Срок авталы заканчивается – надо искать работу. В бюро национального страхования, где назначаются пособия по безработице, мне сказали: «Если ты не найдёшь подходящую работу, тогда тебе будет начислено пособие по возрасту, но в таком случае ты должен будешь ежемесячно предоставлять в наше бюро справку о заработке твоей жены с места её работы. В те месяцы, когда заработок твоей жены превысит 3400 шекелей, в пособии тебе будет отказано. Если твоя жена не будет работать, тогда пособие будет назначено на вас двоих в сумме 1700 шекелей, к которым будут добавлены квартирные и иные надбавки. Если же ты разойдёшься с женою, тогда ты будешь получать пособие в сумме 1300 шекелей». Да, не разгонишься, так как 1300 шекелей эквивалентны 280 американским долларам, а съём квартиры без стоимости коммунальных услуг колеблется в пределах от 300 долларов и выше. А ещё надо кушать и одеваться, не говоря уже об иных человеческих потребностях, на которые тоже надо тратить деньги. Дома я Тамаре рассказал о том, что мне пришлось услышать в бюро национального страхования. Тамара мне сказала:
– Не волнуйся, ибо я – человек. Я попрошу директора нашего предприятия, чтоб меня реже оставляли на сверхурочные работы, дабы мой заработок не превысил сумму, названную тобою.
Тамара меня немного успокоила, после чего я отправился искать работу.
В Израиле не принято огорчать клиента отказом, поэтому вместо прямого отказа клиенту говорят: «Оставь номер своего телефона. Если твой вопрос может со временем решиться положительно, тогда мы тебе позвоним». А в случае, когда есть надежда на то, что вопрос клиента со временем может быть решён положительно, тогда клиенту говорят: «Приди через две недели». В Израиле нет обращения к человеку на «вы», ибо в Израиле не могут понять, как можно обращаться к одному человеку во множественном числе. Всюду, куда я обращался с вопросом трудоустройства, мне отвечали: «Оставь номер своего телефона».
Однажды, в поисках работы я зашёл на деревообрабатывающее предприятие «Халева». Здесь мне сказали: «Зайди к нам через две недели». Через две недели на этом же предприятии мне сказали: «Зайди к нам через неделю». Ещё через неделю я снова пришёл на это предприятие. Теперь мне сказали: «Через два дня начинается праздник Рош-а-Шана, поэтому зайди к нам после праздника».
Рош-а-Шана – еврейский Новый год, празднование которого продолжается десять дней. Я уже примелькался – меня уже в конторе предприятия Халева заметили, поэтому у меня были надежды на то, что на этом предприятии я буду работать, тем более что предприятие это я неоднократно посещал в тонком теле, когда я жил в Украине.
После праздника Рош-а-Шана я зашёл в контору предприятия Халева. Секретарша мне сказала:
– Подожди немного. Хозяин о тебе знает. Он через минуту-другую придёт и отведёт тебя в цех.
Примерно через минуту ко мне подошёл хозяин предприятия. Этот высокий мужчина был уже пожилым человеком, но выглядел он на удивление стройным, с мощными мышцами на груди, плечах и руках. Он мне сказал:
– Кадима (вперёд).
Хозяин повёл меня в производственный цех, где стоял невообразимый шум от работающих деревообрабатывающих станков. Предприятие и этот цех мне хорошо знакомы, так как весною и летом 1996 года, будучи ещё в Донецке, я много раз в тонком теле ходил по цехам этого предприятия, не зная, что это за предприятие и, где оно находится, а в конторе этого предприятия часто общался с маленькой красивой женщиной. Я эту женщину скоро увижу, так как она будет оформлять документацию о приёме меня на работу.
Хозяин подвёл меня к симпатичному стройному арабу, которому на вид было около пятидесяти лет. Этот араб, как я догадался, был начальником цеха. Хозяин арабу сказал на иврите:
– Хана, я привёл тебе нового рабочего.
Имя Хана произносится с ударением на первом слоге.
Хана пристально посмотрел мне в глаза и спросил:
– Ата русит?
– Кен, русит.
Хана снова спросил меня:
– Ма шем?
Я ответил:
– Владимир.
Хана довольно улыбнулся, после чего отвёл меня к оператору огромного строгального станка и сказал ему на иврите, указав на меня:
- Этот человек будет работать у тебя подручным.
