Уже первый час ночи. Тишина. Все в доме уснули, а ему не спиться. Вышел на веранду, закурил, хорошо что Маша спит, а то бы заругалась, не хочет чтобы он курил, здоровье подрывал, а что подрывать? Последние несколько лет болеет часто, пережил инфаркт и ничего жив остался. Вот, в молодости, крепкий был, здоровяк, ничего его не брало, голыми руками мог горы свернуть…. А сейчас, вот не спиться… Завтра предстоит операция, как сказали врачи, несложная, но в его возрасте всякое возможно. В этом году ему исполняется 70. Жизнь пролетела. Сколько всего пережито, были и тяжелые времена, и более легкие; но всегда был счастлив, особенно, когда Маша наконец-то согласилась выйти за него замуж.
Как давно это было, а помниться как вчера. В начале семидесятых вернулся из Армии, и дружок детства, Семка, вернулся в том же месяце. И как-то случайно получилось, что в один день они вдруг увидели соседскую девчонку, Машку, которую до Армии и не замечали. Подросла, округлилась, похорошела, просто красавица, глаз не оторвать. Волосы длинные, черные, блестящие, как шелк мягкие, в толстенную косу заплетенные; глаза тёмно-карие, почти черные, блестят как камни драгоценные; кожа белая как сметана и мягкая как бархат. Влюбился в нее с первого взгляда, да и она тоже своими черными глазенками на него зыркала из под длиннющих ресниц.
Пригласил ее на танцы, а потом в кино. Не заметили как полюбили друг друга душой и сердцем. Семка тоже первое время ее пригласить пытался, но она ему отказывала, не могу, мол, с Сергеем уже договорилась. Он и отстал, хотя иногда еще все вместе ходили в кино, но он знал, что Маша девушка Сергея и больше не приставал.
Сергей нашел работу на заводе, на котором работал до армии, Маша поступила в институт, она хотела стать экономистом, и они решили пожениться. Тот день он запомнил на всю жизнь. Они договорились встретиться после работы и института, и пойти к ее родителям сообщить об их решении. Он ждал ее в парке как и договорились, но она почему-то опаздывала, что было совсем ей не свойственно… он курил одну сигарету за другой и почему-то очень волновался, что же могло произойти, почему она опаздывает? Наконец заметил ее в конце аллеи; она быстро бежала в его сторону. Сердце почему-то сжималось от плохого предчувствия. Когда она подбежала к нему, он заметил, что она плакала, а ее прекрасные глаза опухли и покраснели.
- Что произошло, любимая, почему ты плачешь? – он обнял ее, прижал к сердцу, а она опять расплакавшись, всхлипывая, не могла произнести ни слова. Он гладил ее шелковистые волосы, а сердце продолжало сжиматься от предчувствия чего-то большого и неизбежного.
- Я сказала родителям, что мы хотим пожениться и ты придешь сегодня просить моей руки. Дома произошел ужасный скандал и мне запретили встречаться с тобой, – и она, опять расплакавшись, прижалась мокрым от слез лицом к его груди.
В этот момент ему показалась, что мир остановился и перестал существовать, птицы перестали петь, листья перестали шелестеть и сердце в груди перестало стучать.
- Почему родная?
Она долго не могла произнести не слова, наконец подняла грустные глаза, заглянула ему в лицо, - Ты не еврей…, - прошептала она и опять расплакавшись, спрятала лицо у него на груди.
- Еврей?! Какое это имеет значение? Ведь мы любим друг друга! -эти мысли проносились в голове, а воспаленный мозг никак не мог ухватить суть того, что она только что сказала.
- Не плачь, любимая, я пойду и поговорю с твоими родителями, они поймут, мы будем вместе, я люблю тебя!
Сегодня он понимает какой же он был тогда наивный. Все сложилось совсем не так, как они мечтали. Ее родители твердо стояли на своем и в конце концов выдали его Машу за еврея, за дружка детства, Семку, а он, Сергей, так и не смог пережить разлуки со своей любимой; завербовался в северную флотилию «Октябрьская», и уехал из родного города искать счастья вдали от дома, оставив половину сердца с ней, своей Машей.
