Только не плачь! Прошу тебя, не плачь! Я и сама весь вечер реву, чего уж теперь? Забирайся подмышку, прячься. Что нам остается? Подожди, дай, я тебе крылышки поправлю, а то смялись что-то. Господи, да от них не осталось почти ничего! Не плачь, перья новые отрастут. Когда-нибудь.
Ну, всё, всё, забудь. Нет у нас папы. Считай, что он умер. Так легче. Для нас с тобой он умер. И надо как-то выживать вдвоем. Ну, не плачь! Не надо. Хотя, нет, плачь. Может, тебе легче станет.
Как ты там? Грейся, грейся. Тепло – оно, говорят, успокаивает. Я смогу тебя отогреть. Не сразу, но смогу. Ты только не вылезай пока. Не надо.
Ты не создан для подобных передряг. Твоё единственное предназначение – диктовать.
Я так радовалась, когда ты пришел ко мне. Сначала ненадолго, на один вечер. Потом стал регулярно шастать по ночам и не давал мне спать, пинками загоняя за клавиатуру. А затем и вовсе прижился. Сидел у меня на плече, не слезая, и игрался словами. Вертел их так и эдак, переставлял, как кубики, громоздил друг на друга и тут же раскидывал в стороны. "Всё не то!", - недовольно ворчал ты. Потом задумывался, бормотал: "А, может быть, вот так?", и начинал всё заново. И мы были счастливы – ты и я.
А теперь я по собственной дурости чуть не погубила тебя. И зачем, зачем мне понадобилось лезть что-то выяснять, когда и так всё было ясно? С другой стороны – теперь мы знаем точно. Сомнений нет. И разночтений – тоже нет. Твой папа для нас – не существует.
И вот что я хочу тебе... Уснул. Спи, родной мой! Спи, маленький мой! Спи, муЗ мой! Я больше не дам тебя в обиду.
15 мая 2013 года