Имя оператора – Пётр. Пётр приехал в Израиль из Белоруссии. Опыт работы у него большой, так как он всю жизнь проработал на деревообрабатывающих станках.
С 12 октября 1999 года начались мои трудовые будни и трудный путь моего утверждения в рабочем коллективе предприятия «Халева». Меня поставили работать подручным Петра. Пётр – доверенное лицо администрации предприятия. Мнение Петра может повлиять даже на судьбу начальника цеха. Контроль над моей деятельностью будет максимальным, поэтому мне надо будет «крутиться как белка в колесе». Если по истечению первых двух недель моей работы меня не уволят, тогда мне можно быть уверенным в том, что меня не уволят и в последующие два месяца. Я «крутился», я старался, не позволяя себе расслабиться ни на минуту.
На строгальном станке обрабатывались реглаим (ноги) и рашим (головы) для дверных рам. В Израиле дверные рамы делаются без порогов. В обязанность подручного оператора строгального станка входит:
1) Подвоз к станку сырья. Тяжёлые металлические телеги автопогрузчик загружает на рампе деревянными брусьями, общий вес которых нередко превышает две тонны. Напрягая все силы, так что вены на ногах и голове вот-вот полопаются от перенапряжения, я с оператором станка передвигаю телегу к станку. Довольно часто приходится звать на помощь ещё двух людей, так как тяжелогруженую телегу два человека иногда не в состоянии сдвинуть с места.
2) Приём на выходе из станка готовой продукции, проверка её на качество и складирование продукции на телегу. Во время работы станка необходимо взять со станка регель, проверить её на качество и аккуратно положить на телегу для качественной продукции или же на телегу с бракованной продукцией, если качество изделия не соответствует требуемым параметрам. Станок работает на высокой скорости, поэтому надо работать быстро. Но как работать быстро, если освещение в цехе недостаточное, а семь месяцев в году приходилось работать при температуре воздуха от 32 до 36 градусов по Цельсию и влажности 98%.
3) Телегу с готовой продукцией необходимо перетащить к следующему станку, где будет проводиться следующая операция. В среднем на нашем станке производилось 1500 деталей за рабочую смену.
4) Очистка станка и рабочего места от промышленного мусора. Эта операция проводится тогда, когда оператор перенастраивает станок на выпуск деталей иного профиля, и в конце рабочего дня.
Иногда на перенастройку станка уходит много времени, поэтому в такие моменты подручный оператора успевает привести рабочее место в надлежащий порядок, после чего подручному делать нечего. Я по опыту работы на Тефроне знал, что простои рабочих на предприятии фиксируется, после чего последует увольнение, независимо от того, вынужденный простой у рабочего был, или же рабочий решил отдохнуть. Предлагать оператору помощь в перенастройке бесполезно, так как операторы всех станков секреты перенастройки и регулировки станков хранили втайне от своих подручных, дабы никто не научился этому мастерству и не смог заменить оператора. Таким способом операторы станков защищали себя от увольнения.
Оператор настраивает станок, а я очистил от мусора рабочее место. Теперь мне делать нечего. Что делать дальше, стоять как истукан? За мною постоянно наблюдают десятки глаз – глаза родственников начальника цеха и глаза «своих» людей от администрации предприятия. В цехе два строгальных станка. На соседнем станке без подручного работает араб Фейсаль. Он изготовляет плинтуса и иные лёгкие деревянные изделия из бука. Вокруг станка много мусора, потому что араб освобождает от мусора только такое пространство, в котором он вынужден передвигаться. Я беру ящик для мусора, совок и начинаю убирать мусор возле станка Фейсаля. Пётр мне говорит:
– Зачем ты убираешь мусор возле станка Фейсаля? В твои обязанности это не входит.
– Я не к тебе нанялся работать, а на предприятие. Пространство возле станка Фейсаля – часть этого предприятия. И к тому же, я не желаю быть уволенным с предприятия по причине того, что вынужден иногда простаивать.
Я продержался первые две недели – меня не уволили, поэтому я могу немного успокоиться, в ожидании второго испытательного срока, равного двум месяцам. Хана забрал меня от Петра и поставил меня работать подручным Фейсаля. У Фейсаля работа лёгкая и свободного времени у меня на станке Фейсаля было больше, но мне от этого не легче, так как я был вынужден в свободное время искать себе работу. Я иногда подходил к начальнику цеха и просил его дать мне временную работу, но довольно скоро понял, что этого делать не следует, потому что в случае производственной необходимости, начальник цеха сам найдёт меня и даст мне работу. Я делаю в повествовании небольшое отступление, дабы рассказать об истории рождения предприятия «Халева».