Нелегка жизнь моряка вдали от дома и семьи, но жить надо и он жил от письма к письму. Мать и брат писали каждую неделю. Писали о родном городе, о ценах на базаре, о родственниках. Первое время о Маше не было ни одного слова, а он и не спрашивал, боялся услышать о том, как она счастлива с другим и не хотел мешать ее счастью. Месяцев через пять, не выдержал, спросил брата о любимой.
- У нее все хорошо, - писал брат, - ожидает ребенка.
Это был сильный удар под дых, от которого на несколько секунд перехватило дыхание. Он не был наивным юнцом и понимал, что дети – это нормальное явление после того, как люди женятся и создают семью, но что было больнее всего – это то, что Маша должна была носить сейчас его ребенка, а носила ребенка другого мужчины. Хотелось ломать и крушить все вокруг, ограничился ударом кулака по стене и разбитыми в кровь пальцами. Физическая рана зажила через пару недель, а сердечная болела и кровила очень долго.
Через несколько месяцев брат написал, что Маша родила дочку, Сонечку, что Семка запил по-черному и, похоже, бьет жену свою, т.к. соседи стали замечать то синяк под глазом, то руку забинтованную. Сердце разрывалась от тоски и невозможности помочь любимой.
Шло время, и вот письмо от брата. Маша ушла от Семки и теперь живет одна. Это был конец и это было начало. Он уволился из флотилии и рванул в родной город. Какой будет встреча после долгих лет разлуки? Город почти не изменился и двор все такой же. Заскочил к родителям, стол накрыт, ждут его, гостей пригласили, но сердце рвется туда, к ней, к любимой, ему необходимо увидеться с Машей.
- Мама, извини, я скоро вернусь, - и он обняв и поцеловав мать в щеку, умчался. Побежал в соседний подъезд к родителям Маши.
- Она здесь не живет, - сказал ее отец и захлопнул дверь. Поднялся на следующий этаж к Машиной подруге, Кате.
- Где Маша?
- Сергей ты вернулся! Проходи!
- Я потом как-нибудь заскочу. Ты случайно не знаешь, где Маша, как она? Катя дала ему адрес, и он, поймав такси, помчался к ней, своей единственной.
Дверь открыла Маша, за подол которой ухватившись пухлой ручонкой, держалась маленькая девчушка, с огромными черными глазами, такими же, как у его любимой. Маша, изменившаяся, повзрослевшая, но все такая же родная и любимая, молча стояла у двери. Одна пара глаза глядела на него с грустью и непониманием, а другая с любопытством и ожиданием. Оба молчали, боясь произнести что-либо и боясь, что другой просто исчезнет если они заговорят.
- Ты?! - произнесли оба одновременно, - Я…, - опять в один голос пришел ответ и оба засмеялись, и неловкость первой встречи исчезла.
- Можно войти? - она отодвинулась от двери и шире распахнула дверь. Он вошел в маленькую, уютную, однокомнатную квартирку. Не знал с чего начать, но твердо знал, что без нее он отсюда не уйдет. Слишком много потеряно времени, больше он ее никому не отдаст. И без всяких предисловий сказал:
- Маша, собирайся, мы идем в ЗАГС, подаем документы, ты выходишь за меня замуж, вопрос исчерпан.
Она все еще не могла произнести ни слова, только ее огромные глаза наполнились слезами…
- Мама, мама, кто этот дядя? - дергая ее за подол, спрашивала девочка.
Он опустился на корточки, протянул девочке руку, - Давай знакомиться, меня зовут Сергей, я твой новый папа, а ты, я знаю,
Соня, правильно?
- Да, правильно. А как ты узнал? - она с удивлением смотрела на него. Он не успел ответить, так как в это время из кухни раздался плач младенца. Он поднялся и посмотрел вопросительно на Машу.
- Ты, наверное, не знаешь, но у меня есть сын, Миша, ему 5 месяцев, - ответила она на его молчаливый вопрос. - Ты все еще хочешь жениться на мне? - с грустью в голосе спросила она.
- Мне неважно сколько у тебя детей, хоть двадцать. Твои дети – это мои дети, я люблю тебя, люблю твоих детей и мы будем вместе растить наших детей. После этих слов она уже не могла больше сдерживать слезы и они большими прозрачными каплями, катились из таких любимых, но таких грустных глаз.
