама книга, несмотря на звездный состав исполнителей – А.Папанов, И. Мирошниченко, А.Мягков, В.Зельдин, Ж. Прохоренко.

        Причиной, как считал и сам Павел, было утверждение Художественным советом  на главную роль – следователя Мазина не Андрея Мягкова, а другого замечательного актера Анатолия Папанина, который – вспомним его в роли тестя-подполковника в фильме «Берегись автомобиля» - с репликами « Тебя посодют! А ты не воруй!» - вовсе не подходил для воплощения образа интеллигентного думающего следователя, каким Павел изобразил Мазина, проходного героя многих своих произведений.  В результате в фильме появился некий «перекос», помешавший воплощению лучшего произведения автора.

          Между тем у Павла появлялись новые книги «Игра против всех», «Взрыв», «Омут», «Клад»…

        В романе «Взрыв», не входящем в «мазинский» цикл произведений Павла Шестакова,  пристальное внимание уделено нравственно-этическим, моральным проблемам, связанным с памятью о борьбе с фашизмом.

        Любопытное  свидетельство на этот счет приводит известный писатель и публицист Андрей Яхонтов в опубликованных в свое время в журнале «Огонек»  «Анекдотах из цикла
от Андрея ЯХОНТОВА»:

       «Павел Шестаков, автор известного детектива «Страх высоты», долго не мог
напечатать свой следующий роман «Взрыв». В нем речь шла о нашем разведчике, который, чтоб доказать, что он действительно немецкий офицер, на глазах у немецкого начальства убивает русскую партизанку. И после войны воспоминание об этом продолжает его мучить. Роман отправляли на рецензирование в КГБ и МВД. После одного из таких рецензирований Шестаков показал мне рукопись. Карандашом была отчеркнута цитата об угрызениях совести. Надпись на полях: «Нехарактерно для советского разведчика».   

         За роман «Взрыв» Павел Шестаков был удостоен премии Союза писателей РСФСР и производственного объединения Уралмаш, а также серебряной медали имени разведчика Н. Кузнецова

          Шли годы.

          Появлялись новые книги. Росла любимая дочь Татьяна. Менялись названия городов, в которых проходили наши встречи – Кишинев, Владивосток, Ташкент…

          Одно из свойств памяти –  вдруг в совершенно точных деталях представлять то, что происходило очень давно.

Я вдруг вижу Павла Шестакова и себя идущими по ночной Москве. В тот вечер Аркадий и Соня Вайнеры после очередного сборища приключенцев в Центральном Доме Литераторов, пригласили всех к себе. Был пурим – единственный еврейский праздник, когда, следуя религиозной традиции, надлежит напиться до состояния, когда злейший враг и лучший друг покажутся тебе на одно лицо. 

         И вот мы возвращаемся из гостей, у обоих хорошее настроение. Кстати, я никогда не видел Павла пьяным. Рядом с нами неохотно бредет стареющий пудель Тата, которую Вайнеры отпустили со мной погостить пару недель. На углу темный киоск. Несколько подозрительных типов, ночная шпана, они умолкают при нашем приближении, присматриваются, но, в конце концов, пропускают нас с миром. Я полагаю, не в последнюю очередь, благодаря положительной ауре Павла…

        Вспоминается, что там же, в Канаде, Павел случайно оказался в месте налета местных гангстеров на кассу строительной компании. Картина эта запечатлелась в его памяти: свидетели, охранники. Полиция. Розыск по горячим следам. 

        Не было ли это знаком свыше будущему мэтру авантюрного жанра?!

        Поздний час.

        Мы идем по ночной Москве к метро «Ботанический сад».               

        Садовым кольцом проносятся редкие машины.  Мы не торопимся. Да и чего спешить, если впереди нескончаемо долгая жизнь, много надежных друзей и новых книг…
        Но все не так. В июне 2000 года Павла Александровича не стало.

        Павел не дожил до семидесяти. На доме, где он жил в г. Ростове , сегодня установлена мемориальная доска. Не знаю, кто еще из детективных авторов в России удостаивался подобной чести.