В городе Тверия, который расположен на берегу озера Кинэрэт (море Галилейское), жили два брата. Они зарабатывали себе на жизнь столярными работами, изготовляя в домашних условиях оконные рамы и двери для квартир. Примерно в 1956 году, или годом позже, старший брат, проезжая несколько раз по автотрассе между Тверией и Акко, увидел строящиеся дома на холмах южнее арабского посёлка Нахеф. Узнав о том, что в этом месте строится еврейский город Кармиэль, старший брат подал в соответствующую государственную инстанцию прошение о разрешении основать в этом городе предприятие по изготовлению столярных изделий для строящихся домов. Такое разрешение ему было дано.
В полукилометре на восток от строящегося города Кармиэля братья построили небольшую столярную мастерскую площадью 120 квадратных метров и принялись за работу. Это было одно из первых промышленных предприятий в новом городе. Предприятие это называлось «Халева».
Я не знаю, почему именно – Халева. Возможно, фамилия у братьев была Халева. В написании названия этого предприятия стоят подряд две буквы «вав», а это говорит о том, что это название должно произноситься «хельвуа», и никак иначе. Но «хельвуа» прекрасное арабское слово. Увы, арабское, хотя и прекрасное, поэтому это слово надо произносить немного иначе, по-еврейски, несмотря на то, что на иврите буквенными значениями чётко написано «хельвуа».
Братья Халева наняли на работу еврея-тунисца по имени Нахум, которого братья были вынуждены возить на работу и с работы на велосипеде. Низкорослый, с плотным телом, тунисец Нахум ещё работал, когда я был принят на работу в это предприятие.
Ко времени моего трудоустройства на предприятии «Халева» уже работало около 150 человек.
Братья-предприниматели, основавшие деревообрабатывающее предприятие, беспокоились, не столько о собственных доходах, сколько, о конкурентоспособности собственного предприятия, поэтому братья производили продукцию высокого качества и по доступной цене.
Качество продукции зависит, прежде всего, от качественного, по национально-культурным признакам, показателя контингента рабочих, потому что отношение каждого человека к законам, установленным порядкам и личной ответственности за выполнение обязанностей формируется национальной культурой. По этой причине хозяин предприятия «Халева» принимал на работу в основном арабов, а из русскоязычного населения Кармиэля – представителей украинской и молдавской национальностей. Надо было трудоустраивать и евреев, которые рвения в работе не проявляли, поэтому хозяину предприятия за каждого еврея, работающего на его предприятии, государство ежемесячно платило 100 долларов.
Качественное отношение рабочих к качеству выпускаемой ими продукции поощрялось качественным отношением администрации предприятия к рабочим. Рабочих в обеденный перерыв кормили пищей, доставляемой из ресторана, а стоимость еды оплачивал хозяин. Особо ценным специалистам хозяин платил не минимум, т.е. четыре доллара США в час, а шесть и даже десять долларов. Поощрял хозяин трудолюбивых рабочих и премиями до 1000 долларов США, которые выдавались отличившимся рабочим в предпраздничные дни на рабочих собраниях. Хозяин не был скупым человеком, но был экономным и строгим руководителем, поэтому за малейшую провинность, даже за опоздание на работу на одну минуту, хозяин увольнял рабочих без промедления, а в конторе предприятия работало только три человека; технолог, бухгалтер и секретарша. Трудолюбивых рабочих хозяин предприятия ценил и поощрял их трудолюбие.
Однажды у одного молдаванина заболел зуб, и началось воспаление челюсти. Хозяин дал ему деньги и сказал:
– Иди к частному врачу. Там тебя вылечат быстро и качественно.
По выздоровлению молдаванин вышел на работу, а хозяину протянул неиспользованные деньги:
– Денег было более чем достаточно. Здесь осталась половина суммы денег, которые ты мне дал.
Хозяин махнул рукой:
– Деньги, которые хозяин дал рабочему, возвращать не принято. Остальные деньги твои.
Второй случай:
Молодой мужчина из Донецка (не еврей) травмировал на работе руку. Рентгеновский снимок показал, что кость на руке дала трещину. Хозяин предприятия в виде материального возмещения ущерба, нанесённого здоровью рабочего, выдал рабочему сумму денег, на которые тот купил себе автомобиль южнокорейского производства.