Они поженились. Машины глаза больше не были грустными, а опять сияли от счастья.
Сергей долго не мог устроиться на работу, а когда устроился долго не продержался, устроился на другую работу, опять уволили, везде шли сокращения, страна менялась, а он не мог приспособиться к переменам. Запил… Маша ходила вечерами по соседним улицам, искала его пьяного, притаскивала домой, укладывала спать, а на утро проспавшись, он просил у нее прощения и обещал не пить и устроиться на работу, и на него опять смотрели грустные глаза его любимой.
Шли годы, дети выросли. Соня вышла замуж и ожидала первого ребенка. Мишка решил уехать в Америку. Звал их, но они не хотели оставлять Сонечку и внуков.
В тот незабываемый вечер он полупьяный пришел домой раньше обычного. Почему-то на сердце было не спокойно и он оставив своих дружков собутыльников и не допив своей части поллитровки, поднялся на третий этаж, открыл своим ключом дверь и вошел в темную квартиру.
- Маша, я дома, где ты? Он заглянул на кухню, в спальню, ее нигде не было. До сих пор не понимает почему решил посмотреть в ванную комнату. Открыл дверь и из груди вырвался звериный крик.
- Не-е-е-т!!! Любимая жена, красавица Машенька, повесилась… Он бросился к ней, не помнит как вытащил ее из петли, как делал искусственное дыхание, растирал ей руки, виски, и все это время громко выл. Кажется она дышит… бросился к телефону, набрал 03, приехала скорая помощь. Он не отходил от нее ни на секунду и только повторял - Маша, Маша, Маша, как заклинание, боялся остановиться, почему-то решив, что пока он повторяет ее имя, она не умрет… Маша, Маша, Маша….
Машу выходили, он бросил пить, устроился на завод и они начали подумывать о переезде на ПМЖ в Америку к сыну. Сонечка родила девочку, потом вторую. Мишка к тому времени нашел свою пару и собрался жениться. Подняли всю семью: Соня, девочки, ее муж, сваты, родители зятя и все вместе уехали. Поселились в Нью Йорке. Отыграли свадьбу Мишке. Прошло время и у них родился сын, потом дочка. Они с Машей приглядывали за внуками, а дети работали, обустраивали свою жизнь в новой стране.
Прошли еще годы. Сонечка знала, что он ей не родной, но обычно в семье об этом не упоминали, а Мишка вообще вырос считая, его, Сергея, родным отцом, ну, а про внуков и говорить не приходится, для них он был родным, любимым дедом.
Вот и пришло время отдавать замуж Сонечкину первую дочку. Хорошего она себе парня подыскала, познакомились в институте. Тоже из семьи иммигрантов, оба выучились на докторов. Открыли свою практику, и сейчас ожидают первого ребенка. Техника дошла до того, что они заранее знают, что у них родится мальчик. Ну, а как и положено по еврейским традициям, если мальчик, то обрезание. Слово за слово и начали решать, кто же будет Сандиком. Сандик – это очень почетное звание и высокое положение, это человек, который держит ребенка на руках во время обряда. Обычно, это знак огромного уважения к человеку. И, конечно, же и внучка, и ее муж в один голос решили, что Сандиком будет дед, а кто же еще. Он даже прослезился от счастья и предоставленной ему чести.
И вот тут-то Сергей задумался. Ни дети, и конечно же, ни внуки не знали, что он не еврей, а только еврей может быть Сандиком. Что же делать? И он принял единственное правильное для себя решение: он решился на операцию, на обрезание. И вот, сейчас, стоя на веранде, ночь перед операцией, перед глазами проплыла вся его жизнь. Ни одной минуты, ни одной секунды он не пожалел о том, как она прошла. Они были счастливы с Машей, дети и внуки – это его дети и внуки, и ради счастья и благополучия своей семьи он готов на все. И не важно, кто ты по национальности, и не важно, как начиналась их семья, важно лишь то, что они вместе, что они по-прежнему любят друг друга и вырастили таких прекрасных детей и внуков, а через месяц они станут прадедом и прабабушкой, и будут продолжать любить, растить и воспитывать их, так долго, как позволит им жизнь.