Выпускаемая продукция пользовалась большим спросом, поэтому у ворот предприятия «Халева» всегда стояло несколько автомобилей покупателей продукции, желающих приобрести продукцию вне очереди.
Конкуренты «Халева» в Израиле банкротились, а хозяин «Халева» покупал по бросовым ценам на этих предприятиях оборудование и расширял своё производство.
В Израиле питанию населения уделяется особое внимание, так как здоровье нации зависит, прежде всего, от качества продуктов питания и порядка приёма пищи. Перерыв между приёмами пищи не должен превышать четырёх часов, поэтому на предприятиях в 08.30 утра делается перерыв на двадцать пять минут для принятия рабочими завтрака, а в 12.30 делается часовой обеденный перерыв. В 16.00 закончится рабочий день, а в 16.30 мин. человек покушает дома. В 20.30 человек будет ужинать. Если же рабочий человек по окончанию рабочего дня остался на рабочем месте для выполнения сверхурочных работ, тогда предприятие этому человеку в 17.00 предоставит калорийную пищу за счёт предприятия. Если же сверхурочная работа не закончится в 19.00, а будет продолжаться до 21.00 и более, тогда предприятие предоставит рабочим пищу и в 19.00. Стоимость обедов, подаваемых рабочим на предприятиях Израиля, равняется 4,5 доллара США, из которых 2,5 доллара оплачивается за счёт предприятия. Тем рабочим, которые не кушают в рабочих столовых, а приносят с собой еду из дому, предприятия к зарплате рабочего ежемесячно доплачивает по 200 шекелей, эквивалентных 50 долларам США.
Еду на предприятие «Халева» привозили из ресторана, в котором поварами были коренные израильтяне, рождённые и воспитанные по израильским религиозным законам, поэтому еда была превосходного качества. По еврейским религиозным законам нельзя одновременно употреблять молочные блюда с мясными или рыбными блюдами, поэтому в рабочих столовой молочных блюд никогда не было. Между приёмами мясных и молочных продуктов надо сделать перерыв не менее четырёх часов. Первым блюдом (мана ришона) в столовой всегда был суп (марак). Вторым блюдом (мана шния) были: басар (говядина), дагим (рыба) и оф (курятина) – на выбор. Первые и вторые блюда – порционные, а овощных салатов, фруктов и фруктовых напитков всегда был огромный выбор, которые посетитель столовой мог брать в неограниченном количестве. На столах стояли: хумус (еврейская разновидность майонеза), хомец (фруктовый уксус), приправы и фрукты. Хомец добавляют во многие блюда, каждый человек по своему вкусу, а хумус едят даже с лепёшками. В атмосфере тропического климата находится огромное количество очень опасных для жизни микроорганизмов, но эти микроорганизмы погибают в кислой среде, поэтому без хумуса и хомеца местное население за обеденный стол не садится.
Арабы, евреи и представители других национальных культур за столы совместно не садятся. Однажды я направился к столу, за которым сидели арабы, и попытался устроиться рядом с ними. Арабы встретили меня такими удивлёнными и осуждающими взглядами, что я был вынужден извиниться и удалиться. Я тут же вспомнил о том, какими осуждающими взглядами встретили арабы моё появление в арабском кафе в городе Ако. Я вспомнил и о том, как однажды на Кавказе в горном селении кавказцы отказались принимать пищу совместно с русскими. Что я должен сказать по этому поводу? – только однозначное: «Молодцы»!
Нельзя делить пищу и кушать за одним столом с оккупантом, нельзя! Нельзя садиться за один стол с представителями нации или такого человеческого объединения, которые неуважительно относятся к твоей нации, нельзя! Нельзя, ибо ты скрыто, но бесповоротно уничтожаешь собственную национальную культуру. Молодцы арабы, молодцы! Я уважаю культуру арабов, и они об этом знают, но не позволили мне сесть за один стол вместе с ними, и правильно сделали, ибо я всё же являюсь оккупантом, хоть и «бархатным», но всё же – оккупантом.
Бережное отношение арабов к своей культуре и есть то самое «оружие массового поражения», которому объявили тотальную войну евреи и бизнесмены-глобалисты. Именно это «оружие массового поражения» не позволяет проникнуть евреям в культуру арабов и взорвать её изнутри. Именно это «оружие массового поражения» не позволяет американцам, англичанам и иным агрессорам-бизнесменам оккупировать арабские рынки и национальную промышленность.